3
Они действительно успели. Ольга Вершинина жила на первом этаже серой невзрачной пятиэтажки в одном из проездов Марьиной Рощи. Дверь она открыла сразу и тут же, едва поприветствовав Марго и Фила, посторонилась, впуская их в квартиру.
Это была невысокая, худенькая и большеглазая блондинка в очках. На первый взгляд внешность ее казалась абсолютно заурядной, но уже на третьей минуте знакомства Марго и Фил разглядели утонченность скул, изящество рук и пальцев, бездонную глубину синих глаз, гордый взлет головы и совершенно обворожительную улыбку. На пятой минуте она уже казалась Маргарите настоящей красавицей.
Ольга провела их в гостиную, усадила в мягкие кресла, а сама удалилась на кухню – готовить кофе.
– А она хорошенькая, – заметила Марго, покосившись на Фила.
– Да, ничего, – ответил тот.
– И голос приятный. Гоша настоящий идиот, раз упустил такую.
Фил протянул руку и взял с тумбочки книгу, заложенную открыткой.
– Томас Вульф, – прочел он на обложке. – «Домой возврата нет». Гм… – Фил поскреб ногтем переносицу. – Вижу, она не зря носит очки.
– Что, хорошая книга? – поинтересовалась Марго.
– Неплохая, – ответил Фил и положил книгу на место.
В комнату вошла Ольга с подносом в руках.
– А вот и я, – сказала она и поставила перед Марго и Филом чашки с дымящимся кофе.
В центре столика выстроились три вазочки – с печеньем, с булочками и с сахаром.
Затем Ольга уселась на диван и взглянула на Фила.
– Итак? – Она вопросительно приподняла брови. – Что вас ко мне привело, товарищ следователь прокуратуры?
– Старший следователь, – поправил Фил. – И не просто прокуратуры, а Генеральной прокуратуры.
– А есть разница?
– Есть, но… не слишком большая, – внезапно сдался Фил. – По телефону вы сказали, что занимаетесь фотографией. Вы фотограф?
Ольга улыбнулась:
– Не только. Фотоискусство – мое хобби. У меня свой маленький бизнес.
– Можно узнать, какой? – спросила Марго.
Ольга перевела взгляд на Марго и одарила ее абсолютно обворожительной улыбкой.
– Небольшое предприятие, – сообщила она. – Я начала бизнес пару лет назад. Еще при бывшем… простите, теперь уже нынешнем муже. Вы, наверное, знаете, что я вернулась к бывшему мужу? К счастью, развестись мы с ним так и не успели.
– Да, повезло, – согласилась Марго. – А Гоша тоже работал в вашей… фирме?
– О нет. Гоша относился к моему бизнесу крайне скептически.
– Почему?
– Ну… – Ольга пожала острыми плечами. – Он считал, что женщина не должна работать.
– Почему? – снова спросила Марго.
– Потому что у нее нет для этого необходимых качеств.
Марго фыркнула:
– Какая чушь! У женщин не меньше деловых качеств, чем у мужчин.
– Именно это я ему и пыталась втолковать, – кивнула Ольга. – Но Гоша непоколебим. Ему нужна была просто жена. Чтобы восхищалась его работой, чтобы утешала его, когда ему требовалось утешение. И чтобы, когда он приезжал со съемок домой, его ждал на кухне горячий борщ и домашние котлеты. А я не такая.
Марго поморщилась: портрет, нарисованный Ольгой, был таким знакомым, что в комнате словно бы запахло туалетной водой и потной футболкой несчастного мазилы Дронова.
– А ваш новый старый муж как к этому относится? – поинтересовалась Марго.
– Великолепно, – ответила Ольга. – Он художник-дизайнер и немного помогает мне.
– Славно, – кивнула Марго. – Так что же у вас за предприятие?
Ольга лукаво улыбнулась:
– Нипочем не догадаетесь! Я изготавливаю манекены!
– Манекены? – переспросил Фил.
– Манекены? – удивилась Марго.
Ольга кивнула:
– Да. Манекены для витрин.
– Значит, у вас своя мастерская? – спросил Фил.
Ольга перевела взгляд на него и кивнула:
– Да. Я бы даже сказала – небольшая фабрика.
– И сколько человек трудится на вашей фабрике?
Ольга улыбнулась и сообщила не без гордости:
– Сейчас двадцать семь. А два года назад я начинала одна. Пару раз в год я езжу в Париж и брожу по магазинам. Смотрю на манекены, делаю наброски. Потом по этим наброскам изобретаю собственные фигуры. Только не думайте, что я в точности копирую парижские манекены. Я просто стараюсь уловить тенденцию.
– В каком смысле? – не поняла Марго.
– В изготовлении манекенов, так же как и в изготовлении одежды, нужно учитывать модные тенденции, – объяснила Ольга. – Поэтому приходится время от времени ездить в Париж.
– Значит, бывают «модные» манекены и «не модные»? – удивилась Марго. – Вы не шутите?
Ольга тряхнула белокурой головкой:
– Нет. Это совершенно точно.
Марго покачала головой и хмыкнула.
– Тысячи раз видела в витринах манекены, но никогда не задумывалась о людях, которые их изготавливают.
– Ничего удивительного, – сказала Ольга. – Люди воспринимают их как данность. Словно они растут прямо из витрин, как грибы из пеньков. Но это не так. В основном манекены изготавливают на больших фабриках – поточным методом. Но я делаю «эксклюзив» для дорогих бутиков. Каждая модель представлена всего в нескольких экземплярах.
– И что, за это хорошо платят?
Ольга засмеялась:
– Иногда да! Но миллионером я пока не стала.
– Надеюсь, у вас еще все впереди, – сказала Марго.
– Я тоже надеюсь.
Фил отхлебнул кофе и нахмурился. Марго поняла, что он намерен перевести разговор в более прагматическую плоскость, и не стала ему мешать.
– Ольга Николаевна, – медленно заговорил он. – Незадолго до размолвки ваш жених Георгий подарил вам картину, которую привез из Москвы…
– Вы говорите о картине Амедео Модильяни? – с улыбкой спросила Ольга.
Фил осекся. Он покосился на Марго, та ответила ему таким же изумленным взглядом.
– Так вы знаете, что это Модильяни? – спросил Фил.
Улыбка Ольги стала еще шире и лучезарнее:
– Конечно! В свое время я училась в художественной школе и могу отличить настоящий шедевр от работы крепкого мастера. А уж стиль Модильяни – тем более. У него удивительная манера. Его работы не спутаешь ни с какими другими.
– И вы не удивились, когда ваш жених преподнес вам такой подарок? – хмуря брови, спросил Фил.
– Ну… – Ольга пожала плечами. – Сначала я не поняла, что это Модильяни. Я подумала, что кто-то написал картину в его стиле, только и всего. Но потом… когда я всмотрелась тщательнее… я поняла, что все не так просто. У моего знакомого реставратора есть специальная лампа для просвечивания картин. Я отнесла ему картину, и мы просветили ее лучом. Так я узнала, что холсту около ста лет и что недавно его реставрировали. С тех пор я ждала вас чуть ли не каждый день. Людей, которые придут и станут задавать вопросы.
– Картина все еще у вас? – пытаясь скрыть волнение, спросила Марго.
Ольга перевела на нее спокойный взгляд и кивнула:
– Конечно. Я спрятала ее на антресоли. Вы заберете ее прямо сейчас?
– Мы обязаны это сделать, – ответила Марго официальным голосом.
Ольга вздохнула:
– Жаль… Я знала, что картина у меня не останется, но… Я успела к ней привыкнуть, понимаете? К тому же чертовски приятно знать, что ты владеешь шедевром великого мастера.
Она поставила чашку на столик и поднялась с дивана.
– Пойдемте. Выдам вам ваше сокровище.
Марго и Фил вскочили с кресел и направились следом. В прихожей Ольга приставила к стене лестницу-стремянку, поднялась по ступенькам, протянула руку и открыла дверцу антресоли. Все это время Фил и Марго напряженно следили за ее движениями.
– Ну, вот, – сказала Ольга и, спустившись с лесенки, протянула Филу картину, завернутую в бумагу. – Разверните и посмотрите.
Марго опередила Фила. Она взяла сверток, позволив себе на мгновение задуматься над вопросом: а что они будут делать, если картина не та? Ответ пришел сам собой: «Ничего». Марго усмехнулась и, не мешкая больше ни секунды, сорвала с картины бумагу. Глаза ее широко распахнулись. Слава тебе, господи, никаких сюрпризов!
– Это она? – спросил Фил.
Марго, не отводя от картины завороженного взгляда, кивнула:
– Да. Локальные цвета. Неповторимая манера. Влияние… Какой, вы говорили, художник оказал на него влияние?
– Боттичелли, – ответил Фил. – И еще скульптор Бранкузи.
– Вот-вот, – кивнула Марго. Она повернулась к Ольге и веско проговорила: – Мы ее забираем.
– А разве вам не нужны понятые? – поинтересовалась Ольга, поправив пальцем очки.
– Нет, – сказал Фил. – Это ведь не обыск.
– Но вы хотя бы расписку оставьте, – попросила Ольга. И добавила с лукавой улыбкой: – Так, на всякий случай. Я знаю, что она не будет иметь никакого юридического значения, но мне так будет спокойней. Напишете?
Фил улыбнулся:
– Разве можно отказать такой милой девушке? Несите бумагу и ручку!
– Я мигом.
Ольга повернулась и выпорхнула из прихожей. Фил наклонился и шепнул на ухо Маргарите:
– Быстро к выходу!
Повторять дважды не понадобилась. Марго бесшумно и быстро скользнула к двери. Когда Ольга вышла из гостиной с авторучкой и листком бумаги в руках, «следователей прокуратуры» уже и след простыл.