Что было удивительно в Лейтоне: он мог перечислить всех президентов США по порядку, а также их день и место рождения и имена домашних любимцев. И у него они все были выстроены по ранжиру в какую-то систему, которую я так и не расшифровал. По-моему, президент Джексон шел в списке четвертым или пятым, потому что был «крепкий парнем» и «ладил с ружьями». Меня всегда изумлял в брате этот проблеск энциклопедических наклонностей – он ведь во всех отношениях был типичнейшим мальчишкой с ранчо: обожал стрелять, сгонять скот в стадо и плеваться в жестянки на пару с отцом.

Вероятно для того, чтобы доказать, что мы с Лейтоном и правда родственники, я осаждал его бесконечными вопросами, проверяя знание Особой Темы.

– А кто твой самый нелюбимый президент? – поинтересовался я как-то раз.

– Уильям Генри Гаррисон, – без запинки отозвался Лейтон. – Родился 9 февраля 1773 года, на плантации Беркли в Виргинии. Держал козу и корову.

– А за что ты его не любишь?

– За то, что он убил Текумсе. А Текумсе проклял его, и он сам умер через месяц прямо на службе.

– Текумсе его не проклинал, – возразил я. – И уж тем более Гаррисон не виноват, что умер.

– Еще как виноват, – убежденно заявил Лейтон. – Когда умираешь, всегда сам виноват.