«Замечательно! – Дмитрий отошел от окна и сел в непривычно низкое кресло. – Итак, что мы имеем…»
Дмитрий много раз читал в книжках, что разведчик, попав в безвыходную ситуацию, обычно начинал свои размышления именно с этих слов. К сожалению, через секунду он понял, что в его случае это не очень работает. Голова оставалась первозданно пустой.
«Безвыходных ситуаций не бывает…» – неуверенно попробовал подбодрить его внутренний голос.
«Ну да, конечно! Особенно в идиотских детективных романах!» – только разозлился в ответ Дмитрий.
«Хотел бы я посмотреть на такого “Штирлица”, окажись он заброшенным не просто на вражескую территорию, но еще и в прошлое! Причем без каких-либо средств к существованию и перспектив к выживанию! Да к тому же… даже без трусов!»
Дмитрий даже покраснел от возмущения.
«Интересно, а это-то кто придумал?! Зачем им надо было трусы-то снимать?! Это-то кому понадобилось?! Сайрусу или Ленке, или как там ее… Это ж надо так вляпаться! Так вот куда она “пропала”! Подожди-ка…»
Дмитрий вдруг замер.
«А не связано ли все это между собой? Все то, что произошло с моим айфоном, который вдруг превратился в “машину времени” после той памятной ночи, с которой все и началось, а Ленка исчезла. Но тогда… Это же все меняет!»
Дмитрий опять нервно заходил по комнате.
«Хотя что, собственно, это меняет? И кто такая эта Ольга Александровна, под которую Ленка здесь “косит”?!»
Дмитрий вдруг громко расхохотался. Ему представилось, что он и сам персонаж какого-то примитивного романа, где герой обычно разговаривает сам с собой вслух, чтобы читателю было понятно, что происходит. При этом автор обычно даже не догадывается, что читатель уже и так давно все понял. Это сравнение показалось Дмитрию настолько смешным, что некоторое время он трясся в конвульсиях истерического смеха, не в силах остановиться.
Понемногу успокоившись, точнее, взяв себя в руки, Дмитрий, чтобы хоть чем-то заняться, решил как следует изучить комнату, в которой оказался заперт. А вдруг его одежда лежит где-то аккуратно сложенной, и напрасно он думает, что с ним обращаются как с клиентом психбольницы или вытрезвителя.
Он забегал по комнате в надежде, что вот сейчас найдет свой многострадальный лейтенантский мундир, но все было тщетно. Зато он обнаружил множество разбросанных по комнате деталей женского туалета, а с другой стороны кровати – даже небрежно забытые на полу женские панталоны. Вообще, у него начало складываться впечатление, что его закрыли в женском шкафу. Только в очень большом.
Любая поверхность, будь то ночной, чайный или туалетный столик, бюро, секретер, была заставлена и завалена бесконечным количеством коробочек и коробок, флаконов и тюбиков, пудрениц, шкатулок, плоек, щипцов, гребешков и гребней, спиц и крючков для шнуровки платьев и корсетов. Все, чему положено быть металлическим, было сделано из серебра, часто еще и с добавлением полудрагоценных камней, а некоторые пудреницы и табакерки были явно золотые. Дмитрий присвистнул. Владелица будуара явно была не ограничена в средствах. На треногах, наподобие тех, на которые художники ставят свои мольберты, были развешаны платья всех мыслимых цветов и оттенков, с расшнурованными «спинами» и опавшими «хвостами» подолов и кринолинов, которые без каркасов свисали, как увядшие гигантские цветы. На стульях и креслах были навалены ленты, корсеты и предметы, по-видимому, нижнего женского белья, которые Дмитрий никогда в жизни не видел и даже предназначения которых не понимал.
«Вот бы Марго сюда!»
Однако эта мысль, кроме болезненного укола и напоминания о том, что он, скорее всего, по собственной глупости оказался в тяжелейшей ситуации, не предвещала ничего хорошего. Он опять стал думать о том, как переоценил свои возможности, и ему опять стало невыразимо стыдно за себя, за свои действия, за свою глупость…
Конечно, он в этом никому бы не признался. Но от себя-то не скрыться. При этом было совершенно очевидно, что в дальнейшем его положение будет только ухудшаться. Еще совсем недавно получить набалдашником тяжелой трости по голове казалось серьезным ударом по репутации «хрониста». Сейчас же он бы с удовольствием вытерпел еще парочку, лишь бы только вновь оказаться в своем времени или с айфоном в кармане…
Дмитрий еще и сам не понял, почему, но от этой мысли он вдруг ощутил какой-то непонятный прилив надежды. Мысль была проста до гениальности и настолько неожиданна, что он все еще не мог ухватить ее до конца.
«Подожди-ка… – Дмитрий опять сел. – Так, давай все по порядку…»
И тут вдруг его осенило.
«Айфон! Ну конечно!» – Дмитрий чуть не задохнулся от захлестнувшей его волны радостной надежды. Он даже удивился тому, что эта мысль не пришла ему раньше.
«По-моему, наш “пиратский капитан” неплохо разбирается в айфонах, а уж у Ленки-то, или как там ее, точно был свой собственный! А значит… Боже мой, Климов, ну ты и осел! Ведь их айфоны просто обязаны быть теми же самыми временными транспортерами! А иначе как бы они перемещались во времени?!»
Дмитрий даже засмеялся, так ему понравилась собственная сообразительность.
«А если это так, то, значит, айфон у них можно и позаимствовать…»
Безудержная радость клокотала у него в груди. Как будто один из «вражеских» айфонов уже был у него в руках!
«Так, спокойно! Сначала надо разобраться, кто такая Ленка, как она связана с Сайрусом, что это вообще за банда такая свалилась на мою голову, где я, на хрен, нахожусь и на кой черт им понадобился. Ну а потом, глядишь, что-нибудь и придумаем. Только, Климов, права на ошибку у тебя больше нет!»
После того как у него появился план действий, Дмитрию стало намного лучше. Оставалось, правда, еще несколько важных вопросов, на которые пока не было ответов и от которых зависело правильное распределение собственных сил. Ну, например, а понял ли Сайрус, кем на самом деле был его «кучер»?
Или: что подумал «пират», когда не обнаружил у себя в кармане айфон Дмитрия?
Или: какую роль играет во всем этом Ленка? Если заглавную, то шансы на успех операции по своему освобождению казались Дмитрию гораздо более высокими. Если второстепенную, тогда все происшедшее с ним превращалось в хитросплетения какого-то обширного заговора, за которым непонятно кто стоит и еще более непонятно, какие цели преследует.
Или: что с Четырнадцатым?
Ну и, конечно, самый главный вопрос: собираются ли его, черт возьми, спасать, и если да, то как и когда?!
