–  Кукусики ! Сколько тебя можно ждать?! Где ты пропала?

Ира Суханова негодующе посмотрела на Лику Вронскую и снова закричала:

–  Кукусики ! Помогите девушке сумку в машину поставить. Арина! Что я вижу?! Ты куришь? Немедленно выбрось сигарету!

Вслед за худенькой высокой блондинкой Лика поднялась в микроавтобус, поздоровалась с присутствующими и уселась у окошка. Ей очень хотелось спать. Из чувства благодарности к редактору «Ведомостей», отпустившему ее на пару недель, Лика полночи писала статью. Отправив письмо в редакцию, принялась собирать сумку. Потом до приезда Иры осталось всего полтора часа. Ложиться в постель уже вроде бы не имело смысла, Лика устроилась в кресле с кипой газет, планируя через полчасика начать наводить красоту. И не заметила, как задремала, а очнулась лишь от звонка сотового, в котором раздалось грозное Ирино:

–  Кукусики ! Мы торчим в твоем дворе уже пять минут!

Лика переполошилась. Лететь в Париж с немытыми волосами? Не накрасить хотя бы слегка глаза и губы? Невозможно!

Она задержалась минимум на четверть часа и, сонная, с мокрой головой, покорно кивала в такт возмущению подруги.

Разумеется, опаздывать – пошло. Да, это просто чудо, что Ира заранее учитывает возможные опоздания безответственных девиц вроде Лики Вронской. На самолет – естественно, никто не спорит – они не опоздают только благодаря Ириной предусмотрительности.

В микроавтобусе укачивало. Разговаривать Лике не хотелось. В Париж лететь тоже. Сейчас бы в родную кроватку, под теплое одеяло, и вырубиться бы часов на… а на все десять. Но вокруг было множество незнакомых лиц, сонных и оживленных, и Лика толкнула сидящую рядом подругу в бок:

– Познакомь меня со всеми.

– Леночка Быстрова, наш парикмахер, – в голосе Иры зазвучали горделивые нотки. – Недавно победила на конкурсе, теперь вот лучший мастер по женским прическам. Но мы и так всегда знали – наша Елена просто звезда!

Звезда неопределенного возраста и цвета шевелюры – из короткой темной стрижки торчат спиральки рыжих, белых и почему-то синих прядей – алчно посмотрела на длинные светлые Ликины волосы и неожиданно низким голосом произнесла:

– Рада познакомиться. Не хотите придать форму прическе?

– Надо подумать, – осторожно сказала Лика, с опаской поглядывая на воинственно синюю прядь парикмахерши. – Не сейчас же стричься, правда?

– Так, Катю и Нату ты знаешь. Родимова, не спать! Покорять Париж! Ариночка тоже наша звезда, красавица и королева подиума, – глаза Иры негодующе сузились. – Только вот курит, красоту свою портит, еще раз увижу – руки поотрываю. Ник, где ты там?

Сидящий на переднем сиденье мужчина обернулся, и спать Лике расхотелось совершенно. Какой красавчик! Темные вьющиеся волосы, выразительные глаза. Особенно хороша родинка над верхней губой. Потрясающее лицо!

«Поездка обещает быть интересной. Просто отлично, что я успела привести себя в порядок. Но у меня нет никаких шансов рядом с Катей и Ариной», – думала Лика, любуясь незнакомцем.

Оказывается, красавчик – фотограф. Конечно, Ира же про него раньше рассказывала! Он сравнительно недавно в агентстве. Суханова хвасталась: переманить его на работу стоило немало труда и денег.

Ник вежливо кивнул и отвернулся.

Лика грустно отметила: в его глазах не промелькнуло ни капли интереса. И он даже не улыбнулся.

– И не думай, – словно подслушав Ликины мысли, едва слышно прошептала Ира Суханова. – Он гей. Все мои девчонки в него влюбляются. Поверь мне: абсолютно безнадежный случай!

В зеркале заднего вида отражалось симпатичное лицо фотографа. Лика во все глаза смотрела на Ника и недоумевала. Как же так! Совершенно обычный мужчина. Нет даже намека на женственность и манерность. Неужели правда? Как жаль…

– Так, девочки-мальчики. В Шереметьеве держаться вместе. За журналами не разбредаться. Никто никуда не исчезает. Понятно? – не унималась Ирина. – В Париже, я надеюсь, вы тоже будете вести себя прилично. Ник, не вздумай опять убежать в книжный в поисках календаря Пур… Пир… Короче, не помню кого.

– Перелли, – уточнил фотограф.

«Надо же, мальчик даже умеет улыбаться, – отметила Лика мысленно. – Какая у него родинка, с ума сойти можно. А Ирка – ну просто курица-наседка с выводком цыплят».

Ира протянула ладонь и грозно потребовала:

– Арина. Пачку. Быстро.

Горестно вздохнув, манекенщица щелкнула замысловатым замком сумки и с видом оскорбленной невинности продемонстрировала окружающим ее содержимое. Лика разглядела флакон туалетной воды, золотистую пудреницу, покет Донцовой.

– У меня нет сигарет, – Арина смущенно потупилась. – Я мало курю. Ирина Алексеевна, это так, баловство.

Не обращая внимания на ремарки девушки, Ира методично обшаривала сумочку.

Раздался тихий треск расстегиваемой молнии, и с победным возгласом Суханова извлекла из потайного кармашка ментоловые Vogue.

– Пятьдесят долларов штрафа. Вычту из зарплаты, – отчеканила Ира.

Лика с досадой поморщилась, мысленно характеризуя подругу: «Диктаторша».

Когда микроавтобус затормозил у входа в здание аэропорта, Наташа робко коснулась Ликиной руки.

– У тебя вещей много? Не поможешь мне?

– Конечно, помогу. Здесь, наверное, косметика? – Лика кивнула на небольшой серебристый чемоданчик, стоявший на сиденье рядом с гримершей.

– Тоники, косметическое молочко, тональный крем. Декоративка в другой сумке. И у меня еще сумка с вещами.

– В таком количестве?! Тоники и крем?

Наташа вздохнула:

– Ну да. На серьезных кастингах моделям тонируют не только лицо, но и тело.

«Ужас. Все-таки хорошо, что я не модель, – подумала Лика и вздрогнула. Панцирь тонального крема не только на лице, но и на руках, груди. Какая гадость! – А Наташа выглядит очень мрачной. Наверное, страдает по своему дизайнеру. Я нашла в Интернете кучу информации про него. Петр Легков, восходящая звезда российской моды».

– Идти за мной. Билеты, паспорта – у меня. Не разбредаться! – еще раз прикрикнула Ирина, когда все вышли из микроавтобуса.

Отбросив на спину рыжую толстенькую косу, Суханова выдвинула ручку небольшой дорожной сумки и быстро зашагала к зданию. Регистрация на рейс Москва – Париж была в самом разгаре. Возле пункта приема багажа выстроилась огромная очередь. Получив от подруги паспорт и билет, Лика слегка схитрила: пропустила гримершу вперед, чтобы оказаться рядом с Ником. Людей много, самолет, скорее всего, «Ту-154» или «Боинг 757», три кресла в одном ряду. Ира и Ник – отличные попутчики.

«Почему ему не нравятся женщины? Как геи занимаются любовью? Неужели всегда эту родинку целовали только мужские губы?» – думала Лика, поглядывая на фотографа.

Недостижимый – от этого Ник казался еще более интригующим и соблазнительным.

Лика пододвинула свою сумку на колесиках, чемоданчик Наташи и обернулась. У Ника куча вещей: сумки, кофры, какие-то кожаные чехлы.

– Все свое ношу с собой? – спросила Лика и разозлилась: безобидная фраза сама собой прозвучала кокетливо.

Ник махнул рукой:

– Не стоило этого, конечно, делать. Но – не удержался. Парижские улочки – отличный фон. Сниму наших девчонок. Хотя особой нужды нет. Это скорее для души.

– Да, мне Ира говорила: вы как переводчик будете работать. Боже, как я вам завидую! Вы знаете французский! Я тоже пыталась его учить. Мне безумно нравится французская речь. Но говорить на нем я толком не могу. Эти звуки, которые надо произносить носом, – Лика снова передвинула вперед свои вещи и даже успела помочь Нику. – В общем, мой артикуляционный аппарат для французского не создан. Понимаю и читаю неплохо, говорю отвратительно. А вы где учили язык?

– Везде понемногу, – сдержанно ответил Ник и нахмурился.

«Понятно. Я его раздражаю. Еще бы – не мужчина», – подумала Лика.

Какая-то непонятно напряженная тишина вдруг повисла над «модельной» частью очереди. Лика с отчаянием завертела головой, пытаясь понять, что происходит.

Ира Суханова прекратила разговаривать с дочерью по мобильному. Умолкли хихикавшие девчонки-«макаронинки», о чем-то негромко спорившие Лена и Наташа. Только Ник процедил сквозь зубы:

– Вот это встреча…

И тут до Лики дошло. Все дело в ставшей в конец очереди троице – симпатичном мужчине и двух девчонках явно модельной внешности.

– Кто с ним? Я не вижу, – коротко спросила Ира Суханова, нервно опуская и выдвигая ручку сумки.

– Да вроде Светка Никодимова и Вероника Казакова. Да, Кать? – Арина дернула Родимову за рукав. Та кивнула:

– Похоже, действительно они. Интересно, а им-то что в Париже понадобилось?

– То же, что и нам, – Ира оставила в покое ручку сумки и принялась вертеть кончик косы. – Но какой мерзавец! Я ведь с ним встречалась на днях. Он жаловался, что дела в агентстве идут хреново! И что зарубежных контрактов – ноль целых, ноль десятых. Урод в квадрате! В третьей степени!

Лика не выдержала, прервала поток стенаний:

– Да кто это?

– Дмитрий Платов, владелец и руководитель агентства «Russia», – выпалила Ира с ненавистью и демонстративно повернулась спиной. Тот самый мужчина из конца очереди махнул ей рукой. – Так, люди! В самолете молчать, про наши дела не распространяться.

– Да мы и не собирались, – Арина опять потянула Катю за рукав. – Очень нужно. А девки евонные – овцы овцами!

Сдав багаж и пройдя паспортный контроль, сотрудники агентства «Supermodels» расположились на пластиковых стульях накопителя – специально подальше от Платова и его спутниц. Но Дмитрий сделал вид, что не заметил демонстративного нежелания общаться. Чуть поколебавшись, он все же подошел, небрежно улыбнулся Ирине.

– Кажется, у нас одна принимающая сторона? – осведомился он и коснулся Ириной руки.

Суханова отпрыгнула, как ужаленная, и ехидно заметила:

– Что ты, Димуля! Какая работа! У нас тоже никаких контрактов. Париж – это так, просто шопинг.

Когда Платов удалился к своим «макаронинкам», Лика заметила: Ирино лицо побледнело. Подруга достала из сумочки салфетку, промокнула выступившую на лбу испарину.

– В чем дело? – с тревогой спросила Лика.

Ира прошептала:

– Потом все расскажу. У них места неподалеку. Только не болтай в самолете, хорошо?

Лика кивнула и повернулась к окну.

– «Тушка», – разочарованно протянула Катя Родимова, и ее хорошенькое личико погрустнело. – Ни разу еще не летала на «Боинге».

– Все еще впереди, – ободрила ее Лика и вопросительно посмотрела на Иру. – Ты слышишь? Приглашают на посадку.

В салоне самолета Лика обрадовалась – ее место оказалось как раз у окошка. Она опустилась в кресло и закрыла глаза. Болтать нельзя. Кушать не хочется. Симпатичный мужчина в соседнем кресле, как выяснилось, «голубой» и некоммуникабельный. Здоровый почти четырехчасовой сон – вот единственно возможное занятие на ближайшее время.

Лика уснула так крепко, что даже не почувствовала, как дрожит, взлетая, грузный «Ту-154». Ее разбудил лишь металлический голос, льющийся из динамика:

– Через полчаса наш самолет приземлится в аэропорту Руасси-Шарль де Голль. Температура в Париже 10 градусов выше нуля. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании и будем рады вновь видеть вас на борту наших самолетов!

Позевывая, Лика выглянула в окно. Сквозь ватные клочки облаков неотвратимо приближались серые кубики парижских зданий, обвитые черной лентой пережатой мостами Сены.