Глава двадцать седьмая

Томас затылком чувствовал взгляд Хорхе. В коридоре пахло плесенью и гниением; вода текла с потолка, и звук капели отдавался жутким эхом, напоминая почему-то о крови.

— Иди, не останавливайся, — произнес Хорхе. — В конце коридора есть комната со стульями. Рыпнись только — все умрут.

Хотелось развернуться и заорать на шиза, но Томас спокойно ответил:

— Я не кретин. Можешь не разыгрывать из себя крутого мачо.

Шиз в ответ хихикнул.

В молчании прошло несколько минут. Наконец Томас уперся в деревянную дверь и без колебаний повернул круглую серебряную ручку, желая показать Хорхе, что достоинства не утратил. Войдя же в комнату, он растерялся — внутри царила совершенная темень.

Судя по звукам, Хорхе прошел вперед. Потом в воздухе заколыхалась ткань и в глаза ударил горячий, слепящий свет. Томас сощурился, прикрыв лицо руками, а когда зрение адаптировалось, опустил ладони. Оказывается, псих сдернул брезент с окна. Целого, неразбитого окна, за которым не было видно ничего, кроме солнца и голого бетона.

— Присаживайся, — предложил Хорхе, причем гораздо приветливее, чем Томас мог ожидать.

Наверное, шиз понял, что пришелец собирается вести себя разумно и спокойно. И что в переговорах есть смысл, так как обитателям полуразрушенного здания может кое-что обломиться. Впрочем, Хорхе — шиз, и потому Томас терялся, не знал, как местный князек будет реагировать.

Из мебели в комнате имелось всего два низких деревянных стула да столик между ними. Томас притянул ближайший к себе стул и сел. Хорхе, устроившись напротив, опустил локти на столешницу, сложил ладони и, скорчив совершенно непроницаемую мину, вперил в Томаса пристальный взгляд.

— Начинай.

Вот бы секунду на размышление: перебрать пришедшие в голову еще там, в вестибюле, мысли, — но секунды не было.

— Ладно, — нерешительно произнес Томас. Всего одно слово, да и то не по делу. — В большой комнате ты упомянул ПОРОК. Мы про них знаем почти все, и мне крайне интересно услышать, что известно тебе.

Хорхе не шевельнулся, ни один мускул не дрогнул у него на лице.

— Сейчас не моя очередь говорить.

— Да, точно. — Томас придвинул стул ближе к столу и закинул ногу на ногу. Надо расслабиться, и слова потекут сами собой. — Трудно начать: я не знаю, что известно тебе. Давай так: я притворюсь, будто ты совсем тупой и вообще не в курсе происходящего.

— Настоятельно рекомендую не называть меня тупым.

Томас через силу заставил себя сглотнуть слюну — горло перехватило от волнения.

— Это я образно.

— Продолжай.

Глубоко вдохнув, Томас начал:

— Вначале нас было пятьдесят парней… и одна девушка. — На последнем слове Томас ощутил укол боли. — Теперь нас всего одиннадцать. Детали мне неизвестны, однако ПОРОК — это такая организация, которая творит с нами совершенный беспредел. Причина мне тоже неизвестна. Началось все с места под названием Глэйд, которое находилось посреди каменного Лабиринта, где обитали гриверы.

Томас подождал, как отреагирует Хорхе на поток странной информации. Псих остался непоколебим: на его лице не отразилось ни смущения, ни узнавания.

Тогда Томас выложил все: о том, на что похож Лабиринт, как глэйдеры бежали из него и как побег обернулся новым этапом эксперимента. Томас рассказал о Крысуне и возложенной на глэйдеров задаче: преодолеть сотню миль по пути на север и целыми достичь места, которое Крысун обозначил как «убежище». Не забыл Томас и про подземный тоннель, летающие капли живого серебра и первый отрезок дистанции в пустыне.

Чем дальше Томас рассказывал, тем безумнее представлялась ситуация: он сидит здесь и откровенничает с шизом, — но замолчать не мог, поскольку не знал, что еще делать. И кроме того, надеялся, что ПОРОК такой же враг шизам, как и глэйдерам.

Единственное, о чем Томас говорить не стал, — это о Терезе.

— Получается, есть в нас нечто особенное, — подытожил рассказ Томас. — ПОРОК не может издеваться над нами просто забавы ради. Смысла нет.

— Кстати, о смысле, — произнес первые за десять минут слова Хорхе. Отведенное для переговоров время истекло. — Что ты можешь предложить?

Томас не ответил. Вот он, момент истины. Единственный шанс.

— Ну? — поторопил Хорхе.

— Если ты, — решился Томас, — поможешь нам… ну, ты или кое-кто из твоего племени поможете нам добраться до убежища…

— Ага?..

— То вы и сами спасетесь… — К этому Томас и вел: поставил все на протянутую Крысуном соломинку надежды. — Крысун говорил, что у нас Вспышка и что в убежище дадут лекарство. Нас обещали вылечить. Помоги нам — и может быть, тоже получишь лекарство.

Томас с нетерпением посмотрел на Хорхе, ожидая ответа.

Что-то едва уловимо изменилось во взгляде шиза. Томас понял: переговоры удались. На долю секунды в глазах Хорхе промелькнула надежда. На долю секунду, но Томас ее заметил.

— Лекарство, — повторил шиз.

— Лекарство, — подтвердил Томас, с этого момента вознамерившись говорить как можно меньше. Самое главное он уже сделал.

Хорхе откинулся на спинку стула — дерево угрожающе заскрипело — и нахмурился, размышляя.

— Тебя как звать?

Странный вопрос… Томас вроде называл свое имя Хорхе. Должен был по крайней мере представиться. Однако если вспомнить обстоятельства встречи… не трудно и забыть про учтивость.

— Как твое имя? — повторил Хорхе. — Уверен, hermano, оно у тебя есть.

— А, да, прости. Меня зовут Томас.

И вновь выражение на лице Хорхе переменилось. На миг Томас уловил в нем… узнавание, смешанное с удивлением.

— Томас, значит? Погоняют тебя Томми? Или Том?

«Том…» С болью Томас вспомнил последний сон о Терезе.

— Нет, — поспешил он возразить. — Просто… Томас.

— Ладно, просто Томас. Позволь спросить: ты своим размягченным мозгом способен хотя бы отдаленно представить, что Вспышка творит с человеком? По-твоему, я болен чем-то страшным?

На подобный вопрос невозможно ответить, не получив по морде. Однако Томас выбрал, как ему казалось, безопасный вариант.

— Нет.

— Нет? Ты ответил на оба вопроса?

— Да. То есть нет. В смысле я… да, на оба вопроса я отвечаю: нет.

Хорхе улыбнулся, всего лишь дернув правым уголком рта, и Томас понял: шиз упивается каждым мгновением игры.

— Вспышка действует поэтапно, muchacho. У всех в городе она есть, и я нисколько не удивлен, что Вспышкой больны и твои ссыкливые дружки. У меня вот болячка в начальной стадии, и шиз я только на словах. Заразился пару недель назад. Анализы на карантинном блокпосту дали положительный результат. Правительство из кожи вон лезет, стараясь держать больных и здоровых порознь. И все зря. Мой мир у меня на глазах скатился в выгребную яму. Меня отправили сюда. Здание я отбил у кучки других новичков.

При упоминании новичков у Томаса сперло дыхание, словно в горле встал здоровенный ком пыли. Слишком многое сразу вспомнилось о Глэйде.

— Мои вооруженные кореша со мной в одной лодке. Прогуляйтесь по городу, и увидите, что происходит со временем. Вам откроются стадии болезни, вы узнаете, каково это — перешагнуть Черту. Впрочем, вы, наверное, и не успеете насладиться новообретенным знанием. Анальгетиков, кстати, у нас нет. Нет кайфа.

— Кто тебя сюда отправил? — спросил Томас, смирив любопытство и решив поинтересоваться об анальгетиках позже.

— Как и вас — ПОРОК. Правда, мы не особенные, каким ты считаешь себя. ПОРОК составили выжившие члены мирового правительства, чтобы бороться с заразой. Они говорят, этот город — часть их плана. Больше я ничего толком не знаю.

Удивленный и растерянный, Томас углядел шанс выпытать новую информацию.

— Что такое ПОРОК?

Хорхе удивился не меньше Томаса.

— Я рассказал все, что знаю. И почему, кстати, ты спрашиваешь? Сам же уболтал меня на переговоры, типа вы такие особенные и ценные для ПОРОКа. Мол, они только вами и занимаются.

— Я рассказал чистую правду. Нам многое обещали, и при этом мы о ПОРОКе мало что знаем. Детали они держат в секрете. Сказали, мол, проверяют, сумеем ли мы преодолеть этот кланк, и не объяснили сути происходящего.

— С чего ты взял, что у них есть лекарство?

Вспомнив обещания Крысуна и стараясь, чтобы голос звучал ровно, Томас ответил:

— Был тип в белом костюме, я говорил тебе о нем. Он и обещал лекарство, если мы доберемся до убежища.

— Угу, — промычал Хорхе. Ответ вроде и утвердительный, а подразумевает совершенно противоположное. — И нам позволят въехать на коне в это самое убежище с вами и получить лекарство?

Томасу с трудом удавалось сохранять хладнокровие.

— Я ни в чем не уверен. Но почему не попробовать? Поможете нам — и у вас будет маленький шанс на спасение. Убьете нас — и никакого шанса не получите. Только шиз в последней стадии болезни выберет второй вариант.

Хорхе вновь улыбнулся краешком рта и издал лающий смех.

— В тебе что-то есть, Томас. Совсем недавно я хотел выколоть глаза твоему дружку да и всей вашей компашке… Провалиться мне на этом месте, если ты меня наполовину не задобрил!

Пытаясь не выдать эмоций, Томас пожал плечами.

— Я забочусь о том, чтобы дожить до следующего дня. И хочу лишь пройти через город. После буду волноваться о другом. И знаешь, что еще?

Томас изо всех сил постарался придать себе крутизны.

— Что? — выгнул брови Хорхе.

— Если б, выколов тебе глаза, я гарантированно дожил до завтра, то я лишил бы тебя зрения прямо сейчас. Однако ты мне нужен. Нужен всем нам.

Даже обещая лишить человека зрения, Томас усомнился в собственных силах. Впрочем, уловка сработала.

Пристально посмотрев на Томаса, шиз протянул ему через стол руку.

— Считаю, мы с тобой договорились, hermano. По многим причинам.

Томас ответил рукопожатием. И хотя его переполняло облегчение, он постарался не показать этого.

В следующий миг Хорхе похоронил все его надежды.

— Одно условие. Тот крысеныш, что повалил меня… ты вроде назвал его Минхо?

— Да… — слабым голосом ответил Томас, чувствуя, как начинает бешено колотиться сердце.

— Он умрет.