ГЛАВА 7

Богата ли Кин Арад, дочь истинной Земли и знаменитый автор «Непрерывного творения»? Компания платит своим служащим исключительно днями; но поскольку за один день они могут заработать гораздо больше одного дня, то обычно обменивают избыточное время на более традиционные валюты. На текущий момент на персональном счете Кин числилось 368 лет, 5 недель и 2 дня плюс еще 180 тысяч кредитов. А кредиты – они в каком угодно мире не просто кредиты – это твоя репутация.

Но кредиты, по сути, всего лишь оборотная сторона дней. В Галактике нет недостатка в ценных и редкоземельных материалах. Трансмутатор в сердце каждой пласт-машины, любого автомата-буфетчика изготовит все, что только можно пожелать. Чем же еще, если не долголетием, гарантировать ценность валюты?

Кин могла купить себе жизнь. Мог ли это сделать царь Соломон?

Она была богата.

Солнце Королевства яростно сияло на носовом экране. Оно казалось огромным черным диском в пламенной окантовке, так как сенсоры временно ослепли от его сияния. Коротко пискнул тревожный сигнал, и Кин поспешно отключила голос корабля. Она не выносила обратного отсчета, предваряющего прыжок, это как ожидание верной смерти.

Если компьютер прав (а он никогда не ошибался), корабль уйдет в подпространственный прыжок, лишь только достигнет расчетной орбитальной скорости, совместимой с относительной…

… несколько секунд головокружения, затем ужасная агония отчаяния: психический лаг, как это принято называть. В человеческом разуме, несомненно, существует нечто такое, что упорно отказывается передвигаться быстрее – и это доказано экспериментально! – чем преодолевая за одну секунду максимум 0, 7 светового года, поэтому даже после очень короткого прыжка ты оказываешься в черной дыре субъективного времени, пока твоя припоздавшая душа не вне-едрри-и-итс-с-ся…

… скоростью объекта назначения. Кин удержала равновесие и взглянула на экран: теперь его занимало солнце Кунга, холодный красный карлик. Крошечная звезда, по утверждению статистиков, но это сущая ложь. На расстоянии четырех миллионов миль звезда выглядит истинным гигантом. Кунг вращается фактически в верхних слоях солнечной атмосферы… вот и он, черный диск! Кунги обитают под вечным облачным покровом и, должно быть, поэтому выглядят довольно странной и даже немного помешанной расой. Кин усмехнулась, пытаясь представить, какая религия могла бы развиться в этом мире, имей аборигены возможность мирно созерцать звездное небо.

Через три часа она оставила корабль в нескольких милях от линейного спутника Кунга, или Верхушки – так в обиходе именуют верхний конец Линии во всех мирах.

Верхушка Кунга была декорирована в туземном вкусе, с преобладанием серых и коричневато-пурпурных тонов, смело оживленных душераздирающе-красными пятнами. Иммиграционный контроль отсутствовал. На Кунге радушно принимают мошенников и контрабандистов, потому что у них всегда много валюты. Газовые толкатели, встроенные в скафандр Кин, плавно внесли ее в один из автоматических воздушных шлюзов.

Верхушка! Верхний заатмосферный конец сверхдлинной и сверхпрочной мономолекулярной нити, связывающей цивилизованный мир со всеми прочими цивилизованными мирами. Порог Вселенной, через который деловито перешагивают роботы, десятиглазые чужаки и неприметные межпланетные шпионы. Его переступают грустные мальчики с электронными инструментами и улыбающиеся золотобородые торговцы странными порошками из неведомых миров: эти субстанции могут свести человека с ума или предоставить ему возможность задушевно побеседовать с богом.

Верхушка! Выйди на поверхность линейного спутника, посильнее топни ногой – и ты без хлопот приобретешь вторую космическую скорость. Верхушка! Звездные врата для всех разумных существ Млечного Пути!

Во всяком случае, такова была изначальная идея. Однако в реальности на Кунге царил мертвый сезон.

В коридорах спутника бегали лишь пестро разодетые кунги, не обращая на Кин никакого внимания. Правда, в одном месте ей попался на глаза одноногий эхфт, торчавший возле киберуборщика, но если он был замаскированным шпионом Галактической Федерации, тогда этот человек – гений камуфляжа.

Большая информационная доска в главном холле оповещала, что шаттл отправится вниз через час. Кин обнаружила бар с окном, откуда хорошо видна площадка шаттлов. Бар носил необычное название «Пробитый барабан».

– Почему? – спросила Кин у кунга за стойкой бара. Его глаза-плошки уставились на нее без всякого выражения, как водится у барменов во всех мирах.

– Потому что здесь не принято стучать. Что закажете?

– Я думала, у кунгов нет чувства юмора.

– Разумеется, нет. – Он внимательно осмотрел Кин с головы до ног. – С Земли?

– Да, – кивнула она.

– С которой? Мой брат/дядя проживает на настоящей…

– С истинной Земли, – холодно сказала Кин.

Он снова задумчиво посмотрел на нее. Потом сунул руку под стойку и извлек оттуда дискофильм, который Кин с упавшим сердцем моментально опознала.

– То-то я думаю, лицо уж больно знакомое! – триумфальным голосом возвестил бар-кунг. – Как вы вошли, я сразу и подумал, очень знакомое лицо, ну конечно, голофото в фильме не так чтобы очень, но все-таки… ха! Не могли бы вы оставить здесь свой голосовой отпечаток, мисс Арад? – Он улыбнулся ей широкой, приветливой улыбкой, бросающей в дрожь непривычного человека.

Кин героически выдавила из себя ответную кривую ухмылку и взяла из его влажной четырехпалой руки диск с фильмокопией «Непрерывного творения».

– Это не для вас, разумеется, я понимаю, а для вашего племянника Сэма, – пробормотала она себе под нос.

Бар– кунг вроде как слегка остолбенел.

– У меня нет племянника Сэма, но действительно… У меня есть сын/брат Бртклтц, который… Как вы узнали?

– Магия, – лицемерно вздохнула Кин.

Она устроилась со своей выпивкой у большого окна и стала наблюдать, как буксировщики подтягивают грузовые шаттлы к направляющим Линии. В глубине зала бар-кунг с кем-то оживленно болтал по интеркому, но Кин было лень прислушиваться. Потом она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Кин резко обернулась, но ей пришлось задрать голову повыше, потому что возле ее табурета высился кунг.

На этого кунга, право слово, стоило посмотреть. Семь футов роста, увенчанные на маковке красным пижонским гребешком из чего-то, смахивающего на человеческие волосы. Два круглых глаза, с чайное блюдце в поперечнике, почти заполняли его лицо (но сейчас они были на две трети прикрыты, поскольку бар-кунг из уважения к Кин значительно усилил освещение бара). Фигура этого кунга жутко напоминала скелет с приклепанными к костям могучими мышцами, а между лопатками горбатилась выпуклость, скрывающая резервное легкое номер три. Скафандр, облегающий эту фигуру, являл собою истинный шедевр портняжно-инженерной изобретательности, поскольку у кунга было четыре руки.

Плюс ко всему он еще и улыбался. Улыбка кунга – это алый зазубренный полумесяц, заштрихованный ниточками слизи, соединяющими острые концы зубов.

– Меня зовут Марко Дальнепроходец, – сказал кунг, – и если это поможет тебе перестать таращиться, я натурализованное человеческое существо. Тебе только кажется, будто ты видишь кунга. Это лишь случайные обстоятельства моего происхождения, и они не должны смущать твой разум.

– Прошу прощения, – поспешно сказала Кин, – но это только из-за второй пары рук.

– Действительно. – Кунг наклонился ниже и произнес тихим голосом, овеянным затхлыми ароматами болот: – Плоский мир?

Потом он сел на соседний табурет, и собеседники безуспешно попытались прочитать решение этой задачки на лицах друг друга.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кин.

– Это магия, – сразу откликнулся кунг. – Ну ладно, я узнал тебя. Я читал твою книгу, мне понравилось. Следовательно, мне известно, что Кин Арад работает на Компанию. И вдруг я вижу Кин Арад в паршивом баре на Верхушке Кунга, где никому не пришло бы в голову ее искать. К тому же она выглядит подавленной и нервничает. Тогда я вспоминаю, что около месяца назад, когда я застрял на Эхфтнии и никак не мог наняться на корабль… ну, не повезло, я оказался третьим в той зоне пилотом, а не первым… Словом, ко мне подошел один человек, который…

– Кажется, я знаю этого человека, – заметила Кин.

– Он рассказал мне о странных вещах и сделал кое-какие предложения. Что он предложил тебе?

Кин пожала плечами.

– Плащ-невидимку.

Глаза Марко расширились до размера десертных тарелок.

– Он предложил мне небольшой кошель из кожи животного, который умеет производить… вот это.

Кин рассмотрела и пощупала деньги, которые Марко выложил на стол. Там были 100-дневные и 1000-дневные купюры Компании, 144-пджамовая эхфтнийская керамическая таблетка, свернутые в трубочку разные банкноты из человеческих миров, кучка золотых жетонов Звездной Палаты и компьютерная карточка.

– Часть валюты я всучил эхфтнийке-меняльщице, – сказал он Кин, – и та без звука все приняла. А иных доказательств подлинности не требуется, это тебе подтвердит каждый, кто имел дело с эхфтами. Эта карточка, скорее всего, ключ к какому-то автобанку на той же Эхфтнии, но я не проверял.

Кин задумчиво поставила керамическую таблетку на ребро, подтолкнула, и та бойко покатилась по столу.

– И ты утверждаешь, что все это сотворил один маленький кожаный кошелек?

– Клянусь! Я видел сам, как из него вылезла эта куча денег, а кошелек не больше твоей ладони. Я подумал, что тот человек из Компании. Он выразил желание купить мои услуги.

– В качестве пилота?

Марко сделал неопределенный жест правыми руками.

– Я могу летать на любых типах кораблей, будь уверена, и даже при отсутствии матриц. Я один из лучших в Галактике… а что еще требуется от пилота?

Тут к их столу со смущенным видом приблизился бар-кунг; в его кильватере следовал большой волосатый колокольчик, резво подпрыгивающий на одной толстой ноге. На ленте, которой был стянут пучок волос на его макушке, болталась и подпрыгивала коробочка переводчика.

– Это Зеленый-с-Оттенком-Индиго. Он эхфт, – пояснил бар-кунг. – И санитарный офицер Верхушки.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Кин.

Ловким движением щупальца эхфт выудил прозрачную коробку из-под своей… накидки, кожи?., и сунул эту коробку чуть ли не в нос ошарашенной Кин. Марко зашипел. Не очень громко, но крайне неприятно.

– Вуаля! Регардэ! – громко заверещал переводчик. – Земля! Некоторый! Существо! Сапиенс! Вопрос!

Большая черная птица, сидевшая в коробке, бросила на Кин пронзительный взгляд и принялась охорашивать встрепанные перья.

– Оно появилось вчера, – объяснил бар-кунг. – Я сказал эхфту, что это птица, земное животное. Но оно заговорило. Тогда мы проконсультировались со Справочником по разумным галактическим видам. Но там описан только один крылатый вид, а оно на них совсем не похоже.

– Сдается мне, это здоровенный черный ворон, – сказала Кин, разглядывая коробку. – А в чем проблема? Вы не знаете, что с ним делать? Арестовать или уничтожить? И кстати, как сюда попала эта птица?

– Энигма! Кроссворд!

– Мы не знаем, – сказал бар-кунг. Повинуясь внезапному импульсу, Кин открыла крышку. Птица вскочила на край коробки и уставилась на нее.

– Этот ворон не причинит никакого вреда, – заключила она. – Должно быть, чей-то домашний любимец.

– Домашний лю… лу… пимец?

– Ментальный симбионт! – грубо рявкнул Марко. – Все люди в какой-то мере сумасшедшие.

Эхфт неуверенно приблизился к Кин и снова протянул к ней щупальце. На сей раз в щупальце был зажат солидный моток бечевки, украшенной невероятным количеством замысловато вывязанных узлов. С упавшим сердцем она без труда опознала эхфтнийскую осязательную книгу.

– Когда я рассказал эхфту, кто вы, он сразу поскакал в свою стаю и вернулся с переводом «Непрерывного творения», – пояснил бар-кунг извиняющимся голосом. – Он хочет…

Но Кин уже ловко вывязывала свой факсимильный узел перед заголовком.

– Понять! Надо! – снова заверещал переводчик. – Нет! Себе! Щенок! Принадлежит! Моя! Однопометник!

– Он хочет сказать…

– Я все поняла, – устало сказала Кин.

– Джаало! – встрепенувшись, заорал ворон.

– Вы должны забрать это отсюда, – твердо сказал бар-кунг, пытаясь впихнуть ящик с вороном в любую из пар рук Марко. – Пусть она сама кормит и делает все остальное, для чего человеку требуется домашний лупимец.

– Любимец, – укоризненно сказал Марко. Он взял у бар-кунга ящик, поскольку другой альтернативы, по-видимому, не существовало.

Эхфт наблюдал, как Кин и Марко спускаются к площадке для шаттлов.

– Сумасшедшие? – требовательно спросил он.

– Во Вселенной правят люди, – с горечью ответил ему бар-кунг. – И если это сумасшествие, то я не отказался бы стать сумасшедшим. Ты заметил, как они ходят? Как будто бы владеют всей Галактикой!

Эхфт обдумал его слова. Ему всегда было трудно понять странный способ передвижения, не включающий в себя щупальца.

– Нет, не заметил, – сказал он.