Книга: Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс
Назад: Глава 32
Дальше: Глава 34

Глава 33

Вошедший в кабинет босса Исай Львович Гейер-Генерозов выглядел уставшим, сказывались и возраст, и многолетняя напряженная работа, не оставлявшая времени для личной жизни в обычном человеческом понимании.
Последние полтора-два десятилетия они стали чаще встречаться; вызывая его, Архимандритов большую часть времени молчал, так же молчанием реагировал на присутствие Арсения Алексеевича и его старинный друг и соратник по борьбе. Но борьбы во имя чего и против кого? – этот вопрос стал все более удручать Исая Львовича, потому что ответа на него он больше не находил.
Гейер-Генерозов знал, что во время затянувшегося молчания Архимандритов блестяще может снимать информацию с его усталого мозга. Но это уже не пугало его и нисколько не удручало; жизнь почти прожита. Вот сейчас, – как понял Исай Львович, – друг Арсений затеял игру с его сыном. Конечно же, никто Исаю этого не говорил, но он давным-давно изучил почерк своего патрона.
Переживал ли? Скорее нет, чем да. Ведь с его приемным сыном он поступает так, как поступали с ними самими в их далекой молодости: раздували пожар, а потом бросали в самое пекло. Что его сын? Таких у Архимандритова тысячи… и все они разбросаны по всему земному шару, в разных странах мира; Гейер-Генерозов прекрасно понимает, и даже кое-что знает, знает, что идет интеллектуальная война внутри самого масонского Клуба, Главного Политического Клуба на Планете, в котором состоят Архимандритов и его старый друг и соперник в этой войне – Дэвид Бросман. Эти великие люди, имеющие для всех трогательно описанные, приведенные в разных официальных источниках биографии, на самом деле не имеющие ничего общего с истиной; потому что они – тайна за сто семью печатями для каждого существа на Планете; потому что они – ставленники Дьявола на Земле, дьявольские дети…
Эти соратники-соперники ведут бескомпромиссную войну друг с другом, нередко встречаясь и любезничая за ланчем или ужином в самых дорогих ресторанах мира; или размышляя над прошлым, будущим и настоящим миллиардов людей. Гейер-Генерозов, прошедший жизнь бок о бок с таким уникумом, как Архимандритов, понимает, что его патрон, даже состоя в клубе сверхсильных людей Планеты, свою партию проиграл, когда… изменил товарищу Сталину в далекое дождливое осеннее время 1952 года. Когда дозволил дочери Иосифа и Евы умертвить отца…
О, генерал армии Гейер-Генерозов знает все; но кому он передаст свои знания? – могиле, забвению, вечности. Они с Арсением Аароновичем, взявшим себе после революции отчество Алексеевич… нет, – с тщедушным Сенькой, каким он выглядел тогда, в начале ХХ века, – всплыли на чудовищной волне бесконечных смертей, всколыхнутой внуком Сруля Мойшевича Бланка – Владимиром Ульяновым и его многочисленными соратниками, разрывавшими огромную страну на части, утверждая свое право на беспредельное господство в земле обетованной, – в бывшей великой Российской империи… С тех пор его друг стал всеми уважаемым Арсением Алексеевичем Архимандритовым, обладающим огромной властью и неограниченными возможностями. А он, Исай Львович – его преданный пес; его черный тать; тень его зловещей тени…
Генерал армии знает многие тайны советской эпохи, знает тайны ХХ века. Ему известно, что в январе 1944 года, когда Гитлер покинул Германию и обосновался в Патагонии, Арсений Алексеевич Архимандритов провел многие часы с Бросманом и его близким соратником Ач-Ронинсоном, который достиг немалых высот после Второй мировой войны, а в 60-е годы ХХ века возглавил Госдеп США.
У Гитлера хватило ума понять непреложную истину сильных мира сего: он выполнил историческую миссию, и теперь – либо жизнь, либо смерть. В одном из портов Португалии прошла тайная встреча, где собрались участники финансирования и создания Третьего рейха, среди них, конечно же, был и Дэвид Бросман. К концу переговоров был приглашен Арсений Алексеевич Архимандритов; он не участвовал в беседе, но его присутствие стало для фюрера знаком, что Генсек Сталин в курсе и этого события, и отречения Гитлера. Своим присутствием Архимандритов как бы дал понять, что товарищ Сталин санкционирует уход Гитлера с политической сцены.
После тайной встречи состоялись тайное отречение Гитлера и его замена двойником, тщательно до этого скрываемым от общественности и ближайшего окружения в глубоких недрах Антарктиды. Вместе с Гитлером была заменена двойником и Ева Браун, венчанная жена фюрера; тайное венчание этой пары состоялось в 1943 году.
Скорее всего, главным фактором ухода Гитлера с политической сцены стало «благословение» на то товарища Сталина. Но Вольф поставил условие: отныне он станет жить под фамилией одного из своих дальних родственников, а его жена Ева станет Аве-Мария, и также будет носить фамилию его древних предков. Условие было соблюдено. Место будущего пребывания фюрер выбрал заранее; оно было очень похоже на его альпийскую резиденцию Берхтесгаден, и во многом близко к его состоянию души. Ева, или фрау Аве-Мария также была в восторге от выбранного места их последнего пристанища на Земле.
Дэвид Бросман и его единомышленники из Клуба Мировых Политиков заранее, еще в 1943 году, обсудили завершение Второй мировой войны, от которой все они только выигрывали: на карте мира в 1947-м появилось государство Израиль, да и вся Европа была перекроена с максимальной выгодой для них, сложился иной мир, в котором сей Клуб приобрел доминирующее положение, и был готов к созданию Всемирного Правительства, прототипом которого должна была стать будущая Организация Объединенных Наций – ООН. Естественно, при таком раскладе обязательно надо было считаться с советским вождем. Хотя с каждым месяцем приближения окончания войны он все более раздражал членов Клуба. В свете борьбы за мировое переустройство после войны становится ясным негативное отношение к Иосифу Виссарионовичу Сталину со стороны лидеров союзных государств.
Вторая мировая завершалась, и нужно было создать общественное мнение, непреложную, не подвергаемую никаким сомнениям истину: кто виноват?
Все это было известно Исаю Львовичу Гейер-Генерозову из действий Архимандритова, из личных бесед с ним.
Так почему же у него должно было вызвать удивление, что и его сын Станислав Исаевич включен в эту смертельно опасную игру? И что, к примеру, будет значить гибель человека, названного его сыном, в сравнении с гибелью миллионов людей, когда – в соответствии с установками Клуба – разыгрывался один из лучших спектаклей за все Время существования человечества за последние 8–10 тысяч лет?! Спектакль по переустройству мира и сокрытию истины; где есть сцена, когда с 1944 года лучшие спецслужбы США – УСС, ЦРУ, ФБР, ЮСИА (информационное агентство США), РУМО, иные всевозможные тайные организации разведывательного сообщества подключились к поиску «исчезнувшего» или «покончившего жизнь самоубийством» Гитлера – «главного преступника ХХ столетия».
Генерал армии Гейер-Генерозов не одну ночь провел в тяжелых и мучительных раздумьях; цепкая, цепляющаяся за разум истина, таинственное знание делали его заложником мыслей и бессонных ночей. Часом, даже не замечая, что говорит вслух, – прямо на тоненькую память микропленки, как основной составляющей его жилища, – Исай Львович произносил вслух, иронично поджав губы:
– Надо же, главного преступника искали, а мы вокруг – все святоши…
Генерал армии знал все о зловещем мифе под названием «Вторая мировая война»; более того, в подчинении генерала имелись целые службы, способные раздуть не меньший миф, да еще и провести большую работу, чем ту, которую сделали американские спецслужбы в период с 1943 по середину 50-х годов ХХ века, искажая истину о Третьем рейхе.
Но Гейер-Генерозов не считал нужным раздувать миф, и в этом его поддерживал патрон; достаточно было той уничижительной пропаганды в отношении Гитлера и фашистской Германии, которую вел советский Агитпроп.
Спецслужбы США восторженно играли в игру «Найди чудовище»; захлебываясь в поисках Гитлера, они то кричали: «Сенсация! Гитлер найден!», то, паникуя, утверждали, что фюрер сгорел в бушующем пекле Берлина, растерзанного десятками тысяч орудий, сотнями тысяч снарядов, бомб и мин, изрыгаемых военными армадми союзников и Жуковских красных орд. А то и вовсе за океаном эксклюзивничали: «точно установлено, что целая эскадра немецких подводных лодок скрылась в шхерах Латиноамериканского континента, унося тайны Третьего рейха, золото, награбленное у несчастных людей, и в первую очередь, у евреев…»; раздражая Советы и мир, желтые газетки утверждали, что бежали некоторые главные бонзы Третьего рейха, к примеру, Гиммлер и Мюллер, а еще – Борманн, с легкой руки Шелленберга и Канариса, ставшего советским агентом… Уверяли, что Геринг, который на Нюрнбергском процессе «мог заговорить», покончил жизнь самоубийством перед вынесением приговора, заявив, что рейхсмаршалы Германии не могут быть повешенными. А нести ответственность за злодеяния немцев и их вождей «против всего мира» должны были оставшиеся в разоренной стране немцы.
Так это или нет, – знать советским людям было не положено! За знания советскому человеку полагалась смерть без следствия и суда!
Но зачем было товарищу Сталину, чтобы его народ вышел за рамки дозволенного пропагандой?! Подобная дозволенность может привести к вседозволенности, а вседозволенность – к новой революции и гражданской войне… Генсек установил жестокий диктат не только в стране; опираясь на своих доверенных и приближенных, Сталин, великолепно ведя интриги, хозяйничал не только в Кремле. Иногда даже его власть в Клубе Избранных казалась неограниченной. Да, если б товарищ Сталин пожелал сказать, он бы сказал то, от чего бы весь мир содрогнулся.
Но Иосиф Виссарионович был одним из тех, кто чутко прислушивается ко времени своей эпохи, а бой Часов Эпохи звучит из Клуба, где долгие десятилетия, начиная с первой половины ХХ века, заправлял и заводил эти часы Бросман. Но с тех пор как не стало советского вождя, влиять на ход времени больше не мог никто; Гейер-Генерозов даже себе не рисковал признаться, что его патрон Архимандритов поспособствовал тому, что Дэвид Бросман стал основным часовщиком Эпохи.
Как только Бросман понял это, он во многом стал игнорировать своего уже стареющего советского друга. Когда-то он считал своим большим другом советского вождя, а со смертью того – Архимандритова. Но такие, как Бросман, такие, как Архимандритов, друзей не имеют, а имеют лишь выгодную или проигрышную партию.
…Сидя в долгом молчании в кабинете босса, генерал армии вдруг по-настоящему испугался. Но не того, что босс читает его мысли, не того, что он скажет что-либо пренеприятное о его Стасике, а того, что принудит… убрать из сердца его последнюю в жизни зазнобу.
Овдовев, Исай Львович не зарился на женщин, они не вызывали в нем интереса. Но вот недавно отдыхая на вилле Центрального штаба на Черном море, Исай Львович чуть не потерял разум, влюбившись в молодушку Марию. Женщина была моложе его на 35 лет; да и список грехов на любовном фронте ее был продолжителен, но старого Гейер-Генерозова это не волновало. Влюбившись, он почувствовал острую потребность именно в этой женщине, а, сойдясь с ней, физически ощущал, как его, почти 70-летнего мужчину, захватывает новая, доселе неведомая сторона земного бытия.
В жизни Исая с молодых лет было немало женщин; потом он женился на одной из них – Софье Моисеевне Новодворской, прожил обыденную и даже долгую жизнь вместе, результатом этой интересной жизни было усыновление младенца, лишившегося родителей на одном из сломов эпохи. Но особых отеческих чувств к ребенку Исай не питал, да и жена скорее воспринимала присутствие мальчика как данность.
Он никогда не боялся за них. Его сердце не тронуло, даже когда в 1942 году бериевские опричники прямо на улице задержали его жену. Когда ему сообщили об этом, он лишь отрешенно сказал:
– Мне не до этого, слишком много работы.
Его Софья была видной, холеной женщиной, и, оказавшись в камере, она поняла, что муж ее не спасет, хотя в то время он уже был правой рукой Архимандритова, а тот – одним из самых приближенных людей к товарищу Сталину. Уразумев, что обречена, она использовала единственное свое оружие – красоту и предложила нескольким сотрудникам групповой интим. Такой поворот дела несколько их смутил; эти самцы привыкли брать силой, привыкли видеть женщину в роли безвольного, трясущегося существа. Тогда жена Гейер-Генерозова спасла себе жизнь и благополучно вернулась домой. Исай Львович даже не удивился, увидев ее снова дома. Она, судя по всему, тоже не удивилась, что он ничего не предпринял для ее защиты.
Оба знали, что у него была только одна любовь и страсть – работа, ставшая смыслом его чудовищного бытия.
В иные моменты на склоне лет этот человек, словно киноленту, пытался прокрутить все, что он сделал и что сотворил; но кроме омерзительного восприятия своего прошлого ничего не мог почувствовать. Его долгие почти семь десятилетий существования в стане богоборцев были никому не нужной борьбой против человеческой жизни, против божественной искры в человеке, как создании Божьем; всего только, – как он сам рассудил, – жалкая попытка своего собственного самоутверждения на этой земле…
Он подчас ужасался той мысли, что, преследуя какихто мифических, придуманных врагов он, одурманенный пропагандой и словно пораженный дьявольским вирусом, вместе со своими коллегами создавал чудовищные средства уничтожения людей, – настолько изощренные, что, видя их старания, содрогался сам Диавол.
Когда он так рассуждал, мучаясь и презирая самого себя, более всего он боялся, чтобы его новая возлюбленная не потребовала признаний. Иначе, узнав, отречется, бросит, или сломается, сойдет с ума.
А пока, подпав под чары Женщины, Гейер-Генерозов исходил крамольными мыслями; что значат его общественное положение, ученость, звания лауреатов и героев труда; мнимые и заслуженные льготы, предусмотренные системой этой страны, – в соответствии со статусом, который ему создал его патрон Архимандритов?! Даже вожделенное некогда огромное состояние вкупе со всем остальным вдруг стало меркнуть, казаться ничтожным; и сделка с Арсением Аароновичем ему представилась сделкой с Сатаной. Вдруг все окружение: ближнее и дальнее, – все эти архимандритовы, бросманы, президенты и главы государств и те, кто финансирует чудовищные проекты новых войн, и те, кто трубят в прессе, «что мы уже десятилетия живем без войны» представились Исаю Львовичу откровенными лицемерами. Потому что и Исай Львович, и все перечисленные прекрасно понимали, что время между войнами и есть подготовка к новой войне, к массовым убийствам только с единственной целью обогащения… обогащения… обогащения…
Исай Львович – соратник и друг Арсения Алексеевича, конечно же, отдавал себе отчет, что может поплатиться за подобные мысли. Так оно и случится. Но пока… пока он был влюблен, любим и счастлив.
И даже допускал в мыслях, что счастливым может быть и босс, долгие годы находившийся в интимной связи с талантливой и красивейшей актрисой Советского Союза Эвелиной Абрамовной Сарнавской.
Женщина, захватившая все помыслы старого любовника, вызвала в нем чувство страха смерти; но смерти не для себя, а для нее – случайной или в глубоких подвалах Сатаны.
Наконец, решившись, Исай Львович нарушил тишайшее времяпровождение в стенах кабинета босса, услужливо попросив:
– Арсений Алексеевич, мне нужен отпуск.
Тот, словно ожидал именно такой просьбы, дал соизволение, коротко предупредив:
– Отдыхай, но не забывай, за тебя никто работать не будет.
«Покой нам только снится» – пропел окрыленный Исай Львович, приказав адъютанту вызвать автомобиль; а вскоре его черная лаковая «Чайка» мчалась на аэродром. Отставая на пять минут следом шла «Волга»; обе машины приехали в один конечный пункт. Из «Волги», помахав рукой, в меховой шапочке и короткой шубке вышла Мария. Пассажиры, крепко взявшись за руки, поднялись по трапу, и личный самолет заместителя секретаря ЦК Архимандритова, генерала армии Исая Львовича Гейер-Генерозова взмыл, пронзая воздушное пространство яркого погожего дня.
Влюбленные приземлились в Италии, чтобы провести короткий, но волшебный отпуск на Средиземноморье, не останавливаясь, впрочем, только в одной стране. Объезжая свет, они посещали музеи, театры, картинные галереи, любовались «Сикстинской мадонной», «Джокондой», «Венерой Милосской», – и лучшие музеи и картинные галереи заново открывались для Гейер-Генерозова. Он словно увидел мир с другой стороны, и не уходил из этого мира…
Проснувшись на рассвете и прислушавшись к дыханию лежащей рядом Марии, он отчего-то представил себе, что она – библейская Мария, спасительница падших и заблудших, его судия. И еще подумал, что она – чаша, его священный Грааль, наполняемый его любовью и неизведанной нежностью. Его Мария-Магдалена, которую неправедные сделали падшей, тогда как она – святая; и что пройдет какое-то мгновение, и он умрет, опустив голову ей на грудь.
Он хотел подняться и уже сделал движение, приподнимая свое грузное тело, как почувствовал, что рука Марии ухватила его за предплечье, останавливая.
– Доброе утро. Не мучай себя, мир спасет только любовь между мужчиной и женщиной. Если она существует. А уж поверь мне, она существует вне всяких аксиом и доказательств. Ее слова были так чудесны, что Исай Львович физически ощутил, как его тело отрывается от земли, даже вздрогнул и схватил ее за руку; мысль-то какая нехорошая посетила, что он умирает. Но он не умирал, он впервые стал… жить.
– И если есть Господь, – горячо, словно впервые уверовав и молясь, попросил Исай, – то пусть он простит мне мои тяжкие грехи. И я хочу простить всем, всем… мы не в праве судить кого-либо. Все мы созданы не без участия Создателя, а значит, Ему и решать, кто мы есть на Земле.
Назад: Глава 32
Дальше: Глава 34