2
Вопреки всем прогнозам и предположениям, цивилизация отдала концы без лишнего шума и пыли. Не было душераздирающих новостей по телевидению, правительственных сообщений по радио и любительских роликов в сети; крупные города просто вымерли в один день – и всё. Часть жителей мегаполисов не проснулась, часть просто попадала замертво, будто некие биологические часы сочли, что время человечества подошло к концу.
Но это, разумеется, было не так. Пусть охватившая мегаполисы эпидемия и выкосила пригороды, города помельче и посёлки покрупнее, но до самого захолустья так и не добралась. Правда, до сих пор некоторые деревни вымирали от непонятной хвори, поэтому правилом хорошего тона стало подпускать чужаков лишь на дистанцию прицельного выстрела.
Мне повезло: на весь отпуск Антон утащил меня к своей родне в Тюменскую область; мало того, что деревня в самой глуши, так ещё почти всё время мы проторчали в тайге. А тесть с тёщей так и вовсе решили отметить выход на пенсию поездкой на Мальдивы и прихватили с собой наших благоверных. Там они арендовали бунгало на каком-то крохотном островке и пропустили всю веселуху, загорая и купаясь. До них эпидемия тоже не добралась.
Так вот и получилось, что между нами и жёнами теперь было расстояние в пять тысяч километров; и все пять тысяч километров почти строго на юг. Можно было, конечно, забить и начать жизнь с чистого листа, но вот как-то не хотелось. К тому же при одной лишь мысли о зимовке в тайге меня начинало трясти, да и Антон был настроен серьёзно.
Он вообще товарищ серьёзный.
…Я хлебнул водки, через силу удержал её в себе и закусил прихваченным в супермаркете сухарём. Нервная дрожь слегка отпустила, отступила тошнота. Вытянул ноги, положил на колени АКСУ, в рожке которого оставалось всего пять патронов, и напряжённо уставился на забаррикадированную дверь.
От осознания того, что завтра утром придётся спуститься с крыши и пробираться по тёмным коридорам, вновь стало не по себе. Лучше бы нам вообще в город было не соваться, но для путешествия требовалось оружие, а прихваченных из деревни охотничьих двустволок и двух найденных в полицейской машине АКСУ для воплощения безумной затеи Антона явно недоставало.
«Тот задумал такое,
Так не будет покоя
Уже никогда», – тихонько пропел я и глянул на свояка.
«Тот» уже запустил дизель-генератор и с помощью болгарки доводил до ума трофеи. А я вроде как на карауле стоял. Ну и нервы в порядок заодно приводил.
– Кость! – встрепенулся вдруг Антон. – Тебе что-нибудь надо укоротить?
– Мне ничего укорачивать не надо, – я подхватил двустволку двадцатого калибра и отнёс её свояку, – а вот из этого обрез сделай.
Антон забрал «беретту», оторвал ценник и покачал головой:
– Ты нормальный, нет? Хочешь сделать обрез из ружья за восемьдесят восемь штук?
– Да ты знаешь, оно мне несколько дешевле обошлось. Со скидкой «забирай и беги» сущие копейки вышли! – развеселился я и, предупреждая дальнейшие расспросы, добавил: – А калибр двадцатый выбрал, чтоб отдача меньше была! Понял?
– Просто жалко такую красоту гробить.
– Работай, – фыркнул я и глотнул водки, – эстет, блин…
Антон забрал бутылку, хлебнул сам, захрустел сухарём.
– Ничего больше не взял на закуску? – спросил он, прожевав.
– Как-то не до того было.
– Посмотри у меня, – посоветовал свояк и вновь включил болгарку; он принялся обрезать стволы, и металл так и брызнул длинными яркими искрами.
Хорошо, что на крышу залезли, – иначе на такой-то шум зомби со всего города собрались бы!
Я покопался в рюкзаке, вытащил банку красной икры и опешил:
– Икра? Серьёзно?
– А что такое? – удивился свояк. – Питательный продукт, нет?
– Да тут просто пишут, её хранить при температуре плюс шесть надо, – я отошёл к краю крыши и швырнул жестянку вниз. Донесся влажный «чавк», один из толпы слонявшихся по парковке мертвяков завалился на асфальт.
Глаз – алмаз!
Антон пожал плечами и, закончив со стволами, обрезал приклад. Вернул мне ружьё и вдобавок протянул моток чёрной изоленты.
– Сам обработаешь, – заявил он. – А не нравится икра, тушёнку открой.
– Это тебя закуска не устраивала, – напомнил я, – мне и сухари прокатят.
Быстро обмотал приклад изоляционной лентой и принялся кромсать ножом пистолетную кобуру в попытке приспособить её под обрез. Кожа жёсткая, руки не из задницы растут, должно получиться.
– Зоопарк на марше! – покачал головой Антон и демонстративно отвернулся. Оглядел открывавшийся с крыши вид и вдруг присел. – У нас соседи!
– Чего? – удивился я.
Свояк передал мне бинокль и подсказал:
– На стадион через дорогу глянь, только не высовывайся особо.
Я осторожно приподнялся над ограждением и увидел, что какие-то типы устанавливают палатки прямо посреди футбольного поля.
– Странно, что они на стадионе лагерь разбили, – удивился я. – Туристы, блин…
– Может, просто дома зачищать не хотели, – предположил Антон. – Геморр тот ещё, – поёжился он, забрал бутылку, закрутил пробку и объявил: – Хватит бухать, сначала делами займёмся.
– Какими ещё делами?
– А такими, – и Штурман протянул мне винтовку, с первого взгляда вызывавшую ассоциации с вооружением натовских солдат. Сбоку обнаружилась надпись «ZBROYAR Z-15», под стволом – фонарь.
Я взялся за наклонную штурмовую рукоять, взглянул в установленный на планку прицел, в том – красная точка. Коллиматор, ага. Ещё и с увеличением.
– Не пристреливал, только с лазерным патроном настроил, – предупредил Антон и откинул часть прицела в сторону. – Сзади трёхкратный увеличитель. А приклад под себя подгони, он раздвижной.
– Разберусь, – проворчал я, разглядывая коллиматор, промаркированный торговым знаком «EOTech». Потом заметил, что обычный оптический прицел на винтовке Антона несёт на себе гордое «SWAROVSKI», и не удержался от подначки: – «Сваровски», да?
– Фирма! – не оценив моей иронии, подтвердил свояк и сунул стопку магазинов. – Четыре штуки по тридцать патронов. Калибр двести двадцать третий.
– Подожди, как по тридцать? Законом же по десять предусмотрено? Было предусмотрено, в смысле…
– Ограничитель на десять, – подтвердил Антон и ухмыльнулся: – Был.
– Ясно.
Мы выгребли из рюкзаков пачки с патронами, отобрали нужный калибр и принялись набивать магазины.
– А с «калашами» что делать будем? – спросил я некоторое время спустя.
– Здесь оставим, – решил Антон. – Куда-нибудь в военную часть или ментовку за боеприпасом лезть себе дороже. Там мертвяков до хрена и больше. И двустволки не потащим, – добавил он, – с ними хорошо на одном месте сидеть и патроны переснаряжать. Да и шуметь нам незачем.
– Шумные они, да, – согласился я.
С наступлением вечера похолодало, я застегнул куртку, машинально поправил пожеванный рукав, потом натянул разгрузочный жилет и рассовал по кармашкам магазины и рацию.
И тут Антон протянул мне странного вида револьвер с замотанной изоляционной лентой рукоятью.
– Это что такое? – удивился я.
– Барабанный карабин, только слегка укороченный, – хохотнул свояк. – А то с короткостволом в нашей стране напряг! Если только у ментов «макарками» разжиться, но для нас эти огрызки даже лучше…
– Лучше?
– Спрашиваешь!
Я присмотрелся и нашёл клеймо «TAURUS CIRCUIT JUDGE».
– Двадцать второй калибр, – просветил меня Антон, – тихий, но чёткий. Только так черепушку шьёт. Если надо дом от мертвяков зачистить, самое оно.
– Только кобуры нет.
– В карман сунь.
Мы распределили остатки патронов и снаряжение, посидели, выпили. Помолчали. Вскрыли тушёнку, и тогда уже я спросил:
– Думаешь, выгорит?
– А то! – фыркнул свояк.
– До этого твоего Энгельс-два ещё пилить и пилить.
– Сутки ехать.
– Это раньше.
Антон лишь плечами пожал.
– Оружие есть, транспорт не проблема. Запасёмся съестным и вперёд.
Я поёжился.
– Тут же совсем рядом авиабаза. Шагол, да?
– Не, не пойдёт, – замотал головой свояк. – Здесь «сушки», у них дальность полёта меньше трёх тысяч километров. А в Энгельсе-два стратегическая авиация базировалась. Там ТУ-95 и ТУ-160 есть, у них только боевой радиус шесть тысяч километров! Можно долететь и вернуться…
– Там садиться негде, – напомнил я. – Да ты и не посадишь!
– Катапультируемся, – пожал плечами Антон. – Зато представляешь – вечное лето! Индийский океан, белый песок! Лепота! И девчонки наши…
– Ага, мы такие прилетим, а они уже за папуасов выскочили!
– Папа им выскочит!
– Это да, – усмехнулся я. – Слушай, а к самолёту никаких ключей не требуется? Кодов запуска, там?
– Разберёмся, – отмахнулся слегка захмелевший Антон и ухмыльнулся: – Главное, что зомби не летают. Прикинь, мы на небе, а они внизу…
Я кивнул и встрепенулся, вдруг заслышав непонятный звук. Звук знакомый, но в мёртвом городе абсолютно неуместный.
– Что за на фиг? – уставился на меня свояк. – Это у меня в ушах шумит или… Ох ты, блин! Это же… это…
«Это» было стрекотаньем вертолёта. И вертолёта быстро приближающегося.
– Сюда!
Вмиг протрезвевший Антон затащил меня за какую-то будку, но тут звук начал удаляться, а потом и вовсе затих. И затих он явно раньше, чем вертолёт успел бы удалиться на достаточное расстояние.
– Приземлился? – спросил я.
– Где-то рядом, – подтвердил свояк.
– На стадионе?
– Похоже на то.
Мы подобрались к краю крыши, осторожно выглянули из-за ограждения и сразу заметили возвышавшийся посреди футбольного поля вертолёт какой-то незнакомой, явно зарубежной модели.
– К туристам кореша пожаловали? – предположил я.
– Это вряд ли, – ответил приникший к биноклю Антон. – Их на колени поставили. А эти пряники в респираторах каких-то и полной боевой выкладке. – Тут свояк странно дёрнулся, резко присел и рванул меня за собой. – Вот чёрт!
– Что такое?! – всполошился я.
– Один из туристов в нашу крышу рукой ткнул, – пояснил Штурман. – Валим отсюда!
– Может, не страшно? – засомневался я, не желая на ночь глядя искать новое убежище.
– Валим! – и слушать ничего не стал свояк. – Не нравятся мне эти ребята!
Ничего не оставалось, как подчиниться. Мы зарядили винтовки, закинули за плечи рюкзаки и начали разбирать баррикаду. Потом Антон достал фонарик и револьвер, взялся за ручку, но сразу передумал и отступил назад.
– Я стреляю, ты прикрываешь. Потом наоборот.
– Нашумим же…
– В доме можно, слышно не будет, – возразил свояк. – Давай на счёт три. Раз, два, три!
Я распахнул дверь и резко скакнул вбок, а вывалившийся на крышу зомби не удержал равновесия и упал на четвереньки. Револьвер Антона негромко хлопнул, и мертвец замер на бетоне с простреленным черепом.
Посветили внутрь, там ещё трое. И снова – хлоп, хлоп, хлоп. И ещё один, контрольный, – хлоп!
– Перезаряжаюсь, – предупредил свояк, и в этот момент с лестничной клетки вывернула неуклюжая фигура очередного мертвяка.
Взведя курок, я прицелился и выжал спуск. Хлопнуло, револьвер несильно вздрогнул в руке, а в плече покойника появилось аккуратное отверстие. Я выругался, вновь прицелился и вторым выстрелом уложил пулю точно в лоб.
– Перезарядись, – напомнил свояк, – и спускаемся.
Прикрывая друг друга и подсвечивая тёмные углы, мы начали спускаться по лестнице. Когда пробирались через ошмётки «крысиного короля», меня чуть не вывернуло. Да и свояк задышал как-то слишком прерывисто.
Вонь стояла – куда там скотобойне!
Я прикрыл нос рукавом и постарался побыстрее проскочить загаженную площадку, но мерзкий запах буквально въелся в одежду. Будь в животе хоть что-то кроме водки, точно бы наизнанку вывернуло. А так – отпустило понемногу.
Без приключений добравшись до второго этажа, мы по пустым коридорам перешли в торговую галерею, и там Антон сразу приник к стеклянной облицовке.
– Смотри! – указал он на мелькавшие в сгустившихся вечерних сумерках лучи фонарей. – Я ж говорил, не нравятся они мне. Точно по наши души!
Раздались приглушённые хлопки; ковылявшие на свет зомби один за другим свалились с ног.
– У них глушители! – догадался я.
– Ходу! – подтолкнул меня Антон.
По торговой галерее мы перебежали в пустой офисный центр: там всюду кабинеты, двери и тёмные проходы. В крови сразу забурлил адреналин. К счастью, в эксплуатацию здание ввести не успели, и зомби-посетителей внутри не оказалось.
Другое дело на заднем дворе! Только выскочили на улицу, и к нам сразу заковыляли трое мертвецов в одинаковых строительных спецовках. Шуметь мы не стали, пустили в ход прихваченные в охотничьем магазине томагавки. По сути – обычные топоры с удобной рукояткой из армированного пластика и шипом вместо обуха.
Первого мертвяка я уделал на раз. Тупо со всего маху засадил тяжёлое лезвие прямиком в макушку; благо силушкой Бог не обделил, да и приноровился за последнее время. Антон разделал второго не менее уверенно, а потом мы разошлись в разные стороны, и последний мертвец-строитель с оранжевой каской на голове неуверенно затоптался на месте, не зная, какую из жертв преследовать. Выбрать не успел: свояк широко размахнулся и мощным боковым ударом загнал шип на обухе под нижний край шлема. Раздался сухой треск проломленной кости, зомби повалился на асфальт.
– Валим! Валим отсюда! – заторопился я.
Мы пробежали мимо сделанной на стене белой краской надписи «Здесь были Игорь и Вова», выглянули на улицу. Антон велел мне не суетиться.
– Замри! – потребовал он.
– Чего ещё?
– Вертолёт!
– Да не взлетел он! Не слышишь, что ли? Стоит!
– Вот именно! – подтвердил Антон и зачастил: – А знаешь, Кость, какая у вертолёта дальность перелёта? Под тысячу километров с полным баком! Да мы отсюда почти до Саратова долетим!
– Ты сможешь поднять его? – засомневался я.
– Учили, – уже не столь уверенно ответил свояк. – И посажу, наверное…
– Антон, не гони! Это ж сколько лет назад было!
– Руки помнят! – И свояк решительно рванул через перекрёсток. – За мной!
Я обречённо выругался и побежал следом.
Как я уже говорил, жизнь человека состоит из совокупности мелочей, которых он обычно попросту не замечает. Вот что стоит шагнуть? – да нет ничего проще! Но сейчас каждое движение отдавалось болью в натруженных мышцах, а ремни тяжеленного рюкзака врезались в плечи.
Бежать! Бежать! Бежать!
Пересекли одну дорогу, срезали через другую и только полезли через забор легкоатлетического комплекса, как донёсся долгий, полный боли крик. И сразу рванула граната.
Но звук шел не от стадиона, а от высотки, из которой мы только что удрали.
– Не успели! – выругался Антон, несколько раз шумно вздохнул и предупредил: – Теперь аккуратней, теперь они начеку будут.
Кто «они» – я спрашивать не стал. Свояк и сам понятия не имел, чей вертолёт мы собираемся реквизировать.
Нехорошо? А нечего было к нам цепляться.
Да и зачем мертвецам вертолёт? Совершенно незачем.
В том же, что разведгруппу сейчас харчат зомби, у меня сомнения не было. После того, как мы переполошили стрельбой всех окрестных жевунов, шансов у приезжих не было изначально. Только если в танке. Но танка у них нет, есть только вертолёт.
Вертолёт – да…
– Если нашумим, в запасе будет не больше пары минут, потом зомби начнут подтягиваться, – предупредил свояк, когда, двигаясь вдоль стены, мы подобрались к сетчатым воротам стадиона. Штурман опустился на одно колено и краем глаза глянул на футбольное поле. – Видел троих, – сообщил он, спрятавшись обратно. – Возможно, кто-то остался внутри. Пилот стоит у вертолёта, второй у палаток туристов, третий на трибунах. Караульные на ворота пялятся, но фонари не включают.
– Может, не стоит? – засомневался я.
– С волками жить, по-волчьи выть, – резонно выдал в ответ Антон. – Они первые начали.
А что такого они начали? – мог бы спросить я, но не стал.
Очень уж жить хотелось. Чрезвычайно хотелось жить. А ночной забег по лесу – это как русская рулетка, только в барабане патронов куда больше одного.
– Твой, Кость, который у палаток, остальных сам сниму, – прошептал свояк.
– Они ж заметят нас сразу!
– Лезь на осветительную вышку, – указал Антон на терявшуюся в темноте мачту с гроздью прожекторов на самом верху. – Высоко не поднимайся, как только своего увидишь, – стреляй. Связь по рации.
– Ты издеваешься, блин? – возмутился я.
– Кость, давай живее! – и слушать не стал свояк. – Шевелись! Снимешь своего, сразу спускайся! Не подставляйся! Понял?
– Твою мать! – Других слов у меня просто не нашлось. – Твою ж мать!
Но деваться было некуда. Я снял рюкзак и перебежал к вышке. Там закинул винтовку за спину и, стараясь не шуметь и не греметь, начал подниматься наверх. Поначалу, пока сбоку тянулась стена стадиона, всё шло неплохо, а вот дальше у меня от страха самым натуральным образом свело живот.
Так и чудилось: вот только высунусь – и сразу пулю словлю. Может, уже стоят и сюда смотрят…
Да нет, бред!
Лезу дальше…
Сначала стал виден дальний краешек поля, затем показались верхушка и лопасти вертолёта, и, наконец, палатки «туристов». Затаив дыхание, я поднялся ещё на пару ступенек, заметил силуэт караульного и замер на месте. Усилием воли сбросил оцепенение, немного приспустился, достал рацию и прошептал в неё:
– На месте!
Сразу отключился, медленно, опасаясь звякнуть оружием о стойки, вытянул из-за спины винтовку и аккуратно устроил цевьё на перекладине. Поймал светящейся точкой увеличенную прицелом голову караульного, немного поколебался, перевёл её на середину тёмной фигуры и потянул спусковой крючок.
Бам! – из дула вырвалось длинное пламя; я рефлекторно моргнул, но сразу заметил метнувшуюся в сторону тень и повёл стволом.
Бам! Бам! Бам!
Рванувший к ближайшей палатке парень в армейском камуфляже, разгрузочном жилете, каске и странного вида респираторе покатился по земле; сразу негромко протарахтел пистолет-пулемёт, и мачта освещения над моей головой сыпанула искрами.
Я в панике разжал руки, пролетел вниз полметра, снова вцепился в перекладины, и тут у входа на стадион прогрохотала серия резких выстрелов.
Антон подключился!
Когда я подбежал к воротам, его там уже не было. Я закинул на одно плечо лямку рюкзака и метнулся вдогонку. Протиснулся меж приоткрытых створок, сдвинул их обратно и уже чисто на автомате всадил пулю в раненого караульного, ворочавшегося на земле. Дульная вспышка высветила лежавших неподалёку «туристов», и в глаза бросилась неестественность их поз.
Разномастно одетые люди уткнулись лицами в беговую дорожку, у каждого руки были стянуты одноразовыми пластиковыми наручниками, вокруг голов растеклись тёмные, маслянистые пятна.
Ох, ты ж мать твою за ногу! Да им по пуле в затылок пустили!
В вертолёте раздался дикий крик, я рванул на подмогу Антону, но свояк справился и сам. Когда я забрался внутрь, он уже заломил пленнику – да нет, пленнице! – руки за спину и стягивал запястья обрезком шнура.
Антон, он запасливый, ага.
Долговязая тётка не сдавалась и всё пыталась вывернуться.
– Нельзя! – с явственным акцентом вопила она. – Уходите! Популяции наших вирусов не совпадают, неминуемо перекрёстное заражение и мута…
Свояк приподнял истеричку и с силой приложил её головой о пол.
Хрясь! – тётка сразу обмякла и заткнулась. Антон затянул узел и с облегчением выпрямился.
– Второй пилот? – с надеждой спросил я, скидывая рюкзак к опрокинутому переносному холодильнику, из которого на пол высыпались пробирки с кровью.
– Нет, медик, вроде, – ответил Штурман, передал мне свою винтовку и перебрался в кабину. – Контролируй ворота! – уже оттуда крикнул он. – Сейчас набегут на выстрелы!
Это точно: у зомби натуральный рефлекс, где стреляют – там жратва.
Вот зачем им жрать? Они ж мёртвые!
Тупые твари!
Я спрыгнул на землю, включил подствольный фонарь и осветил ворота. Никого. Оглядел пустые трибуны и с трудом подавил нервную дрожь.
Эти ведь тоже так стояли. Ждали возвращения своих, ждали зомби, а заявились мы и перестреляли всех к чертям собачьим.
Хотя, судя по тому, как эти выродки поступили с «туристами», туда им и дорога.
Интересно, кто это вообще такие?
Заметив валявшийся неподалёку пистолет-пулемёт, я переступил через тело пилота и поднял оружие. Потом выдернул из разгрузки мертвеца пару запасных магазинов и вдруг ощутил какой-то иррациональный подъём сил.
Не в том дело, что трофейным оружием разжился, просто глушитель – это по нашим временам большое дело.
А вот из-за того, что пару минут назад живого человека убил, в душе ничего не ворохнулось, совсем ничего. Живой человек на дистанции прицельного выстрела от зомби не сильно-то и отличается.
Тут в воротах замаячила неуклюжая фигура, я нервно оглянулся и тихонько позвал свояка:
– Антон, ты живой там?! У нас гости!
– Разбираюсь! – отозвался тот. – Не всё так просто!
Луч фонаря выхватил из темноты ещё двух ходячих мертвецов, и я забеспокоился по-настоящему.
– Быстрее давай!
Зомби навалились на ворота, те покачнулись, заскрипели, но не открылись, и мертвецам пришлось протискиваться в узкую щель. Сообразили, заразы…
Я подпустил их поближе и упокоил тремя одиночными выстрелами в голову.
– Антон, бля! – вновь поторопил свояка. – Резче!
– Не отвлекай!
Не отвлекай? Вот ты молодец!
У ворот к этому времени уже скопилась небольшая толпа; мертвецы вдруг навалились на створки разом, распахнули их и всем гуртом ломанулись к свежему мясу.
Я сообразил заранее поменять полупустой магазин на новый и теперь без лишней суеты принялся отстреливать самых шустрых незваных гостей. Глаза разбегались от обилия целей, зомби тупо пёрли на запах крови, руки у меня дрожали, и пули нет-нет, да и уходили в молоко. А мертвяки всё прибывали и прибывали. Расходились в стороны, окружали палатки, подбирались к вертолёту. Вот уже и чавканье от свежих трупов донеслось…
– Антон! – в голос взвыл я, вновь перезаряжая пистолет-пулемёт. – Шевелись короче!
Вместо ответа загудел двигатель и пришли в движение лопасти над моей головой.
Я повернулся, чтобы запрыгнуть в вертолёт, и вдруг самым краешком глаза уловил некую неправильность. Крутнулся на месте; так и есть – по пустой трибуне, перескакивая с кресла на кресло, ко мне стремительно несся жевун. Неестественно длинные руки, оскаленная пасть, уверенные быстрые движения опытного хищника.
И не скажешь, что пару месяцев назад эта тварь была обычным человеком!
Я пальнул по нему, промахнулся, но заставил сигануть в сторону. Потом полоснул длинной очередью по подступавшим мертвецам и забрался в вертолёт. Схватил винтовку и уже без всякого глушителя открыл огонь по бежавшему через поле жевуну. Колимматор помог выцелить тварь, одна из пуль угодила в ссохшуюся грудную клетку, и мертвеца опрокинуло на спину.
Лопасти набирали обороты как-то очень неуверенно, зомби приближались, толкались, распихивали друг друга… и вдруг разлетелись в стороны, будто сбитые кегли! Только вместо шара ко мне рвался ещё один жевун! Отожравшийся центнеров до трёх, с мощным загривком и хищно вытянутым черепом!
Стремительный прыжок, второй, тварь взвилась в воздух – и я чисто машинально потянул спусковой крючок. Хлопнул выстрел, сбитый в прыжке зомби покатился по газону.
Я поймал его на прицел, но как раз в этот момент вертолёт оторвался от земли, меня качнуло, пуля прошла мимо, и жевун подобрался для нового прыжка. Меньше всего хотелось при очередном рывке вылететь к терзавшей свежих покойников толпе зомби, поэтому я ухватился за ручку и попытался захлопнуть дверь.
Попытался – и не успел!
Взвившийся с земли жевун заскрежетал когтями по обшивке и вдруг изловчился просунуть внутрь уродливую пятерню!
Что хуже всего – весила эта тварь будь здоров, и поднявшийся на пару метров от земли летательный аппарат резко повело в сторону.
В кабине тотчас раздался истошный вопль Антона:
– Убери его! – заорал он. – Мне не удержать!..
Вертолёт сотряс новый удар; я отлетел к стенке, долбанулся об неё затылком. С трудом восстановил равновесие и со всего маха приложил испещренную трупными пятнами лапу жевуна пластиковым прикладом.
Раз, другой, третий!
Хрустнули кости, но всё без толку!
Более того – тварь вцепилась в дверь второй рукой и попыталась протиснуться внутрь!
Вертолёт несло в сторону всё быстрее, трибуны опасно приближались, и как-то вдруг стало ясно, что набрать высоту мы уже не успеваем. Не выровняемся – хана!
Отпустив винтовку, я выхватил из покромсанной кобуры на поясе обрез двадцатого калибра и, когда ко мне сунулась мерзкая вытянутая харя, пальнул почти в упор.
Тварь будто ветром сдуло!
Вертолёт начал выравниваться, но слишком медленно; я ухватился за петлю, высунулся наружу и увидел, что трое жевунов гроздью повисли на своём собрате, вцепившемся в переднее колесо. И они не только не давали нам нормально набирать высоту, но и медленно карабкались друг по другу, рассчитывая заскочить в люк!
А вот хрен вам! Диагноз ясен, лекарство на руках…
Я прицелился и разрядил второй ствол обреза. Картечь шибанула свинцовым градом; зомби кучей-малой рухнули на футбольное поле, и вертолёт, перестав клевать носом, уверенно взмыл вверх.
– Нате! – завопил я от избытка чувств. – Выкусите! – Сразу опомнился, от греха подальше захлопнул дверцу и повалился на одно из расставленных вдоль стен сидений, скинув лежавшую в нём маску-респиратор.
В голове билась одна-единственная мысль: «как же всё-таки замечательно, что зомби не летают»!
А потом синтезированный голос системы оповещения на механическом английском заладил что-то о резком скачке фиксируемых датчиками мутаций базового вируса, достижении критического для организма уровня уникальных комбинаций, необходимости ликвидации заражённых особей и срочной изоляции контактного с ними персонала, – и как-то интуитивно стало ясно, что улететь от всех проблем не получилось.
Что часть проблем теперь навсегда с нами, точнее – внутри нас.
Те самые мелочи, которые никто и никогда не принимает в расчёт.
Зомби не летают? Ой, ли?
Как бы нам первыми не стать…
