Таврова и Ленору Павловну пропустили в палату без проблем: охрана уже была предупреждена. Матушка Евфросинья по-прежнему пребывала в коме. Ее осунувшееся лицо по цвету лишь немного отличалось от белоснежной повязки, закрывавшей лоб. Ленора Павловна беззвучно зарыдала. Тавров вывел ее в коридор. Когда она немного успокоилась, он сказал:

– Сейчас появится врач, и мы с ним поговорим. Ты посиди здесь, а я пойду на лестницу запасного выхода, покурю. Хорошо?

Ленора Павловна молча кивнула, прижимая ко рту платок.

Тавров достал сигареты и вышел на лестницу. Там, на площадке возле окна под надписью «Место для курения» стояла хромированная плевательница. Тавров закурил, задумчиво глядя на пролетающие в свете фонарей снежинки.

– Здравствуйте, Валерий Иванович! – раздался вдруг за спиной негромкий голос. Тавров обернулся и увидел человека средних лет, с длинными гладкими волосами и негустой курчавой бородкой. Пронзительные глубоко сидящие глаза блестели под стеклами очков в тонкой оправе. На мужчине было черное пальто.

– Простите, не имею чести знать вас, – удивился Тавров.

– Отец Иоанн, игумен Спасо-Никольского монастыря, – представился незнакомец и, видя, что недоумение Таврова не рассеивается, пояснил: – Я друг матушки Евфросиньи.

– Вот как? Очень рад. Жаль, что поводом для знакомства явилось столь ужасное происшествие. Вот, жду врача, чтобы узнать, что да как… вы тоже ждете врача?

– Нет, я уже говорил с ним. Кома. Ничего нельзя гарантировать.

– Скажу вам, ей еще повезло! Когда я ее увидел, то подумал, что все… Выстрел в упор в голову – это не шутка! Ну ничего, милиция взяла ее под охрану, и убийце не удастся закончить свое дело!

– Он уже все закончил, – сказал отец Иоанн.

– Простите… Что вы имеете в виду? – удивился Тавров.

– Он сюда не придет, поэтому охрану можно смело снять, – пояснил отец Иоанн.

– Почему вы так решили? Вы знаете, кто это?

– Да, знаю, – невозмутимо ответил отец Иоанн. Тавров чуть не подавился дымом. Откашлявшись, он сказал:

– В таком случае, вам надо срочно поговорить со следователем.

– Зачем?

– Ну раз вы можете опознать убийцу…

– Я не сказал, что могу его опознать, – уточнил отец Иоанн. – Я сказал, что знаю, кто и зачем стрелял в матушку Евфросинью. Я знаю, что он будет делать дальше. Но я не знаю ни его имени, ни того, как он выглядит.

– Вот как… – озадаченно проговорил Тавров. – Но почему он не вернется?

– Он уже взял, что хотел. Матушка Евфросинья не представляет для него интереса и не может помешать его планам – тем более в таком состоянии!

– Вы знаете, что было подвешено на цепи в зале? – прямо спросил Тавров.

– Да.

– И когда вы видели эту вещь последний раз?

– Я не сказал, что я ее видел, – невозмутимо уточнил отец Иоанн. – Я сказал, что знаю, что находилось в зале.

– И что же?

– Этого я вам сейчас не скажу. Потом.

– Послушайте, это не игрушки! – рассердился Тавров. – Вы обязаны рассказать следствию все, что знаете! Это ваш гражданский долг!

Отец Иоанн грустно усмехнулся и ответил:

– Следствию это не поможет. Есть вещи, которые не входят в понятие гражданских властей и потому непонятны и неинтересны им. А вот вам скажу. Только не сейчас, а потом, когда придет время. Уверяю вас, оно придет гораздо скорее, чем вы думаете.

– Лучше следователю расскажите, – посоветовал Тавров, – и чем скорее, тем лучше.

– Им это не поможет. А вот вам – непременно. Потому что именно вы должны помочь мне найти этого человека.

– Что, личные счеты? – нахмурился Тавров.

– Валерий Иванович, ну что вы! – укоризненно покачал головой отец Иоанн. – У меня ни к кому не может быть никаких личных счетов! Просто кроме вас вряд ли кто сможет мне помочь.

– Хорошо. Тогда давайте побеседуем, когда вы перестанете говорить загадками, – предложил Тавров.

– Давайте, – согласился отец Иоанн и протянул Таврову визитку: – Свяжетесь со мной, когда будете готовы… когда придет время!

– И когда же оно придет? – насмешливо поинтересовался Тавров, небрежно сунув визитку в карман. Отец Иоанн внимательно посмотрел на него и ответил:

– Когда исчезнет голова.

– Какая голова? Чья голова? – изумился Тавров.

– Женская, – невозмутимо уточнил отец Иоанн и добавил: – Не знаю, чья именно, но она обязательно исчезнет. И очень скоро.

Послышался скрип двери. На верхнюю площадку выглянула Ленора Павловна.

– Валера, ну сколько можно курить? – укоризненно сказала она. – Доктор уже пришел, идем!

– Да-да, я иду, – отозвался Тавров и повернулся к отцу Иоанну. Но того уже не было. Словно растворился в воздухе. – Ленора, а куда он делся? – озадаченно спросил Тавров, озираясь.

– Кто? Я никого не видела. Идем, Валера! – нетерпеливо сказала Ленора Павловна. Тавров покорно направился за ней.

Врач ждал их у себя в кабинете и пил кофе из большой фаянсовой кружки.

– Вы подруга Евфросиньи Матвеевны? – спросил он Ленору Павловну.

– Да.

– И давно вы ее знаете?

– Мы вместе учились в университете, – ответила Ленора Павловна и спросила: – Как она? Она будет жить?

– Что я могу сказать… – неопределенно отозвался врач. – Случай весьма странный. Я даже не знаю, с чего начать… Вот, смотрите!

Врач указал на светящийся матовый экран, на котором были развешаны рентгеновские снимки.

– Это голова Евфросиньи Матвеевны. Вы не находите ничего странного в этих снимках?

– Мы ничего не понимаем в этом, доктор! – воскликнула Ленора Павловна. – Вы скажите, поправится ли она?

– Я надеюсь, – сказал врач. – Несовместимых с жизнью повреждений нет. По сути, закрытая черепно-мозговая травма. Даже гематома отсутствует. Разумеется, не исключены осложнения, но мы ее наблюдаем. Однако совершенно непонятно, чем вызвана глубокая кома, поэтому состояние я склонен считать тяжелым.

– Позвольте, но ей же стреляли прямо в голову, – вмешался Тавров, – то есть налицо должно быть проникающее ранение. А вы говорите «закрытая черепно-мозговая травма»! Как такое может быть?

– Вот об этом я и толкую!

Врач подошел к снимкам:

– У больной отсутствует лобная кость. Вместо нее вставлена титановая пластина. Точнее, две. Одна, наружная, повторяет очертания лобной кости черепа, а другая, внутренняя, представляет собой часть параболоида вращения. Фокус параболоида приходится на гипоталамус. Я не знаю, кто сделал эту уникальную операцию, но это был просто ас своего дела! Вы не в курсе, Ленора Павловна, ваша подруга получала тяжелые травмы?

– Мы учились с ней вместе с первого курса, и я никогда ничего о чем-либо подобном не слышала! – категорически заявила Ленора Павловна.

– А когда вы поступили на первый курс?

– В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Фросеньке тогда было девятнадцать.

– А откуда она приехала в Москву?

– Из Воткинска.

– Боже мой! – схватился за голову врач. – В начале шестидесятых годов девушке вместо лобовой кости вставляют кусок титана! И где? В Воткинске! Это просто уму непостижимо!

Тавров подошел к снимкам, с минуту их разглядывал, затем обратился к врачу:

– И что же, именно эта пластина спасла ей жизнь?

– Именно! – подтвердил врач. – Пуля сделала вмятину в наружной пластине и ушла рикошетом в сторону, содрав лоскут кожи с головы. Вот и все.

Тавров появился у себя в офисе поздно, около двенадцати. Сев за стол, он приступил к разбору корреспонденции. Катя уже поработала с ней: выбросила ворох рекламных листков; отдельно скрепила счета, приколов к ним листочек с итоговой суммой. Свежие газеты лежали отдельно. Из-под стопки бумаги высовывался край какой-то брошюры. Тавров потянул за уголок и извлек тонкую книжку в простой бумажной обложке. На обложке не были указаны ни автор, ни название. Тавров раскрыл брошюру и прочитал название: «История братства святого Антония Великого».

Тавров недовольно поморщился: опять какое-то религиозное общество рассылает свои материалы. Почему Катя не выбросила брошюру? Тавров вышел в приемную и раздраженно сказал:

– Катя, я же просил не класть мне на стол «директ мэйл».

– Так я же выбросила всю рекламу! – возразила Катя, не отрываясь от компьютера.

– А это что? – потряс книжкой Тавров. Катя мельком глянула на брошюру.

– А-а! – протянула она. – Это пришло вчера бандеролью, на ваше имя. Я сегодня утром получила по доверенности. Разве вы не заказывали эту книжку?

– Вот как? – озадаченно почесал затылок Тавров. – А откуда ее прислали?

– Не помню! – пожала плечами Катя.

– А где упаковка? – не сдавался Тавров. – Там же был указан адрес отправителя?

– Был, – согласилась Катя, – только я его не запомнила. А бумагу я выбросила в мусор. И если хотите поискать ее в мусорном баке, то напрасно: мусоровоз уже приезжал. А что, Валерий Иванович, что-то не так?

– Да нет, Катя, все нормально, продолжай работать, – проворчал Тавров, вернулся в кабинет и бросил брошюру в ящик стола. Наверное, его адрес случайно попал в рассылку религиозного издательства. Одни норовят всучить свою литературу на улице, другие рассылают по почте. И откуда у них столько денег?

Тавров подумал, что не стоит захламлять стол почтовым мусором: следовало бросить брошюру сразу в корзину. Он приоткрыл ящик, пошарил там рукой, но проклятая книженция уже затерялась среди бумаг, и детектив снова задвинул ящик. Так, чем следует заняться в первую очередь?

По уму, следовало бы немедленно заняться Трофом. Но у Таврова не шла из головы титановая пластина. Кто и когда вставил ее в голову молодой девушке? И для чего? С целью ликвидировать последствия тяжелой травмы? Но зачем тогда внутренняя параболическая пластина? Надо бы поехать в Воткинск и навести там подробные справки о Евфросинье Пустовойтовой. Но времени нет! Кого бы туда отправить? Вот когда пожалеешь, что ты уже не в МУРе! Кстати, а как фамилия того старшего лейтенанта, который тогда приезжал с поручением от Павлова? Полгода всего прошло, а фамилию сразу не вспомнить. Проклятый склероз! Как же его звали? Кажется, Сергей… да, точно! А фамилия… Рогожин, нет… Рагозин.

Тавров полез в записную книжку и обнаружил там домашний и служебный телефоны Рагозина. По счастью, тот оказался дома.

– Здравствуй, Сергей. Это Тавров. Вспомнил? Я, собственно, вот почему звоню… Нет ли у тебя знакомых ребят в отпусках? Ну из тех, что потолковее? А-а, ты сам сейчас в отпуске? А чего в Москве? Ах, ремонт… Ну молодец! У тебя еще пара недель осталась? Тут надо прокатиться в Воткинск. Знаешь, где это? Ну недалеко от Ижевска. Надо справочки навести кое о ком. Все оплачу, плюс премия. Согласен? Да хоть сейчас подъезжай. Да, и билет сразу возьми, чтобы время не терять. Ну лады, жду!

Тавров положил трубку и удовлетворенно потер руки. Ну вот, теперь подумаем, что делать с Трофом. В принципе, план действий уже сложился. Рискованно, но… попробовать стоит!

Поскольку Павлов категорически отказался заниматься Трофом, то Тавров счел себя вполне свободным в действиях. Сыщик набрал знакомый номер. Вместо хозяина ответил автоответчик:

– Добрый вечер, вы позвонили в квартиру скульптора Николая Трофа. Сейчас меня нет дома, но вы можете оставить сообщение после звукового сигнала. Спасибо!

– Это Тавров. Вячеслав Игоревич, пора кончать ломать комедию и говорить начистоту. Или вы ждете, пока вами займется прокуратура? Я все о вас знаю, теперь мне нужно знать правду об Андрее. Пока только мне. Когда правдой заинтересуется следователь, вы уже не сможете ничего предпринять.

Тавров положил трубку. Теперь Троф должен проявить активность. Если он и вправду Вячеслав Игоревич Салуков. А если нет? Ну… тогда пора закрывать детективное агентство и вместе с Ленорой разводить на даче цветы.

Троф был дома. Когда раздался звонок, он потягивал «Мартель» из широкого бокала и смотрел боевик с Дольфом Лундгреном. Он выслушал сообщение Таврова и швырнул бокал в телевизор. Несколько минут смотрел на стекающие по экрану струйки, потом подвинул телефон. Он никогда не звонил по этому номеру, но помнил его наизусть. У него всегда была отличная память на цифры, а этот рано или поздно должен был пригодиться.

– Алло, девушка, здравствуйте! Примите, пожалуйста, объявление. Записывайте: «Срочно требуется специалист по программе «Акториус 10». Звонить строго с 23 до 24 ежедневно по телефону…» Записали? Повторите, пожалуйста! Да, все правильно, теперь запишите номер…

Девушка на другом конце провода записала и повторила номер мобильника Трофа.

– Девушка, а когда выйдет объявление? Завтра? Отлично! Большое спасибо! До свидания!

Троф выключил телевизор и прошел в спальню, служившую ему также и кабинетом. Сел за компьютер и запустил видеофайл: запись камеры видеонаблюдения. Камера была закреплена вместо глазка и включалась одновременно с нажатием кнопки звонка. Очень удобно – сидя за компьютером, видишь, кто к тебе пришел.

Троф быстро нашел нужное место. Полчаса работы – и принтер выдавил листок бумаги с фотографиями Таврова: профиль, анфас.