ГЛАВА 14
Астра договорилась встретиться с Леонтием Ракитиным в его ресторане. Заодно и пообедать.
– Он согласился? – не поверил Матвей.
– Охотно. Когда я сказала, что действую в интересах его покойной сестры, Леонтий сразу же изменил тон.
Матвей отвез Астру в ресторан, а сам поспешил в бюро – проверить, как продвигаются заказы. Перезвонил из машины:
– Ты как?
– Жду хозяина. Здесь отличная кухня. Пожелай мне приятного аппетита!
Метрдотель проводил ее в отдельный кабинет – тот самый, где совсем недавно брат и сестра Ракитины беседовали о мачехе, не подозревая, что это их последний разговор.
Леонтий появился бесшумно, как призрак, – в классическом черном костюме, при галстуке, с осунувшимся бледным лицом. На него легло множество забот: подготовка к похоронам, уход за отцом. Работу в офисе тоже не бросишь, да еще за Раисой надо приглядывать – как бы чего не вытворила.
Вчера вечером Эмма закатила грандиозный скандал. Она додумалась заявиться в отцовскую квартиру и своим глупым поступком спасла Раису от неминуемого допроса с пристрастием. Той удалось отсидеться в спальне, а потом выйти как ни в чем не бывало и строить из себя убитую горем женщину, которая места себе не находит от переживаний.
«Что у тебя с ней за шашни? – вопила разъяренная жена. – Отец в больнице, а ты к его бабе клинья подбиваешь? Я давно замечаю, что ты слишком к ней придираешься! Откуда такая ненависть? Не потому ли, что ты сам не прочь переспать с ней?»
В Эмме проснулась вульгарная портниха, не выбирающая выражений и готовая выцарапать сопернице глаза. Слава богу, у нее хватило ума не выяснять отношения при мачехе! Дотерпела до дома, а там уж дала волю накопившейся злости. Ревновать вздумала!
«Опомнись, дура! – вызверился Леонтий. – Как у тебя язык поворачивается? Тело сестры в морге, а ты сцены устраиваешь! Постыдилась бы!»
«Это тебе должно быть стыдно! Все вы, мужики, жеребцы! У вас одно на уме!»
Они кричали друг на друга, пока не истощили запас взаимных упреков и оскорблений. Кричали тихо, компенсируя недостаток звука выразительными жестами и гримасами. Они же культурные люди, надо держать марку перед соседями…
Утром Эмма демонстративно прикладывала платочек к опухшим глазам, а Леонтий отказался от завтрака.
«Перекушу на работе, – буркнул он, одеваясь. – А ты займись покупками. Список на столе в гостиной…»
Раздраженный и не выспавшийся, с ноющей болью в затылке, он хлопнул дверью. Боль так и не отпустила, даже усилилась к обеду, и Леонтий, уже жалея о том, что согласился встретиться с незнакомой дамой из окружения Нелли, проглотил две таблетки аспирина. Теперь эта дама сидела перед ним и с аппетитом уплетала фирменный салат.
Леонтия затошнило при виде еды. Он заставил себя опуститься на стул напротив и мрачно изрек:
– Ну-с, госпожа Ельцова, я вас слушаю…
И, поскольку она молчала, с нетерпеливым вздохом спросил:
– Что вы хотели мне сообщить?
– Вы обещаете хранить конфиденциальность?
– Если вы имеете в виду следователя, который ведет дело об убийстве моей сестры, то можете быть спокойны – я не побегу докладывать. Его предвзятость и стремление опорочить доброе имя Нелли всякими… омерзительными инсинуациями… перечеркнули мое желание сотрудничать. Я себе не враг! Моя сестра заслуживает уважения… Вся наша семья…
Его тирада была длинной и бессвязной. Подчеркнуто трагический тон и выражение его лица навели Астру на мысль, что сын профессора находится в состоянии невосприятия действительности. Он говорит и ведет себя, как должно в подобной ситуации, но по-настоящему не чувствует горя. Он как бы наблюдает за собой со стороны, словно это несчастье произошло не с ним, а с кем-то другим. Он до конца не верит, что Нелли больше нет, что она исчезла из его жизни, ведь все вокруг ничуть не изменилось. И снег на улицах, и этот ресторан, и кабинет, столик и стулья, тарелки, еда, его квартира, жена, рождественские ярмарки в магазинах, запах елок и праздничные огни в городе – все осталось прежним. Прохожие спешат по своим делам, солнце так же светит, мороз пощипывает нос и уши, люди обедают – все продолжается.
Дождавшись паузы, Астра сказала, что Нелли предвидела свою смерть: она подозревала, что ее хотят убить, и боялась этого.
Леонтий выпучил глаза, закашлялся:
– К-как… подозревала? Почему же… п-почему она ничего не говорила?
– Не знаю. Она поручила мне выяснить, кто имеет зуб на нее. На всех вас.
Ракитин покраснел и раздул щеки, как индюк:
– На всех нас? На всех? Что вы… имеете в виду?
– Вы все в опасности. Кроме Раисы… Именно ее ваша сестра подозревала в дурных намерениях.
Она нарочно выбрала тактику «прямого обстрела». Какой смысл вуалировать предмет договора с клиенткой, если той нет в живых?
– Раису? Боже мой… ну, конечно же! Ищи, кому это выгодно… А ей выгодно! Ей в первую очередь! – Он так распалился, что взмок и потянулся за салфеткой. – Значит, Неля ее раскусила… и эта дрянь убила сестру! Какое чудовище! Но… зачем она ее раздела? Хотела опозорить? Выставить на посмешище… на глумление… Дрянь!
Леонтий еще поливал мачеху грязью, когда в его глазах что-то дрогнуло. Он угомонился и плеснул себе водки, предусмотрительно заказанной посетительницей.
– Вы… кто? – спросил он, наливая себе вторую порцию. – Частный детектив? Моя сестра обратилась к вам потому… потому…
– Она решила разобраться в причинах своего страха.
– И вы…
Астра опустила глаза:
– Я только приступила к делу, как ее опасения… оправдались самым ужасным образом. Я считаю своим долгом выполнить волю покойной, поэтому пришла к вам в надежде на помощь.
– Да, да! – с жаром воскликнул Леонтий. – Желание моей бедной сестрички закон. Я со своей стороны… чем могу… Вот деньги, возьмите! Теперь я отвечаю по ее обязательствам.
Он вытащил из кармана портмоне, достал несколько крупных купюр и, не считая, положил на стол перед Астрой. Та вежливо отказалась.
– Ваша сестра заплатила мне аванс, который еще не отработан.
– Нет, берите! Это дело принципа. Я настаиваю. У вас могут появиться непредвиденные расходы. Поймайте убийцу за руку! Иначе вам ее не остановить! В то утро… когда Неля… когда ее убили… Раиса куда-то ходила. Я знаю! Отца не было дома, и она воспользовалась моментом… она отправилась к сестре и… Следователь сказал, что замок не взломан. Неля сама открыла дверь! Вы понимаете? Моя сестра никогда не впустила бы постороннего. Она… мы все, Ракитины, осторожны и благоразумны. Это… наша семейная черта. – Он вспомнил о третьей женитьбе отца и смущенно запнулся. – Но Раиса нам не чужая, как ни крути!
– Она когда-нибудь ходила к Нелли в гости, поболтать по-женски, по-родственному?
– Нет. Их отношения нельзя было назвать теплыми. Разница в возрасте, понимаете… э-э… слишком вызывающая… это накладывало отпечаток…
– Зачем же Раиса поехала к вашей сестре?
– Она могла придумать предлог для визита. Например, здоровье отца… или еще какую-нибудь хитрость…
Леонтий был похож на Нелли разве что глазами: большими, чуть поднятыми к вискам, с тяжелыми веками и длинными темными ресницами, – как у артиста индийского кино.
– Послушайте… а Неля объяснила вам, что испугало ее? Ну, с чего вдруг она решила…
Он обрывал фразы, перескакивая от одной мысли к другой.
– У нее начали пропадать вещи! – заявила Астра.
«Индийские» глаза собеседника метнулись и застыли, пальцы непроизвольно скомкали салфетку. Леонтий сделал усилие, чтобы его голос звучал ровно.
– Какие вещи?
– В общем-то мелочи. Брелок от ключей, шарфик… Но вашу сестру это насторожило.
– Она запросто могла их потерять.
Он не спросил, какое отношение пропажа незначительных вещей имеет к реальной угрозе жизни. Астра взяла это на заметку.
– Когда у нее пропал браслет из лазурита, ваша сестра сильно встревожилась. Она дорожила им.
– Точно! – Губы Леонтия растянулись в нервной улыбке. – Я помню историю с браслетом. Но ведь он нашелся! Неля обронила его в доме отца, когда мы все были у него в гостях. Потом Саша, домработница, обнаружила браслет во время уборки и вернула.
– Именно так говорила и Нелли. Однако браслет исчез спустя неделю или две. На сей раз окончательно.
– А-а! Там была неудачная застежка! Неля могла уронить браслет в любом месте.
Он упорно не хотел связывать пропажу вещей с убийством.
– Согласна с вами, – кивнула Астра. – Ваша сестра часто теряла что-нибудь? Бывала рассеянной, невнимательной?
– Иногда, как любой человек. Но в основном мы – люди собранные, аккуратные и ответственные.
– Не сомневаюсь. Как же быть с пропавшими вещами?
Леонтий обвел глазами кабинет и, уставившись в потолок, словно призывая в свидетели дух сестры, выпалил:
– Это Раиса. Ее проделки! Только она могла взять личные вещи Нелли. Посудите сами – брелок, шарфик… э-э… что-то еще пропало?
– Зонт, – подсказала Астра.
– Вот-вот! Все это сестра носила с собой. Удобнее всего незаметно выкрасть зонт или шарфик мог тот, кто находился рядом.
– Безусловно.
– Кому это могло понадобиться, кроме мачехи? Раз Неля считала виновницей Раису, значит, она имела на то основания. О-о! Я совершенно выпустил из виду важную деталь! – спохватился Леонтий. – Шкатулка! Рядом с телом сестры валялась раскрытая шкатулка! Это прямо указывает на Раису!
– Каким образом?
– Неля недавно забрала эту шкатулку себе. Вероятно, Раиса обиделась, и в отместку бросила шкатулку рядом с… мертвой сестрой…
Он споткнулся на последних словах, словно его осенила некая идея.
– То есть раньше шкатулка принадлежала вашей мачехе?
– Да нет, – досадливо поморщился он. – Раиса держала там нитки, иголки, разные мелочи для шитья. Вернее, их там держала еще Глаша, а до нее… не помню. Надо бы спросить у отца. Кажется, он привез шкатулку из какой-то командировки… Но сейчас врачи запретили беспокоить его, к нему даже следователя не пустили.
– Кто такая Глаша?
Астре было интересно, как Леонтий отзовется о предыдущей мачехе. Он ответил с непроницаемым лицом.
– Глафира – вторая жена отца. Когда мы остались без матери, он взял в дом женщину, чтобы та приглядывала за нами. Он не любил ее.
– Она вас вырастила?
– Фактически. Разве Неля не говорила?
– Да, да… припоминаю…
Леонтий отчего-то встревожился, заерзал. Кажется, он ждал вопроса о смерти Глафиры, но Астра предпочла вернуться к теме шкатулки.
– Пользовалась ли шкатулкой ваша мать?
– Возможно… хотя точно не скажу. Не знаю. Мамы не стало, когда мы с сестрой были еще маленькими. Многое стерлось из памяти, столько лет прошло.
– Зачем Нелли понадобилась шкатулка?
– Она вдруг решила, что Раиса не имеет права прикасаться к шкатулке, которой якобы… пользовалась наша мама. Что это оскорбительно для всех нас. Поэтому она забрала шкатулку. Ей просто хотелось… унизить Раису, поставить ее на место.
– Вы тоже презираете мачеху?
– А вы как думаете? – взвился Леонтий. – Молодая корыстная девица совратила старика ради квартиры и денег!
– Разве ваш отец богат?
– У каждого свои критерии богатства.
Астра промолчала, изучающе глядя на профессорского сына, который мыслил категориями явно не духовными. Кто везде и всюду видит корысть, сам не без греха.
– Как выглядит шкатулка? – спросила она. – Что в ней особенного?
– В общем, ничего. Обычный деревянный ящичек, выкрашенный в голубой цвет и покрытый лаком. На крышке изображена так называемая «вавилонская башня»…
– Назидательная библейская история?
Он дернул подбородком.
– Скорее исторический факт. При раскопках Вавилона археологии нашли остатки башни. Мама была лингвистом, – добавил Леонтий. – Увлекалась расшифровкой клинописных текстов… Именно она заразила отца страстью к месопотамской культуре.
Похоже, все семейство Ракитиных волей-неволей пропиталось духом древнего Вавилона. Неужели сию «болезнь» подхватила и Раиса?
«Говорить или не говорить ему о моем знакомстве с профессором? – прикидывала Астра. – Пока тот в больнице, можно повременить».
– Саша, домработница, которую вы упомянули, она ведь имела доступ к вещам вашей сестры?
– Подозревать Сашу? Это смешно! Она работает у нас… у отца с тех пор, как умерла Глаша. Кто-то же должен вести хозяйство!
– И никогда ничего не пропадало?
– Я о таком не слышал…
– Когда ваш отец женился на Раисе, домработницу не уволили?
– Нет. Она отлично справляется со своими обязанностями. А Раиса – лентяйка! Может провести целый день за роялем и палец о палец не ударить. Отцу требуется уход, он посвятил себя науке – пишет книги, работает, хотя ему скоро семьдесят. Саша по-прежнему занимается уборкой, ходит по магазинам, стирает и гладит. Раиса иногда приготовит какую-нибудь безвкусную овсянку или овощи на пару, которые в рот нельзя взять, и пичкает этой гадостью отца. Он похудел! Его здоровье пошатнулось… Но Раиса этого и добивается!
Астра подумала, что ночи, проведенные в постели с молодой женой, куда больше отразились на здоровье профессора, чем диета. Леонтий прочитал это в ее глазах и вспыхнул от возмущения.
– У Нелли был мужчина? – поспешно спросила она.
– На что вы намекаете?
– Она встречалась с кем-нибудь? Ваша сестра была свободной женщиной, умной, обеспеченной… Достаточно зрелой, чтобы выйти замуж. У нее был… жених?
Астра едва не выпалила «любовник», но в свете трагической кончины Нелли любое неосторожное слово могло ранить ее брата.
– И вы туда же! – побагровел Ракитин. – Следователь битый час вытягивал из меня подробности личной жизни сестры, теперь вы сели на этого конька. Неля была порядочной женщиной. Она не вышла замуж, потому что предъявляла к будущему спутнику жизни самые серьезные требования. Если вы думаете, что ее убил какой-нибудь сумасшедший ревнивец, то глубоко ошибаетесь!
– И все же она обмолвилась о близком друге, который подарил ей тот самый браслет из лазурита. Вы знаете, о ком идет речь?
– Боже мой! – Леонтий воздел руки к потолку. – За сестрой, разумеется, ухаживали мужчины. Но исключительно порядочные, достойные люди. Ни один из них не мог бы…
– Послушайте, ваша сестра убита. Кто-то лишил ее жизни! Вы понимаете? Ваш долг рассказать мне все, что поможет навести на след убийцы. С кем она встречалась в последнее время?
– Ладно! Ладно… раз вы так считаете… я скажу. Неля собиралась выходить замуж за Олега Провоторова, своего коллегу.
– И что?
– У них оказались разные характеры. Неля передумала, и они расстались.
– Как давно?
– Года полтора назад.
– Кто был инициатором разрыва?
– Сестра… Нет! Что за чушь! Зачем Олегу убивать ее? Вот Раиса – другое дело…
