Глава 26
На работе молодой человек выглядел иначе, чем на утренней прогулке: светлая тенниска, брюки, аккуратно приглаженные волосы. Он удивился при виде «любознательных туристов».
– Как вы меня нашли?
– Язык до Киева доведет! – улыбнулась Астра.
В библиотеке было тесно. Книги, которые не помещались на стеллажах, лежали стопками где попало: на стульях, на подоконниках. Сводчатый потолок отсырел и покрылся желтыми разводами.
– У нас инвентаризация… – растерянно пояснил Сабуров. – Видите, какой беспорядок…
Он держал в руках подшивку старых журналов, ища глазами, куда бы их определить.
– Сесть негде! – констатировал Матвей. – Воздух ужасный.
– Извините, – пробормотал парень.
Женщина-библиотекарь в мятом халате мышиного цвета внимательно разглядывала посетителей поверх очков.
– Вам кого, господа?
– Мы журналисты! – заявила Астра. – Пишем о культурном наследии! Об условиях хранения сокровищ, оставленных нам предыдущими поколениями. Можем мы побеседовать с вашим сотрудником?
Библиотекарша взволнованно вздохнула, раскраснелась.
– Да, разумеется! Богдан, расскажи им все, как есть. Пройдемте в мой кабинет, там чисто. Я приготовлю чай…
«Журналисты» вежливо отказались.
– Не хочется вам мешать. Мы побеседуем в холле, если вы не против.
Сабуров молчал как рыба, переводя взгляд с Астры на Матвея.
Они втроем вышли из библиотечного зала. В холле было сумрачно и прохладно. В углу приткнулся пыльный фикус. У стены стоял ряд откидных стульев.
– Вы правда журналисты? – недоверчиво протянул молодой человек.
Астра смущенно потупилась:
– Простите нас за эту уловку… Вас ведь не отпустили бы в рабочее время болтать с обыкновенными туристами? Пришлось схитрить.
Сабуров молча сел и скрестил руки на груди – ждал дальнейших объяснений.
– Сегодня утром… я забыла задать вам вопрос о пчелах! – выпалила она. – Мы говорили о Ксении Годуновой, о самозванце, о…
– Я в курсе. Только при чем тут пчелы?
– Не знаю… Надеюсь, вы мне объясните. Это не просто насекомые, это символ власти, не так ли? Я порылась в Сети и обнаружила некоторые сведения…
Молодой человек имел привычку перебивать.
– Так бы сразу и говорили! – не дослушал он. – Вас интересуют не насекомые, а геральдический символ?
– Наверное…
Сабуров посмотрел на нее испытующим взглядом: эта женщина не производила впечатления любопытной туристки. Он еще утром засомневался, что она приехала просто поглазеть на памятники старины.
– Вы кладоискатели?
– Нет, с чего вы взяли? – опешил Матвей. – Мы с женой…
– В общем-то, меня это не касается, – отмахнулся Сабуров. – Каждый развлекается на свой вкус.
Выслушивать очередную порцию вранья было утомительно, и он решил поскорее отделаться от навязчивой пары.
– Пчел использовали в символике знаменитые Меровинги. Династия франкских королей, самый таинственный род, облеченный самой необыкновенной властью. Их окружает ореол магического и сверхъестественного. Если хотите проследить историю рода Меровингов – к вашим услугам куча преданий и масонских культов.
– Нам покороче! – взмолилась Астра. – В двух словах.
– Ну… Одна легенда гласит, что основатель рода Меровей был рожден от двух отцов: франкского короля и морского чудовища, и в его жилах текла смешанная кровь. А другая – основателями династии стали «пришельцы» из африканского царства Мероэ. Они высадились на берегах Франции и постепенно вытеснили белую кельтскую расу. Некоторые называют Меровингов родоначальниками священной династии Грааля. Возможно, есть еще гипотезы…
– Сказки! – фыркнул Матвей.
– Вряд ли, – спокойно возразил Сабуров. – Не бывает полностью вымышленных легенд. За аллегориями порой скрывается больше правды, чем в исторических трактатах. История пишется на заказ, а мифы передаются из уст в уста. Меровингов считали земным воплощением Божественного. Они якобы обладали силой исцелять «наложением рук»: даже кисти, свисающие с их одежды, могли чудесным образом избавить человека от болезней. На их теле было красное родимое пятно в виде креста с раздвоенными концами, по которому их узнавали. Крест располагался либо на спине между лопатками, либо на левой стороне груди. Подобный знак впоследствии появился на белых плащах тамплиеров. Загадочные короли с длинными волосами должны были править до самого конца света…
– Почему с «длинными волосами»?
– Меровинги не стригли волос, подобно библейскому Самсону. Потому что в волосах помещалась суть их могущества и силы.
– Вашим познаниям можно позавидовать.
– Я много читаю, иногда помогаю наводить порядок в архивах. Мои дни проходят среди книг.
– Зарплата здесь, вероятно, невысокая, – сказала Астра. – На жизнь хватает?
– Летом я подрабатываю гидом. Как-то обхожусь. У нас сад, огород, несколько ульев. Родители продают на рынке овощи и мед. Впрочем, это скучно. Вернемся к пчелам! На востоке Бельгии расположен городок Турнэ, который некогда служил столицей королям франков из рода Меровингов. В середине семнадцатого века там было обнаружено древнее захоронение. Чисто случайно! У стены церкви Сен-Брис каменщик расчищал место для пристройки и наткнулся на золотые предметы. В усыпальнице покоился Хильдерик I, сын Меровея и отец Хлодвига. Легенда о Меровингах получила вполне реальное подтверждение. Вместе с королем под слоем земли и камней лежали сокровища: оружие, украшения, монеты, золотая голова быка, хрустальный шар и три сотни миниатюрных золотых пчел, которыми был расшит плащ монарха.
– Почему именно пчел?
– В мифических заморских землях, откуда родом предки Меровингов, пчел почитали как священных животных. Когда родился царственный младенец, рой пчел опустился на его колыбельку. Так его и прозвали – «Избранный Пчелами». С тех пор мантия, расшитая золотыми пчелами, стала чем-то вроде шапки Мономаха у русских. Она давала всю полноту власти, освященной высшими покровителями земных царей.
Он говорил увлеченно, как человек, который привык отстаивать свой взгляд на вещи. Речь Богдана была гладкой и грамотной. Вероятно, у него гуманитарное образование, и он охотно размещает в Интернете свои литературно-исторические эссе.
– Ваша специальность…
– …археология! – усмехнулся Сабуров. – А вы подумали, история? Почти угадали. Я поступал на исторический, но на втором курсе бросил. Историки лгут, археологи же имеют дело с фактами.
– Трактовка фактов тоже дает простор для вымысла.
– Это вы по поводу Меровингов?
– Я о пчелах!
Библиотекарь охотно вернулся к интересующей ее теме:
– Ах да, пчелы. Итак, сокровища из гробницы Хильдерика были переданы Габсбургам, потом их обладателем стал французский король Людовик XIV. Он приказал спрятать золото в хранилище своей библиотеки. О кладе случайно узнал Наполеон. Именно он сделал золотых пчел геральдическим символом новой империи. На коронацию Бонапарт явился в мантии с прикрепленными к ней пчелами, тем самым доказывая свое неоспоримое право повелевать судьбами народов.
– Где эти пчелы теперь?
Сабуров повел рукой в воздухе:
– Улетели! Я шучу… Никто не знает, куда они исчезли. В 1831 году, если не ошибаюсь, в Париже было совершено дерзкое ограбление Национальной библиотеки. Воры похитили множество ценностей, в том числе и предметы из захоронения короля Хильдерика. Полиция сбилась с ног, а преступники как в воду канули. Все, что удалось полицейским – выловить из Сены мешок с остатками клада. Несколько безделиц и две золотые пчелки! Как водится, пошли разговоры, что никаких сокровищ не существовало вовсе…
– Выходит, Наполеону пчелы не помогли, – констатировал Матвей.
– Император Бонапарт грезил магический властью… По его поручению была изучена генеалогия Меровингов после падения династии. Оказалось, что род Богарне восходит к меровингскому королю Дагоберу. Возможно, это обстоятельство сыграло не последнюю роль в женитьбе Наполеона на Жозефине. Ходили слухи о предсказании крушения и гибели после его разрыва с Жозефиной. Но император пренебрег ими…
В холл спустилась молодая сотрудница с кипой бумаг и смерила Сабурова укоризненным взглядом: мы-де работаем, а кое-кто болтает.
– Ты еще долго, Богдан?
– Сейчас иду…
– Погодите, – возмутилась Астра. – У меня вопрос. Вы обо всем так подробно осведомлены… Пчелы Меровингов имеют отношение к здешним преданиям?
– Я бы не назвал это преданием, – сказал молодой человек. – Скорее досужей выдумкой. На какие ухищрения не пускаются люди, дабы привлечь в наш городок побольше туристов!
– И все же…
– Ну, хорошо, хорошо! – кивнул он. – Говорю сразу, я не сторонник этих басен… В прошлом наш Спасо-Евфимиев монастырь служил тюрьмой для инакомыслящих. Такова печальная или позорная страница в биографии сей славной обители, – смущенно заметил Сабуров. – Из песни слов не выбросишь! Так вот, среди прочих узников там содержался монах-прорицатель Авель. Он с поразительной точностью предсказывал судьбы правителей России. Например, Николаю II, последнему императору из династии Романовых, Авель предрек «терновый венец» вместо царской короны, Первую мировую войну и потерю трона накануне победы, якобы «брат на брата восстанет» и все в таком духе… Довольно достоверный прогноз. Мы можем об этом судить с высоты своего опыта, когда предначертанное сбылось.
– В книжке про Суздаль написано об Авеле, но кратко.
– Прорицатель умер в заточении, и после его смерти некоторым особо впечатлительным братьям стал якобы являться призрак старца. За такими фигурами, как Авель, всегда тянется шлейф таинственности, порождающий мифы. Думаю, «призрак Авеля» – один из них.
– Вы не верите в существование призраков?
– Я не верю людской молве. Любопытство и желание увидеть хотя бы тень знаменитого пророка не раз приводили меня в тот длинный узкий дворик между бывшей тюрьмой и монастырской стеной, где, по преданию, мог появляться Авель. Я ничего не видел, кроме одинокого дерева, зарешеченных оконец и вымощенной камнем дорожки. Вы будете смеяться, но я звал Авеля, умолял его явить мне свой фантом… увы, тщетно.
– Значит, вы не представляете для него интереса, – рассудила Астра. – Он не нуждается в общении с вами.
– Очевидно, да. С тех пор… я имею в виду с того момента, как умер брат Макарий, призрака больше никто не видел.
– Брат Макарий? Кто он?
– Обыкновенный инок из мещан, правда, образованный, с пытливым умом. Я поднимал уцелевшую переписку между монастырскими священниками того времени. Макарий характеризуется как усердный в послушании, грамотный молодой человек, которому доверяли записывать хозяйственные счета и вести прочий учет. От излишнего рвения монашек заболел и стал блаженным.
– Умом тронулся, что ли? – усмехнулся Матвей.
– В некотором роде… Он и раньше слыл чудаковатым, а после свиданий с призраком вовсе с катушек съехал. Городил разную чепуху, сам с собой разговаривал в келье, впадал в невменяемое состояние – сейчас бы сказали, в транс. Долго так продолжаться не могло, и Макарий умер.
– Значит, призрак Авеля являлся этому брату Макарию? Я правильно поняла? – спросила Астра.
– По-моему, у него просто были галлюцинации от переутомления и голода. Строгие посты не всякому человеку на пользу.
– Допустим. А как это связано с пчелами?
– Другой инок, Феодосий, с которым Макарий поначалу откровенничал, показал, что молодой брат записывал свои видения на бумагу. Причем куда подевались эти записи, неведомо. Сошлись на том, что Макарий в припадке безумия сам их сжег. Когда болезнь совершенно его одолела, он слег и целыми днями бредил. Феодосий сидел с ним, менял компрессы, давал питье… Но Макарию становилось все хуже и хуже. Наконец он перестал кого-либо узнавать, разговаривать и скончался. Спустя некоторое время Феодосий признался, что в бреду умирающий часто упоминал золотых пчел, которые несут смерть, и пчелы эти прилетели будто бы с прелестной мученицей, невестой-вдовицей, получившей их в подарок от мертвого жениха… Бес было вознамерился теми пчелами укрепить свою власть, да не допустил того всемилостивейший Господь… И теперь пчелы те ждут своего часа, когда придет за ними достойный… Посланникам же бесовским будет от тех пчел неминучая смерть… В общем, нес сущую ахинею.
Сабуров замолчал, глядя перед собой, но видел не стены холла, не окно, за которым мокли под дождем березы, а умирающего Макария и склонившегося над ним седого Феодосия…
– Вы же не считаете это ахинеей, – сказала вдруг Астра.
– Не считаю… – машинально откликнулся библиотекарь и спохватился: – То есть это все ерунда, конечно. Но если вдуматься, можно найти зерно. Предсказания Авеля касались исключительно царских особ – простым людям, даже именитым и богатым, монах отказывался открывать будущее. Видения инока Макария были навеяны призраком. Вряд ли Авель, перейдя в мир иной, изменил своим принципам. Отсюда вывод: Макарий имел в виду под «прелестной мученицей» женщину царского рода. Я прикинул, кого. Получается, невеста-вдовица – это Ксения Годунова, а мертвый жених – это датский принц Иоанн. Правда, неизвестно, откуда у него пчелы, хотя в королевских домах так все переплелось…
– Кто же тогда бес?
– Самозванец! Гришка Отрепьев, который называл себя Лжедмитрием…
– А золотые пчелы, которые способствуют укреплению власти, это пчелы Меровингов?
– Да… – ответил Сабуров. – По приказу Лжедмитрия семья Годуновых была истреблена. Не пощадили ни молодого царя Федора, ни его мать – царицу Марью, вдову Бориса. Остальная родня тоже пострадала. Одна Ксения избежала этой участи… Даже после того, как самозванный монарх около полугода продержал ее в наложницах, царевну не убили, а отправили в монастырь. Ее легко могли отравить, например… Однако ни волоска не упало с ее головы. Ясно, что она была зачем-то нужна! Зачем? Исходя из вышесказанного, Лжедмитрий надеялся выудить у нее тайну пчел. Неуклюжий коротышка хотел с их помощью обрести магическое величие Царей над Царями Меровингов. Не успел…
– Откуда ему стало известно про то, что Иоанн Гольштейнский мог владеть пчелами и, тем более, что он подарил их невесте?
– Бес нашептал! – с кривой усмешкой заявил Сабуров.
– Так уж и бес?
– Почему нет? В переписке правительства Годунова с польским королем Сигизмундом прямо говорится про самозванца: «Отступил от Бога, впал в ересь и в чернокнижье, и призывал духов нечистых…» А если серьезно – датский королевич умер на чужбине от скоротечной и странной болезни. Кому, как не любимой женщине, он стремился выразить последнее «прости» и заручиться встречей в вечности? Геральдические пчелы Меровингов освящали их царственный союз и властные полномочия. Не все заканчивается с земной жизнью…
– Вы романтик, Богдан. И где сейчас эти пчелы, по-вашему?
– В Суздале, конечно. Если Ксения Годунова умерла в Покровском монастыре, то… Понимаете, она обязательно взяла бы их с собой.
– В могилу, что ли?
– Не-е-ет! Полагаю, она держала свое сокровище в тайнике. Когда смута пошла на убыль, Ксения выбрала себе более-менее надежное пристанище и привезла пчел туда. Она не могла их нигде оставить! Как знать, что было у нее на уме? Должно быть, она берегла подарок от жениха где-нибудь под рукой.
– И после ее смерти пчелы стали вожделенной добычей для разного рода искателей власти над миром…
Библиотекарь уловил сквозящий в словах Матвея сарказм.
– Но самозванец же подписал договор с дьяволом из-за трона! Почему бы другим честолюбцам не охотиться за пчелами? – парировал он. – Думаете, люди сильно изменились за четыре века?
– Не похоже, – покачала головой Астра. – А где, по-вашему, Ксения могла спрятать бесценный подарок?
– Если бы знал, давно бы нашел и стал миллионером.
– Или трупом.
– Вы правы…
