Действие второе: Танец на лезвии
Можно легко вывезти девушку из деревни,
гораздо труднее – вывести деревню из девушки
Родривар Тихера
Действие второе. Герою вновь доведётся повстречать "незнакомых знакомых" и даже выполнять задания Инквизиции. А главное, ему надо ухитриться и девушке помочь, и лица не потерять.Автор со всей ответственностью заявляет, что все намёки в тексте не случайны, а вовсе даже сознательны.
1. Королева на заработках
Система Лантиллис являла собой печальное зрелище. Нет, внешне всё выглядело почти как раньше: на куполе рубки и экран-пульте вспыхивали отметки прибывающих и отправляющихся кораблей, на стационарной орбите переливались огнями терминалы, базы-склады и прочие служебные станции… Но чего-то не хватало. Чего – становилось ясно, стоило отойти подальше от транспортных узлов, где, освещённые лишь лучами центрального светила, плыли по орбите мёртвые верфи Братства. Беспощадный имперский монстр, всё же, сомкнул пальцы на горле ещё одного независимого производителя. Специалисты разбежались – кто в сферу услуг, кто к конкурентам, в другие системы. Ремонт, все предлагали только ремонт и запчасти. С большим трудом мне удалось разыскать мастерскую, где имелось нужное оборудование для изготовления солнечного "самогонного аппарата". За три экземпляра они запросили удивительно дёшево, видно, дела у крохотного заводика шли совсем плохо. Я хотел здесь же изготовить и секции зеркал-энергосборников, однако, осмотрительная Падме отговорила, предложив разместить вторую часть заказа на Батаеве, так, чтобы никто не связал одно с другим и не смог повторить разработку покойного профессора-отшельника.
— Ну, вот, — удовлетворённо сказал я, закончив переговоры по Голонету с батаевскими мастерскими. — Через две недели соберём установки, а ещё через месяц можем открывать маленькую керосиновую лавочку.
— На полтора месяца не хватит денег на еду, — напомнила Падме.
— Да-да, мы уже считали, — покивал я. — Не страшно, загоним несколько тонн имперского топлива. Всё равно скоро своё появится, хоть залейся.
— Чем думаешь заниматься, пока делают энергостанции?
— Хм. Спроси чего полегче.
— Не слетать ли нам к тебе домой?
— Это лучше потом. Когда у нас будут перегонные установки. Одну сразу развернём в окрестностях Земли.
— Да, так, пожалуй, будет разумнее. Интересно, что у вас там за история теперь? Вдруг тебя никто не похищал, и ты встретишься с самим собой?
— Вот уж вряд ли, — усомнился я. — Раз не изменилась биография твоей мамы и твоя, с чего бы настолько измениться моей? Нет, скорее, мои косточки давно заросли травой на второй планете системы Таркения. Спасти-то меня было некому.
— Либо ты вместе с остальными попал к Орре Синг.
— А вот это, кстати, возможно. Всё же, мне почему-то кажется, что ни тебя, ни меня здесь давно уже нет.
— Насчёт себя согласна, — вздохнула Падме. — Здесь у Вейдера есть другая игрушка, вполне живая.
— Может, полетим на Набу? — предложил, в свою очередь, я. Тут уже Падме покачала головой:
— Тоже лучше не сейчас. К повторному объяснению со своими я несколько не готова.
— Казино, бордели отпадают по очевидным причинам, — усмехнулся я. — Тогда предлагаю поиграть в рудокопов. Например, в системе Нентан три жирных астероидных пояса, а худо-бедно разрабатывался до нас только один внутренний.
— Вот это идея! Правда, там, скорее всего, нет гипербакена, можем пропустить сообщение от нашей ситки.
— Тогда сначала на Орд Пардрон, возьмём на складе какого-нибудь разрушителя, — сказал я, пропуская мимо ушей эпитет, которым сестра наградила здешнюю Осоку. Что говорить, если это чистая правда?
— Можно взять два, про запас, в трюм поместятся, — заметила Падме. Увидев выражение моего лица, она улыбнулась: — Чего, чего? Да, да, меня тоже проняло, можешь быть доволен. Если бы не запасливость наших ребят, болтались бы мы с тобой до сих пор в секторе Онатоса.
Проходческий лазер и портативный генератор тракционного луча отыскались там же, среди планетарных комплектов в кладовых разрушителя "Верный". Мы закрепили их на кормовой турели, прихватив к кожухам орудий, так было удобнее всего управлять. Перед отлётом я залез в энергосистему "Верного" и совершил небольшое хулиганство: перерубил линии питания, идущие от резервных топливных элементов. Смысл был прост. Управляющий компьютер, повинуясь программе, расконсервировал вспомогательный реактор, а даже в минимальном режиме он является источником некоторого количества энергоносителя, подобно тому, как в ядерном реакторе-размножителе рождается плутоний. Да, жидкость получается слабонасыщенной и довольно грязной. Кормить этой бурдой наши собственные генераторы или лить её в топливные элементы я бы не согласился ни в жизнь – отчищай их потом. Но для всеядных флотских челноков и "двустволок" годится и такая. После этого я поменял на "Верном" директивы на случай появления "гостей". Отныне разрушитель принимал лишь того, кто в ответ на запрошенное число от одного до тридцати двух сообщит соответствующий джедайский код из списка. По предъявителям флотских кодов указания стали иными: не стрелять, но и шлюзов не открывать, обойдутся, вон сколько других кораблей вокруг.
— Хочешь застолбить базу? — спросила Падме.
— Разумеется, — сказал я. — Это наша корова, и мы её доим.
Ту же операцию я проделал на всех трёх "Радугах", а потом, используя в качестве буксира "Амидалу", попрятал корветы за крупными астероидами в стороне от кладбища кораблей. Зная, насколько хороша "сотка" в дуэли с другим корветом, а тем паче против своры истребителей, отдавать их кому попало я не собирался.
Через пол-Галактики на Нентан решили не возвращаться: в соседнем Абрионском секторе имелась не менее богатая минералами система Хайшийм. В прошлой жизни "Индесел" начал разрабатывать её внешний пояс после создания базы Карес, и у Падме имелась подробная карта обширного участка с размеченными месторождениями.
Наверное, я никогда не устану восхищаться разносторонностью нашего корабля. Сконструированная для чисто военного применения – правда, довольно разнообразного, надо отметить – "Амидала" могла выполнять и гражданские функции. Пассажирский рейс, перевозка груза, буксировка… А теперь ещё и добыча минералов. Изогнутая плита из прозрачного транспаристила, вмонтированная в корпус между нижними плазменными двигателями, даёт возможность совершать ювелирные манёвры кормой вперёд, управляя кораблём с нижнего турельного поста даже в случае отказа внешних сенсоров. Отсюда же очень удобно заниматься астероидными раскопками: весь шурф как на ладони. Я повесил под потолком переносные лампы, чтобы получше осветить рабочее поле, благо транспаристил почти не бликует от светового луча.
— Недодумали мои разработчики, — вздохнула Падме. — Будем на какой-нибудь базе – надо навесить ещё прожекторов по бокам каземата. В трюме на полках есть, я видела.
— Обязательно. Не помнишь, какая здесь ширина рамы?
— По наружным стенкам – два пятнадцать, а что?
— Как раз влезут по две секции световой линии сверху и снизу. А хочешь, купим сюда манипуляторы? По бокам полно места.
— Было бы неплохо. Трюмные слишком грубы для мелких работ… Но сейчас у нас нет денег!
Я пожал плечами:
— Камней наломаем, продадим, вот и деньги.
Лазер плавил породу, отсекая кусок за куском. Если глыба выходила слишком большой, я останавливался и, перейдя в импульсный режим, обкалывал лишнее. Затем Падме с помощью тракционных лучей переправляла очередной "полуфабрикат" в трюм. Мелкий мусор, что накапливался в пространстве от наших карьерных разработок, она время от времени сдувала коротким выдохом ионных двигателей, удерживая себя на месте с помощью реверса плазменных. Как только трюм заполнился, я надел маску от пыли и отправился туда. Теперь требовалось раздробить породу и выбрать из неё то, что представляло ценность. Падме, уменьшив искусственное тяготение, чтобы легче было ворочать куски камня, помогала мне. Сосредоточившись на работе, мы почти не разговаривали – честно говоря, не было желания. После всего, что свалилось на нас за последние дни, наступила какая-то вязкая апатия. Накануне, во время ночного перелёта на Орд Пардрон мне было совсем худо. Я ворочался на кровати, слишком просторной для одного, и в голову лезли мысли одна мрачнее другой. Насилу дождался корабельного утра, чтобы встать и заняться хоть чем-то. Работа немного отвлекала, но где-то далеко, фоном, всё равно вертелось: где сейчас Осока, какую очередную гадость заставил её делать Дарт Вейдер? Пригодных для продажи кристаллов в сумме набралось полтора небольших ящика – на две трети крупных и почти столько же дешёвой мелочи. Выбросив из трюма пустую породу в стороне от места добычи, Падме возвратилась к астероиду, но продолжить работу не позволила, пока я не поем. Покорно впихнув в себя то, что она мне дала, я снова сел за управление, и так до позднего вечера.
Ночью усталость, всё же, взяла своё, и я заснул, первый раз за трое суток. Снилась какая-то мура, и слава богу, что большинство из этого бреда мозг просто не запомнил. А потом снова день, снова работа до одури, наполнять кристаллами очередные контейнеры. Дня через четыре Падме стала просить, а затем и требовать, чтобы я отдохнул. Как скажешь, Твоё Величество. Что там у нас лучший отдых? Перемена деятельности. Я переключился на обслуживание корабля – тех систем, до которых мог добраться изнутри.
— Будешь так усердствовать – меня на Земле вороны по винтику растащат, — подтрунивала кузина, наблюдая, как я отчищаю до блеска очередной механизм.
— Ну, народ! — фыркнул я. — Особенно разные королевы. Всё им нехорошо. То не так сидишь, то не так свистишь…
— Нет, почему же, делаешь ты всё правильно. Мне только немного страшно представить, что будет, если в один прекрасный день ты протрёшь мне броню до дырки. Помогает хоть?
— Э-э… От чего?
— От мыслей.
— Вроде бы.
Сглазил. В ту же ночь в мой сон явились несколько чёрных фигур в плащах. Они вышли из зыбкого тумана видений и картинно, как в третьесортном голливудском "кине", откидывали по очереди свои капюшоны, чтобы высокопарно изречь нечто глубокомысленное… и гадкое, кто бы сомневался.
"Помнишь меня? — произнёс Инквизитор по имени Пробус Тесла. — Я жив! И за это время принёс много пользы моей Империи, прирезав несколько лживых джедайских ублюдков!"
"А меня помнишь? — осклабился размалёванный забрак, косящий под Дарт Мола. — Я тоже жив! А хвостоголовая книжная крыса – сдохла! И от моей руки сдохнут ещё многие твои дружки!"
"Как видишь, я стою на своих ногах, — подключилась к разговору зеленокожая изменница с синими, как океанская глубина, глазами. — И так должно быть, потому что я права! А она была слаба и сбита с толку джедайскими бреднями. Но теперь она поняла, и она – на нашей стороне!"
Откинул капюшон ещё один Тёмный, и я увидел… Вейдера. Без маски, с развевающимися светлыми волосами и жёлтыми от ненависти глазами, такого, каким я запомнил его в другом, давнем сне.
"Тьма – естественное состояние материи, — заявил он. — Пора бы тебе это понять. Пространство рождено во тьме, во тьме оно пребывает от века. И жалкие потуги вашей семейки вытянуть кого-то на Свет – пустая трата сил, бесполезное упрямство, достойное лучшего применения".
— В прошлый раз – получилось… — прошептал я, вспомнив Вентресс.
"То недоразумение стёрто с лика Вселенной и больше не повторится!" – на миг мне показалось, что сквозь нордическое лицо Тёмного Лорда проглянул другой облик: крупный нос, короткая бородка, больше похожая на недельную щетину, застиранная рубаха… И ковбойская шляпа, совершенно неуместная в освоенной Галактике. Блин, привидится же такое!
"Тьма победила, как и всегда", — продолжал Вейдер-Скайуокер.
— И во тьме светят звёзды… — возразил я.
"Звёзды! — он криво усмехнулся. — Ты подобрал очень верное сравнение! Жалкие крупинки в сравнении с бесконечностью космоса, неспособные обогреть даже расстояние от одной до другой. Вот и вы так же жалки и беспомощны. Посмотри на себя, как ты смешон в своих попытках спорить с очевидным!"
Улыбка Вейдера стала шире, белозубее. Вслед за хозяином угодливо засмеялись шестёрки. Особенно усердствовал Пробус, он даже откинулся назад в приступе веселья… Как вдруг верхняя половина его тела отделилась и упала, а Инквизитор продолжал хохотать лёжа, не замечая, как ноги бессмысленно топчутся на месте отдельно от него. Торопливо запахнула плащ изменница, но я успел увидеть, что кожа на её бедре отслоилась, и под ней блестит металл.
"Опять вы лжёте!" – хотел сказать я и проснулся.
В каюте занимался рассвет. Ещё недавно мне нравилась эта мягкая постепенно разгорающаяся подсветка, так похожая на свет земного утра. Сейчас я, морщась, встал и переключился на нормальное освещение. Нет, так больше нельзя, надо с этим что-то делать. Взгляд мой упал на меч, лежащий в изголовье. Если бы Айла была здесь… Но, как видно, не судьба. Я взял меч, вышел в гостиную, встал в центре помещения и включил лезвие. Стойка, медленный взмах, стойка, два движения и снова стойка. От простого к сложному, от медленного к быстрому, как от края к центру и от центра к краю. Ровное гудение синего пламени и правильные, чистые шипящие звуки во время взмахов действовали успокаивающе. И как я до сих пор не вспомнил об этом способе? Первое время, держа в руках включённый меч, я немного нервничал, да что там "немного", очень сильно. Огненное лезвие с лёгкостью режет почти любое вещество, отхватить себе конечность или обстругать бок – как нечего делать. Слова призрачной Айлы о том, что упражнения с оружием приводят в порядок мысли и чувства, я воспринимал тогда как одну из древних догм, применимую не всегда и не ко всем, не ко мне уж точно. Лишь тогда, когда я научился в любой момент точно чувствовать положение клинка, нервозность постепенно ушла. Осока – не эта, полузнакомая, а моя – говорила, что с этого момента я и в фехтовании изрядно прибавил. Так. А вот в эти мысли углубляться не надо. Для пущей концентрации я закрыл глаза, сосредоточившись только на контроле движения лезвия. Проделал так основные фехтовальные связки, что показывали в прежней жизни Осока и другие, с кем я тренировался. В заключение потренировал развороты и короткие удары вдоль собственного корпуса – довольно опасные для исполнителя, но очень эффективные при "отступлении вперёд". Так же не глядя, выключил лезвие и повесил рукоятку на пояс. Вот. Немного отпустило. Надо, кстати, будет напомнить Осоке, она обещала подумать насчёт тренировок. Возможно, с этого всё и начнётся. А может быть, с чего-то другого. Главное, чтобы обстоятельства дали нам побольше времени на общение.
— Завтрак не помешает? — в проёме двери, соединяющей гостиную и рубку, стояла Падме.
— Да уж, — сказал я.
— Тогда иди, умойся.
— Сейчас, — я подошёл к ней, взял мягко за плечи. — Ты сама-то как?
— Получше, — улыбнулась кузина. — Тем более, теперь. А у тебя был неприятный сон.
— Под утро, — кивнул я. — Причём, сегодня какой-то особенно поганый.
— Расскажешь?
— Попозже, ладно? Я думаю, нам сегодня надо закругляться и лететь сдавать, что нарыли. Вот в полёте и поговорим, всё равно, времени будет хоть отбавляй.
Как ни странно, услышав подробности моего сна, сестра расценила его вполне позитивно.
— Во-первых, — заявила она, — то, что они живы-здоровы, вовсе не значит, что они победили. Сон ясно дал тебе это понять. А во-вторых, скажи мне, не было ли там ещё одной знакомой фигуры?
— Ты имеешь в виду…
— Её. Ведь не было же?
— Нет. Не было.
— Вот видишь! Это говорит о многом. Допустим даже, это не подсказка извне, тогда ты сам подсознательно уверен, что мы справимся, и Осока будет с нами, а не с ними.
— Ещё бы мне сознательно такую уверенность, — вздохнул я.
— Увы, увы. Только законченный дурак абсолютно уверен во всём, умный человек размышляет, следовательно, ему свойственно сомневаться.
— Ты уверена? — прищурился я.
— Абсолютно, а что? — тоном профессиональной блондинки ответила Падме и для большей убедительности похлопала ресницами.
— Не верю, — сдерживая смех, сказал я. — Во-первых, ты забыла перекраситься в белый, а во-вторых, тебя выдают глаза.
— Карие?
— Нет, умные.
— Вот таким ты мне гораздо больше нравишься, — уже без шутовства заявила она.
— Да, что-то я в последние дни совсем раскис…
— Очень хотелось тебя пожалеть, — призналась Падме, обнимая меня, — но потом решила просто не трогать.
Я ткнулся носом и щекой в её пахнущие озоном волосы:
— И правильно, а то ещё хуже было бы.
— Сделать тебе пару бутербродов? Через двадцать три минуты выходим на досвет.
— Не надо. Закончу с торговлей, тогда сразу поужинаем.
2. Военная хитрость
Решение продать нарытые кристаллы на рынке в системе Филве – столице сектора, к которому относился Орд Пардрон – оказалось разумным. Во-первых, лететь недалеко, во-вторых, неплохие закупочные цены. Зайдя в Голонет, я сначала даже удивился цифрам. Всё встало на свои места, когда Падме посоветовала соотнести их с самой стабильной из галактических валют – жидкой, то есть, энергоносителем. По нашим подсчётам получилось, что имперский кредит здесь дешевле примерно на треть. Перекупщик-нимбанел долго вздыхал, чмокал, шевелил бакенбардами, глядел грустными глазами побитой собаки то на меня, то на лежащие перед ним образцы. Давил на жалость, в общем. На меня это впечатления не произвело, я-то знал, что скупка кристаллического сырья – один из самых выгодных промыслов в Галактике, и этот "скромный торговец, живущий на жалкие три процента" имеет отличный навар. Даже с учётом того, что платит процент одному из хаттских криминальных боссов, раса нимбанелов испокон веков у них в услужении. Услышав его цену, я с чистой совестью принялся торговаться. Он повысил, но совсем немного. Тогда я встал, чтобы поискать более сговорчивого. Перекупщик меня вернул. Мы снова торговались. Потом вместе пошли посмотреть всю партию. Нимбанел рылся в контейнерах, щупал кристаллы, снова долго вздыхал и, наконец, выдал цифру, которая меня устроила.
— Я понимаю, — бубнил он, отсчитывая кредиты, — Вам нужно расплатиться с шахтёрами и ещё себе что-то оставить…
— Вообще-то, кристаллы я добывал сам, — сказал я.
— Что, на этом??? — тёмные, без зрачков, глаза его вылезли из орбит.
— Другого у меня нет, — я развёл руками.
Нимбанел покачал головой и занялся погрузочной тележкой, бормоча что-то себе под нос.
— Это на хаттском, — прокомментировала по-русски Падме. — Ворчит, что люди ещё более безумны, чем он думал. Заниматься шахтёрским ремеслом на скоростном курьере, когда можно продать его и купить нормальный корабль, плюс получить неплохую разницу.
— Хм. Неужели он серьёзно полагает, что я мог бы продать такую прелесть, будь она даже обычной серийной? — удивился я.
— Вы с ним по-разному мыслите. Он торгаш, его не интересуют ни ходовые качества, ни красота, только целесообразность. А ты – пилот.
— Скажешь тоже!
— Вот и скажу. Кому, как не мне, чувствовать твой стиль вождения?
Вырученные деньги с лихвой конвертировали в наличность израсходованный нами энергоноситель, хватило и на продукты, и на обещанные манипуляторы. Правда, установить оборудование я не успел, хорошо ещё, что начал с освещения! Закрепив световые линии, я как раз приваривал к стенке каземата задней турели кронштейн для первого прожектора, когда меня позвала Падме:
— Брат, у нас сообщение. От неё.
— Что пишет?
— Спрашивает, можем ли мы забрать её через тридцать шесть часов в системе Дернатайн.
— Успеваем?
— Смотря как лететь. По Триллусскому – не успеем. Но можно пройти по одной из Старых Дорог. Попадаем на Крюк Спандо, коррекция на Холластине, потом на Ланте. Тогда чистое время получится около тридцати четырёх.
— Холластин… Это в пространстве хаттов?
— Да, мы и проколем всю их вотчину по длинной оси. Иначе не успеть.
— Отлично. Отвечай, что будем к сроку.
Стартовать удалось лишь через двадцать пять минут – пропустили несколько кораблей, которые запросили вылет раньше нас, затем пережидали стыковку лайнера. Ругательства на меланхоличного местного диспетчера не действовали, он лишь повторял, как заведённый: "Лайнер и так опаздывает, пассажиры недовольны". Собственно говоря, так всегда и бывает, когда очень спешишь. Зато в системе Холластина откорректировались без сучка и задоринки. Дальше предстоял перелёт по трассе, именуемой Пабол Хатта – то есть, "путь хаттов" на их родном языке – продолжительностью почти в сутки.
Выскочив на досвет в системе Лант, мы сначала увидели громадный контейнеровоз, неторопливо следующий от одной точки выхода к другой, именно той, что была нужна нам.
— Ну, вот, снова-здорово, — вздохнул я.
— Уже недолго, — успокоила Падме. — Заряжает накопители для прыжка.
Как же, недолго! Зарядка у этого монстра заняла больше четверти часа, и всё это время он висел, раскорячившись в пространстве и загораживая "удобную точку". Экипажи "Транспортных систем Шезора" и в прошлой жизни отличались пренебрежением к окружающим: они прекрасно знали, что за ними стоит не просто богатая и влиятельная корпорация, а криминальная империя фоллинов.
— Наконец-то, — сказал я, увидев, что контейнеровоз рванулся с места и исчез на сверхсветовых скоростях. Положил руку на РУД… И тут "Амидала" вздрогнула. По корпусу передался звук, будто провели о металл наждачной бумагой.
— Ай, моё покрытие! — вскрикнула Падме, и только затем сообщила: — Нас атакуют. "Бабочка".
Ручка под моими пальцами резко передвинулась вперёд, красная подсветка ползуна показала, что "баян" из четырнадцати главных двигателей выведен на форсажный режим. Падме разрывала дистанцию – первый и совершенно правильный ход в ситуации "нам зашли в хвост, но мы быстрее". Попаданий больше не было, скорее всего, мандалор выстрелил с предельной для своих орудий дистанции, и сейчас уже не доставал. РУД на центр, выводя двигатели в ноль, главную рукоятку от себя. Кувырок. Ещё до того, как "бабочка" появилась в поле зрения основного экрана, прозвучал короткий посвист: прицелы спарок вцепились в противника. Я надавил внутреннюю клавишу спуска, давая длинную очередь. Ничего, что за предельной дальностью, пусть пока думает, что и я его не достаю. "Бабочка" сокращала дистанцию, очередь мандалорского пилота разбилась о дефлекторный щит. На такой дистанции не страшно. Большой палец лёг на неприметную чёрную кнопку. Приплыл ты, верд. С пяти тысяч метров два плазмоида снесут ему щиты, а остальное доделают пушки.
— Нет! — выдохнула Падме. — Это "Ревнитель"!
Чёрт! Я убрал палец и резким рывком вправо ушёл от новой очереди. Корки, Лагос, Амис и Сони, как с ними драться? Надавив кнопку передатчика, я вышел в эфир на общепринятой "переговорной" частоте:
— Эй, на мандалорце! Прекратите огонь! Есть ко мне вопросы – давайте переговорим!
— Нам не о чем разговаривать! — долетел ответ. — Сдавайся или умри!
— Уверены, что адресом не ошиблись?
— Сдавайся или умри! — повторил холодный голос Сони.
Вслед за этим – ещё одна длинная очередь. Первый выстрел чиркнул по нашим щитам, остальные прошли мимо. У меня было два небольших преимущества. Во-первых, для ухода в любую сторону "Амидале" не обязательно было поворачиваться корпусом – реверс-моторы и маневровые блоки в скулах обеспечивали довольно высокие перпендикулярные скорости. Во-вторых, я-то мог предположить, что дальше сделает Лагос, не зря мы с ней столько раз летали на тренировочные дуэли, а вот она здесь со мной знакома не была.
— Давай сдадимся? — сказала вдруг Падме.
— Что? — от неожиданности я пропустил несколько попаданий в щит.
— Сдадимся и поговорим.
— Уверена?
Она кивнула. Что ж, ладно.
— Эй, на мандалорце! Слышишь? — снова вышел я в эфир.
— Решил капитулировать?
— Да, я сдаюсь, — нарочно по-русски ответил я. — Голос у тебя красивый.
В динамике комлинка мне послышался слабый звук, не то "хм", не то просто короткий вздох, вслед за этим Сони сказала ещё более холодным – слишком холодным голосом:
— Ложись в дрейф и готовь переходник. И без глупостей!
— Договорились, — я отключил микрофон. Падме улыбалась:
— Молодец! Отличный ход. Она сбита с толку.
— Ты тоже услышала? Значит, я снова прав. Собственно говоря, именно Сони нам нужна больше всего. Она программист, владеет хакерскими навыками, знает сообщество…
— Мы поставим вопрос чуть иначе, — глаза кузины озорно блеснули. — Берём всю компанию.
— У тебя есть план?
— Есть, — и она изложила мне свою задумку, в полном соответствии с заповедями "бить своей полнотой по пустоте противника" и "удивил – победил".
— Что ж, так и будем действовать, — сказал я. Вынул меч из пенала, повесил на пояс.
— Не перебор? — усомнилась Падме. — Могут начать палить… раньше времени.
— Ну, нет, — возразил я. — Я верю, что нервы у них тут такие же крепкие, как были у нас.
— Смотри. В случае чего, я их положу насмерть.
— Я буду осторожен. Ни один мандалор не пострадает, — улыбнулся я. Через силу улыбнулся, поскольку вовсе не был уверен, что всё пройдёт гладко. Нервы у них, конечно, крепкие, главное, чтобы Амис не решил, что я представляю угрозу. Иначе будут жертвы. Вот если только подстраховаться…
— Мысль, — одобрила сестра. — Как раз, успеем.
На экране видеостены я видел, как "Ревнитель" разворачивается кормой, подставляя выдвинутой галерее "Амидалы" свой горизонтальный переходник. Лязгнули замки, одновременно сработал силовой захват левого крыла, фиксируя состыкованные корабли ещё в одной точке. Распахнулся люк… в следующую секунду в лицо мне смотрели четыре ствола – пистолеты Корки Мерел-Крайза и Сони Даалы и бластерный карабин Амиса Гева.
— Шевельнёшься – умрёшь! — предупредил Корки, несмотря на то, что руки мои были подняты. Амис, переместившись таким образом, чтобы не находиться на линии огня, сорвал с моего ремня меч и отступил.
— Он ещё и аколит, — сказал он своим по связи. Теоретически, я не должен был этого услышать, ведь наружный вокодер шлема не работал, однако, для станции связи "Амидалы" перехват сообщений комлинка сродни детской забаве, и сестра тут же транслировала перевод с мандо'а в мини-динамик за моим левым ухом.
— Что ж вы мне постоянно смертью-то грозите? — с точно дозированной ноткой обиды в голосе произнёс я. — Может быть, объясните, в чём дело? У меня, всё-таки, предположение, что это ошибка. Вы меня с кем-то спутали…
— Кончай заговаривать нам зубы! — уже на базик перебил меня Амис. — Знаем мы ваши аколитские фокусы!
— А вот оскорблять не надо, — покачал головой я. — У меня тоже честь имеется.
— Мы хорошо знаем, кто носит вот такие мечи, — вставил Корки, движением ствола указывая в сторону Амиса, у которого из кармана торчала рукоятка моего оружия.
— Командир, — вновь выключив вокодер, обратился к Корки Амис, — он же нас просто убалтывает, не видишь?
— Погоди, братан. Он явно задет, это становится ин…
— Ты уже под его контролем!! — выкрикнул Гев. И, без дальнейших колебаний, нажал спуск карабина.
Треск выстрела слился с сухим шуршанием электрических разрядов. Полицейский шокер, зажатый передней частью между двумя полукруглыми металлическими пластинами, мы закрепили над дверным проёмом переходника ещё до стыковки, приподняв одну из панелей потолка. Мандалоры не могли его видеть, всё их внимание было сосредоточено на мне. Как только Падме поняла, что ситуация критическая, привела его в действие.
— Забери у них стволы! — передала она мне через громкоговоритель.
— Сейчас. Что там Лагос?
— Получила свой укол и спит.
Я склонился над Амисом, чтобы забрать его карабин… и почувствовал запах гари. Чёрт! Перестарались! Выведенный на максимум шокер должен был гарантированно оглушить мандалоров через броню, да мы не учли, что выстрел будет с задней проекции. Мощность оказалась достаточной, чтобы повредить воздушные насосы в основании шлемов. Забыв про мужчин, я кинулся к Сони, ногой отшвырнул её оружие, расстегнул и снял с неё шлем. Подтащил к стене, устраивая в полусидячем положении. Затем вернулся, начал снимать шлем с маркиза Мерел-Крайза.
— Оставь его! — ствол ещё одного миниатюрного бластерного пистолета смотрел мне в голову. Девушка, которой досталось меньше остальных, пришла в себя и незамедлительно взяла инициативу в свои руки.
— Стреляй, — устало сказал я. — А потом сними с них шлемы сама, пока не задохнулись.
— Э-э… Ладно, снимай, — разрешила она. — И не вздумай тронуть меч, убью!
— Что ты заладила, "умри", "убью"? Все остальные слова позабыла? Не буду я его трогать. Я ведь не драться, я поговорить хотел. Специально для этого сдался. А ваш десантник сразу палить. Потолок, вон, попортил.
— Как же, специально, — с кривой усмешкой передразнила она. — Ты просто не мог ни отбиться, ни удрать!
— Послушай, — борясь с желанием назвать её по имени, ответил я. — У нас в крыльях две "эс-цэ-шесть", помнишь их дальность в вакууме?
— Одиннадцать тысяч, и… Вот шебс, ты мог разбирать нас на гайки, даже не входя в зону поражения! Разве что, ракеты…
— Против ракет есть спарки и ложные цели. Не хотел я драться, повторяю. Вот нанял бы вас охотно.
— Мы не работаем на ситов! — повысила голос Сони.
— Как просто швыряться словами, не видя цвета меча…
— Уж не хочешь ли ты сказать, что ты джедай? — фыркнула она.
— Нет. Я немножко умею обращаться с мечом, но нет. Это наследство одной моей хорошей знакомой. Она погибла в день Резни.
— С чего бы это джедайка стала оставлять свой меч именно тебе? — недоверчиво спросила Сони.
— Кто её знает. Вас, женщин, временами бывает чрезвычайно трудно понять. А когда она ещё и твилека…
— Ну, будем считать, убедил, — медленно произнесла Сони, чуть опуская бластер. — Откуда у тебя имперский военный корабль?
— Угнал. С консервации на полигоне "Сиенар Флит системз".
— Как узнал, что я говорю на словиоски?
— Трудно объяснить. Видимо, что-то в произношении. Соотечественника я на слух всегда определю, — прихвастнул я и решил, что можно переходить к делу: — Помоги мне поговорить с твоими ребятами без скандала. Пожалуйста. Мне, действительно, очень нужна ваша помощь.
— Ничего не гарантирую, — качнула головой Сони, убирая, наконец, бластер в скрытый кармашек на голени. — Наши мальчики упрямы и самолюбивы… Стоп! Лагос! Она…
— Крепко спит, — улыбнулся я. — Я успел немного подготовиться к абордажу.
Уточнять, что укол Лагос Ордо сделал голографический призрак моей кузины, я, конечно же, не стал: зачем раскрывать все карты? А спустя четверть часа четверо мандалоров сидели со мной за столом в той же корабельной гостиной, где произошла первая встреча. Места было достаточно, однако, Сони, осознанно или нет, расположилась с торца, как бы в роли посредника. Она же представила нас друг другу.
— Итак, задание сложное? — задал первый вопрос Корки.
— Можно считать его невыполнимым, — сказал я.
— Уровень сложности мне нравится, — заметил Амис. — Что требуется сделать? Убить Дарта Вейдера?
— Ещё сложнее, — не принял я шутки. — Вытащить с Тёмной стороны одну девушку. Мою девушку.
— Он же псих, этот твой потенциальный наниматель, — на мандо'а произнесла Лагос, обращаясь к Сони.
— Любовь – это всегда немножко безумие, — улыбнулась Сони. Падме любезно перевела мне и эту фразу. Я понял, что один союзник у меня уже есть.
— Как зовут девушку? — спросила Лагос у меня.
— Все вы её прекрасно знаете, — ответил я. — Или знали когда-то.
— Осока Тано, Рука лорда Вейдера, — сообразил Корки.
— Верно, — подтвердил я. — Мне галактически повезло, что я встретил именно вашу команду. Голографию Осоки вместе с вами я видел в архиве у моей двоюродной сестры, — я врал, естественно, но в данной компании можно было не опасаться, что раскусят. — Она, в свою очередь, была хорошо знакома и с Вашей тётей, маркиз.
— Сенатор Амидала, — догадалась Лагос. — Видимо, всё это у вас в крови.
— Имеете в виду галактическую упёртость и привычку совать голову в пекло? Да, фамильное, — усмехнулся я.
— Что ж, суть задачи нам ясна, — подытожил Корки. Обвёл взглядом напарников, получил от них одобрительные знаки, продолжал: — Мы готовы взяться за эту работу, однако… Сначала нам необходимо выполнить предыдущие обязательства. Это может занять примерно стандартную неделю. Надеюсь, такая отсрочка Вас не стеснит?
— Вполне, — сказал я и спросил: — Всё-таки, курьер?
— Правильнее будет назвать его тайным эмиссаром, — поправил мандалор. — Есть подозрение, что кое-кто у нас ведёт нечестную игру. А страдают, как водится, все жители системы. Необходимо добыть веские доказательства.
— Понимаю. Моя помощь нужна?
При этих моих словах Сони выразительно посмотрела на своего командира, мол, что я тебе говорила? Он показал глазами "да" и ответил:
— Нет, благодарю Вас, справимся сами.
— Хорошо, в таком случае, решим вопрос с задатком? Топливом возьмёте? Хороший энергоноситель, имперский.
— Тонн десять я бы взяла, — отозвалась Лагос.
— Лейтенант! — укоризненно произнёс Корки.
— Нет-нет, — улыбнулся я. — Как говорят у нас, "заднее слово сказано". Десять так десять. Тяните трубопровод, распределитель в переходнике направо.
Пока мужчины собирали из секций магистраль для перекачки энергоносителя, а Лагос перепроверяла герметичность соединений, я отозвал в сторону Сони и вручил ей кодовый цилиндр с ключевыми файлами для шифрованной связи. Предупредил:
— Если вдруг рехен не будет тянуть, уменьшай частоту кадров.
— Высокая стойкость? — уточнила она.
— Два века, — кивнул я, имея в виду, как принято в Галактике, не столетия, а среднюю продолжительность человеческой жизни. — Да, там в разделе "Alarm" записано кое-что ещё, будет нужда – объясню дополнительно.
— Поняла.
В системе Дернатайн, на планете Бунта, меня встретили, так сказать, с распростёртыми объятиями. Иными словами, Осока вместо "здрасте" попыталась устроить мне выволочку. Встряхнув нарукавный комлинк, чтобы высветить время, она ткнула перстом сквозь голографические цифры и раздражённо сказала:
— Ты опоздал почти на два часа! Может быть, ты вообразил, что у меня цистерна свободного времени? Я ведь не на свиданку тебя звала, а по делу!
— Извини, мы… — развёл руками я.
— Да не "извини", — перебила она, — а раз видел, что можешь не успеть, написал бы "не успеваю", я бы ещё утром другой транспорт поискала! То, что тебе хотелось непременно меня увидеть, не значит, что надо срывать мне задание!
Столь безосновательного обвинения я терпеть не стал и возмутился:
— А может быть, прекратишь повышать голос и хотя бы из вежливости спросишь, не случилось ли у меня чего?
— Да что могло слу… — начала она, осеклась, внимательно посмотрела на меня, спросила другим тоном: — У тебя поломка была, что ли?
— Нет, не поломка.
— Что же тогда?
— А то, что в вашей замечательной Империи прохода нет от пиратов! Выныриваешь на минуточку сделать коррекцию, а тебе уже заходят в хвост… Хорошо, нашу броню так просто не прошибёшь.
— Корабль цел?
— Цел. Но, сама понимаешь, некоторое время они у меня отняли.
— Сразу нельзя было объяснить?
— А ты мне дала вставить больше двух слов кряду??
— М-м… да. Ну, была неправа.
— Ты до сих пор не сказала, куда летим.
— Лотал.
— Это где? — поинтересовался я больше у Падме, нежели у Осоки.
Сестра поняла меня правильно, и на большом голопроекторе высветилась карта Галактики, повернулась к нам нужным боком. Да, Осока-то была в чём-то права, можно было не мчаться сквозь регион хаттов, а встретиться уже там.
— Ясно, стартуем, — сказал я.
— Собственно говоря, мне сначала нужно было не сюда, а на Ръен Вар, — объясняла Осока, пока я пробивал атмосферу и выводил "Амидалу" в открытый космос. — Но, ты же должен понимать, что у меня за служба… Вызвал Повелитель, бросай всё и срочно, там то ли теракт, то ли диверсия мятежников, в общем, разобраться. А ты опаз… то есть, задерживаешься. Я и… психанула.
— Ну, я тоже хорош, честно говоря, — сказал я. — Надо было оторваться и сразу за свет, а мне захотелось с ними разобраться.
— И как?
— Получили, сколько заслуживали, — двусмысленно, но правдиво ответил я. — Будут знать, как путать меня не пойми с кем.
— Приняли за жирного торговца? Это "Мглу"-то? — не поверила она.
— За курьера… с грузом драгоценных камней.
— Дураков надо учить, — сказала Осока. — Алекс, не возражаешь, я пока посмотрю кое-какие файлы по планете?
— Конечно. Кресло вертится, вон, выводи на боковую секцию пульта, и смотри.
— Лучше спущусь туда, — она кивком указала на пульты в нижней части рубки. Секретничаем, значит, подумал я. Ладно. Не очень-то и хотелось, Падме всё равно все открываемые файлы сохранит у себя, вечером с ней изучим. Я выдвинул из подголовника рамку наушников, пристроил к голове. Сейчас уйдём в гиперпространство, послушаю музыку. Не тут-то было. Не успел я передвинуть рычажок гиперпривода и понаблюдать, как схлопываются в светлый кокон растянувшиеся в линии звёзды, а Осока уже вернулась на подиум.
— Быстро ты читаешь, — заметил я.
— Да ну, везде одно и то же, — отмахнулась она. — Всю обстановку можно выразить двумя словами: "Бардак. Крадут".
— Разрушитель-то нашёлся, нет? — невинным тоном спросил я.
— Ты откуда знаешь? — подозрительно уставилась на меня тогрута.
— Живу давно, летаю много, — уклончиво ответил я.
— Твоя осведомлённость в деликатных имперских делах настораживает.
— Брось. Об этом болтают в каждой второй кантине, — отмахнулся я. — И все под страхом смертной казни.
3. Старая башня
Несмотря на расположение в отдалённом районе Внешнего Кольца, Лотал дремучим захолустьем не был. С орбиты виднелись обширные возделанные поля, населённые пункты, крупный завод явно космического назначения, так как прямо на его территории имелись размеченные линиями и буквенными обозначениями посадочные площадки. В то же время, некоторые признаки заставляли предположить, что планета пережила период упадка. Расположенный на морском берегу главный город, так и названный без лишних мудрствований "Централь", был тому ярким свидетельством. Трущоб как таковых в нём не наблюдалось, однако, удалённые от побережья кварталы, раньше, несомненно, промышленные, сейчас не были заняты заводами, и местная беднота приспособила пустующие корпуса под жилища. Красноречивее всего была широкая магистраль, ведущая из Централи прямо в степь. Оснащённая фонарями ночного освещения и высокими отбойниками, она внезапно обрывалась круглой площадкой перекрёстка, от которой других дорог не было, а дальше расстилалась давно нетронутая степь. Посреди неё ввысь вздымался тонкий шпиль башни наведения и связи, такой же заброшенной, как и бывшее поле космодрома. Лишь сверху можно было угадать контуры фундаментов других портовых зданий, когда-то стоявших вдоль лётного поля.
— Садись прямо на трассу за последним перекрёстком, всё равно ей никто не пользуется, — велела Осока.
— Как скажешь. Ты у нас Госпожа, — отозвался я. — Но тебе не кажется, что тут кого-то недавно подстрелили? Видишь, обожжённое пятно, обломки. И вот там…
— Наземные машины. От кораблей обломков было бы гораздо больше. Мы, как раз, по этому поводу и здесь. Комендант сообщил о нападении на гарнизон.
— Почему тогда бой был чёрт-те где?
— Вот-вот, мне тоже интересно, какого хатта забыли здесь вояки.
— Связаться с ними? — предложил я.
— Не надо. Повелитель любит говорить, что чем внезапнее проверка, тем объективнее картина. Там у тебя внизу складные байки стоят, вот и прокатимся.
— Хочешь, чтобы я ехал с тобой?
— Обязательно. Тебе будет полезно посмотреть изнутри. А то в некоторых вопросах ты наивен до ужаса.
— Мой статус? — переключился я на деловой тон.
— Неопределённый. Будут вопросы – отсылай всех ко мне, я их живо отучу совать нос куда не следует. Можешь хоть меч на пояс повесить.
— Ну, нет, это перебор. Вот ствол повешу, как раз, чтобы вопросов не было.
Вместо привычных штанов и гражданских ботинок я надел флотские брюки с сапогами, Осока, увидев это, одобрительно кивнула. В прошлой жизни она предпочитала сама садиться за руль всевозможных летающих машин, и мы временами спорили на эту тему, сейчас – уступила эту привилегию мне. Я, разумеется, вовсе не возражал, что её руки сцеплены у меня на солнечном сплетении, а подбородок лежит на плече, совсем как раньше.
— Пока прямо, — командовала она. — За энергостанцией – налево…
— Бывала здесь?
— Нет, глянула план города. Здесь правее… Теперь опять прямо, и упрёмся в гарнизон. Сначала облети его по кругу, потом остановись у главных ворот. Пожалуйста.
— Как мило, что ты не забываешь об этом слове, — не удержался я.
— Сейчас посмотришь, с кем приходится иметь дело, поймёшь, почему я отвыкла его произносить, — не обиделась Осока.
Перед воротами стандартной гарнизонной базы тогрута спешилась, вышла на середину проезда. Плаща на ней не было, однако, чёрная с красным униформа и световые мечи на поясе достаточно прозрачно намекали на место службы. И капрал на КПП оказался достаточно умён, чтобы не задерживать на пороге столь опасную гостью. Едва приоткрылись ворота, в проёме возникла безликая белая фигура штурмовика.
— Мэм, сержант-мажор 1083, начальник караула! — отрапортовал он.
— Тано, Рука Повелителя Вейдера, — представилась Осока. — Проводите к коменданту, Десять восемьдесят три.
Заметив за воротами нишу, где были припаркованы длинные скоростные спидербайки базы, я толкнул туда же наш и нажатием на ручку сложил его, а тросик безопасности закрепил замком в специально предназначенном для этого стенном пазу. Как бы не упёрли, учитывая по-карамзински лаконичную характеристику, данную Осокой местным воякам. Сержанта и тогруту я нагнал почти у входа в штабное здание. Дежурный офицер, прижав к уху гарнитуру, куда-то звонил, при виде Осоки на его лице промелькнула досада. Ясно, начальство трубочку не берёт, ехидно подумал я. Ну, мы не гордые, сейчас сами в дверь стукнем. Однако, прежде чем войти в кабинет, нужно было миновать ещё приёмную, где находился белый от волнения адъютант. Надо отдать ему должное, при всём ужасе, что он испытывал перед Рукой Вейдера, этот лейтенант держался достойно.
— У господина коменданта совещание, — выдавил он. — Секретное…
Осока, не обратив на парня ни малейшего внимания, тронула внутреннюю дверь. Заперто. Я уже догадывался, что может произойти дальше, и не ошибся. Росчерк двух красных лезвий наискось вверх, и треугольные куски створок гермодвери с громким скрежетом провалились внутрь, выворачиваясь из пазов, и глухо шмякнулись о палас внутри кабинета.
Внутри происходило вовсе не совещание, а приём пищи, ещё точнее – кормление двух господ имперских офицеров. Оба, судя по планкам, носили капитанский чин. Не маловато ли, удивился я про себя. Колония, конечно, невелика, но… Помимо офицеров, в кабинете находились ещё две особы противоположного пола. Одна, в довольно рискованно расстёгнутом сером мундире и короткой форменной юбке, как раз накладывала из большого блюда в тарелку одного из офицеров какое-то кушанье, наклонившись над столом. Вторая, судя по одежде, к имперской армии вообще отношения не имеющая, кормила с рук другого капитана, моложе и намного габаритнее первого.
— Что за… — преисполненный благородного гнева, привстал с места сухопарый. Поперхнулся. Сел. В тишине неожиданно громко пискнул из приёмной лейтенант:
— Сэр, Вы не отвечали на вызовы…
Осока, меж тем, покосилась на штатскую девицу, произнесла безразлично:
— Брысь.
Та опрометью бросилась вон.
— Капрал, Ваша должность? — обратилась тогрута к грудастой служащей.
— Ш-шифровальщик, сэр… мэм.
— Надеюсь, Вы ещё не забыли специальность за исполнением других обязанностей? Сообщение в канцелярию лорда Вейдера: "На месте. Приступила к работе. Выявлены недочёты в несении службы гарнизоном. Тано". Всё, свободна!
Капральша, очевидно, была чемпионкой гарнизона в спринте, потому что вылетела из кабинета ещё быстрее штатской шалавы, причём, высокие каблуки ей в этом нисколько не помешали.
— Теперь с вами… — Осока шевельнула пальцами, в стене за моим плечом что-то щёлкнуло, и в проём раскуроченной двери рухнула плита аварийного гермозатвора. Тогрута подошла к столу, за которым сидели пожилой комендант – ни жив, ни мёртв – и его шкафоподобный коллега, угрюмо взиравший на нас из-под низких бровей. Я решил ей подыграть, взял один из освободившихся стульев, демонстративно протёр сиденье ладонью и подвинул Осоке.
— Вы очень любезны, — чуть наклонила она рогатую голову и продолжала, обращаясь к офицерам: — Судя по Вашему рапорту, комендант, на имперский гарнизон было совершено нападение. Однако, подъезжая к базе, я не обнаружила никаких следов боя. Потрудитесь предельно точно доложить, что произошло в действительности. И откуда следы свежего боестолкновения на дороге в старый космопорт. От Вашей откровенности зависит многое.
Сухопарый капитан тяжело поднялся на ноги и начал докладывать, сперва оправдываясь, но чем дальше, тем уверенней и чётче становились его фразы. По его словам, в сообщение закралась неточность из-за стандартных формулировок. На самом деле, нападение произошло на технической площадке в процессе перегрузки с челнока партии карабинов для первого курса военной школы. Злоумышленники подорвали один из спидербайков и, воспользовавшись суматохой – комендант сформулировал это как "отвлечение части сил на прочёсывание квартала" – попытались похитить контейнеры с оружием. Организована погоня, привлечены истребители крыла противокосмической обороны. В результате захваченные машины и груз были уничтожены, есть потери, предположительно, с обеих сторон. Уцелевшие бандиты скрылись на космическом корабле.
— Иными словами, у вас под носом длительное время действовала организованная законспирированная банда мятежников, — подытожила Осока.
— Никак нет, мэм! — возразил комендант. — Мы уверены, что это "гастролёры", пользуясь терминологией криминальной полиции. Они прибыли недавно на том самом частном грузовике, на котором впоследствии бежали с планеты.
— В таком случае, откуда у них информация о ваших телодвижениях?
— Вероятно, осведомитель, мэм. С ними замечен местный мальчишка-беспризорник, он уже не первый раз попадает в поле на…
— Беспризорник… — тихо-тихо и очень задумчиво произнесла Осока, но было в её голосе что-то, заставившее содрогнуться даже меня, а коменданта – поперхнуться и замолчать. — Не первый раз… То есть, ваш гарнизон в полном составе неспособен изловить одного-единственного уличного вомпа, регулярно доставляющего вам неприятности. Причём, этот субъект даже не достиг совершеннолетия, я правильно Вас поняла?
Тёмные глаза коменданта расширились, лицо побледнело ещё больше, худые пальцы потянулись к воротничку мундира.
— Нет, капитан. Это всего лишь Ваше воображение, пока, — сказала Осока снисходительно. — На первый раз получите тридцать суток ареста за халатность.
— Слушаюсь.
— Да, прежде чем отправиться на гауптвахту, подготовьте список участников этой… "операции". Стоимость разбитых машин и уничтоженного оружия будет удержана из жалования.
— Мэм, — подал голос второй капитан. — Осмелюсь доложить…
— Да, надзиратель?
— Мои ребята нашли тайное логово этого уличного вора.
— Прекрасно. Где оно?
— В башне старого космопорта, мэм.
Видимо, я всё-таки не удержал саркастический смешок, потому что Осока чуть повернула голову и покосилась на меня. Затем сказала:
— Полностью согласна с командиром моего корабля. Объект, с которого просматривается и простреливается значительная часть города, не только имеет охранной сигнализации, а служит прибежищем для маргиналов. Ещё десять суток ареста, комендант. При таких косяках я прекрасно понимаю, почему Вы до сих пор не гранд. Дальше так пойдёт – о четвёртом камне на грудь вообще можете забыть, вам ясно?
— Так точно.
— Надзиратель, примите временно дела. Я съезжу, взгляну на это, с позволения сказать, "тайное" логово. А Вы позаботьтесь, чтобы наш корабль был дозаправлен.
— Слушаюсь, моя Госпожа.
— Извольте использовать уставное обращение! — одёрнула его Осока.
— Виноват, мэм! — шкафоподобный втянул живот и щёлкнул каблуками.
— Вот именно – виноваты. Оба. Надеюсь, выводы вы сделаете, и мне не придётся посещать вас вторично. Столь снисходительна я бываю лишь при первом знакомстве.
Величаво поднявшись, она согнула в локте руку с растопыренными пальцами, и плита гермозатвора с натужным скрипом поползла вверх, что-то хрустнуло – должно быть, сломался привод – и серая гильотина зависла в проёме двери выше человеческого роста. Едва мы миновали её, тогрута резко расслабила руку. Плита обрушилась обратно прямо перед носом коменданта и надзирателя.
— Не провожайте, — усмехнулась Осока, явно обращаясь к оставшимся за дверью, а не к полумёртвому от ужаса адъютанту, который не нашёл в себе сил даже встать.
— Извини, конечно, но это не чересчур? — спросил я в лифте, везущем нас вниз.
— Ой, молчи, Алекс, самой противно, — вздохнула Осока. — Увы, театральные эффекты у нас в ассортименте. Повелитель Вейдер требует от нас внушать почтение и трепет, а мне это особенно сложно. Я ведь не очень-то жутко выгляжу.
— Временами мороз по коже.
— Одна из техник Страха. Да, со стулом спасибо, отлично подыграл.
— Я почувствовал, что нужно что-то сделать, будет уместно.
— Почувствовал? — заинтересованно переспросила Осока. — А уровень мидихлорианов, случайно…
— Совершенно случайно измеряли, — быстро ответил я. — Чуть выше нормы, но недостаточно. И слава богу.
— Как знать, как знать. А в какого бога ты веришь?
— Что? А, нет, это всего лишь фигура речи.
Проезжая мимо "Амидалы", мы обнаружили возле неё цистерну заправщика и техников в защитных костюмах, они заливали энергоноситель. Руководивший ими более высокий чин в зелёном флотском мундире, завидев нас, поднёс руку в перчатке к козырьку, да так и проводил спидербайк, поворачиваясь всем корпусом.
— Видел? — прокомментировала Осока, сидя сзади меня в седле. — А ты про "пожалуйста". На них пока не гавкнешь…
— Ну, да, ну, да. "Участковый птица гордая, пока не пнёшь – не полетит", — согласился я. — Тебе не позавидуешь.
Я почувствовал, как она пожала плечами. Сказала:
— Уж привыкла. Бывают задания намного хуже.
Разогнавшись, я попробовал сразу поднять спидербайк до верха башни, но не получилось – полуторный вес он банально не потянул. Пришлось нам карабкаться наверх по бесконечной винтовой лестнице, обвивающей шахты мёртвых турболифтов.
— Устал? Передохнём? — предложила спутница. Зная, что бравировать своей выносливостью перед адептом Силы просто глупо, я кивнул: сил говорить уже не было. И плюхнулся на ближайшую ступеньку. Осока просто прислонилась к наружной стене.
— Обратил внимание? — сказала она. — В прихожей у пацана и тёплая одежда имеется, и байк складной, такой же, как наш. Что наводит на размышления…
— М?
— Не связан ли он, в самом деле, с мятежниками. А что, прекрасная маскировка.
— Байк мог… на помойке найти… — заметил я, фразы пока давались с трудом из-за сбитого дыхания. — Их с производства сняли… лет десять назад?
— Побольше, наверное. Я на таких ещё в войну каталась. Сейчас посмотрим на его жилище, может быть, появятся какие-то зацепки.
— Да, идём, — я попытался подняться с места, но Осока удержала, сама усевшись рядом:
— Посиди ещё пару минут. Спешка нужна при ловле флеас, и когда трое едят из одной миски. Нам торопиться некуда.
"Логово", как назвал его капитан-надзиратель, воришка устроил не в центральном зале башни, а в одном из технических помещений, вход в которое был только с кольцевого балкона, опоясывающего "бульбу" верхнего этажа. Я распахнул дверь и сунулся внутрь. Осока схватила меня за плечо:
— Дурной, что ли?? Вдруг заминировано?
— Если и было, должны были подорваться хлопцы того капитана, — резонно заметил я.
— Твоя правда, — согласилась она. Вздохнула: — Это паранойя, не иначе. Слышала я, все Тёмные рано или поздно становятся параноиками.
Свет я пробовать включать не стал: импы при обыске, скорее всего, воспользовались своим осветителем, а к выключателю вполне могла быть подсоединена какая-нибудь бяка в расчёте на машинальную реакцию вошедшего чужака. Передвинул клавишу фонаря на постоянный режим, обвёл помещение лучом, хмыкнул. Впечатлила меня не спартанская кровать, не рекламные плакаты на стенах и не верстак с инструментами, а пара шкафчиков возле верстака, сверху которых стояли в ряд имперские шлемы.
— Нормально. Это у него вроде скальпов, что ли? — задумчиво произнёс я.
— В смысле, что? — не поняла тогрута.
— Ну, у нас на планете в древности некоторые племена срезали с убитых врагов волосы вместе с кожей. Трофеи.
Осока дотронулась до одного шлема, другого…
— Нет, — сказала она. — Снято не с мёртвых. Скорее, он просто крал эти шлемы, забавлялся. Мальчишка.
— Распорядишься оставить здесь засаду?
— Смысл? Он ушёл. И вряд ли уже возвратится, — рассеянно отозвалась Осока. Взгляд её блуждал по комнате, словно искал что-то, чего в ней больше нет.
— Ты… что-то чувствуешь?
— Возможно. Как будто здесь побывал кто-то знакомый. Не так чтобы очень близко, но знакомый.
Я незаметно вздохнул. Эти мне фосеры, всё у них через… связь с Силой, а не как у людей. Тогрута, тем временем, вышла на балкон. Положила руки на ограждение. Сказала задумчиво:
— А может быть, я и ошибаюсь… Эта планета вообще навевает воспоминания.
— Здешняя степь очень похожа на Шили, — вырвалось у меня.
— Да, только там несколько жарче. Бывал у нас?
— Однажды.
— Я почти не помню, какая она, моя планета. Иногда только вспыхнет что-то, как кадр. Звук, запах… Или вот эта степь, — она вздохнула.
— Ты бы согласилась жить здесь, как этот парень? Над степью, на ветрах, выше всех? Или не на этой планете, а дома?
— Не знаю. Скорее, нет. Я странница по натуре. Если бы ты видел мою конуру на Корусанте, ты бы не спрашивал.
— Ну, а корабль? Корабль мог бы быть тебе домом?
Ответить она не успела, нас прервала трель комлинка. Мечтательное выражение, такое знакомое мне по прежним временам, исчезло с лица Осоки. В тот миг, когда она дотронулась до сенсора, передо мной снова была деловая функционерша на очень ответственной должности. А мини-проектор высветил фигурку дежурного офицера базы.
— Мэм, — отрапортовал он, — пришло оповещение по каналу Имперской службы безопасности. В системе Кессель агентом ИСБ обнаружен человек, пользующийся световым мечом. Капитан Гринт приказал известить Вас.
— Принято. Передайте капитану, его старание оценено… по достоинству.
— Есть, — ухмыльнулся офицер, он, как и я, отлично уловил иронию в голосе тогруты. Изображение погасло.
— Летим на Кессель? — спросил я.
Осока лениво махнула рукой:
— Да ну, вот ещё не хватало! За каждым джедаем гоняться – только вспотеешь. Нет у меня таких распоряжений. К тому же, не только джедай может иметь при себе меч… как выясняется, — Осока покосилась на меня.
Я только руками развёл: что тут скажешь, чистая правда!
— Погоди-ка… — оживилась она. — Ты сказал "летим"? Неужели ты хотел помочь мне в поимке…
— Нет, не хотел. Но и ронять твой авторитет перед этими не имею ни малейшего желания. Довезти довезу, а там уж ты сама.
— В таком случае, полетим лучше на Ръен Вар. Там работа тоже довольно противная, а делать надо. Приказ Самого. Подождёшь меня в порту?
— Подожду, — сказал я. И мысленно добавил: куда ж я денусь-то?
