В древности это был, по-видимому, бог богатства, который со временем превратился в целую группу богов. Первопричиной такого разделения стало, судя по всему, разделение китайских чиновников (они-то обычно и становились в этой стране богачами) на военных и гражданских. По тому же принципу разделялись Цай-шэнь на две группы. Так их обычно и изображали, когда – для надежности – поклонялись обоим сразу: вверху располагали в одежде полководца военного Цай-шэня, а внизу – гражданского в одеянии сановника.

С одним из таких богов мы уже познакомились в статье о Гуань-ди. Он был одним из наиболее почитаемых военных богов богатства. Другим был Го Цзыи – тоже исторический персонаж: прославленный полководец и высокопоставленный вельможа. Ему, как гласит легенда, однажды ночью богиня Чжинюй («Небесная ткачиха», выткавшая ночной небосвод, прорицательница и покровительница влюбленных) предрекла славную судьбу, долгую жизнь и всяческое благополучие как небесному духу. С той поры он стал получать почести и чины, успешно воевать; его сыновья и зятья получили высокие посты, а один сын женился на принцессе. Учитывая все это, Го Цзыи почитали еще и как покровителя домашнего очага и божество счастья.

В качестве и военного и гражданского бога богатства почитался Чжао Гун-мин (у него было и несколько других имен), которому приносились жертвы на алтаре, стоящем на северной террасе. В некоторых местностях он пользовался большим почетом. Его называли главнокомандующим.

Главным гражданским богом богатства был Бигань. И у него имелся реальный прообраз: честный и благородный мудрец, который пытался наставить на путь истинный жестокого самодура-правителя, принадлежавшего к династии Инь. Несмотря на угрозу смертной казни, Бигань продолжал отстаивать свои убеждения. И тогда взбешенный правитель воскликнул: «Я слышал, что сердце мудреца имеет семь отверстий. Хочу убедиться в твоей мудрости!» По его приказу Биганю рассекли грудь и вынули сердце. С той поры этого советника-мученика стали почитать за верность долгу и стойкость в убеждениях.

Каким образом Бигань превратился в бога богатства, сказать трудно. Он был очень популярен в народе. По-видимому, его именем клялись при торговых сделках. Отсюда, возможно, и родилось поверье, что дух этого человека помогает сохранять и преумножать честно нажитое добро.

У Цай-шэня предполагалась (не всегда) супруга Цай-му («Матушка богатства») и свита, в которой важную роль играл бог монет Лю Хай. С этим персонажем тоже связано немало легенд, хотя в их основе – реальное историческое лицо, крупный чиновник. Как можно догадаться, он сам не разбогател, а вел очень скромный, достойный образ жизни (по одной версии – стал отшельником). Согласно легенде, он чудесным образом избавился от жадности: опустил пояс с привязанной на конце золотой монетой в колодец, где обитала жаба-жадность, дух стяжательства. Жаба схватила ртом монету, и Лю Хай таким образом вытащил из колодца жабу, которая не могла из жадности разжать рот. Иногда бога монет изображали стоящим на жабе.

Образы богов богатств ассоциировались в народе с драконами, состоящими из монет или изрыгающими монеты; с конем, приносящим сокровища; с чудесным деревом, на котором растут монеты: надо лишь его потрясти, чтобы монеты посыпались, как осенние листья.

В свиту бога монет Лю Хая входили два брата-божества Хэ-Хэ, олицетворяющих согласие и соединение. В одних случаях они держали и потряхивали «монетное дерево», в других – держали поднос с драгоценностями или даже целый таз сокровищ. Их постоянные атрибуты – лотос и ларец.

О происхождении культа Хэ-Хэ в преданиях излагались две версии. Согласно одной, эти братья от разных отцов вели успешные торговые операции и разбогатели. Один из них присвоил весь накопленный капитал. С той поры они стали враждовать и судиться. Так продолжалось до седьмого их перерождения (до седьмого потомства?), когда благодаря божественному покровительству они не пришли к единству и согласию.

По другой версии, в VII веке родители послали одного из своих сыновей навестить брата, который служил в столице далеко – более чем за две тысячи километров – от родных мест. Он вернулся домой через сутки, успев побывать у брата. (Не могло ли случиться так, что через день после его отбытия его брат вернулся домой?)

Как видно на примере богов богатства, китайцам был свойственен крайний рационализм и реализм. Они предпочитали молить о богатстве не призрачную птицу счастья или своенравную богиню судьбы, а духов предков, которые обрели славу и богатство, предполагая, что, следуя таким конкретным примерам, можно стать богатым. Однако, несмотря на многочисленных богов богатства, среди населения Китая лишь ничтожно малая доля имела возможность разбогатеть. Наиболее надежным был расчет не на слепую удачу, а на родственные связи и приближенность к правящему клану.