Глава 14

Понадобилась пауза секунд в десять-пятнадцать, чтобы Тавров осознал смысл услышанного.

– Алло, Валерий Иванович! Вы на связи? – забеспокоился Скавронов.

– Да, Виталик, да, – наконец ответил детектив. – Как это произошло?

– Сегодня утром я пришел на работу и проверил электронную почту. Письмо от Фокиной не пришло, это меня удивило: она очень обязательный человек. Я позвонил ей на мобильник, затем на домашний телефон, мне никто не ответил. Я забеспокоился, взял людей и поехал на квартиру Фокиной. Вскрыли дверь и тут же прямо у дверей, в прихожей, обнаружили лежащую на полу Ольгу. Две пули в грудь, одна в голову. Соседи по лестничной клетке выстрелов не слышали: похоже, стреляли из пистолета с глушителем. Заключения баллистиков пока нет, но я не удивлюсь, если это окажется известный нам «ТТ». В квартире явные следы обыска, исчез ноутбук Фокиной, а в системном блоке домашнего компьютера отсутствует жесткий диск.

– Есть следы взлома на двери? – спросил Тавров.

– Никаких. То ли у убийцы были ключи от входной двери, то ли она сама открыла. Хотя не исключено: преступник знал, что она утром уезжает в редакцию в одно и то же время, и просто ждал ее на лестничной площадке, – озвучил версии Скавронов.

– Есть какие-нибудь мысли о том, как Илларионов мог узнать, что Фокина собиралась передать нам досье на него?

– Возможно, за нами следили. Или за Фокиной. Если, конечно, Илларионов не обладает значительно большими паранормальными способностями, чем предполагает Радун. В таком случае он просто почувствовал… Ох, утомила меня эта чертовщина, Валерий Иванович! Куда лучше иметь дело с обычными, а не паранормальными бандюками!

– Так или иначе мы теперь знаем Илларионова как человека, которого Сиплый, он же Жмуриков, называл Хозяином, – заметил Тавров. – Надо бы найти его фотографию. Ведь он обычный гражданин России и в силу этого должен иметь общегражданский и заграничный – поскольку выезжал за рубеж – паспорта. Получал он их легально, поэтому наверняка в паспортно-визовом отделении имеются его фотографии. Запусти машину поиска в этом направлении.

– Уже запустил! – сообщил Скавронов. – Федеральный розыск, как и положено. Будут фотографии!

– Очень надеюсь! – без энтузиазма откликнулся Тавров. – А у тебя нет ощущения, Виталик, что Илларионов перешел в наступление?

– Да какое там наступление! Он просто перепугался до смерти, вот и заметает следы, – уверенно заявил Скавронов.

– Ну-ну, – двусмысленно заметил Тавров. В этот момент зазвонил офисный телефон. Катя подняла трубку и сказала:

– Вас, Валерий Иванович! Ответите?

– Ладно, Виталик! Извини, тут мне клинет звонит, – заторопился Тавров. – До встречи! Держи меня в курсе.

Детектив дал отбой и тут же схватил трубку городского телефона.

– Слушаю, Тавров!

– Здравствуйте, Валерий Иванович! – прозвучал из трубки незнакомый голос.

– Добрый день! А кто это?

– Это вас беспокоит Илларионов Георгий Владимирович, – представился незримый собеседник.

– Полагаю, вы обо мне наслышаны! – самодовольно продолжил Илларионов.

– Предположим. И что дальше? – сухо спросил Тавров, стараясь не выдать своего изумления: уж чего-чего, а звонка от Илларионова он никак не ожидал.

– Я полагаю, что назрела насущная потребность встретиться и побеседовать, поэтому предлагаю повидаться как можно скорее! – предложил Илларионов.

– Хорошо! – согласился Тавров. – Приезжайте к следователю Скавронову, я его попрошу заказать для вас пропуск, там и поговорим.

В ответ на свое предложение Тавров услышал короткий смешок, затем Илларионов с иронией прокомментировал предложение Таврова:

– А вы шутник, как я погляжу! Зачем мне Скавронов? Чтобы он меня тут же запер в СИЗО на основании своих вздорных подозрений и сфальсифицированных доказательств? Нет! Давайте побеседуем с глазу на глаз на нейтральной территории без всяких следователей. Я думаю, что нам есть о чем поговорить, не так ли?

– Хорошо. Где вы хотите встретиться? – спросил Тавров.

– В Царицынском парке есть такой Лемешевский мостик. Знаете?

Тавров прекрасно знал это место. В далекие пятидесятые годы прошедшего ХХ века там снимался ныне забытый фильм «Музыкальная история» с участием великого певца Лемешева. В фильме есть сцена, где он поет, стоя на мостике через ручей. Впоследствии этот мостик местные жители прозвали Лемешевским.

– Да, я знаю это место, – подтвердил Тавров.

– Отлично! Ожидайте меня сегодня в полночь на ближайшей к мостику скамейке. Вы должны быть один. Если я увижу рядом с вами еще кого-нибудь, то просто не подойду. Договорились?

– Договорились, – согласился Тавров и тут же услышал в трубке короткие гудки. Тавров немедленно перезвонил Скавронову и изложил ему предложение Илларионова.

– Вот наглец! – рассердился Скавронов. – В полночь в безлюдном парке… Он принимает вас за сумасшедшего? Ведь вы не пойдете на встречу?

– Пойду, Виталик! Это реальный шанс что-либо узнать о намерениях Илларионова, – твердо заявил Тавров.

– Вы с ума сошли?! Ведь Илларионов – законченный мерзавец!

– И тем не менее! – настаивал на своем Тавров. – Если уж ты так переживаешь, никто не мешает тебе укрыться за ближайшими кустами и подстраховать меня.

– Валерий Иванович, вы ставите меня просто в безвыходное положение, – с досадой проговорил Скавронов. – Ладно, раз уж вы твердо решили… Я возьму с собой пару человек, и мы засядем в ближайших зарослях. Значит, в полночь? Вы сами доберетесь или вас подвезти?

– Доберусь, – отказался Тавров от халявного транспорта. – Не исключено, что за мной будут следить. Я сделаю так: доеду до Царицына, там сяду на автобус, идущий до остановки «3-я Радиальная улица». Ждите меня около полуночи. Я пройду к Лемешевскому мостику от остановки через парк, а вы сопровождайте. Вряд ли Илларионов ожидает, что я появлюсь с этого направления: ведь кратчайший путь к мостику от метро проходит со стороны Шипиловской улицы. Не знаю, о чем он хочет со мной говорить, но если я приду к выводу, что Илларионова надо немедленно брать, то достану носовой платок. Это и будет сигналом. Договорились?

– Ох, не нравится мне все это! – проворчал Скавронов. – Но раз вы приняли решение, переубеждать вас бессмысленно. Договорились! Если план изменится, звоните.

В половине двенадцатого Тавров вышел на остановке «3-я Радиальная улица» из почти пустого автобуса и направился в сторону густого леса. Ночь стояла ясная и лунная, но в лесу было темно, и Тавров подсвечивал себе путь карманным фонариком. Он спустился к пруду через лес по довольно широкой лесной дороге, выходящей прямо к Лемешевскому мостику, и сел на ближайшую скамейку. Парк – излюбленное место прогулок жителей близлежащих домов, но в это время там было безлюдно.

Около полуночи детектив заметил плывущую по глади пруда со стороны острова с кирпичной аркой лодку. В лодке сидели двое: один на веслах, другой на корме. Суденышко уткнулось в берег недалеко от Таврова. Тот, что сидел на корме, ловко выбрался на берег и уселся на скамейку рядом с детективом.

– Добрый вечер, Валерий Иванович, – поздоровался он. Тавров искоса взглянул на него. Среднего роста, плотного телосложения. По комплекции похож на Хозяина Сиплого, как его описывал Володя Томилин. Видимо, это действительно Илларионов, хотя наверняка это утверждать нельзя: ведь Скавронову пока не удалось достать фотографию Илларионова.

– Приветствую вас! – откликнулся Тавров.

– А я думал, что вы появитесь со стороны Орехова-Борисова, – заметил Илларионов. – Но вы, похоже, со стороны Царицына пришли. Впрочем, не имеет значения. Главное, что вы один.

– А почему вы так уверены? – насмешливо поинтересовался Тавров.

– Во всяком случае, на этой скамейке мы сидим вдвоем, – отозвался Илларионов. – И это главное!

Тавров хотел ответить что-нибудь язвительное, но слова застряли у него в горле: из темноты внезапно возник огромный пес вроде ротвейлера, но с мордой, как у львицы, и встал напротив Таврова.

– Ты что здесь делаешь? – спокойно произнес Илларионов, обращаясь к псу. – Нечего тебе здесь делать. Пошел, пошел отсюда!

Огромный пес шевельнул ушами и помчался гигантскими прыжками по дорожке парка, снова растворившись в темноте.

– Прям собака Баскервилей! – прокомментировал Тавров, вновь обретя дар речи.

– Просто большая глупая собака! – пренебрежительно заметил Илларионов.

Он закурил сигарету и некоторое время задумчиво наблюдал за колечками дыма в лунном свете. Затем начал разговор.

– Послушайте, Валерий Иванович! – задушевно продолжил Илларионов, придвинувшись вплотную к Таврову. – Я вам искренне симпатизирую, как человеку честному, упорному, профессионалу высокого класса. И потому скажу вам от чистого сердца: зря вы тратите на меня время. Ничего у вас со мной не выйдет! Сколько раз меня пытались посадить, а толку? Так будет и в этот раз, только вот у вас добавится неприятностей.

– Так что вы от меня хотите? – прервал его задушевные излияния Тавров.

– Забудьте об этом деле, Валерий Иванович! – посоветовал Илларионов. – Пошлите подальше Скавронова – ведь вы на пенсии, да и возраст у вас уже не для приключений, прямо скажем…

– И это все, что вы мне хотели сказать? – язвительно поинтересовался Тавров. – Только для этого вызвали меня сюда среди ночи?

– Да нет, не только для этого, – ответил Илларионов. – Разумеется, я пришел на встречу с вами с готовым деловым предложением. Заметьте: предложение касается лично вас, но ни в коем случае не господина Скавронова – лучше, чтобы он об этом вообще не знал. Хорошо?

– Так что за предложение? Выкладывайте, а то вы все вокруг да около ходите! – раздраженно предложил Тавров.

– Правильно! Возьмем быка за рога, – улыбнулся Илларионов. – Прежде всего хочу сказать, что я человек, который чтит Уголовный кодекс. Потому я до сих пор на свободе.

– Да что вы?! Вы на свободе потому, что уважаете закон? А я полагал, что это всего лишь недоработка правоохранительных органов! – не удержался от иронического замечания Тавров.

– Почему же? – обиделся Илларионов. – Приписываемые мне квартирные махинации и связанные с этим смерти – всего лишь печальное стечение обстоятельств. Мои клиенты действительно были больны, и пусть их недуги не всегда могла разглядеть медицина, но их дни были сочтены! Самые смертельные болезни – душевные, а все эти люди были в душе глубоко нездоровы. Сами посудите: разве духовно здоровый человек пойдет к колдуну? Никогда! А болезнь и смерть души неизбежно рано или поздно вызывают смерть тела – как бы ни изощрялась медицина. Ведь тело – это всего лишь материальная оболочка!

– Ну и Сиплого с его подельниками вы убрали потому, что их души уже умерли, и их физическую гибель нельзя считать убийством, не так ли? – саркастически осведомился Тавров.

– Вы можете мне не верить, но к смерти Сиплого и его шестерок я не причастен, – категорически отверг обвинения Илларионов. – Разумеется, если бы эти убожества встали на моем пути, я бы не колебался ни минуты! Но в данном конкретном случае мне не было никакого смысла их убивать!

– Позвольте вам не поверить! – запальчиво возразил Тавров. – Вы отдавали им приказы, они по ошибке похитили Томилина, как говорится, «облажались», могли вас выдать – так что основания у вас более чем весомые. Точно так же вы приказали убрать журналистку Фокину, чтобы она не успела передать досье на вас мне и Скавронову. Разве не так?

– Разумеется, нет! – улыбнулся Илларионов. – Ну, передала бы она досье на меня – и что? Если меня не смогли привлечь до сих пор, то и досье не помогло бы, ведь там содержались лишь факты, которые и без того известны. Нет, Валерий Иванович, Сиплый со своими шестерками и Фокина – не на моей совести! Посудите сами: если бы я захотел их убрать, то не стал бы прибегать к услугам киллера, вооруженного пистолетом. В моем распоряжении есть другие методы. Но это все общие рассуждения. Давайте перейдем к делу!

– Давайте! – согласился Тавров. Ему тоже надоела бесплодная дискуссия.

– Этот юный недоносок Шведов прячется от меня вместе с полученным от Федуна кольцом Соломона. Так вот. Когда найдете его, передайте, что кольцо само по себе мне не нужно. Пусть распечатает портал с Книгой Агриппы, и после этого кольцо может оставить себе. Меня интересует только Книга! И если кто-то из ваших друзей захочет наложить на нее лапу, то отговорите их. Вот и все мое предложение. Если вы согласны выполнить мои условия, теперь излагайте свои – я их выслушаю и если сочту разумными, то непременно удовлетворю. Если у вас условия только материального характера, то не стесняйтесь в цифрах: я обеспечу вас суммой для переезда на собственный вечнозеленый остров в теплом море, с комфортабельным домом и роскошной яхтой – ну и разумеется, счетом в банке, достаточным для содержания всех этих удовольствий! Пора вам встретить старость в тишине, покое и комфорте. Ну, как?

– Заманчивое предложение, – насмешливо прокомментировал Тавров. – А теперь я изложу свои условия. По моему мнению, вы очень опасный и безрассудный человек, поэтому я считаю, что вам нужно обеспечить не доступ к Книге Агриппы, а персональную палату в психиатрической клинике. Поэтому предлагаю вам сдаться Скавронову, он отправит вас в хорошую клинику, где вас, надеюсь, вылечат. Как вам?

– Я полагал вас за разумного человека и всерьез надеялся, что беседа будет продуктивной, – сообщил после короткой паузы Илларионов. – У меня были к вам и другие предложения, еще более интересные, чем то, которое я вам уже изложил. Но поскольку разговор у нас изначально не получился, то продолжать его полагаю бессмысленным. Извините за беспокойство. Прощайте!

С этими словами Илларионов поднялся со скамейки и направился к лодке.

– Ну почему же прощайте? – усмехнулся ему вслед Тавров. – Я еще надеюсь на встречу с вами, только в несколько другой обстановке.

– Это напрасно, Валерий Иванович! – рассмеялся Илларионов, усаживаясь на корме. Его молчаливый спутник оттолкнулся веслом от берега, и лодка медленно заскользила по глади пруда.

– Прощайте, Валерий Иванович! – крикнул Илларионов, и его голос странным, многократно повторяющимся эхом разнесся по окрестностям. Эхо, словно теннисный мячик в тесном пространстве, запрыгало в многократных отражениях, и у Таврова на мгновение закружилась голова. Странный призрачно мерцающий туман наползал с пруда, полностью скрыв лодку с Илларионовым. Тавров поднялся со скамейки и крикнул:

– Виталик!

Странно, но даже эхо не откликнулось, словно Тавров кричал в подушку. Тавров посмотрел в сторону кустов, где должен был прятаться Скавронов со своими людьми, но никаких кустов не увидел. Не увидел он и Лемешевского мостика: только берег пруда с маслянистой недвижимой гладью воды и наползающую пелену призрачного тумана. Тавров оглянулся и увидел, что и скамейка, где он только что сидел, и лес, на опушке которого стояла скамейка, – все исчезло. Осталась пустота: что-то вроде плоской поверхности плотно утоптанной земли, уходящей в темноту. Тавров достал фонарик и попытался осветить темное пространство, но фонарик не горел.

Что за чертовщина?

Тавров в растерянности подошел к берегу и присел на корточки. Вода казалась до странности неподвижной, как стекло, только в этом стекле ничего не отражалось. Таврова словно бросило в жар. Он вдруг осознал, что происходит что-то ужасное и непоправимое. Чтобы хоть как-то привести чувства и мысли в порядок, Тавров хотел умыться и уже протянул руки к воде, как вдруг услышал сзади негромкий голос:

– Не надо этого делать, Валерий Иванович!

Тавров оглянулся и увидел странную фигуру: светлый балахон с полами почти до земли, широкополая шляпа с высокой тульей, торчащие из-под широких полей острый нос и пряди длинных волос неопределенного цвета. Хозяин Сонной Тропы!

Тавров испытал приступ острой радости, словно увидел родного и близкого человека, хотя, по большому счету, радоваться было нечему – теперь он понял, где находится.

– Добрый вечер, господин Сэндмэн! – ответил Тавров. – А я вот… руки хотел сполоснуть.

– Сейчас не вечер, – ответил Хозяин Сонной Тропы, он же Сэндмэн. – Вы же знаете, что здесь не бывает ни вечера, ни утра. И не вода это вовсе, так что лучше бы вам к ней не прикасаться.

– Спасибо за предупреждение, – пробормотал Тавров, отдергивая руки от гладкой зеркальной поверхности. – Для меня это полная неожиданность…

– Что именно неожиданность? – поинтересовался Сэндмэн.

– Вдруг оказаться в Пограничной Зоне, – закончил мысльТавров.

– Ну, вам не привыкать, Валерий Иванович! – усмехнулся Сэндмэн. – Было дело, захаживали вы к нам. Не забыли, думаю.

– Такое вряд ли забудешь, даже если и захочешь, – пробормотал Тавров, вспомнив прежние посещения Пограничной Зоны.

– Тогда вы, Валерий Иванович, приходили в нам вроде как в гости, но на этот раз тот, кто ввел вас в Пограничную Зону, решил упечь вас сюда навсегда.

– Как навсегда?! – воскликнул Тавров, уставившись на Сэндмэна. А тот, словно не слыша вопроса, продолжал:

– Честно говоря, я этому рад! Вы умный человек и хороший собеседник, Валерий Иванович! Ах, как чудно мы проводили бы время здесь, под тенистыми пальмами, в благословенной тиши и прохладе беседки возле фонтана!

Сэндмэн указал за спину Таврова. Тот повернулся и обнаружил, что за его спиной появился сад с пышной тропической зеленью. Еле слышно журчал фонтан, мраморный купол беседки блестел под мягким светом луны.

– Это все иллюзия, Сэндмэн, – глухо проговорил Тавров.

– Нет, именно это и есть реальность, – возразил Сэндмэн. – Ну что такое жизнь в вашем мире?! Так, мгновение! А здесь царит Вечность, здесь реальность податлива и меняется по воле того, кто умеет ею управлять. Вдумайтесь: насколько несовершенен ваш мир и насколько совершенна Пограничная Зона!

– Мне назад надо, Сэндмэн, – упрямо отозвался сыщик. – Отправь меня назад! Мне правда надо.

– Валерий Иванович! – развел руками Сэндмэн. – Вы же знаете: меня невозможно разжалобить, и личных одолжений я не практикую. Но сегодня звезды сложились для вас весьма благоприятно: тот, кому я не могу отказать, просил отправить вас обратно в ваш мир. Так что, к моему великому сожалению, придется проводить вас к выходу из Пограничной Зоны.

– И хорошо бы туда, откуда я сюда попал, – поспешил уточнить Тавров.

– Разумеется! – подтвердил Сэндмэн, повернулся и быстро пошел вдоль берега. Тавров поспешил следом. Внезапно Сэндмэн остановился, и детектив чуть было не уткнулся ему в спину.

– Едва не проскочили впопыхах! – воскликнул Сэндмэн и указал рукой на нечто, похожее на квадратный каменный бассейн без воды. На дне стояла скамейка, весьма напоминающая ту, на которой Тавров сидел в ожидании Илларионова.

– Лесенка слева, спуститесь по ней и сядете, – проинструктировал Сэндмэн.

Тавров с сомнением посмотрел на бассейн, но все-таки двинул в указанном направлении. Взявшись за поручни, сыщик оглянулся на Сэндмэна и не удержался от вопроса:

– А вы уверены, что это та самая?

– Валерий Иванович! Не обижайте! – укоризненно покачал головой Сэндмэн.

– Да нет, я не сомневаюсь, – вздохнул Тавров и принялся осторожно спускаться по лесенке на дно бассейна, ворча: – Главное, чтобы никто воды не вздумал налить!

– Главное, не забудьте потом одежду почистить! – крикнул вслед Сэндмэн.

– В смысле? – не понял Тавров.

– Анекдот есть такой, – пояснил Сэндмэн. – Муж спрашивает жену: дорогая, ты тщательно вычистила мне костюм? А жена отвечает: разумеется! Особенно карманы! В этом весь смысл чистки костюма – в карманах. Всего хорошего, Валерий Иванович!

– Прощайте! Спасибо вам, – отозвался Тавров, усаживаясь. Внезапно у него так резко закружилась голова, что он невольно ухватился за спинку скамейки и на мгновение прикрыл глаза. И тут же почувствовал, что его кто-то трясет за плечо. В то же мгновение услышал взволнованный голос Скавронова:

– Черт! Неужели умер? Сережа! Срочно «Скорую» вызывай!

Тавров открыл глаза. Напротив него стояли Скавронов и его помощник.

– Отставить «Скорую помощь»! – скомандовал Тавров. – Пациент скорее жив, чем мертв. Где Илларионов?

– Уплыл, едрить его… – с досадой сообщил Скавронов. – Мы хотели его взять по вашему сигналу. Он встал, к лодке подошел, прыг в нее – и поплыл. А вы все сидите и никакого знака не подаете. Мы и подумали, что вы его решили отпустить для пользы дела. Подошли к вам, а вы словно мертвый! Ей-богу, даже пульс не прощупывался! Ох, и перепугались мы!

– А я как испугался! – признался Тавров. – Думал, конец мне. Я так понимаю, что Илларионов решил меня из игры вывести.

– Значит, обвел он нас вокруг пальца, – заключил Скавронов. – Хорошо хоть, вы живы остались. Только чем это он вас так? Яд, что ли, какой?

Тавров вдруг вспомнил слова Сэндмэна и принялся лихорадочно обшаривать карманы. Поиски быстро увенчались успехом: в боковом кармане куртки он обнаружил небольшой черный камень.

– Ну, конечно! Илларионов использовал свой любимый прием с морионом! – воскликнул Тавров, показывая зловещую находку следователю. – При помощи мориона он ввел меня в Пограничную Зону, камень должен был удержать меня там.

– Хорошо, что вам удалось преодолеть наговор! – заметил Скавронов.

– Да, но камень продолжает действовать, – поделился опасениями Тавров. – Как его окончательно обезвредить?

– Нужен специалист! – почесал затылок следователь. – Может, к Радуну обратиться?

– Не стоит его беспокоить среди ночи. У меня есть свой проверенный демонолог, он наверняка знает, как решить проблему, – сообщил Тавров, ища в мобильнике нужный номер. – Ага, вот он! Перфилов – это как раз тот, кто нужен.