ГЛАВА 29
Веретенники. Колесники. Палеотехи. Ч-Тхоны.
Все это народы Вселенной. Но что такое Вселенная?
А это и есть все ее народы вместе взятые. Когда-то давным-давно астроисторики рисовали в своих мыслях невообразимо пространную и абсолютно пустую звездную сцену. Чистую канву, ожидающую появления первого мазка Жизни. Теперь уже понятно, что на самом деле Жизнь возникла в течение первых трех микросекунд после Большого Взрыва. Если бы этого не произошло, Вселенная так и осталась бы скопищем случайно распределенной материи.
Именно Жизнь стала первопричиной ее развития.
Именно Жизнь этим развитием управляла.
Поначалу она обосновалась в обширных, вращающихся вокруг центра собственной тяжести пылевых облаках, которым предстояло стать звездами. Каждая звезда – это остов одного из великих пылепоглощающих динозавров юрского периода Вселенной.
Позднее жизненные формы стали мельче и сообразительнее. Некоторые из них – например, Колесники – оказались тупиковой ветвью эволюции. Другие же, в особенности Веретенники и Хамелеоны, преуспели в том единственном смысле, каким эволюция оценивает собственный успех: они прожили гораздо дольше, чем менее успешные расы. Но даже те, кто научился путешествовать между звездами, рано или поздно все равно умирают…
Что такое Вселенная? Это мириады и мириады могил, под которыми скрываются гробницы, а под ними спрятаны мавзолеи. Комета, которая прежде была талантливым ученым-исследователем, через три зона лет после его смерти вгоняет в панику суеверных и дикарей.
Политика Компании по сути своей проста.
Ее можно выразить тремя простыми словами: СДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕКА БЕССМЕРТНЫМ.
Конечно, это должно занять какое-то время. Уйму времени, поскольку все еще только началось. Но если удастся размазать человечество тонким слоем по множеству разнообразных планет… и получить со временем уйму различных человеческих типов… то Человек, возможно, и впрямь сумеет выжить во Вселенной.
Почему вымерли Веретенники? Потому что все они чересчур походили друг на друга. А люди обосновались уже на нескольких дюжинах миров, где на них воздействуют разные природные силы, где их сводят с ума неодинаковые луны и выковывает различная гравитация.
Глупо говорить, что Вселенная неизбежно придет к естественному концу. Поскольку естественной она никогда и не была. В любой данный момент Вселенная представляет собой общую сумму жизней, которые ее изменяли.
Зная все это, Человек вознамерился жить вечно.
А почему бы и нет?
Сохрани банки идей, сохрани пулы мемов! Это залог возможного успеха. Если у тебя есть сто планет, то на них найдется место для многих сотен различных научных направлений, нестандартных технологий, неординарных философских убеждений. Место для уникальных поверий и спокойных уголков, где будут процветать старые классические религии.
На Земле, колыбели человечества, развилась унитарная цивилизация, и земной мир едва не погиб из-за этого. А посему поощряй разнообразие! И тогда, как только будущее бросит Человеку очередной вызов, где-нибудь всегда отыщется кто-то, способный его принять.
Люди на диске заключены в кольцо мирового водопада и окружены демонами. Какие же мемы они могут внести в генокод человеческой цивилизации?
Кин попыталась объяснить это Марко.
– А что такое мемы? – невинно спросил он.
– Мемы? Ну, это может быть что угодно. Идеи, концепты, технологии, типичные подходы к проблемам разного сорта и все такое. Короче, это «ментальные гены». Проблема в том, что все мемы, которые развиваются или могут развиться на диске, действуют на своих носителей деструктивно.
Бледная красноватая луна поднялась над растрепанными тучами. Теперь они летели в миле друг от друга, высоко и очень быстро, чтобы не терять ни одной лишней минуты. Кин то и дело с тяжелым сердцем бросала взгляды на пятнышко, представляющее Сильву.
Совершенно неправильно, разумеется, приписывать чужой расе антропоморфный образ мыслей. Но будь на месте Сильвы голодающий человек, он все-таки продолжал бы жить, не теряя надежды, что рано или поздно каким-то образом еда у него появится. Люди от природы удивительные оптимисты.
Однако нельзя ожидать, что шанда станет думать подобно человеку. По разным благородным и политкорректным причинам в человеческом обществе поощряется воспринимать чужака как обычного человека, наделенного нестандартным внешним обликом. Очень легко и приятно думать, что твои друзья те же люди, разве что в дурацкой маскарадной шкуре. Но то, что они обыгрывают тебя в покер и умеют читать на латыни, отнюдь не делает их более человечными.
Словом, ее ужасно беспокоил вопрос, когда шанда попытается совершить самоубийство. Кин вызвала Марко.
– Мы все равно ничего не сможем сделать, – сказал ей кунг. – Но я решил в знак солидарности ничего не есть, пока мы не доберемся до цели… Ты же знаешь, Кин, мы оба можем питаться здешней едой, если покойный буфетчик, конечно, не ошибся в анализе.
– Ты думаешь, Сильве от этого будет легче?
– Не думаю, но, вероятно, будет легче нам. Знаешь, есть еще одна проблема… Но я не могу решить, стоит ли сейчас о ней говорить.
– Стоит, стоит.
– Взгляни на панель на своем левом запястье. Там должна быть оранжевая флюоресцирующая линия на зеленой полоске. Видишь ее?
Кин пригляделась к слабо мерцающему дисплею.
– Вижу. Но только это не линия, а оранжевая точка.
– Правильно, а должна быть линия. У нас действительно кончается энергия, Кин.
– Сколько осталось? – спросила она после недолгого молчания.
– Около шести часов для тебя и меня. Для Сильвы, думаю, примерно на час меньше. И это решает одну из проблем, шанда останется на много миль позади нас.
– Да, если не считать того, что мы, конечно, приземлимся вместе с ней, – сухо произнесла Кин.
– При наличии буфетчика вторую проблему было бы нетрудно разрешить, – сказал кунг. – Круглый остров не так уж далеко. Мы могли бы как следует припугнуть местное население, чтобы они доставили нас туда. Множество всяких пугалок приходит мне в голову… Это было бы и забавно, и полезно.
– Полезно для чего?
– Разумеется, для общения с народами диска! Если на острове не окажется ничего интересного, я подумываю создать здесь империю. Уж конечно, такая мысль приходила тебе в голову, Кин?
Эта мысль уже приходила ей в голову. Мимолетно. Кин попробовала представить Марко в роли Чингисхана. Или Марко Цезаря. Марко Шикльгрубера. Марко Македонского. Да, кунг мог бы сыграть роль любого из них. Великий и ужасный четверорукий бог-император.
– Сколько времени, по-твоему, потребуется, чтобы направить цивилизацию диска на путь межзвездных полетов? Если мы сделаем выход в космос сверхзадачей, я имею в виду? В конце концов, у нас есть все необходимые знания.
– Это не так, – возразила Кин. – Мы только думаем что все знаем. На самом деле нам известно лишь то как следует запрограммировать машины в том или ином случае. Но, полагаю, лет за десять мы могли бы все-таки соорудить первый космический корабль.
– Так скоро? Но тогда мы сможем…
– Нет, не сможем! – Эти мысли тоже приходили ей в голову. – Потому что мы построим лишь примитивную капсулу, оснащенную твердотопливными ракетными двигателями с едва-едва достаточной тягой, чтобы протаранить внешнюю сферу. Но, правда, проблему запуска можно решить просто – сбросить наш кораблик в мировой водопад.
– Прежде всего мы должны объединить диск, – задумчиво произнес Марко. – Это нетрудно. Дайте мне пять сотен викингов, и я…
– Ты забыл о Сильве, – напомнила Кин. – И, в любом случае, у меня большие надежды на этот остров.
Кин размышляла о возможных превратностях судьбы еще до того, как они лишились буфетчика. С буфетчиком они могли бы завоевать весь диск, заполнив специальную нишу, пустующую после предположительной смерти или отбытия его строителей. Без буфетчика можно надеяться в самом лучшем случае на достаточно комфортабельную жизнь.
Как ни странно, для Сильвы и Марко это было бы не так уж и плохо. Положение чужаков, застрявших в чуждом и нецивилизованном мире, предпочтительней ситуации землянки, оказавшейся чужой среди людей. Кин мучили вполне обоснованные подозрения, что у нее гораздо больше общего с кунгом и шандой, чем с суеверными и невежественными варварами диска.
Предполагалось, – сказала она обвиняющим тоном, – что эти пояса способны пронести нас через солнечную систему любой величины и приземлить на любой избранной планете?
– Никто не предполагал, что их используют для перелета в несколько тысяч миль при земной гравитации, неоднократно изменяя скорость и высоту, – дидактически заметил Марко. – Гравипояса на такое не рассчитаны. Конечно, это немного досадно…
– Досадно?!
– Ну, если у тебя столь бурная эмоциональная реакция, Кин, почему бы тебе не предъявить производителям рекламацию.
– Как я, по-твоему, могу… – сварливо начала Кин и осеклась. – Это была шутка? – спросила она жалобным голосом. – Ты пошутил, Марко?… Господи помилуй!