А я с утра уже... Ох, люблю я с утра... Эрли берд, ранняя пташка, – это я. Как идет. Сначала колом, потом соколом, потом мелкими пташками. С утра ее возьмешь, всю ломоту снимает.

Итальянский коньяк привез наш советский товарищ, «шпок» называется. Это да. Шпокнули мы по первой – сразу стала голова проясняться. Шпокнули по второй – голова ясная, как стеклышко. Шпокнули по третьей свет невозможный, яркий. Сам легкий, как ангел. Все соображаешь. Я из своего окна Невско-Печерскую лавру увидел. Первый раз, никогда не видел. Обострилось все. Еще по стакану дали себе – вижу странное здание на горизонте, но не могу черты разглядеть. Добавляю. Всматриваюсь – он. Точно, университет. Мгу. Московский. Из Одессы вижу. Шутка сказать, зрение обострилось до орлиного. Коньячок... «Шпок» называется...

Ну, глядим на университет и шпокаем еще. Прислушался. По-немецки говорю. Ну... Сроду ни одной буквы не знал. Ну... И все понимают. Ну? А раньше ни в зуб колесом. Голова ясная, как хрусталик. Все вспомнил, что в жизни было. Ножки легкие, как перышки. Тельце тоненькое, как шнурочек, организм работает, как часы. Вот коньячок. Еще две бутылки осталось. Хочу сегодня Достоевского вызвать, и по-гречески думаю заговорить. Вот коньячок. «Шпок» называется.