Эддард

Его разбудили за час до рассвета, когда серый мир еще не начинал шевелиться. Алин грубо вытряхнул его из снов, и полусонный Нед, спотыкаясь, вывалился в предутренний холодок, обнаружив своего коня оседланным, а рядом короля – уже верхом. На Роберте были толстые коричневые рукавицы, тяжелый меховой плащ с капюшоном закрывал его уши, и выглядел он медведем, взгромоздившимся на лошадь.

– Просыпайся, Старк! – прогремел он. – Приходи в себя. Нужно обсудить государственные дела.

– Конечно, – отвечал Нед. – Входите, ваша светлость. – Алин поднял полог шатра.

– Нет, нет, нет, – сказал Роберт, каждое слово его курилось дымком. – В лагере полно чужих ушей. К тому же я хочу проехаться, осмотреть твой край. – Сир Борос и сир Меррин с дюжиной гвардейцев ожидали позади короля. Неду оставалось лишь протереть глаза, одеться и вскочить в седло.

Темп задал Роберт, подгонявший своего огромного черного жеребца так, что Неду едва удавалось не отставать. На ходу он выкрикнул вопрос, но ветер унес в сторону слова, и король его не услышал. Потом Нед ехал в молчании. Они вскоре оставили Королевский тракт и направились в сторону через холмы, скрытые туманом. К этому времени телохранители чуть отстали и, конечно, ничего не расслышали бы, но Роберт по-прежнему гнал вперед. Когда они поднялись на невысокий гребень, рассвело, и король остановился. К этому времени они отъехали на несколько миль к югу от ночной стоянки. Взволнованный, раскрасневшийся Роберт обратился к Неду, остановившему своего коня рядом с ним.

– Боги, – ругнулся он хохоча. – Как хорошо выбраться на волю и проехаться так, как положено ездить мужчине! Клянусь тебе, Нед, можно свихнуться от этой черепашьей езды. – Роберт Баратеон никогда не отличался терпением. – А еще проклятая карета, я не могу больше терпеть ее стоны и скрипы. Для нее любой пригорок – гора… Обещаю тебе, если у проклятой телеги сломается еще одна ось, я сожгу ее, и пусть Серсея идет пешком!

Нед расхохотался:

– С радостью зажгу для тебя факел.

– Добрая душа! – Король хлопнул его по плечу. – Я наполовину решился оставить их позади и поехать вперед.

Улыбка легла на губы Неда.

– Уверен, что ты не шутишь.

– А как же! – ответил король. – Что ты на это скажешь, Нед? Ты да я, двое странствующих рыцарей на Королевском тракте, мечи у поясов, лишь богам известно, что нас ожидает! И пусть фермерская дочка или девка из таверны согреет сегодня наши постели!

– Неплохо бы, – качнул головой Нед. – Но теперь у нас есть обязанности, мой господин… перед страной, перед детьми, у меня перед моей благородной женой, а у тебя перед королевой. Мы больше не юноши.

– Ты никогда не был молод, вот что, – буркнул Роберт. – Как жаль. И все же однажды это случилось… как же звали твою простушку? Бекка? Нет, это одна из моих, помню, помню, черные волосы и сладкие большие глаза, в них и утонуть можно. Твою звали… Алина? Нет, ты говорил мне однажды. Или это была Мерил? Да ты же знаешь, кого я имею в виду, мать твоего бастарда!

– Звали ее Вилла, – отвечал с прохладной любезностью Нед, – и я бы предпочел о ней не говорить.

– Вилла, да. – Король ухмыльнулся. – Должно быть, редкостная девка, раз сумела заставить лорда Эддарда Старка забыть о собственной чести, пусть даже на час. Ты никогда не рассказывал мне, как она выглядела…

Рот Неда напрягся в гневе.

– И не скажу. Оставим этот разговор, Роберт, ради той любви, которую ты питаешь ко мне. Я обесчестил себя, обесчестил Кэтлин перед богами и перед людьми.

– Милостливые боги, тогда ты едва знал Кэтлин.

– Я уже взял ее в жены. Она носила моего ребенка.

– Как всегда, ты слишком строго относишься к себе, Нед. Ерунда. Ни одна женщина не пожелает заполучить святого Бэйлора Благословенного в свою постель. – Он хлопнул ладонью по колену. – Что ж, не стану переубеждать, раз для тебя это так важно, хотя, клянусь, временами ты делаешься таким колючим, что тебе, пожалуй, следовало бы сменить в гербе волка на ежа.

Встающее солнце своими лучами, словно пальцами, перебирало белые туманные занавеси. Перед ними расстилалась просторная равнина, бурую и голую гладь тут и там нарушали длинные невысокие насыпи. Нед указал на них королю:

– Курганы первых людей.

Роберт нахмурился:

– Неужели мы заехали на кладбище?

– На севере курганы повсюду, ваша светлость, – сказал Нед. – Это древний край.

– И холодный, – добавил ворчливо Роберт, поплотнее закутываясь в плащ. Телохранители остановили коней в стороне от них, у подножия гребня. – Ну что ж, мы приехали сюда не за тем, чтобы разговаривать о могилах или ссориться из-за твоего бастарда. Ночью приехал гонец от лорда Вариса из Королевской Гавани. Ну-ка взгляни!

Король извлек из-за пояса бумагу и вручил ее Неду. Евнух Варис был главой шептунов короля. Он служил теперь Роберту, как прежде Эйрису Таргариену. Памятуя про Лизу и ее жуткое обвинение, Нед развернул бумажный свиток с тревогой, но послание касалось вовсе не леди Аррен.

– А каков источник этой информации?

– Ты помнишь сира Джораха Мормонта?

– Хотел бы я его забыть, – резко бросил Нед.

Мормонты с Медвежьего острова принадлежали к древним родам, гордым и достопочтенным. Но далекие их земли были холодны и бесплодны. Сир Джорах попытался пополнить фамильные сундуки, продав кое-кого из браконьеров тирошийскому работорговцу. Мормонты были знаменосцами Старков, и его преступление обесчестило Север. Нед совершил долгое путешествие на запад до Медвежьего острова только для того, чтобы обнаружить там, что Джорах на корабле направился в пределы, не доступные ни Льду, ни королевскому правосудию. С тех пор минуло пять лет.

– Сир Джорах сейчас находится в Пентосе и стремится заработать королевское прощение, которое позволит ему вернуться из изгнания, – объяснил Роберт. – Лорд Варис умело пользуется им.

– Итак, наш работорговец сделался шпионом, – отвечал Нед с презрением, передавая письмо назад. – Я бы предпочел, чтобы он превратился в труп.

– Варис утверждает, что шпионы много полезнее трупов, – усмехнулся Роберт. – Забудем о Джорахе. Что ты думаешь о его сообщении?

– Дэйнерис Таргариен вышла замуж за какого-то предводителя дотракийских табунщиков. Что с того? Пошлем ей свадебный подарок?

Король нахмурился:

– Нож, разве что. Острый нож и смельчака, что его вручит.

Нед не стал изображать удивление. Ненависть Роберта к Таргариенам доводила того до безумия. Нед вспомнил гневные слова, которыми они обменялись, когда Тайвин Ланнистер представил Роберту трупы жены и детей Рэйгара в качестве доказательства верности. Нед назвал поступок убийством, Роберт же объяснил всё военным временем. Когда Нед заметил, что молодой принц и принцесса едва вышли из младенческого возраста, новоявленный король бросил в ответ:

– Я вижу не детей, а порождение дракона.

Даже Джон Аррен не сумел умиротворить эту бурю. В холодной ярости Эддард Старк в тот же день отправился на юг в одиночку сражаться в последних битвах. Потребовалась еще одна смерть, чтобы они примирились: смерть Лианны и общее горе.

На этот раз Нед решил сдержать темперамент.

– Ваша светлость, девица еще невинный ребенок. И вы не Тайвин Ланнистер, чтобы убивать невинных. – Он вспомнил рассказы о том, что, увидев перед собой мечи, маленькая дочка Рэйгара заплакала, когда ее вытащили из-под кровати. Мальчик же еще не вырос из пеленок, но латники лорда Тайвина вырвали его из рук матери и разбили голову о стену.

– И как долго сей экземпляр останется невинным? – Рот Роберта напрягся. – Это дитя скоро расставит пошире ножки и начнет рожать новое драконье племя, чтобы досаждать мне.

– Тем не менее, – проговорил Нед, – детоубийство… это грех… немыслимый…

– Немыслимый? – прогрохотал король. – То, что Эйрис сделал с твоим братом Брандоном, было немыслимо. Как умер твой лорд-отец – вот что было немыслимо. А Рэйгар… Сколько раз, как ты думаешь, он изнасиловал твою сестру? Сколько сотен раз? – Голос короля сделался столь громким, что конь под ним яростно заржал. Король натянул узду, успокоил животное и гневно ткнул пальцем в Неда. – Я убью каждого Таргариена, до которого сумею добраться, чтобы все они умерли, как их драконы, и охотно помочусь на могилу каждого.

Нед понимал, что перечить королю в таком гневе не стоит. Если уж годы не утихомирили мстительности в душе Роберта, слова помочь не могли.

– Однако, по-моему, до нее тебе не дотянуться, или не так? – негромко проговорил Нед.

Рот короля скривился в горькой гримасе.

– Нет, о проклятые боги! Какой-то изъеденный язвами пентошийский сыроторговец содержал сестру и брата в своем поместье под охраной евнухов в остроконечных шапочках, а теперь передал их дотракийцам. Я бы приказал убить обоих еще много лет назад, когда до них нетрудно было добраться, но Джон, как и ты, не стремился помочь мне. И я по своей глупости послушал его.

– Джон Аррен был умен и хорошо служил тебе.

Роберт фыркнул. Гнев оставил его так же внезапно, как и начался.

– Как утверждают, у этого кхала Дрого в орде сто тысяч человек. И что, по-твоему, сказал бы на это Джон?

– Сказал бы, что даже миллионы дотракийцев не опасны для королевства, пока они остаются на другой стороне Узкого моря, – невозмутимо проговорил Нед. – У варваров нет кораблей. Они ненавидят открытое море и страшатся его.

Король поежился.

– Может и так, но в Вольных городах корабли найдутся. Говорю тебе, Нед, мне не нравится этот брак. В Семи Королевствах найдется достаточно народу, который считает меня узурпатором. Ты забыл, сколько родов приняло сторону Таргариенов в войне? Сейчас они выжидают, но если получат хотя бы половину шанса, то убьют меня прямо в постели и моих сыновей вместе со мной. Если король-попрошайка пересечет море с дотракийской ордой за спиной, предатели присоединятся к нему.

– Он этого не сделает. – пообещал Нед. – Ну а если по какому-то несчастному случаю это все-таки случится, мы сбросим его в море. Как только ты назначишь нового Хранителя Востока…

Король простонал:

– В последний раз говорю тебе: я не стану называть Хранителем мальчишку Аррена. Я знаю, что он твой племянник, но когда таргариенка лезет в постель дотракийского кхала, только безумец может возложить одну четверть королевства на плечи больного ребенка.

У Неда был готов ответ:

– Но нам нужен Хранитель Востока. Если не подходит Роберт Аррен, пусть это будет кто-нибудь из твоих братьев. Станнис, например, он хорошо проявил себя при осаде Штормового Предела.

Имя на мгновение повисло в воздухе. Король нахмурился и молча, с неуверенностью огляделся.

– Все это так, – негромко добавил Нед, наблюдая, – да только ты уже обещал эту честь другому.

На мгновение Роберту хватило достоинства изобразить удивление. Но столь же быстро взгляд короля сделался тусклым.

– И что, если так?

– Джейме Ланнистеру?

Роберт послал коня вперед по гребню по направлению к курганам. Нед держался возле него. Король ехал, глядя перед собой.

– Да, – сказал он наконец, закончив разговор одним жестким словом.

– Цареубийца, – проговорил Нед. Значит, слухи были верными. Теперь он знал, что въезжает на опасную почву. – Вне сомнения, отважный человек и способный, – сказал он осторожно. – Но его отец – Хранитель Запада. И со временем сир Джейме унаследует эту честь. Ни один человек не вправе владеть сразу Востоком и Западом. – Нед не стал высказывать истинные причины своей озабоченности: такое назначение отдало бы половину войска в руки Ланнистеров.

– Придет время – разберемся, – упрямо сказал король. – В настоящий момент лорд Тайвин кажется вечным, как Утес Кастерли, и я сомневаюсь, чтобы Джейме мог вскоре рассчитывать на наследство. Не раздражай меня расспросами, Нед, камень уже установлен.

– Ваша светлость, могу ли я говорить откровенно?

– Похоже, я не в силах остановить тебя, – буркнул Роберт, направляя коня в заросли высокой бурой травы.

– Ты можешь доверять Джейме Ланнистеру?

– Он близнец моей жены, присягал на верность братству Королевской гвардии, его жизнь, состояние и честь связаны с моими.

– Так же, как они были связаны с Эйрисом Таргариеном, – заметил Нед.

– Почему я должен не доверять ему? Джейме выполнял все мои поручения. Меч его помог мне завоевать этот трон.

«Меч его помог поколебать тот престол, на котором ты теперь сидишь», – подумал Нед, не позволив себе произнести эти слова.

– Он поклялся отдать за своего короля собственную жизнь. А потом перерубил ему горло мечом.

– Семь преисподних, кто-то ведь должен был убить Эйриса! – вскричал Роберт, резко останавливая коня возле древнего кургана. – Не Джейме, так ты или я.

– Мы не были братьями Королевской гвардии, – проговорил Нед, разом решив, что настало время, когда Роберт должен узнать всю правду. – Вы помните Трезубец, ваша светлость?

– Возле него я добился короны. Как могу я забыть эту битву?

– Рэйгар ранил тебя, – напомнил ему Нед. – Поэтому, когда войско Таргариенов сломалось и побежало, ты поручил мне преследовать его. Остатки армии Рэйгара бежали к Королевской Гавани. Мы гнались за ними. Эйрис находился в Красном замке с несколькими тысячами верных ему воинов. Я ожидал найти ворота закрытыми.

Роберт нетерпеливо тряхнул головой.

– Но обнаружил, что наши люди уже взяли город. Ну и что из того?

– Это были не наши люди, – терпеливо сказал Нед. – А Ланнистеры. Над башнями полоскался лев Ланнистеров, а не венценосный олень. И они захватили город предательством.

Война бушевала уже почти год. Лорды, великие и малые, собрались под знаменами Роберта, другие же оставались верными Таргариенам. Могущественные Ланнистеры с Утеса Кастерли, Хранители Запада, держались в стороне от борьбы, не внимая призывам как восставших, так и сторонников короля. Наконец лорд Тайвин Ланнистер с двенадцатью тысячами войска пришел к воротам Красного замка и объявил о своей верности королю; Таргариен решил, конечно, что это боги ответили на его молитвы. И тогда Безумный король совершил свой последний безумный поступок: он открыл ворота львам, стоявшим у крепости.

– Предательство… эта монета хорошо известна Таргариенам, – проговорил Роберт. Гнев вновь овладел им. – Ланнистеры отплатили им той же монетой. Иного они не заслуживали, и мой сон они не потревожат.

– Тебя не было там, – проговорил Нед с горечью в голосе. Он знал, что такое тревожные сны. Он жил с ложью уже четырнадцать лет, и все же она до сих пор преследовала его по ночам. – В этой победе не было чести.

– Пусть Иные поберут твою честь, – выругался Роберт. – Что знали о чести эти Таргариены? Спустись к себе в крипту и спроси Лианну, что она думает о чести дракона!

– Ты отомстил за Лианну возле Трезубца, – ответил Нед, останавливаясь возле короля. «Обещай мне, Нед», – прошептала она тогда.

– Месть не вернула ее. – Роберт отвернулся, разглядывая серые дали. – Проклятые боги подарили мне пустую победу. Корону… а я молил их о девушке. Твоей сестре, невредимой и вновь моей, как было суждено. Я спрашиваю тебя, Нед, что хорошего в этой короне? Боги смеются над молитвами и королей, и пастухов.

– Не знаю, как насчет богов, ваша светлость… но вот еще что я увидел, когда въехал в тот день в тронный зал, – проговорил Нед. – Эйрис лежал на полу, утонув в собственной крови, черепа драконов глядели вниз со стен. Люди Ланнистеров были повсюду. И Джейме в белом плаще Королевской гвардии поверх золоченой брони. Я до сих пор вижу его. Даже меч сверкал позолотой. Он сидел на Железном троне, высоко над рыцарями, в своем львином шлеме, и надувался от гордости.

– Это известно, – заметил король.

– Я все еще был на коне. И в безмолвии проехал через весь зал между долгими рядами драконьих черепов. Казалось, что они наблюдают за мной. Я остановился перед троном и поглядел на Джейме. Обагренный кровью короля золотой меч лежал на его коленях. Мои люди наполняли зал позади меня, люди Ланнистера отступали. Я не проронил ни слова, только глядел на него, сидящего на престоле. И ждал. Наконец Джейме расхохотался и встал. А потом снял свой шлем и сказал мне: «Не бойся, Старк. Я просто грел кресло для нашего друга Роберта. Увы, не слишком-то удобное сиденье».

Король откинул назад голову и захохотал. Смех его вспугнул ворон из высокой бурой травы. Отчаянно захлопав крыльями, птицы взмыли в воздух.

– Ты полагаешь, что я должен не доверять Ланнистеру, потому что он провел несколько мгновений на моем троне? – Король вновь зашелся смехом. – Джейме было всего семнадцать, он едва вышел из мальчишеского возраста!

– Мальчишка или мужчина, но права садиться на престол он не имел.

– Быть может, он устал, – предположил Роберт. – Убивать королей – дело тяжелое. Боги знают, что в этом проклятом зале негде передохнуть. И он не солгал: это чудовищно неуютное кресло, причем во многих отношениях. – Король покачал головой. – Теперь я знаю самый черный грех Джейме, значит, обо всем можно забыть. Нед, меня с души воротит от этих тайн, слухов и государственных дел. Это так же скучно, как считать медяки. Проедемся еще, раньше ты любил ездить. Я снова хочу ощутить ветер в своих волосах. – Он послал коня вперед и поскакал по кургану.

Нед не сразу последовал за ним. Слова кончились, и его переполнила печаль и беспомощность. Он опять удивился тому, что делает здесь, зачем оказался в этом месте. Он не Джон Аррен и не способен укротить своенравного короля и научить его мудрости. Роберт будет поступать, как ему заблагорассудится, и все слова или поступки Неда этого не переменят. Сам же он принадлежит Винтерфеллу. Ему следует разделять горе Кэтлин и быть рядом с Браном.

Но мужчина не всегда вправе находиться там, где хочет. С решимостью Эддард Старк сжал сапогами бока коня и направился следом за королем.