Руку, которой коснулся малыш зомби, как будто жгло кислотой. Всё это, разумеется, являлось обыкновенной психосоматикой, внушением, проекцией предрассудков и мифов. Но Тарас, даже отдавая себе отчёт в абсолютной безопасности прикосновения зомби, не мог избавиться от паники. Он едва вытерпел обратную дорогу до базы, а в домике, где располагалось их отделение, сразу же бросился к тумбочке, вылил на платок камфорного спирта и начал с облегчением протирать руку.

– Что за вонь! – выругался с порога Артур.

– Это камфора.

– Индийские штучки? Терпеть их не могу! Ты бы, брат, выбирал не столь вонючие ароматы.

– Это просто спиртовой раствор, для дезинфекции. Этот тварёныш коснулся моей руки.

Артур опешил и с минуту смотрел на него молча. Потом сказал:

– Парень, если ты так психуешь от всякой мелочи, то что ты вообще делаешь здесь?

Артур повторил этот вопрос на следующий день, когда их отправили сопровождать шведскую батарею. Две самоходных гаубицы «Арчер» шли в середине колонны, а они парой Страйкеров несли охранение. Зачем? Ну, если бы зомби зачем-то положили глаз на королевские гаубицы, им бы пришлось сперва пройти через трупы пехотинцев.

– Мы не родину тут защищаем, – пожал Тарас плечами. – Не за идеалы воюем. Просто зарабатываем на жизнь.

– Мы защищаем цивилизованный мир от нежити! – возразил капрал Ли. – По-моему, достойный мотив для службы.

– Ерунда! Наши с тобой миры слегка различаются, – несколько зло ответил Тарас. – Ты вернёшься в Штаты, устроишься охранником в супермаркет, будешь жрать пиццу и смотреть телик круглые сутки. А в моей стране для таких, как я, нет ни жилья, ни работы, ни социальных пособий. С точки зрения обычного американца мы не слишком-то отличаемся от зомби. Разве что буквари нам дарят других цветов и с другими буквами.

– Ладно тебе! – примирительно бросил Ли. – С твоим опытом ты всегда найдёшь работу.

– Верно. В местах вроде этого. Так что не надо мне этого бреда про цивилизованный мир. Зомби, террористы, наркокартели, зоны заражения или стихийных бедствий – вот подлинные границы моего мира. Я чернорабочий на обочине вашей утопии.

– Никто тебя не неволил, знаешь ли.

– Не спорю. Но только не надо мне наваливать этого дерьма про цивилизацию. Лично я подписал контракт исключительно из-за денег.

Сержант Смит до этого молчал и в разговор не встревал, но после эмоциональной речи Тараса явно задумался, а потом сказал тихо, насколько позволял шум двигателя:

– Так не бывает, солдат. Чего бы ты сейчас ни думал. Вот увидишь, рано или поздно возникнет ситуация, когда тебе придётся выбирать между деньгами и чем-то иным… честью, если угодно.

– Только бы не спутать честь с понтами, – заметил Тарас.

– Что? – слегка напрягся Смит.

– Да ладно, сержант! – бросил Артур. – Тарас прав. Большинство нанимается в силы по стабилизации, чтобы заработать денег. И это достойный мотив, если подумать. Не хуже любого другого мотива. Неужели парень, что разосрался с любовницей и завербовался в корпус ей назло, морально превосходит Тараса?

– Находятся и такие, которым просто хочется пострелять, – проворчал штаб-сержант. – Как будто в наше время недостаточно компьютерных игр, страйкбола и прочего потребительского дерьма, способного удовлетворить тупые инстинкты.

Он толсто намекал на Артура и был тем более зол, что получил из-за него выволочку. Кто-то настучал ротному на несанкционированную стрельбу Артура по мирным зомби, и первый сержант Олбиган вытащил Смита на ковёр. «Это последний раз, когда я слышу о вашем взводе что-то подобное. Если, не дай бог, стрельба не прекратится, отправитесь патрулировать к дьяволу в задницу!»

Артур, однако, принял замечание штаб-сержанта за чистую монету.

– Но здесь есть возможность попрактиковаться! – пожал он плечами. – Пострелять по живым мишеням.

– Дело в том, что они не живые, Артур. Они зомби.

Ли произнёс это с чувством, в котором сквозили арктические мотивы. Артур не заметил и этого.

– Не знаю, – сказал он. – Думайте что хотите, но я завербовался в ZFOR не для того, чтобы пострелять. И не из-за денег. Мне хотелось себя проверить. На что я гожусь.

– Из таких вот энтузиастов настоящие сержанты со временем и выходят, – буркнул Тарас.

Смит усмехнулся, то ли соглашаясь, то ли оставляя тему открытой, и принялся крутить сигаретку. Внутри бронетранспортёра он не курил, даже оставаясь за главного, но делал сигаретки про запас, закладывая их за ухо или оставляя в пакетике с табаком.

Две самоходки, шедшие между их машиной и той, которой руководил лейтенант, посигналили фарами и свернули с дороги. Там на едва приметном пятачке они разложили опоры и подняли стволы к небесам. Спустя всего пару минут гаубицы выдали серию выстрелов куда-то в сторону Приморской провинции. И затем быстро свернулись, как будто зомби могли накрыть их огнём в ответ. Тарас усмехнулся – мышление военных инертно, и шведская армия продолжала жить по уставу.

…Силы ZFOR не собирались из подразделений национальных армий, а создавались с нуля под эгидой ООН. Поэтому тяжёлого вооружения, например гаубиц или атакующих вертолётов, им не доверяли. Только пехотное оружие. Зато уж пулемёт начальство выбрало самый мощный – старый добрый КПВТ, созданный под патрон противотанкового ружья ещё во Вторую мировую. Этих монстров уже давно сняли с производства, и интендантам ZFOR пришлось закупать машинки на вторичном рынке.

Когда же возникала потребность в чём-то калибром крупнее, чем КПВТ, они вызывали подкрепление из национальных контингентов, отирающихся поблизости. Вообще-то зомби на бронированных машинах не ездят, как и на любых других, а потому даже пулемёт Владимирова считался избыточным. На цели, готовые в любой момент развалиться кусками тухлого мяса под действием самой гравитации, было попросту жалко пули. А крепкие головы зомбаков неплохо разносили и калибры поменьше. Но иногда они пёрли толпой, и требовался заградительный огонь. Пулемёта могло не хватить, и вот здесь со шведскими гаубицами могли поспорить только ковровые бомбардировки.

– Я слышал, что среди немцев ходит анекдот, будто зомби на шведских артиллеристов не нападают, за отсутствием у тех мозгов, – неожиданно сказал Микка. – Ну вроде намёка на то, что у них в самоходках только два человека экипажа – водитель и оператор, причём за офицера всё делает компьютер, так что ему не нужно даже учить тригонометрию.

– Нужно, – сказал сержант Смит. – А шутки такие ходят и про американских морпехов, и про украинский контингент, и про шотландцев, – в зависимости от того, кто травит байку.

Тарас с национальными контингентами пересекался редко. И тем более удивился: когда это новичок успел познакомиться с немцами? Сам он по прибытии только и делал, что оглядывался через плечо – не бросается ли на него толпа живых мертвецов, не провожает ли голодным взглядом, когда он идёт на ночлег.

– Зачем всё это? – скорее подумал он вслух, чем спросил. – Зомби не стреляют из РПГ и не закладывают фугасы. Но гаубицы продолжают уходить из-под огня, солдаты – носить бронежилеты, а бронетехника закрывается экранами от кумулятивных боеприпасов.

– И на всё про всё у начальства один ответ, – поддержал его Артур. – Каждый пункт устава написан кровью!

– Так и есть, капрал, – нахмурился штаб-сержант. Он не любил, когда критиковали армейский порядок. – Бронетранспортёры были здесь главным транспортом пехоты задолго до катастрофы и будут ещё долго после. И не считай начальство за дураков. Оно умеет считать монету. Зачем зря снимать решётку против РПГ, когда можно подать на неё при надобности электрический разряд.

– По-моему, там наверху все просто помешались на гуманизме, – заявил Артур. – Электричеством от смерти не вылечишь. Это поняли уже в девятнадцатом веке.

– Всё, что нужно, это привить им чувство страха, я так понимаю, – сказал Ли. – Сейчас они лезут толпой на пулемёты, пока их не скосят до единого или пока они не вскроют черепушку пулемётчику. А когда твари начнут бояться, хватит и хорошенькой очереди поверх голов. Тот, кто научит зомби поднимать руки вверх, получит Нобелевскую премию.

– Чёрта с два! – зло бросил Артур. – Страх только принудит их к хитрости. И ублюдки начнут настоящую войну. Вот тогда появятся и фугасы, и РПГ, и вы ещё пожалеете, что наши бронежилеты – лёгкого типа и что ездим мы в чёртовых Страйкерах, а не на танках.