Глава 3
Борьба с анжуйцами

Второй крестовый поход дал один трагический для Франции результат, поскольку между Людовиком VII и королевой Элеонорой произошел окончательный разрыв. Элеонора всегда считала своего мужа трусливым и совершенно противоположным куртуазным идеалам. Она окончательно почувствовала отвращение к мужу после его «неудач» на Востоке. Крестовый поход оказался для Людовика неудачным. С небольшим войском король прибыл в Антиохию (1148), много потерпев от голода, зноя и коварства византийцев. Из Антиохии Людовик тайно уехал в Тир, где ожидал новых крестоносцев; потом направился с войском к Дамаску, но был разбит. Пробыв в Иерусалиме, по просьбе тамплиеров, до Пасхи 1149 года, Людовик возвратился на родину, и она потребовала развода.

Сужер, который успешно управлял Францией в отсутствие короля и которого называли «отцом страны», был чрезвычайно испуган возможностью развода. Если бы Элеонора была просто женой и женщиной, то она могла бы с легкостью уехать, но она забирала с собой Аквитанию — территорию, своими размерами (и культурой) во много раз превосходившую земли, находившиеся под властью короля.

Людовик мало прислушивался к доводам Сужера. Он был столь же оскорблен своим фиаско на Востоке, как и Элеонора, если не больше, и ему было легко убедить себя, что виной всему была Элеонора. Это она настояла на походе, заполнив его голову глупыми романтичными бреднями, и, если бы она не давила на него, не было бы таких неприятностей. Если бы его не унижали перед всем ее двором на шумных заседаниях, он, возможно, мог добиться большего успеха.

Кроме того, налицо был факт, что она родила ему только двух дочерей и ни одного сына за двенадцать лет брака. Это было серьезной проблемой для непрерывности наследования престола, и какой прок в Аквитании, если некому будет ее наследовать? На примере англо-нормандского конфликта Людовик слишком ясно видел, что может случиться с сильным королевством, если после смерти короля остаются только дочери.

Сужеру не удалось переубедить короля. Прожив семьдесят лет, полных трудов и духовного подвижничества, он умер в январе 1151 года. С его уходом и Элеоноре и Людовику, ратовавшим за развод, было достаточно легко привести необходимые доводы, чтобы убедить папу римского Евгения III развести их. Что он и сделал в марте 1152 года.

Развод, однако, имел результаты, которые превзошли самые худшие опасения Сужера.

В то время как Людовик был на Востоке, англо-нормандская ситуация осталась неизменной. Стефан все еще правил Англией, которая впала в настоящую анархию. Жоффруа Плантагенет правил Анжу и все более и более своенравной Нормандией, лорды которой обижались на необходимость быть преданными ненавистному анжуйцу.

В результате Жоффруа, который чувствовал себя не очень хорошо, решил в 1150 году (вскоре после возвращения Людовика из Крестового похода) передать правление герцогством своему сыну Генриху от его брака с Матильдой. Генрих, которому тогда было семнадцать лет, имел преимущество, ибо нормандские лорды признавали его правнуком (со стороны матери) Вильгельма Завоевателя.

Теперь англо-нормандское королевство было раздроблено на три части: Англию, Нормандию и Анжу; и ситуация, как могло бы показаться, улучшалась для Франции. Но все было не так, и в течение следующих четырех лет произошел ряд событий, каждое из которых имело серьезные последствия для Людовика.

Сначала умер Сужер, и король остался без его проницательного руководства. Восемь месяцев спустя, в сентябре 1151 года, умер Жоффруа Плантагенет, и молодой Генрих стал графом Анжу, а также герцогом Нормандии.

Поначалу этот факт казался незначительным событием. Теперь англо-нормандскую державу делили между собой Стефан и Генрих. Жоффруа в принципе обладал довольно небольшими способностями и был не очень энергичным. Генрих, наоборот, был молод, энергичен, интеллектуален и чрезвычайно честолюбив. Больше того, он был холост.

Возможно, Сужер, будь он жив, сумел бы оценить глубину преступного намерения Элеоноры, но Людовик VII не мог этого сделать. Заботясь лишь об избавлении от своей невыносимой супруги, он продолжил бракоразводный процесс, убеждая себя, что важнее всего для королевства — рождение у короля наследников мужского пола. В марте 1152 года развод был оформлен, Элеонора сделала следующий шаг, возможно продиктованный только желанием навредить Людовику как можно сильнее. Ей исполнилось тридцать лет, а Генриху Нормандскому — только девятнадцать, но она была все еще красива и все еще достаточно молода, чтобы родить детей. К тому же, что самое важное, ей принадлежала Аквитания, желанный дар для любого потенциального супруга, и она выбрала Генриха. Генрих, возможно, сопротивлялся напору женщины, годящейся ему в матери, но он не мог сопротивляться Аквитании, и в мае 1152 года, спустя меньше чем два месяца после развода Элеоноры, они обвенчались.

Элеонора, вероятно, не любила своего нового мальчика-мужа, и со временем ее нелюбовь только росла, но если она хотела отомстить Людовику, то это ей вполне удалось. Королевство, которое принадлежало ей, перешло под контроль Нормандии. Это означало, что вся Западная Франция оказалась под правлением Генриха, даже Бретань, которая теоретически оставалась независимой, была фактически нормандской марионеткой. Людовик VII оказался перед лицом вассала, который фактически управлял страной намного большей остальной Франции, гораздо более культурной и намного более богатой, чем королевский домен, и ничего не мог с этим поделать.

Положение вещей быстро становилось еще хуже. Год спустя сын Стефана Юстас (Эсташ) умер. Сам Стефан был слаб здоровьем, а его сын был явно непригоден для правления страной. И потому он сделал лучшее из того, что мог сделать, предложив Генриху стать его наследником, если Генрих позволит Стефану дожить отпущенный ему срок как королю. Генрих, совершенно уверенный в том, что ему не придется долго ждать, согласился.

Стефан любезно умер в октябре 1154 года, и прежде Генрих Нормандский короновался как король Генрих II Английский.

В результате возникла Анжуйская империя, называемая так потому, что Генрих II был наследником своего отца, а значит, принадлежал к дому Анжу.

Людовик VII теперь осознал произошедшее. Из-за его ссоры с церковью, которая привела к его глупой затее Крестового похода, из-за неудачи этой авантюры, приведшей к разводу с Элеонорой, была уничтожена вся кропотливая работа его отца и Сужера. Англо-нормандское королевство было воссоединено, и к нему присоединились Анжу и Аквитания.

Казалось бы, поглощение всей Франции потомками Вильгельма Завоевателя лишь вопрос времени. Но внезапный страшный кризис вдруг укрепил Людовика VII. Он совершил последнюю ошибку, и с этого момента, будучи истинным Капетингом, подобно коту затаился, ожидая ошибок в поступках своего врага. Крепко держась за свое, он усиливал свои позиции при любом удобном случае. Он вновь женился, но его вторая жена умерла, родив ему третью дочь. Тогда он женился в третий раз, и его новая жена, Алиса Шампанская, родила ему сначала дочь, а затем, в 1165 году, подарила сына, которого Людовик назвал Филиппом.

К этому моменту Элеонора Аквитанская подарила новому мужу, Генриху II, четырех сыновей и трех дочерей. Пятый сын родился в 1167 году, так что в целом она родила десять детей в те времена, когда каждые роды были столь же опасны, как генеральное сражение. Она была замечательной женщиной во всех отношениях.

Людовик VII не мог бороться с Генрихом II открыто; он не был достаточно силен, но он и не был безоружным. Теория феодализма была на его стороне. Генрих, несмотря на свою мощь, был вассалом Людовика, обязанным ему повиноваться. И Генрих не мог игнорировать феодальные законы, поскольку сам был сеньором собственных вассалов, а потому не мог показать им пример того, что можно безнаказанно бросить вызов повелителю. Таким образом, в 1159 году, когда Людовик захватил участок средиземноморского побережья, который Элеонора требовала как часть ее наследства, Генрих добровольно уступил, не затевая борьбы со своим сеньором.

Тогда же начались конфликты в пределах доменов Генриха, — Людовик VII, который не умел хорошо сражаться, был мастером по части организации смут во вражеском лагере. Так, в 1164–1170 годах, во время бурной борьбы между Генрихом и Томасом Бекетом, архиепископом Кентерберийским, Людовик VII последовательно поддерживал строптивого прелата. Чем дольше длилась ссора и чем больше политические проблемы отвлекали Генриха от внешней политики, тем лучше было для Франции.

После того как Бекет в 1170 году был убит, сыновья Генриха (слишком многочисленные для блага Анжуйского государства) оказались достаточно взрослыми, чтобы ссориться между собой и с отцом. Людовик VII каждый раз делал все, что мог, чтобы поощрить такие ссоры, и делал это с большим талантом.

Таким образом, хотя Генрих II, казалось, и имел все карты на руках, он ничего не мог поделать со своим проницательным и терпеливым противником, который казался слишком слабым на поле боя и оказался слишком сильным в политической борьбе.