Глава 3
Из-за временных финансовых трудностей заказов в конструкторском бюро «Карелин» поубавилось. Матвей не огорчился, скорее обрадовался. У него освободилось время для досуга, и он стал чаще приглашать Астру то на прогулки, то в театр. В конце августа они съездили в Глинки, полюбовались на бывшую усадьбу графа Брюса.
В отцветающем буйстве лета уже проглядывало тусклое золото осени. На воде плавали медные листья осин, в аллеях ощущалась сырая прохлада. Пахло поспевающей рябиной, грибами, увяданием. Под ногами попадались зеленые желуди.
Астра восхищалась старым домом и парком, где все напоминало о прошлом, о неторопливом, размеренном быте помещиков, о мягкой красоте русской природы, о тишине, располагающей к размышлениям.
– Как бы я хотела здесь жить!
– У вас же есть загородный дом…
– Современные коттеджи, даже большие, похожие на дворцы, – совсем не то! – возразила она. – Другие линии, формы. Энергетика другая.
Ельцовы не раз предлагали дочери поселиться у них, но Астра и слышать об этом не желала. Она решила жить самостоятельно, в квартире на Ботанической улице. Две комнаты и кухня – вполне достаточно для одинокой женщины.
В ее гостиной висели две картины, напоминающие о расследовании дела Сфинкса – мастерски исполненная копия «Ласк» Кнопфа и портрет хозяйки, написанный погибшим художником Домниным. Оба полотна неизменно привлекали внимание каждого, кто приходил в эту квартиру. Матвей сам часто задумывался, вглядываясь в черты той Астры, которую увидел и написал Домнин. До конца ли он понимает ее?
На картине она сидела спиной, одетая в черный атлас и кружева, а ее лицо художник изобразил отраженным в зеркале. Овальная рама зеркала и картины повторяли друг друга, создавая игру реальностей. Зрителю как бы предлагался образ, который можно увидеть глазами женщины. Она смотрит сама на себя, и третий только мешает их сакральному общению.
– У меня мурашки идут по коже от этого портрета, – признавался Матвей.
– А я его люблю…
Еще бы! Домнин с дьявольской точностью уловил ее натуру – ускользающую от прямого взгляда, обманчивую, многоликую, как пляшущие огоньки свечей, окружающие ее на полотне. Впрочем, живая Астра любила огонь не меньше, чем нарисованная. Она покупала свечи везде, где только могла, и зажигала их повсюду, презирая правила пожарной безопасности.
– Ты уже чуть не сгорела однажды!
Астру это не смущало. Огонь был ее стихией, и она его не боялась. То, что она едва не погибла в пламени, объявшем дом баронессы Гримм, не сделало ее осторожней.
Сегодня Матвей отменил тренировку в клубе, чтобы прийти к ней на Ботаническую. Астра позвонила еще в обед, предупредила о визите клиентки.
– Намечается новое дело, – сказала она. – Госпожа Евланова придет в семь часов вечера. Тебе не мешало бы присутствовать, слышать все подробности из первых уст куда надежнее, чем в моей интерпретации.
Карелин ощутил прилив энтузиазма. После того как они вернулись из Крыма, его мозги застоялись и требовали упражнений. Не только мышцы, но и ум, пребывающий в бездействии, теряет тонус.
– Кто такая Евланова и что у нее стряслось? – спросил он.
Частный сыск, замешенный на мистике и древних тайнах, все сильнее затягивал его. Без этого бодрящего «напитка» жизнь казалась скучной и монотонной.
– Она не захотела говорить по телефону. Придет – узнаем.
– Банк «Евланов и партнеры» случайно не имеет к ней отношения?
Астра пожала плечами. Мало ли однофамильцев?
Время до семи часов пролетело незаметно. Они успели запечь свиные ребрышки и поужинать, когда в дверь позвонили. На пороге стояла дородная дама в костюме из светлого кашемира, фисташковый шарф в тон туфель и сумочки подчеркивал ее непринужденную элегантность. Пройдя в гостиную, она увидела Матвея и растерялась. Прирожденный такт не позволил ей сразу же отказаться от беседы.
– Мы договаривались о строгой конфиденциальности…
– Так и будет. Господин Карелин – мой помощник, – улыбнулась Астра, представляя их друг другу. – Вы можете довериться нам.
Дама нервно теребила ручку сумочки. На ее пальцах блестели массивное обручальное кольцо и перстень с изумрудом и бриллиантами, в ушах – серьги, составляющие гарнитур с перстнем.
– Мой муж не должен ничего знать… Видите ли, он прежде всего печется о репутации банка, а для меня важнее судьба моего единственного сына. Нашего сына…
Она произносила фразы, не заканчивая, а словно обрывая их.
«Значит, все-таки «Евланов и партнеры», – подумал Матвей. Он молча разглядывал посетительницу. Та не могла скрыть волнения, ее глаза блуждали, а лицо под слоем тонального крема покрылось бледностью.
– Я впервые поступаю против воли Сергея Михайловича… Это мой муж, – пояснила она. – Он решительно против…
Госпожа Евланова глубоко вздохнула и прижала руку к груди. Ей стало дурно от одной мысли, что скажет муж, если, не дай бог, эти люди не сдержат своего слова.
– Хотите чаю?
Дама покачала головой:
– Нет, спасибо. Я бы выпила минеральной воды…
Астра принесла воду и поставила перед посетительницей. Как бы у той сердечного приступа не случилось.
– Расскажите, что вас беспокоит? – участливо спросила она. – Возможно, все не так страшно.
– Да… да… конечно. Муж тоже считает, что я себя накручиваю. Я… знаете ли… совершенно не представляю, как быть… Даже к гадалке ходила. Надеялась получить дельный совет, а она еще сильнее меня напугала. Подруга дала мне ее координаты. «Салон лунной магии». Приходилось слышать? Жрица Тэфана предсказывает будущее по какой-то волшебной «Книге пророчеств»…
– Она дала вам мой телефон? – догадалась Астра.
– Да… и сказала, что вы мне поможете…
С Тэфаной – в миру Тамарой Теплищевой – Астра и Матвей познакомились в Крыму, во время расследования дела об убийстве брата и сестры Ушаковых. Теперь та прислала к ним супругу банкира. Ловко! Пророчество ведь еще надо истолковать, а «посвященная жрица» предпочитает не углубляться в смысл собственных предсказаний.
– Многоуважаемая Тэфана гадала вам по «Книге»?
Евланова кивнула, и бриллианты в ее ушах радужно сверкнули.
– Она велела мне назвать номер страницы и строку…
Астра представила Теплищеву: прямую и сухую, как палка, с горящими глазами, в парике и темной хламиде, с ног до головы увешанную лунными камнями и серебряными полумесяцами на цепочках. От одного ее вида оторопь возьмет.
– И что же там было написано?
У посетительницы пересохло в горле. Она потянулась к стакану с водой, сделала пару глотков и вымученно улыбнулась.
– Муж бы меня убил за такие глупости…
За годы супружества она полностью переложила на мужа ответственность за свою жизнь и семейное благополучие. Теперь любой самостоятельный, не согласованный с ним поступок казался ей едва ли не бунтом на корабле.
– «Книга» написана языком символов… – преодолевая неловкость, вымолвила она. – Госпожа Тэфана объяснила, что я сама должна понять смысл пророчества… Я не сплю уже две ночи. Снотворное не помогает… Простите… – Она глотнула еще воды. – У меня не получается! Мне ничего толкового не приходит в голову. Чем больше я думаю над этим… тем сильнее боюсь! Тэфана сказала, что если мне станет совсем невмоготу, то вы займетесь моей проблемой. Вернее, проблемой моего сына… Сейчас, минуточку…
Марина Ивановна полезла в сумку и достала блокнотик в изящном кожаном переплете.
– Я вам прочитаю…
Астра и Матвей молча ждали. Она поднесла блокнотик к глазам, прищурилась. Близорукая, а очков не носит – держит фасон. Ей совсем не безразлично, как она выглядит.
– Вот… «Она дева наполовину… и наполовину – змея. Ее тело и хвост ослепляют блеском, а жало ее смертельно… Она ушла в страну мертвых и появилась среди живых, чтобы убивать… Она вышла из праха, дабы обращать в прах… Улицезревший ее, становится ее пленником и может погубить свою душу…»
В комнате повисла гнетущая тишина. Жена банкира судорожно вздохнула и прижала руки к груди.
– Это, конечно, звучит дико… не правда ли? Однако же… речь идет о спасении души! Мой сын попал в западню! Я не хотела верить, но сеанс ясновидения при помощи «Книги» глубоко поразил меня… и подтвердил мои худшие опасения. Эта женщина пришла из преисподней и увлекает Димочку в свой ад!
В ее голосе нарастали истерические интонации, щеки пылали.
– Успокойтесь… ничего непоправимого ведь пока не случилось?
– Я забыла, что такое покой… – простонала Евланова. – С тех пор как мой сын попал в лапы сектантов, я не могу жить, дышать! Я ходила в церковь… молилась, ставила свечки всем святым… Ничего не помогает. Я не могу сидеть сложа руки и наблюдать, как мой единственный ребенок устремляется в пропасть… гибнет… Он такой талантливый, способный мальчик! Всегда отличался здравым умом… Его подвергли гипнозу, какой-нибудь ужасной «промывке мозгов»… Верните мне его, умоляю! У меня есть деньги! Собственный счет в банке… Я оплачу любые расходы. Мужу не обязательно знать…
Она заплакала, слезы градом катились по ее лицу, пальцы дрожали. Она все еще беспокоилась, чтобы муж не прослышал об ее инициативе и не пресек на корню.
«Может, она просто нездорова? – подумал Матвей. – Возрастной психоз. Или серьезное душевное расстройство. Богатые праздные дамы нередко страдают различными депрессиями. Хороши мы будем, если скроем все это от Евланова!»
Внешне Марина Ивановна не была похожа на сумасшедшую. Скорее она выглядела убитой горем матерью, измученной страхом за сына, страдающей от своего бессилия. Сколько ей лет? Явно за пятьдесят. Волосы покрашены в пшеничный цвет, чтобы меньше выделялась седина. На лице никаких следов пластики. Следит за собой, но без фанатизма.
Он уважал таких женщин. Борьба со старостью не становится для них смыслом жизни.
– Почему вы упомянули сектантов? – спросил он. – Есть основания считать, что ваш сын склонен к подобным вещам?
– В том-то и дело! Дима далек от традиционной религии и от прочих вероучений. Даже будучи подростком, он имел самые обычные интересы: любил читать, ходил в спортивные секции, изучал английский. Порой он удивлял нас с отцом какими-то выбрыками… Но ведь так у всех. Мальчиков воспитывать сложнее, чем девочек. Они упрямые, своевольные… любят проявить характер. Муж придерживается точки зрения, что мужчина должен закалять себя в борьбе. Он запрещал мне вмешиваться в жизнь Димы, боялся, как бы тот не вырос маменькиным сынком. После школы отправил его в армию! Вообразите мое состояние…
Она промокнула щеки батистовым платочком и деликатно высморкалась.
– Сейчас Диме тридцать четыре года, он состоялся как мужчина и деловой человек… женат на красивой достойной женщине… был женат, – поправилась Евланова. – И вдруг все это летит в тартарары… из-за какой-то распутницы без чести, без совести. Извращенки, которая таскает его на кладбище! Мне страшно подумать, чем они там занимаются…
– Неужели сексом?
Марина Ивановна залилась краской.
– Я могу не отвечать на ваш вопрос? – пробормотала она. – На самом деле я не знаю! Я ничего не знаю! Злата приходит и рассказывает всякие ужасы про Диму… Это моя невестка. Бывшая. Дима без всякой причины развелся с ней. Он так решил! Нас с отцом, конечно, он спрашивать не обязан. Неважно, что мы привыкли к Злате, полюбили ее, как родную дочь… ждали внука… Кто сейчас считается с родителями?
– У Дмитрия есть дети?
– Нет… но мы надеялись. Бог милостив! Злата не могла выносить плод. Ее беременности заканчивались выкидышами. Она лечилась. Врачи обещали положительный результат. Она даже обращалась…
Евланова осеклась и смущенно поджала губы.
– Куда обращалась ваша невестка? – уточнила Астра. – Уж не к магам ли?
– Нет, что вы… К народной медицине, к целителям… ездила по отдаленным монастырям. Молилась, делала пожертвования.
– Помогло?
– К сожалению, пока нет… Злата не теряет надежды! Лишь бы Дима вернулся в семью… А он слышать об этом не хочет. Снял квартиру в Сокольниках, заперся там и сидит. У него, видите ли, вспыхнула великая любовь к какой-то безвестной актрисе!
– Это время от времени происходит с мужчинами, – усмехнулся Матвей. – При чем тут сектанты?
– Вы не понимаете… Дима как будто полностью отрекся от мира. Он перестал ходить на работу в банк. Отец без него как без рук.
– Какая у вашего сына должность?
– Управляющий. От него многое зависит, а ему… стало все равно, как развивается бизнес. Он ничем не занимается. Не хочет никого видеть. Телефоны отключил. Отвечает только по одному сотовому – нам с отцом. Болтает чепуху! Дескать, пишет роман-эпопею… Разве не странно? Что ему мешает писать по вечерам, например, когда он возвращается из офиса? Зачем с женой разводиться? Злата с него пылинки сдувала…
– Должно быть, ему надоела работа в банке, и он решил стать писателем, – улыбнулась Астра. – Не вижу ничего предосудительного. Человек вдруг круто меняет жизнь, только и всего. Деньги у него уже есть… теперь можно делать то, что хочется.
– Деньги надо умело вкладывать, тогда они приносят прибыль. Когда деньги лежат без движения, они иссякают.
Жена банкира уверенно произнесла эту заученную фразу, которую, по-видимому, не раз повторял ее муж.
– Именно деньги и привлекают сектантов! Что же еще? – продолжала она. – Какой им резон заманивать в свои ряды нищих и бродяг? Они обдерут нашего сына как липку и бросят на произвол судьбы. Кому он потом будет нужен, измотанный, выжатый как лимон, психически истощенный?
– Про секту вам тоже Злата сообщила?
– Она сама в полном отчаянии… теряется в догадках. Что бы вы подумали на ее месте?
Астра пожала плечами. Брошенная женщина пытается обвинить супруга в любом грехе: раз он ушел от нее, значит – свихнулся. Не так уж оригинально.
Она высказала посетительнице свои сомнения. Не убедила.
– А эта страшная женщина? – снова заплакала Евланова. – А кладбище? А предсказание?
– Какая женщина? Вы ее видели?
– Нет… но Злата, она твердит про актрису, которая увела у нее Диму… Его поведение ни в какие ворота не лезет! Так ведут себя либо… больные, либо попавшие под чужое влияние. Поскольку признаков болезни у Димы не наблюдалось… я объясняю его выходку с разводом и последующее затворничество чьим-то вредоносным воздействием.
– Он действительно встречается с той женщиной на кладбище, если она существует наяву, а не в воображении вашей бывшей невестки?
Жена банкира достала таблетку и положила под язык. Ее волнение достигло предела.
– Вы мне не верите… Тогда возьмите и проверьте! За этим я сюда и пришла. Стоимость вашей услуги не обсуждается. Я, по понятным причинам, не могу обратиться в сыскное агентство или нанять детектива со стороны. Вы – другое дело! – С этими словами она уставилась на Астру. – Мы с вами – люди одного круга. Я слышала о страховой компании «Юстина», которая принадлежит вашему отцу. Ельцовы – известная фамилия, пользующаяся уважением. Я бы никогда не доверила честь нашей семьи кому попало. Госпожа Тэфана очень хвалила вас… она сказала, что вы обладаете необыкновенным даром…
Почтение, с которым она отзывалась о Теплищевой, развеселило Матвея. Он чудом сдержался.
Они беседовали еще около получаса, после чего Евланова удалилась, оставив после себя запах дорогих духов и легкую тень тревоги…
