Глава 8

– Что за едрит твою мать?! – изумился Борис.

Мы бросились бежать по боковой дорожке: напрямую пройти было бы невозможно, так как поле на стрельбище не чистилось с начала зимы, снега там было выше колен. Когда мы подбежали к мишеням, я понял, почему они были плохо освещены: лампы нижнего света располагались на склоне небольшого бруствера перед мишенями и были занесены снегом, лишь две центральные почему-то оказались засыпаны им лишь наполовину. Борис и Вован добежали первыми и склонились над телом.

– Черт, не видно ни хрена! – выругался Борис. – Вован, лампы поочисть!

Пока Вован расчищал лампы, подошел Толян. Он еще не понял, почему мы так суетимся, и сообщил Борису:

– Я на всякий случай патроны с камина забрал. А Зябликова я не нашел. Нет его нигде, как сквозь землю провалился.

– Спасибо, мы его уже сами нашли, – мрачно отозвался Борис. И действительно, в усилившемся от очищенных ламп свете я увидел, что на поваленной мишени навзничь лежит Зябликов. Рот полуоткрыт, глаза неподвижно блестят…… Неужели он мертв?!

– Все, кердык, – подтвердил Толян, щупая пульс на шее у Зябликова.

– Господи! – испуганно прошептал Николаша. – Неужели… все?!

– Чья работа? – спросил Толян.

– Борису повезло, – ответил я, трясясь от нахлынувшего внезапного озноба.

– Какого черта он тут делал?! – с яростью воскликнул Борис. – И чего его сюда понесло?!

– Наверное, он от Паши прятался, – высказал я предположение.

– Да ссал он тут, – сообщил Толян, указывая в сторону пулеулавливателя. И действительно, возле поленницы на снегу виднелись глубокие характерные узоры.

– Да уж, нашел место, – вздохнул Вован и деловито поинтересовался: – А что с трупом делать будем?

– Нельзя трогать его до приезда милиции, – сказал Николаша.

– И когда же сюда милиция доберется? – скептически вопросил Толян. – Дорогу чистить пока никто не собирается. А если снова снег пойдет? Откапывай его потом.… Надо бы жмурика в гараж перенести. Как, Борис Сергеевич?

– В гараж, – коротко бросил Борис. Он все еще был под впечатлением происшедшего, но способность принимать решения к нему уже вернулась.

– Тогда я в гараж сбегаю, принесу какой-нибудь кусок ткани, – предложил Толян.

– Давай. Только быстро.

Толян сбегал и принес какой-то кусок мешковины. Зябликова переложили на расстеленную ткань. Когда мы его подняли, я увидел лежащий рядом с ним на снегу кусочек блестящего картона, похожий на карманный календарь. Я машинально поднял его и сунул в карман пальто.

– Слава, Николай, беритесь за углы со своей стороны, – сказал Толян. Он и Вован уже взялись за противоположные углы.

– Не, я не могу, – отрицательно мотнул головой Николаша. Он отошел к пулеулавливателю, и его вырвало.

– Ладно, пошли! – нетерпеливо скомандовал Борис, сам берясь за мешковину.

Мы занесли Зябликова в гараж и положили его на пол рядом с машиной Элиса. Толян закрыл покойнику глаза и накрыл труп краями мешковины. Посмотрел на часы.

– Час двадцать четыре, – сообщил нам Толян и пояснил: – Пригодится для протокола.

Мы прошли в дом. В кухне и в гостиной никого не было. Борис плюхнулся на диван и велел:

– Толян, Вован, быстро соберите всех сюда!

Через десять минут почти все уже сидели в гостиной, не было только Ирки. Витюша осоловело таращил глаза и все время норовил прилечь. Элис зевал, такая же сонная Лера зябко куталась в платок.

– Ну, где же хозяйка? – нетерпеливо поинтересовался Борис.

– Сейчас, – отозвался Толян. – Она еще не успела уснуть, так что быстро придет….

Наконец появилась Ирка.

– Что за сборище? – сердито спросила она. – Сначала вы не давали мне спать своей дурацкой стрельбой, а только уснула – и на тебе! Что случилось?

– Сядь вначале, – посоветовал Борис.

Ирка села в кресло, потянулась за сигаретами.

– Я Зябликова убил, – мрачно сообщил Борис.

Ирка так и замерла с протянутой к пачке рукой. Лера ойкнула и зажала рот ладонью. Элис и Паша изумленно посмотрели на Бориса. И даже Витюша, похоже, проснулся окончательно и удивленно спросил:

– Зачем?

– Случайно! – раздраженно пояснил Борис, прикуривая очередную сигарету от окурка предыдущей.

– Он что, мертвый? – снова спросил Витюша. Все-таки он еще не проснулся.

– Мертвее не бывает! – заверил Борис. – Можешь сходить в гараж и посмотреть.

Однако Витюша не изъявил бурного желания проверить слова Бориса, а вместо этого потянулся за коньяком. Ирка, наконец, вышла из ступора и закричала:

– Да вы что, с ума сошли?! Как это случилось?!

– Слава, расскажи им все, – попросил Борис. – Ты же писатель, у тебя лучше получится.

Я вкратце обрисовал ситуацию. Ирку почему-то больше всего поразило, что Зябликов пытался изнасиловать Леру на кухонном столе.

– Господи, я не могу в это поверить! – повторяла она, ломая в пальцах тонкие ментоловые сигареты. – В моем доме! На моем кухонном столе!

Как ни странно, труп в ЕЕ гараже казался Ирке более естественным, чем изнасилование на столе ЕЕ кухни.

– Короче, надо вызывать милицию, – закончил я свое выступление. – И чем скорее, тем лучше!

– Все равно они появятся только тогда, когда дорогу расчистят, – рассудительно заметил Элис. – Но заявить действительно надо прямо сейчас.

И он достал трубку мобильника.

– Дай сюда! – проворчал Борис. – Толян, забери у него трубу!

Толян проворно выхватил мобильник из рук Элиса и передал его Борису.

– Не понял! – удивился Элис.

– А что тут понимать?! – разозлился Борис. – У меня выборы через две недели! Прикинь, если завтра в каком-нибудь «Дорожном патруле» расскажут, как кандидат в депутаты застрелил по пьяни бизнесмена? А ты знаешь, сколько я денег вбухал в избирательную кампанию?!

– И что, мы так и будем жить с покойником в гараже, пока ты не изберешься? – саркастически поинтересовался Элис.

– Я позвоню одному знакомому в ГУВД, – пояснил Борис, тыкая пальцем в кнопки. – Он не допустит огласки. Черт, не отвечает! А, вот, звякну одному советнику из прокуратуры, это тоже неплохо… Блин! И этого дома нет! И мобилы у них отключены! Они что, сговорились?! Ладно, тогда адвокату.… Не понял! И этого нет дома?! И мобила отключена! И на хера им мобильники, если они их отключают?!

– Так ведь третий час ночи, – заметил Элис. – Спят люди.

Борис выругался, еще раз безуспешно потыкал в кнопки и яростно швырнул трубку в угол. Кусочки пластика запрыгали по паркету.

– Это была моя труба! – напомнил Элис.

– Да куплю я тебе новую! – отмахнулся Борис. Он окинул сумрачным взглядом присутствующих и скомандовал: – Так, значит,… чтобы никто не подгадил мне звонком в ментовку или еще куда…… короче, трубы на стол! Быстро!

– Ты рехнулся?! – возмутилась Ирка.

– Ирина! Прошу у тебя прощения, но речь идет больше чем о моей жизни или смерти, – торжественно сообщил ей Борис. – Речь идет о моем избрании в Государственную думу! Если из-за этого нелепого происшествия я не изберусь, то даже страшно представить…… Короче, я тебя умоляю,… я всех прошу – трубы на стол!

Поколебавшись несколько мгновений, я выложил свою скромную «Моторолу» на стол. За мной последовал Николаша. Остальные (в сопровождении охранников) принесли трубки из своих комнат чуть позже. Только Витюша никак не мог найти свою трубку.

– Ну, не помню я, где ее потерял! – раздраженно вскричал он.

– Не шуми, – посоветовал ему Борис. – Если бы ты «пас» Зябликова, как тебе велел Элис, ничего бы не случилось. Так что заткнись и ищи трубу! Толян тебе поможет.

Витюша заткнулся. Минут через десять Толян нашел его трубу неподалеку: в унитазе туалета первого этажа.

– Да, допился, – брезгливо прокомментировал Борис, разглядывая завернутый в промокшую туалетную бумагу мобильник.

Толян сгреб все мобильники в пластиковый пакет и заклеил сверток скотчем.

– Что будем делать? – спросил Элис Бориса.

– Спать! – огрызнулся Борис. – Сам же сказал, что уже третий час ночи.

– Не знаю, как у остальных, а лично у меня сон напрочь отшибает, как только я вспомню о покойнике в моем гараже, – возразил Элис. – Предлагаю обсудить ситуацию и немедленно выработать план дальнейших действий.

– Я же сказал, что утром дозвонюсь до своих знакомых из ГУВД и прокуратуры,… – начал было Борис, но Элис бесцеремонно перебил его.

– Ты слабо представляешь себе процесс, – начал втолковывать Борису Элис. – Да хоть президенту звони, но огнестрел – это не шутки! Приедет следственная бригада: следователь, криминалист, орава ментов.… И ты думаешь, что тебе удастся избежать огласки в условиях, когда люди твоего соперника днем и ночью роют на тебя компромат?! Ха…! Наивный чукотский юноша!

– Короче, ты-то что предлагаешь? – сдался Борис.

– Есть два варианта, – принялся излагать свой план Элис. – Первый: Зябликов сюда не приезжал. Не было его тут – и все! Труп сжигаем в инсинераторе, его машину разбираем, прячем в подвале и по частям вывозим на свалку. Ничего не было! Естественно, раз мы все становимся соучастниками, тебе придется раскошелиться. Ты аннулируешь мои долги. Что я тебе продал, то продал. Но все, что ты получил по долгам, вернешь! Понятно?

– Это с тобой, – сказал Борис. – А остальные что скажут?

– Насчет моих родственников можешь не беспокоиться, мы все в одной лодке, – заверил его Элис. – Что нужно Славе, ты знаешь. Паше купишь однокомнатную квартиру в Москве и устроишь его на работу в приличное место: что-то типа службы безопасности банка. Лере и ее мужу купишь двухкомнатную квартиру – тоже в Москве, разумеется. Леру я устрою в свою фирму, а ее мужа ты, скажем, пристроишь к себе шофером. Ну, как? Лера, Паша?

– Согласен, – без колебаний заявил Паша. – Этот подонок Зябликов получил свое! По справедливости.

– Я не знаю,… – замялась Лера. Она вопросительно взглянула на Ирку, и та решительно сказала:

– Господи, Лера, о чем тут думать! Раз тебе представился такой шанс…! Ты же, в конце концов, ни в чем не виновата, а Иннокентия все равно не вернуть!

Лера закивала головой:

– Да-да! Я согласна, раз так….

– Слава? – повернулся ко мне Элис.

Ого! Сейчас мне подарят загородный дом. Сбылась места идиота! Надо просто ответить «да».

– Нет! – решительно сказал я. – Дом, купленный чужой кровью, мне не нужен! Но и в милицию я не пойду. И не потому, что личность покойного не вызывает у меня симпатии. Просто это чистой воды несчастный случай. Все произошло у меня на глазах, так что в любом суде я с чистой совестью смогу подтвердить: это был несчастный случай!

Борис пристально смотрел на меня. Элис с усмешкой прокомментировал:

– Ты всегда был идеалистом и романтиком, Слава. Приятно, что хоть кто-то не изменился в худшую сторону.

– Мне не нравится этот вариант, – заявил Борис. – Хоть это и несчастный случай, но сжигать труп, уничтожать машину…… Все это очень сомнительно.… А какой второй вариант?

– Вот второй вариант абсолютно чист с точки зрения закона. Не надо сжигать труп и прятать машину, не надо превращать свидетелей в соучастников. Представим, что мы с Николашей устроили братские состязания по стрельбе из пистолетов твоей охраны. Что не ты стрелял в мишень, за которой неожиданно оказался Кеша, а я! Улавливаешь?

– Ты серьезно? – удивился Борис.

– Вполне! – категорически заявил Элис. – Ведь налицо несчастный случай, а у твоих охранников абсолютно легальное оружие, и стрельба проводилась в частных владениях. Единственное условие: я не должен провести за решеткой ни дня! Ты обеспечишь мне приемлемую меру пресечения, типа подписки о невыезде.

– Да я тебе в адвокаты Падву найму! – растрогался Борис. – Или Кучерену!

– Лучше Резника, – скупо улыбнулся Элис, – но вернемся к деталям. Свидетель, таким образом, остается один – Слава. Он уже высказал свою позицию, а Слава – человек слова. Что касается меня, то……

Тут Элис сделал небольшую паузу.

– Мы же договорились! – развел руками Борис. – Аннулирование долгов, закладной на дом….

– Э-э, нет! – помотал головой Элис. – Это было предложение для первого варианта. Но во втором варианте я все беру на себя. Лере и Паше ты выделишь, сколько захочешь. Они не свидетели: их не было в момент гибели Иннокентия на стрелковой площадке. Я же пишу чистосердечное признание – гарантирую, что следствию этого будет вполне достаточно. Неубиенный вариант – извините за каламбур! Но……

– Что «но»?

– Ты мне отдашь все, – негромко, но отчетливо проговорил Элис. – Все – мое.

– Позволь! – возмутился Борис. – Но акции…… я же их приобрел у тебя.… Ты уже деньги получил!

– Акции обратно, – безжалостно ответил Элис.

– Ты сам-то помнишь, о каких суммах идет речь?! – вскипел Борис.

– Разумеется! Мне ли не помнить?! – рассмеялся Элис. – Боря, за все надо платить. В этом варианте ты покупаешь не молчание соучастников, а мое согласие взять преступление на себя! А вдруг суд сочтет, что это было убийство по неосторожности? Я отправлюсь за решетку, весь мой бизнес загребет Инесса, а семья останется без средств к существованию!

– Так уж и без средств! – саркастически усмехнулся Борис.

– Я все сказал, Боря! – повысил голос Элис. – Так что думай! А мы пойдем баиньки. Верно, дорогая?

Ирка никак не отреагировала на слова Элиса. Но он и не ждал реакции с ее стороны. Обращением к Ирке он лишь дал понять Борису, что разговор закончен.

Все засобирались.

– Ох, как это все ужасно! – простонала Ирка. – Лера, дай мне, пожалуйста, таблетку от головной боли и снотворное.

– Сейчас, Ирина Юрьевна! – засуетилась Лера.

Она вскочила и устремилась в кухню. Я, Николаша и Витюша разом потянулись к коньяку. Эх, надо же мне было отказаться от дома! Ладно.… Да и на фига мне дом, где ночами мне будет сниться окровавленный Зябликов?!

– Минуточку! Прошу всех задержаться еще на пару минут!

Это сказал Толян. Все с удивлением воззрились на него.

– Мы не обсудили третий вариант, – пояснил Толян.

– Это какой еще? – прищурился Элис. – Самый брутальный: мочить всех свидетелей?

– Это уже будет четвертый вариант, – невозмутимо уточнил Толян. – А третий…… – Он повернулся к Николаше и спросил: – Объясни мне, Николай, почему так получилось: ты стрелял два раза, а в твоей мишени оказалось только одно пулевое отверстие?

– Что за ерунда?! – рассердился Элис.

Но я поддержал Толяна:

– В мишени Николаши действительно всего одна дырка. Я это отлично помню.

– Потому что я сделал только один прицельный выстрел! – воскликнул Николаша. – Мне в лицо попала гильза из пистолета Бориса, и я промазал…, вот пуля и ушла в сторону!

– Именно это я и имел в виду, – согласился Толян. – Может, она ушла в Зябликова?

– Чушь собачья! – раздраженно заявил Николаша. – Пуля ушла вверх, даже выше пулеулавливателя.

– Вот мы это сейчас и проверим, – злорадно откликнулся Борис. Он явно воспрянул духом. – Сейчас Толян двинется в гараж. Вместе с ним пойдут Паша, кто-нибудь из семьи Карсавиных и Слава, в качестве независимого наблюдателя. Обследуйте труп и попробуйте установить, чей именно выстрел оказался смертельным.

– И как ты себе это представляешь? – иронически осведомился Элис. – Кто-то должен выступить в роли прозектора? Надеюсь, ты понимаешь, что после этого уже нельзя будет предъявить криминалистам выпотрошенное тело? Значит, ты согласен на первый вариант?

– Если удастся установить без вскрытия, кто нанес смертельную рану, то и хорошо, – невозмутимо ответил Борис. – Ну а если не удастся, тогда попробуем извлечь пулю. Я должен знать истину! И только после этого я приму окончательное решение. Ясно?

– Ну-ну, – неопределенно отозвался Элис. – Николаша, сходи с ними, ведь это на тебя бочку катят.

– Дикость, просто дикость! – возмущенно проворчал Николаша. Но все же поднялся с места и побрел вслед за нами.

В гараже было очень холодно, еще холоднее, чем раньше: Толян выключил отопление для лучшей сохранности трупа. Мы подтащили тело поближе к плафону дневного света. Толян откинул края мешковины и деловито произнес:

– Ну-с, приступим!

И он принялся расстегивать на трупе пуговицы рубашки. Я явственно увидел красное пятно на ткани под левым соском. Толян задрал майку Зябликову и несколько секунд разглядывал рану.

– Вот сквозная рана. Одна. Других не наблюдается. Паша, помоги мне его перевернуть!

Паша и Толян перевернули тело, Толян опять задрал майку и рубашку, обнажив спину трупа. Я увидел четыре черных отверстия: три располагались вытянутым треугольником чуть выше поясницы, четвертое находилось в районе левой лопатки, ближе к позвоночнику.

– Ну вот! – удовлетворенно констатировал Толян. – Имеется лишь одно явно смертельное ранение: у левой лопатки. Ведь мы видели, что Иннокентий умер в течение нескольких минут, а другие ранения не могли произвести подобного эффекта.

– Это еще неизвестно, – проворчал Николаша.

– Очень даже известно! – возразил Толян. – Остальные пули могли зацепить его печень, селезенку, вызвать обильное кровотечение в брюшной полости, но от таких ранений смерть никак не может наступить через две-три минуты! А вот тут пуля явно задела аорту.

– Ранение сквозное, так что пули-то все равно нет, – раздраженно заметил Николаша. – Тут больше смотреть нечего!

– Так-то оно так, ранение сквозное, – согласился Толян. – Но есть тут один момент.… Паша, давай его снова на спину перевернем.

Они так и сделали. Толян аккуратно разгладил одежду Зябликова и торжествующе заметил:

– А в куртке-то дыр нет. Проверим пиджачок…. Опа! И на пиджачке нету! И где же пуля?

Толян пошарил во внутреннем кармане пижака Зябликова и вытащил бумажник. Открыл, глянул и торжествующе протянул Паше:

– Вот она, голубушка! В карточках застряла!

Паша передал бумажник Николаше, тот взглянул и передал его мне. Действительно, внутри бумажника блестело донце пули – как видно, она застряла в плотном слое кредитных и дисконтных карт. Я с трудом выдавил пулю в подставленный Толяном пакет.

– Вот мы сейчас и посмотрим, что тут за…… Что за черт!

– Что такое? – нервно спросил Николаша. – Да не томи! От «ижака» пуля или от «глока»?

– А ты сам глянь, – ответил Толян, передав пакетик Николаше.

Тот мрачно осмотрел пулю, со вздохом сказал:

– Ничего не понимаю!

И отдал пулю Толяну. Тот протянул сплющенный кусочек металла мне:

– А твой вердикт, писатель?

Слегка деформированная пуля на вид была, как и ожидалось, калибра девять миллиметров, но имела заостренный кончик. Ничего общего с овальной головкой патрона «парабеллум» или полукруглой «ижаковской». Да и по весу она явно была тяжелее.

– Это не пистолетная пуля! – уверенно заявил я.