– Стучать громче не имеет смысла, – заметил дьякон. – У Изиды Альбертовны отличный слух.

– Помню, помню, – проворчала Марго, растирая ушибленный кулак и со злостью глядя на дверь. – Ее великолепным слухом даже Утесов восхищался. Но, похоже, за те полдня, что мы с ней не виделись, она оглохла. Дорогуша, вы так и будете на меня смотреть или попробуете постучать сами?

– Громче, чем у вас, у меня все равно не получится. Лучше достаньте телефон и позвоните ей.

– Точно! – Марго схватилась за сумочку.

Несколько секунд дьякон невозмутимо наблюдал за тем, как Марго борется с сумочкой, потом осведомился:

– Это у вас спорт такой?

– Это у меня дырка в сумочке, и телефон все время за нее цепляется, – нервничая и досадливо морщась, ответила Марго.

Наконец, телефон оказался в руках Марго.

– Не отвечает. Черт, может, она куда-нибудь…

– Тише, – сказал отец Андрей, поднимая палец, приложил ухо к двери и напряженно прислушался.

Марго тоже прислушалась. Послушав несколько секунд, они поглядели друг на друга и, вздернув брови, сказали в один голос:

– Звонит!

Марго усмехнулась.

– Ну, по крайней мере, телефон в квартире. Интересно знать, где сама старушенция? Может, она решила перед встречей с нами слегка освежиться и принимает душ?

– Может быть, – рассеянно сказал дьякон. Он взялся за дверную ручку, нажал на нее и медленно опустил вниз. Дверь со скрипом приоткрылась.

– Так она открыта, – взволнованно произнесла Марго.

Отец Андрей повернул голову к журналистке. Лицо его было сосредоточенным и хмурым.

– Ну, что же вы ждете? – спросила Марго. – Открывайте дверь.

– Не знаю… – тихо ответил дьякон. – Не знаю, правильно ли мы поступим.

– Господи ты боже мой, какие мы нерешительные. Не хотите входить – не надо, я войду сама. А ну, пустите.

Марго оттолкнула дьякона, взялась за ручку и решительно распахнула дверь.

– Видите? – насмешливо бросила она. – Это совсем не сложно.

И она вошла в квартиру.

Изида Альбертовна сидела на диване практически в той же позе, в какой они оставили ее утром. Белые, морщинистые руки старухи были сложены на коленях. Теплая шаль по-прежнему покоилась на ее плечах. Лицо с гладко зачесанными назад седыми волосами было высокомерно приподнято. В открытых глазах застыло презрение.

– Боже мой, – прошептала Марго. Она покачнулась и судорожно ухватилась пальцами за спинку кресла.

Отец Андрей поддержал ее за талию и быстро сказал:

– Вам не обязательно здесь быть.

Марго сглотнула слюну.

– Ничего. Она… точно мертва? Может, пощупать ее пульс?

– Она мертва, – сказал дьякон.

– Но… почему? – выдавила Марго, не сводя глаз со страшной мертвой старухи. Она вдруг почувствовала, что картинка перед ее глазами пошатнулась, а к горлу волной подкатила тошнота.

– Вы себя нормально чувствуете? – с тревогой спросил дьякон. Голос его прозвучал откуда-то издалека, словно между ними была стена. – Может, вам лучше присесть?

Марго молча опустилась в кресло.

– Как вы? – снова спросил дьякон.

– Я в норме, – услышала Марго свой, но будто чужой, голос. – Не сжимайте так руку. Больно.

Дьякон выпустил ее руку из своих пальцев. Выпрямился и подошел к старухе.

Осмотрев тело, он повернулся и сообщил:

– Никаких следов насилия. На первый взгляд – естественная смерть.

– Естественная смерть, – эхом отозвалась Марго, встретилась с дьяконом взглядом, сжала в пальцах край куртки и хрипло спросила: – Что естественного в смерти?

– Мы должны уйти отсюда, – сказал отец Андрей, возвращаясь к креслу. – Держитесь за руку, я помогу вам подняться.

Марго встала.

– Вам нужно выпить воды, – предложил дьякон.

– В этой квартире я ничего пить не буду, – пробормотала журналистка.

Она откинула со лба прядку волос и хрипло спросила:

– Сколько мы добирались?

– Около часа, – ответил дьякон.

– Проклятые пробки! Бедная, бедная старушка.

Отец Андрей, сдвинув брови, молчал.

– Не нравятся мне такие совпадения, – хмуро и задумчиво сказал он. – Старушка умерла в тот момент, когда хотела сообщить нам что-то важное. Вам это не кажется подозрительным?

– С учетом того, что еще сегодня утром она глушила абсент и демонстрировала прекрасное, хоть и своеобразное чувство юмора? Да, мне это кажется подозрительным. Что мы будем делать, Андрей?

– Надо звонить в милицию, – ответил дьякон. – Они приедут и во всем разберутся.

– Как бы они и с нами не разобрались заодно, – устало сказала Марго. Помолчала и добавила страдальческим голосом: – Третья смерть за два дня. Четвертой я не выдержу.

На глазах у нее заблестели слезы. И тут дьякон повел себя совершенно неожиданно. Он вдруг обхватил Марго за плечи, повернул к себе и сказал, глядя девушке в глаза:

– Не нужно так переживать. Я с вами.

После чего прижал уже не скрывающую слез Марго к своей груди и ласково, по-отечески погладил ее ладонью по волосам.

– У нас больше нет зацепок, – всхлипывая, пробормотала Марго.

– Есть, – сказал дьякон. – Я не говорил вам раньше, чтобы вы не забивали себе этим голову. Знаете, кто внук Изиды Альбертовны?

Марго отстранилась от дьякона, посмотрела ему в глаза, шмыгнула носом и спросила:

– Кто?

– Иван Старков. Лидер Обновленной партии коммунистов. Насколько я знаю, он единственный родственник старухи Беккер.