ГЛАВА 21
Эта тварь живая или только выглядит живой, так как ее колышут волны?… Кин решила спуститься пониже. Она ожидала, что Марко, как обычно, разразится суровыми нотациями, но кунг, который весь день выглядел подавленным, промолчал. Сильва тоже ничего не сказала и воспользовалась остановкой в воздухе, чтобы намотать на лапу буксирный трос, на котором за ней волочился буфетчик.
Кин показалось, что холодный воздух пробивается сквозь двадцать пять слоев ее скафандра, когда она нырнула вниз. Небо было невероятно синим и прозрачным, как льдинка.
Чудовище плавало кверху брюхом. По большей части оно состояло из хвоста, который убегал вдаль и терялся где-то в волнах. Когда особенно высокая волна приподняла тело, Кин увидела на несколько секунд абрис конеподобной головы и огромную пустую глазницу. Вероятно, чудовище было очень старым. Никакое существо не может быстро дорасти до такой величины. Белое брюхо было усеяно приросшими ракушками.
Затащить бы это на секционный стол, размечталась она…
Затем вознеслась на прежнюю высоту и объявила:
– Дохлятина. Сбоку такая рана, что туда пролезет целый драккар. Рана свежая, кстати… Нет-нет, оно точно сдохло, никаких сомнений, – поспешила добавить Кин, увидев выражение лица Сильвы.
– Сейчас меня гораздо больше занимает тварь, которая прикончила этого монстра, – сказала шанда. – Не стану врать, я буду счастлива ступить на твердую землю.
«Небо лучше земли, – подумалось Кин. – Потому что гравипояса гораздо надежней диска. Если диск развалится на части, а это может случиться в любой момент, мы просто останемся висеть в пространстве».
– Я вижу впереди остров, – сообщила Сильва. – Голый каменный купол и следы от костров. Приземлимся?
Кин прищурилась и углядела вдали серое пятнышко. Море затихло, поэтому в короткой остановке есть определенный смысл. Эти скафандры никогда не предназначались для длительного полета при гравитации земного типа. Ноги Кин словно налились свинцом, болтаясь без толку с того момента, как они покинули селение викингов, и было бы неплохо их немножко размять.
– Марко?
Кунг летел поодаль от спутниц, все еще окутанный мраком самообвинений. В наушнике Кин раздался тяжкий вздох.
– Мое мнение, разумеется, не имеет никакой цены. Но я не вижу непосредственной опасности.
Островок был маленький и, очевидно, скрывался под водой во время прилива. Там пучками валялись водоросли, уже успевшие высохнуть. На высшей точке острова, которая сейчас на три метра превышала уровень моря, разводили столько костров, что серый камень почернел.
Кин приземлилась первой и упала на колени, ибо ноги отказались ее держать. Сильва опустилась на ноги с легкостью и ловко спустила с небес автобуфетчик. Пока Кин массировала себе икры, шанда деловито закладывала в его бункер сухие водоросли. При нормальной нагрузке машина вытягивает атомы и молекулы из окружающего воздуха, но у Сильвы сильно разыгрался аппетит.
Вскоре она постучала Кин по плечу и вручила ей чашку крепкого кофе, оставив для себя объемистый тазик с чем-то красным. Возможно, это был синтетический шанд. Какая разница?
– А где же Марко? – спросила Кин, оглядываясь. Сильва поспешно сглотнула и указала наверх.
– Он выключил передатчик. Да уж, вот что я тебе скажу, дорогая подруга: у этого парня а-а-громные проблемы!
– Сильва, мне не до шуток. Марко думает как человек, но при этом знает, что он кунг. И каждый раз, когда он действует на манер кунга, то ужасно стыдится.
– Все кунги и люди сумасшедшие, – заметила Сильва тоном легкой светской беседы. – А Марко самый помешанный из всех. Если бы он дал себе труд немного подумать, то быстро обнаружил бы логическое противоречие.
– Ну да, конечно, – устало сказала Кин. – Я знаю, что физически Марко не человек. Однако кунги верят, что все определяется местом рожде… – Тут она запнулась, а шанда ухмыльнулась и кивнула головой.
– Да-да. Ты уже почти попала в точку. Кунги думают, что ближайшая бесхозная душа внедряется в тело их отпрыска при его появлении на свет. Поэтому Марко, предположительно, человек. Но люди на самом деле не верят в кунговские предрассудки, не так ли? Следовательно, он должен быть натуральным кунгом, телом и душой.
В наушнике Кин прозвучало нечто вроде всхлипа. Марко, конечно, мог временами отключать свой передатчик, однако приемник, будучи параноидальным кунгом, он никогда не выключал. Кин поглядела на отдаленную точку в воздухе. Сильва сказала ей одними губами: НОЛЬ ВНИМАНИЯ.
– Я думаю… эти костры разводили викинги, – поспешно произнесла Кин. – Должно быть, мы на торговом пути?
– Похоже. Кстати, ты заметила, что море все время волнуется по-разному?
Кин заметила. За полтора дня полета они пересекли не один участок акватории, ограниченный огромной окружностью, внутри которой пенились бурные волны. Слишком много воды посылали из водопада назад передатчики материи. Или осталось слишком мало исправных приемников, чтобы справиться с таким колоссальным объемом.
– Черт, я все время забываю, что этот мир просто очень большая машина, – сказала она.
– По-моему, ты слишком сурово относишься к строителям диска, – заметила шанда. – Если не считать, конечно, опасности серьезных аварий, жизнь в этом микрокосме не так уж и плоха. Здесь можно даже развивать науку.
– Какую науку? Наука – это универсальный инструмент, с помощью которого ты можешь разобрать Вселенную по винтикам. А наука диска будет «работать» исключительно на диске. Этот мир хорош только для религий.
Шанда решила заказать буфетчику добавку. Кин поднялась и начала стягивать с себя скафандр.
– Ты уверена, что это разумно? – спросила Сильва.
– Скорее всего, нет, – сказала Кин. – Но, черт возьми, я не собираюсь купаться в собственном поту до самого вечера! Я бы сейчас отдала полдиска за горячую ванну…
Она сняла абсолютно все и решительно направилась к воде. Набежала высокая волна, остров колыхнулся, и Кин, едва не потеряв равновесие, притормозила.
Колыхнулся ОСТРОВ?
Марко пикировал на нее, громко крича по-кунг-ски. Волна окатила колени Кин, следующая оказалась ей по пояс и сбила с ног. Падая, она увидела сквозь тучу брызг, как Сильва с буфетчиком на буксире ракетой стартует в небо.
Холодная вода закружила ее и затянула в сияющую зеленую тишину. Что-то мягкое мазнуло по лицу, и она судорожно вцепилась в ткань скафандра. Мертвый вес гравипояса потащил ее вниз.
Рядом с ней вода взорвалась пузырями. Промелькнул Марко, и прошла еще одна ужасная секунда, прежде чем скафандр потянул ее вверх.
Сильва нервно барражировала над морем. Когда скафандр и вцепившаяся в него мертвой хваткой Кин медленно поднялись из воды, она нырнула навстречу, но кунг, выскочив на поверхность в розетке пены, отчаянно замахал руками и заорал:
– Не-е-т! Выше! Выше! Слишком близко от воды! Дальнейшая трагикомическая пантомима имела место на высоте 200 метров над уровнем моря. Сильва очень крепко держала мокрую Кин на весу под мышками, а Марко торопливо манипулировал с мокрым скафандром. Объединенными усилиями они ухитрились просунуть ее ноги в его нижнюю секцию, а затем пропихнули ее замерзшие негнущиеся руки в его рукава. Щелкнул термостат нательной оболочки, и когда Кин обрела способность говорить, внутри скафандра установился климат турецкой бани.
– Большое спасибо тебе, Марко, – сказала она. – Знаешь, сама я никогда бы не догадалась…
– Посмотри вниз, – перебил ее кунг. Они все посмотрели.
Под позлащенными солнцем зелеными волнами медленно двигалась огромная тень. Черепаха величиною в целый остров, оснащенная четырьмя гребными конечностями и головой размером с коттедж. Пока они глазели, чудовище лениво вильнуло ластами и ушло в морские пучины.
– Я заметил, как она проснулась, – сказал Марко. – Я как раз размышлял, отчего у острова могли образоваться четыре выступа одинаковой формы, когда один из них шевельнулся. Не сомневаюсь, что проклятая черепаха взяла в привычку питаться несчастными, которым вздумалось разжечь костер на ее скорлупе.
– Длина ее скорлупки никак не менее ста метров, – заметила Сильва. – Потрясающе. У вас попадаются такие особи на Земле, Кин?
– Т-т-только в мифах, – ответила ей Кин, сражаясь с мелким клацаньем зубов. – А так – н-н-н-ни-ко-гда.
– Хватит болтовни, – вмешался Марко. – Нам лучше поторопиться к ближайшему берегу. Сильва, не будешь ли ты добра взглянуть вон туда? В самой середине неба, чуть правее? Я могу разглядеть лишь точку.
Шанда развернулась в указанном направлении.
– Это птица, – сказала она. – Черная, похожа на ворона.
– Значит, мы не слишком далеко от земли, – заключил Марко. – Честно говоря, я опасался, что там дракон.
Они переключили пояса на максимальную скорость полета по горизонтали. Марко сразу вырвался вперед, и дальше они летели клином. Кин специально чуть притормаживала и заметила, что Сильва делает то же самое. Теперь парадом командовал гордый Марко Дальнепроходец, кунгочеловек.
Когда он начал набирать высоту, женщины послушно последовали за ним. Внизу под ними разворачивался диск. На прежней высоте Кин еще могла позабыть, что летит не над глобусом, но теперь плоская Земля являла им собственный уникальный лик. Лунатическая карта сумасшедшего картографа. Большая Круговая Проекция безумного геодезиста.
Облака и локальные коэффициенты прозрачности воздуха были единственными помехами для зрения. Кин могла видеть дальний ободок диска в виде темной линии, разграничивающей воду и небо, и даже вздымающиеся над этой линией выбросы белой пены. Мировой водопад. Океанопад, охватывающий диск, подобно кусающему себя за хвост мировому змею.
У побережья Африки шел процесс формирования урагана. Поднимаясь все выше и выше, она не могла отвести восхищенного взгляда от гигантской, вздымающейся до верхних слоев атмосферы, спирали ледяных туч.
Она смотрела из пространства на множество миров, но этот совсем иной. И он удивительно большой. Кин привыкла думать о мирах в масштабах миллионов миль, а диск, вращающийся в центре собственной компактной Вселенной, в таких масштабах незначительная кроха. Но с высоты в несколько сотен миль он вовсе не кажется крошечным, совсем наоборот, он огромный и невероятно реальный. Световые годы пустоты – вот что на самом деле не может уместиться в голове.
– Обратите внимание на штормовые круги в океане, – сказал Марко.
– Кин думает, что это связано с дисфункцией механизмов, осуществляющих рециркуляцию морской воды, – объяснила шанда.
– Логично. Я могу только восхищаться местными жителями, которые плавают в здешних морях на хрупких суденышках и без воздушной разведки.
После паузы Сильва сказала:
– Глядя на диск в таком ракурсе, чувствуешь некоторую нервозность при мысли, что придется опять по нему ходить. Он слишком тонкий, чересчур искусственный… Шанды, как правило, не подвержены головокружениям. Но сейчас я начинаю понимать людей.
– Я согласен с тобой, – откликнулся Марко. – Иногда возникает такое неудобное чувство в лодыжках, будто ты стоишь на выступе, нависающем над обрывом в сто этажей. Этот выступ, быть может, достаточно широкий, но зато обрыв чересчур глубок.
– Вспомни, что имела в виду Кин в своей книге, говоря о Веретенниках, – сказала Сильва. – Что им было жизненно необходимо иметь под ногами тысячи миль планетарной толщи. Я думаю, эта твердь служила Веретенникам мысленным якорем, поскольку их подсознание страшилось бесконечного падения на дно Вселенной… Возможно ли, что наши смутные страхи в действительности являются отголоском их настроений?
– Говорят, что Веретенники помогли эволюционировать всем нынешним разумным расам, – откликнулся кунг. – Так что, в принципе, это вполне возможно. А ты как думаешь, Кин? Кин?!
– А? Что?…
– Так ты не слушала? – недовольно спросил Марко.
– Прости, я засмотрелась. Сильва, что это за дымящееся пятнышко там внизу? В Центральной Европе?
– Я вижу. И подозреваю, что на этом самом месте разбился наш корабль.
Все трое молча смотрели вниз на поднимающийся столб дыма, который на таком расстоянии казался тонюсенькой струйкой. Наконец шанда со вздохом произнесла:
– Похоже, что в той местности никто не живет.
– Теперь конечно, – с горечью сказала Кин. Никто из них не заметил ворона, который висел в воздухе прямо под ними, только пониже на несколько миль. Крылья птицы работали со скоростью винта вертолета, глаза были сфокусированы на курящейся струйке дыма. В голове ворона что-то прожужжало и щелкнуло.
