Итак, многочисленные астрономические данные, рассеянные по всему Апокалипсису, не оставляют ни малейшего сомнения, что гроза, описанная Иоанном, пронеслась над Патмосом около 5 часов вечера 30 сентября 395 года. Описанного им вида звёздного неба, по всей вероятности, вообще не было ни разу за весь исторический период времени, кроме указанного здесь дня. Если бы против этой даты были целые горы древних манускриптов, то и тогда их всех пришлось бы считать подложными.

Но на самом деле мы не имеем о ней за первые четыре века никаких серьёзных сведений, кроме десятка взаимно опровергающих друг друга цитат, голословно приписываемых тому или другому из христианских епископов, и дошедших до нас лишь в копиях средневековых монахов. В самом же «Откровении в грозе и буре», как довольно хорошо сохранившемся древнем документе, мы находим, помимо астрономии, целый ряд чисто исторических указаний на его принадлежность концу четвёртого века, согласно нашим вычислениям.

Всё его содержание говорит о распрях, происходивших в это время между различными сектами христианского мира, о высоком государственном положении византийского духовенства, его роскоши, влиянии и различных пороках, компрометировавших его в глазах всех искренних и правдивых людей того времени.

Некоторые из этих исторических указаний я привёл уже в подстрочных примечаниях к своему переводу, другие же сами собой выясняются далее.

Что же касается до того, что днём для исполнения астрологического предсказания было назначено Иоанном воскресенье 13 марта 399 года нашего современного летоисчисления, то этот факт тоже чрезвычайно знаменателен и находится в полном согласии с мистическим отношением автора к числам и годам.

В марте этого года у многих древних христиан, в том числе, очевидно, и у автора, кончались полные четыре века после предполагаемого ими времени рождения Христа. Дело в том, что наше современное летосчисление было изобретено лишь в 6-м веке католическим монахом Дионисием Малым (Dionisius Exiguus), умершим около 556 года. Он «определил» рождение Христа в субботу 25 декабря 753 года от основания Рима (очевидно, в ночь с субботы на воскресенье) и первым годом христианской эры назначил 754 год от основания Рима (когда 25 декабря приходилось уже в воскресенье). Это летосчисление было официально принято в Италии только в 10-м веке, при папе Иоанне XIII (968—970 гг.), а затем распространилось и по другим странам континента Европы, дойдя в 14-м веке до Испании, в 15-м – до Греции и в 1700 году до России.

В первые же четыре века нашей эры этого нынешнего летосчисления не было и в помине. Годы считались в Римско-Византийской империи от предполагаемого «основания Рима», а год, месяц и день рождения Христа ещё не были установлены официально. В одной из речей, приписываемых Иоанну Хризостому (относимой к первым годам 5-го века), говорится о спорах между современными ему христианами относительно месяца и дня рождения Христа, а что касается до года его рождения, то историки-богословы и до сих пор определяют его различно. Одни теологи 4-го и 5-го века утверждали, что он родился за 4 года до принятой нами теперь эры, а другие определяли это событие за два года до неё, как и делают до сих пор английские богословы.

Считая по этому последнему способу, мы находим, что указываемый Иоанном день 13 марта 399 года, как время исполнения его астрологического пророчества, назывался тогда 13-м марта 401-го года после предполагаемого рождения Христа, т. е. срок исполнения помечен начальным годом нового, пятого, века после этого выдающегося события. Кроме того, не следует забывать, что год в то время начинался не с января, как теперь, а с марта, в котором находилось 20-го числа весеннее равноденствие. По еврейскому счёту с этого самого равноденствия и начинался новый год, а граждане Римской империи считали свой год с 1-го марта.

Почему же автор отнёс момент исполнения своего предсказания именно к 13-му марта? – Очевидно, потому, что, кроме астрологических соображений, это был последний воскресный день четвёртого века, так как следующее воскресенье, 20-го марта 399 года нашей эры, или 20 марта 401 года от предполагаемого им года рождения Христа, являлось уже воскресным днём нового, пятого, столетия. В эту знаменательную неделю между 13 и 20 марта и должна была совершиться описанная автором борьба Иисуса с его византийскими врагами-клерикалами и его суд над ними, и новый пятый век должен был сойти с небес уже на обновлённую Землю.

Всё это вполне совпадает с мистическим мировоззрением автора, по которому вся история мира и людей была распределена в стройном порядке по годам и числам. Мы это видели уже не раз в «Откровении в грозе и буре», где вместе со звериным числом 666 фигурируют и другие числа: семь гонцов бури, семь вестников с чашами, четыре животных перед престолом творца мира и т. д., и т. д. Все эти отдельные применения чисел – только различные проявления одной и той же общей мистической идеи автора о числе как выдающемся факторе в мироздании.