Глава 13

Уступив просьбам компаньонки, Тихон повел ее в сарай и позволил перебрать вещи, оставленные Эльзой: сложенные в большой картонной коробке недорогое нижнее белье, теплая куртка, спортивный костюм, платья, брюки, пара свитеров, обувь, кое-какая косметика, прочие женские мелочи – ничего, заслуживающего особого внимания.

– Где же ее сумочка?

– Наверное, с собой забрала, – в раздумье поглаживал бородку сторож. – Она обычно джинсы носила, эти… как их, кроссовки… и курточку легкую. В них и… ушла.

– Ты чего-то недоговариваешь. Когда ты видел Эльзу в последний раз?

– Прямо прокурор, а не девка! – вспылил Тихон. – Пристала, как банный лист! Не помню я…

– Тихон, миленький, вспомни! – Астра сложила руки в молитвенном жесте. – Это очень важно!

Сторож смягчился. Ну как отказать барышне?

– Должно быть, летом… в конце июля. На Эльзу с весны лень напала, все из рук валилось, бывало, усядется на терраске истуканом и то ли дремлет, то ли… черт ее разберет. Ее зовут, а она не идет. На головную боль жаловалась, чтобы хозяйка ее не ругала. И в комнате стала запираться! На замок. От кого, спрашивается? В чужом доме жила и воров боялась. Чего у нее красть-то? Тряпки драные? А главное, кому она не доверяла? Мне или баронессе? Это просто смешно! Ида Вильгельмовна – интеллигентная, культурная женщина, замечаний ей не делала, но сердилась. Кому такое понравится? Я даже заподозрил, что Эльза влюбилась, она ведь настоящая красавица – куда тебе браться! Мгг-гг… хм-м… – прокашлялся он. – Извини… на правду не обижайся. Видно, приглянулся ей кто-то, она с ним и сбежала.

– Ты так думаешь?

Тихон опустил глаза, устыдился нехороших мыслей.

– В общем… какая разница? Мои думы к делу не относятся!

Астра помолчала, давая ему передохнуть, и задала новый вопрос:

– В поведении Эльзы было что-нибудь… странное?

– Да как сказать? Вроде ничего. Лень-то ведь странностью не назовешь, рассеянность тоже. Влюбленный человек становится сам на себя не похож, так что… Хотя постой! Один раз я чаю у нее попросил, ждал, ждал – не несет. Захожу в кухню, Эльзы нет, на столе две чашки стоят, дымятся – видать, она заварила чай мне и себе, – я взял одну, только ко рту поднес… она врывается и как закричит! «Не трогай, это мое!» Я с перепугу едва кипятком не облился.

– Кто врывается? – не поняла Астра.

– Эльза! Кто же еще? Хозяйка-то в кухню редко заходит, она кушает в столовой, за круглым столом, накрытым белой скатертью… да что я рассказываю, будто сама не знаешь. Ты же ей обеды и завтраки подаешь?

– Знаю, знаю… не отвлекайся.

– Ну вот, значит, выхватила она у меня чашку из рук и давай отчитывать. Кто, мол, тебе позволил самовольничать?! Разнервничалась, покраснела вся, затряслась даже. «Бери свой чай и уходи! – кричит. – А я себе сухофрукты завариваю. Больше в кухню ни ногой!» Я, честно признаться, на нее тогда обиделся. Подумаешь, какая принцесса! Нужны мне ее сухофрукты!

Астра недавно сделала полную ревизию кухонной утвари и хранящихся в доме продуктов – среди множества коробок, банок и пакетов она обнаружила курагу, чернослив, изюм и сушеные фрукты, по виду похожие на кусочки мелких яблок или каких-то крупных ягод… Вот и объяснение! Оказывается, Эльза заваривала их вместо чая.

– И что тебя удивило, Тихон?

– Зачем крик поднимать из-за такой ерунды? – возмутился он. – У Эльзы нервы явно были не в порядке. Когда у бабы… пардон, женщины с мужиком не ладится, она на всех кидается, как гюрза! Лучше под горячую руку не попадаться.

Тихон так разошелся, что Астра еле утихомирила его. Похоже, сторож питал к бывшей компаньонке более нежные чувства, чем хотел показать. Почему его так задел инцидент с чаем? Он был неравнодушен к Эльзе, а она пренебрегала ним?

Дабы разрядить накаленную атмосферу, Астра перешла к вопросу о сквозняках в доме. Благодатная тема отвлекла Тихона от неприятных воспоминаний.

– Прежний хозяин, Крымов, грешил на дымоходы: якобы, они слишком велики, поэтому сквозняки и гуляют, – глубокомысленно изрек он. – Каминная труба и правда огромная – широченная… человек свободно пролезет. Хочешь посмотреть? Кстати, сажу давненько не чистили, я уже и лестницу приготовил и колпак металлический с трубы снял. Надо на крышу лезть… Эх-хе-хе! Раньше профессия была такая – трубочист. Вызвали трубочиста, и никаких хлопот. А теперь каждый сам себе – трубочист. Как будто это легко…

Тихон принялся ворчать, демонстрируя хроническое недовольство жизнью. Любое обстоятельство он воспринимал как ущемление своих личных интересов. Астра слушала, поддакивала – надо было поддерживать точку зрения сторожа, а не спорить с ним, иначе она ничего больше не узнает.

Когда Тихон вволю пожаловался на несовершенство мира, облегчил душу и ушел, Астра достала из шкафчика стеклянную посудину с «сухофруктами», открыла крышку и понюхала – сморщенные коричневые кусочки сладковато пахли яблоками. Яблоки сушеные и есть! Никаких загадок, все просто.

Она немного посидела, думая о флэшке из тайника. Чья она? Госпожи Гримм, Эльзы, Крымова или кого-то другого? Кто и зачем устроил тайник? В целом, пружинное устройство нехитрое: нажал на камень, и готово. Любой мог догадаться о его наличии. Стоп! Не любой! А только тот, кто искал подходящее место, чтобы спрятать деньги, ценности или… такую вот флэшку.

«Я наткнулась на тайник случайно, – думала Астра. – Так могло произойти и с Эльзой, например. Ладно, хватит ломать голову. Пора работать».

Раз в три дня она составляла список продуктов и всего необходимого, хозяйка утверждала его, вносила дополнения, и Тихона посылали на рынок или по магазинам. Сегодня Ида Вильгельмовна отказалась от этого своеобразного ритуала.

– Нет, деточка, – глядя в сторону, произнесла она. – Решай сама, что покупать. Ты ведешь хозяйство, тебе виднее!

– Но…

– Делай, как я говорю.

В каминном зале были опущены шторы. В полутьме, в багровых отблесках огня, глубоко запавшие глаза госпожи Гримм казались двумя зияющими провалами, а крючковатый нос делал ее похожей на ведьму. Астра невольно содрогнулась.

Баронесса повернулась и подняла голову. Ее взгляд, будто черный свет из пустых глазниц, обдал Астру холодом и жутью.

– Это ты? – спросила она. – Или не ты? Неужели я опять ошиблась?

Новая компаньонка молчала, не зная, что ответить. О чем ее спрашивают? Хозяйка сама осознала всю нелепость вопроса и молча уставилась на огонь. После некоторой паузы она без всякого выражения произнесла:

– Любишь его?

– Кого? – севшим от волнения голосом, пролепетала Астра.

Откуда Ида Вильгельмовна может знать о ее несостоявшейся свадьбе, о Захаре? Но баронесса имела в виду совсем другое.

– Огонь! – сказала она.

– Да, люблю… очень.

– Вчера Ади показала мне пламя… оно охватило все вокруг…

– Кто такая Ади? – робко поинтересовалась Астра.

– Придет время, узнаешь.

Баронесса устало откинулась на высокую спинку кресла, она словно постарела лет на двадцать. Астре почудилась седина в ее густых волосах – или это была игра света от горящих в камине дров?

– Это славно, что ты любишь огонь. Он несет разрушение и новые возможности. А что приносишь ты?

Астра беззвучно шевельнула губами, в замешательстве.

– Сама знаю! – усмехнулась хозяйка. – Погибель!

– Что вы… такое… говорите?

– Да ты не робей. Конец – на самом деле всегда начало! Будь смелее, малышка…

Дама с орлиным профилем посмотрела на нее долгим испытующим взглядом, в котором вдруг промелькнуло сочувствие. Истинно королевским жестом она сняла со своей шеи цепочку с подвеской в виде ключика и протянула молодой женщине:

– Возьми, пригодится.

– Нет, что вы… не нужно!

– Бери! – приказала баронесса с металлическими нотками в голосе, и Астра подчинилась. С хозяйкой лучше не спорить. – Надевай!

Она поспешно повесила цепочку на шею, опустила ключик под футболку.

– Соображаешь… – одобрительно кивнула госпожа Гримм. – Умом тебя бог не обидел. Это обнадеживает. Ты хоть знаешь, какой сегодня день? Вернее, какая предстоит ночь? Не знаешь… так я и думала. Какое число на календаре?

– Тридцать первое октября… Вы имеете в виду День Всех Святых?

– Великий кельтский праздник Самхейн! – поправила ее баронесса. – Который едва не канул в Лету. В Америке и Европе его называют Хэллоуин. Сейчас в России он переживает второе рождение. Многие приезжают в Москву, чтобы переодеться вампиром, выпить красного вина и погулять в обществе графа Дракулы, эльфов и красоток с кровавыми глазами. Не так ли? В эту ночь открываются ворота в зиму, когда все живое умирает и образуется переход между мирами. Пришло время сбросить груз забот, накопившихся проблем и очиститься от грехов. Повсюду запылают костры! Пусть все наносное сгорит в их очистительном огне! Самхейн отворяет дверь в прошлое и будущее… только на одну ночь, моя дорогая. В этот момент каждый может осознать свое место в лабиринте вечности…

Ида Вильгельмовна прикрыла глаза, и Астра подумала, что ее сморил сон. Она ошиблась.

– Однако ворота хорошо охраняются, – произнесла хозяйка. – Ведьмы и демоны настороже…

Компаньонка молчала, переминаясь с ноги на ногу, ожидая продолжения, каких-то объяснений по поводу странного подарка. Но баронесса уже все сказала, она отвернулась к огню и задремала.

«Бредит она, что ли? – подумала Астра, на цыпочках удаляясь из зала. – Надо бы врача все-таки вызвать. Ладно, завтра посмотрим».

Она вручила Тихону список и отправила его за покупками. Слова хозяйки не выходили из головы. Однако постепенно повседневные заботы оттеснили их на второй план, – надо было готовить обед, гладить белье, пылесосить ковры… Астра закрутилась и опомнилась только к вечеру. На что намекала Ида Вильгельмовна? Она, кажется, совсем расхворалась: обедать не стала, спросила себе зеленого чаю и рано улеглась спать.

Тихон после обеда лазал на крышу, чистил дымоход, гремел там чем-то, стучал, скреб, но не успел закончить, оставил часть работы на завтра. Весь в саже, он вызвал Астру во двор.

– Где хозяйка?

– Спит, наверное. Она плохо себя чувствует. Чего тебе?

– Хочу домой сходить, печурку протопить не мешало бы. Видишь, сырость какая? Там и переночую.

Правда заключалась в том, что у Тихона закончились запасы спиртного, и он собирался навестить бабку Матрену, приобрести у нее самогону по сходной цене, посудачить с мужиками, а заодно уж и в доме затопить. На пороге ноябрь, дожди, снег, а когда еще удастся вырваться? На самом деле Тихону вдруг захотелось напиться до чертиков, до зеленых человечков в глазах. Показываться же в таком непотребном виде перед баронессой и особенно перед Астрой ему не хотелось. Что, если новая прислужница окажется сговорчивее Эльзы… и откликнется на его чувства? Не стоило сразу портить о себе впечатление.

– Не забоитесь одни-то? – спросил он, ощущая неловкость за свой вид.

Вымазался с ног до головы, ватник рваный, штаны оттопырились на коленках – такой кавалер последней дворничихе не приглянется, не то что культурной барышне. Астра хоть и не сравнится с Эльзой красотой, но тоже ничего – молодая, опрятная, всегда хорошо пахнет. Запах, который идет от женщины, – самое важное! Может, даже важнее, чем лицо и фигура.

– Кого здесь бояться? Иди, Тихон. Только завтра к утру возвращайся.

– Будет исполнено!

Сторож шутовски поклонился и чуть ли не вприпрыжку побежал переодеваться. После чистки дымохода хорошо бы выпить, в баньке попариться. Хотя завтра опять на крышу лезть, да еще с похмелья. Эх, ладно! Как-то оно сложится!

Тихон ушел в поселок, баронесса спала, и Астра решила устроить себе короткий день. Подчиняясь внутреннему импульсу, она забрала из кухни банку с «сухофруктами» – ее мучило любопытство: что же за необыкновенный чай заваривала себе таинственная Эльза? А не попробовать ли? Лучше будет сделать это у себя в комнате.

Она открыла шкаф и спрятала банку в дорожную сумку. Пока пусть побудет у нее.

К вечеру ветер разогнал низкие сизые тучи, разгулялся, бесчинствуя в полуголых садах. Астра забеспокоилась – как там хозяйка? Она подошла к двери в спальню баронессы и прислушалась – тишина. Осеннее ненастье нагоняет крепкий сон, у нее самой глаза слипаются.

Но прежде чем лечь спать, Астра проделала то, что проделывала уже несколько ночей подряд, – включила компьютер и посмотрела содержание найденной в тайнике флэшки.

Любительский фильм состоял из несвязанных между собой отрывков: красивое блестящее тело змеи, скользя, кольцами обвивает ствол могучего дерева… Несколько всадников гонятся за диким кабаном с криками «Вепрь! Вепрь!», животное скрывается в тумане, который поглощает и преследующих его охотников… Под мрачными сводами замка висит над огнем котелок, в котором что-то булькает… Бронзовая русалка с чешуйчатым хвостом восседает на постаменте посреди круглого водоема… Шумит венецианский карнавал с мелькающими на лицах танцующих масками… Отрубленная голова лежит на золотом блюде… Между деревьев стоит какое-то старинное здание с декором в виде масок на фасаде… Ряженые сжигают соломенное чучело… Обнаженные любовники в масках обнимаются на ложе страсти… На звездном небе сияет отчетливо различимая россыпь Млечного Пути… Древнегреческая статуя Афродиты увенчана венком из фиолетовых цветов… Корова жует траву… На виселице раскачивается на ветру повешенный… Туристы бросают монетки в фонтан…

Все эти взятые по отдельности и смонтированные живые картинки сопровождало ангельское пение без слов – высокий, поразительного тембра женский голос, от которого мурашки пробегали по коже…