Глава 48
Почти сразу в дверь постучали.
Майкл перестал расхаживать по прихожей и посмотрел на входную дверь. Ее окутывал полумрак, лишь снизу в щель пробивался узкий луч света.
За дверью стоял Джордж Редман. Человек, которого обвиняли в убийстве его матери, собирался войти в его квартиру. И снова Майкл удивился, зачем Редман пришел сюда, но, подумав, решил, что это вовсе не так важно – он был рад, что Джордж здесь. Хотя они уже видели друг друга, но лишь мельком на приеме по случаю открытия здания компании «Редман Интернэйшнл», и вот теперь у него появился шанс встретиться с этим человеком лицом к лицу. И наедине.
Когда он шел к двери, его вдруг осенило, что если квартира и вправду нашпигована жучками для прослушивания, то его отец наверняка услышит каждое сказанное ими слово. От этого Майкла бросило в дрожь.
Он открыл дверь. Мужчины пристально посмотрели друг на друга.
Хотя Редман был явно выше шести футов и имел мощное телосложение, он все-таки отличался от того человека, которого запомнил Майкл. Он казался меньше и не таким грозным. Его сходство с Лианой сразу бросалось в глаза.
После неловкой паузы Майкл услышал, как кто-то из соседей заиграл на пианино. Редман протянул руку, Майкл пожал ее.
– Спасибо, что согласились повидаться со мной, – сказал Джордж.
Отступив на шаг в сторону, Майкл пригласил его войти. Редман, дойдя до середины прихожей, остановился и осмотрелся вокруг.
– А Лиана здесь? – спросил он.
– Она в больнице.
– Значит, она знает?
– Мы видели это в новостях. Я пытался убедить ее, что сейчас она ничем не может помочь, но она меня не послушалась и поспешила в больницу.
Джордж разочарованно поджал губы. Ему самому хотелось обрушить на Лиану эту новость.
– Меня это не удивляет, – сказал Джордж. – Этот человек значит для Лианы больше всего на свете. Она без памяти любит его.
Хотя Майкл и знал, что у его жены в свое время был роман с Марио де Сикко, он никогда не думал, что ее чувства настолько глубоки, а сейчас даже почувствовал некоторую ревность к сопернику. Если вспомнить, что де Сикко вел не совсем праведный образ жизни, то странным выглядело и то, что всесильный Джордж Редман допустил это.
– У вас найдется что-нибудь выпить? – спросил Джордж. – Я и сам несколько потрясен этим известием.
Потрясен известием о том, что произошло в семье де Сикко?
Они оказались в большой комнате с окнами почти во всю стену, закрытыми бордовыми шторами, и стенами, обшитыми панелями красного дерева, вдоль которых стояли книжные шкафы с томами в кожаных переплетах. В пространствах между шкафами висели подсвеченные картины. Майкл прошел вдоль ряда стульев из палисандрового дерева, выстроившихся в центре комнаты, и пригласил Джорджа присесть.
– Что вам налить?
– Скотч, пожалуйста, если у вас есть, – попросил Джордж.
Майкл, подойдя к незнакомому бару, осмотрел ряды поблескивающих бутылок, бокалы Фаберже с глубокой гравировкой, блестящие ведерки для льда. Этим баром он воспользовался всего единожды, в тот день, когда они впервые здесь оказались, и сейчас ему потребовалось некоторое время на то, чтобы найти нужную бутылку. Та оказалась с поцарапанной этикеткой, к тому же наполовину пустой, как будто из нее уже пили. А ведь ты, папочка, очень экономный сукин сын, это видно и без очков, – подумал Майкл. Наполняя бокал, он прикидывал, где в этой комнате могут быть спрятаны микрофоны. Интересно, кто сейчас их слушает? Спокатти? Его отец? Оба?
Идя с бокалом в руке, он заметил, что Редман внимательно смотрит на него. Его пристальный изучающий взгляд буквально прилип к нему, как если бы он рассматривал сейчас то, чего много лет не видел.
Майкл, подавая ему бокал, спросил:
– Что-нибудь не так?
Джордж покачал головой.
– Да нет, – ответил он. – Простите меня, но вы напомнили мне человека, которого я знал много лет назад.
Майкл, почувствовав прилив интереса, сел на стул напротив гостя и спросил:
– И кто же это?
– Ее звали Энн, – ответил Джордж. – Она была очень похожа на вас.
Майкл всеми силами попытался успокоить нахлынувшие на него чувства. Он не мог поверить, что этот человек только что упомянул имя его матери. Он хотел знать о ней то, что может быть известно лишь близким знакомым, но отец говорил о ней редко. Вспоминая о фильмах, которые просмотрел утром, Майкл понял что они, показывая мимолетные эпизоды, пробуждают более четкие воспоминания и создают некий мостик в прошлое, но при этом не содержат того, что хранит память конкретного человека. Он сразу же задал Джорджу прямой вопрос:
– Вы были друзьями?
Печаль, отразившаяся на лице Редмана, была совершенно искренней.
– Да, – ответил он. – Я считаю, что мы с Энн были друзьями. Некоторое время даже очень близкими. Но все переменилось, и я потом никогда ее не видел. Все это было много лет назад.
У Майкла учащенно забилось сердце. Сознание его раздвоилось: ведь если отец говорит правду, то его мать убил Джордж Редман. Он из пистолета прострелил шины ее автомобиля, из-за чего та свалилась с моста и разбилась насмерть. Вдобавок Арчер был уверен в том, что Джордж не сможет разобраться во всех возникших сейчас сложностях. А поскольку Джордж, возможно, расскажет ему о матери больше, чем отец, Майкл решил для начала просто выслушать его, не думая о последствиях.
– И какой она была?
– Нам не стоит говорить об этом.
– Лиана еще долго не придет, – успокоил его Майкл. – А мне интересно это знать.
– У нас есть другие темы для разговора. Например, ваша женитьба на моей дочери.
– Мы с Лианой договорились, что вместе обсудим это с вами и Элизабет. – Майкл развел руками. – Ну что я могу сказать? – спросил он, глядя в глаза Джорджу. – Я хочу как можно больше узнать о матери, а вы пробудили во мне любопытство.
Джордж, казалось, понял, что чувствует Майкл, и поэтому уступил.
– Она была красивой, – начал он. – Наше знакомство не было долгим, да и видел я ее только при случайных встречах, однако были и такие моменты, когда я был готов ради нее на все.
– И она отвечала вам взаимностью?
Прямота этого вопроса поставила Джорджа в тупик. Он видел, каким внимательно-сосредоточенным взглядом смотрит на него Майкл, и перед тем, как ответить, допил свой бокал.
– Энн была уже замужем, когда мы встретились, и я относился к этому с должным уважением, – ответил Джордж. – Я хотел сохранить с ней дружеские отношения, но ее муж решительно выступил против этого. Мы ведь с ним не ладили. – Подняв пустой бокал, он спросил: – Вы не будете против, если я выпью еще?
Майкл пошел к бару и наполнил для Джорджа новый бокал. Ставя бутылку на место, он услышал, как Редман ерзает на своем стуле.
– Она все еще замужем?
– Энн умерла, Майкл.
Именно так он и ответил. Майкл продолжал стоять у бара, тысяча вопросов бурлила в его голове, но он выбрал из них лишь один, потому что только он имел для него значение – и реакция Редмана на него была для Майкла столь же важной, как и его ответ.
Пройдя по комнате, он протянул Джорджу новый бокал. Он заметил волнение и дискомфорт на лице гостя и – хотя, возможно, ему это показалось – грусть в его глазах.
– Простите, – сказал Майкл. – А отчего она умерла?
Этот вопрос как будто сбросил невидимый занавес, существовавший между ними. Джордж выпрямился на стуле. Взял себя в руки. Все слова, которые он подготовил, направляясь сюда, казалось, стерлись из его памяти.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложил он. – Сегодняшний день и без этого был очень трудным.
– Разумеется.
Зазвонил телефон.
– Это, наверное, Лиана, – предположил Джордж.
Майкл извинился и вышел в прихожую, не желая разговаривать в библиотеке. У него было предчувствие, что звонит отец, и оно подтвердилось.
– Чем занимаешься, Майкл? – поинтересовался Луис. – Почему ты с ним?
Посмотрев в библиотеку, Майкл увидел, что Редман слез со стула и сейчас стоял перед картиной Вермеера, на которой была изображена женщина с весами в руках. «Это ты убил мою мать?» – подумал Майкл.
– Так ответь же мне, Майкл. Что он у тебя делает?
Внезапно из-за закрытой двери послышался лязг ключа. Обернувшись, Майкл увидел входящую в квартиру Лиану. Глаза их встретились, и по ним, по выражению ее лица Майкл сразу же понял, что дела в больнице обстоят не лучшим образом. Голос отца в телефоне буквально сотрясал мембрану наушника.
– Гони его прочь из квартиры, Майкл. Гони его сейчас же, иначе я не заплачу ни гроша Сантьяго.
Твердой рукой Майкл положил трубку и подошел к жене. Он обнял ее и прижал к себе.
– Ты в порядке?
Лиана прижалась щекой к его теплой груди. На его вопрос она не ответила.
Майкл провел подбородком по ее растрепанной макушке. Он чувствовал, каких усилий стоит ей держать себя под контролем, и всем сердцем сочувствовал ей.
– Как он? – спросил Майкл.
– Ничего хорошего, – ответила Лиана. – Все просто ужасно. Я ругалась с врачом и отцом Марио. Они меня не пустили к нему.
– Но он поправится?
– Не знаю. У него сломаны три ребра. Он потерял много крови. Доктор говорит, что надо ждать.
Откинувшись чуть назад, Майкл провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Он вдруг понял, как сильно любит ее. Он не мог сказать, когда и как это случилось, но ему было ясно, что он очень любит ее и на свете нет ничего, чего бы он для нее не сделал.
– Мы поговорим об этом позже, – сказал он. – Обещаю. А сейчас тебе надо взять себя в руки, – он повел ее в библиотеку. – У нас твой отец.
Глаза Лианы расширились. Майкл посмотрел за ее спину и прямо перед собой увидел лицо ее отца, который, отойдя от картины, стоял теперь в центре библиотеки, положив руки на края позолоченного письменного стола.
Он с улыбкой смотрел на дочь, и это была одна из самых печальных улыбок, которые Лиана когда-либо видела.
– Я хотел, чтобы ты услышала это от меня, – сказал он. – Но оказалось, что я пришел слишком поздно. Ты как, в порядке?
Лиана растерялась. Ее отец пришел сюда не для того, чтобы рассказать ей о том, что случилось с Марио. Джордж ненавидел этого человека. Несколько лет назад он попросту запретил ей встречаться с ним. Причина его прихода заключалась в другом.
– Да о чем мы говорим? – взволнованно спросила она. – Что-то с мамой?
Джордж недвижно стоял у стола.
– Твоя мама в порядке, – он посмотрел на Майкла. – Вы ведь сказали, что она знает?
Майкл был в таком же смущении, как и Джордж.
– Да, знает, – ответил он. – Она только что как раз и пришла из больницы. Мы видели, что произошло с де Сикко, в новостях.
Но по изменившемуся выражению лица Редмана Майкл понял, что его приход сюда никоим образом не связан с Марио или со взрывом, который едва не лишил жизни этого человека.
Посмотрев на Лиану, он увидел холодный страх на ее лице, увидел неуверенность в глазах и подумал: что еще сотворил мой отец?
Следующие несколько мгновений прошли как в тумане.
Джордж, выйдя в прихожую, сообщил Лиане о смерти их лучшего друга, человека, которого, как ему казалось, он знал. Лучшего друга, который всю свою жизнь оставался для него уравнением со многими неизвестными. Он подхватил дочь, когда ее колени подкосились и она, пронзительно вскрикнув, начала тихо плакать. И сквозь слезы снова и снова спрашивала, почему Гарольд так поступил, а Джордж отвечал, что не знает. Он утешал ее, успокаивал, его руки обнимали ее так, как не обнимали ее после того, как она перестала быть маленьким ребенком.
Прижавшись к ней лицом, он снова увидел перед своими закрытыми глазами полуосвещенный тоннель, подступающую к краю платформы нетерпеливую толпу, а затем и Гарольда, по необъяснимой причине прыгнувшего с платформы навстречу своей смерти.
Вертолет, с ревом летящий над городом, развернулся и медленно пошел вдоль Пятой авеню. Его бортовые огни отражались на стеклянных фасадах высотных зданий, освещая их внутренние помещения короткими сполохами света.
Спокатти, сидевший в темном кабинете Луиса Райана, молча наблюдал за машиной, следя, как она медленно скользит в воздухе, приближаясь к ним, как мелькают в темном пространстве ее многоцветные огни, как стальные лопасти, сдерживая немереную силу и свирепость, как бы нехотя, молотят тяжелый воздух.
Райан сидел напротив него, держа в одной руке стакан скотча, а во второй почти догоревшую сигарету. Он не произнес ни слова с того момента, как Майкл повесил трубку. Это было равносильно тому, что сын только что послал Луиса к черту.
Странно, но Спокатти гордился Майклом. У парня хватило решимости на то, чтобы противостоять своему папаше. Похоже, этот писака был не тем, кем он его поначалу считал. Наверняка он обладал более сильным характером.
Рев вертолета нарастал.
Райан затушил окурок.
– Ситуация изменилась, – задумчиво произнес он. – Я стал грозить Майклу Сантьяго, а он, даже не дослушав меня, бросил трубку. Я думаю, ему все известно.
Спокатти почти не видел в темноте лица Луиса – тени закрыли его словно маскировочной сеткой.
– Не думаю, – ответил он Луису. – Если бы кто-то сказал ему об этом, мы бы услышали.
– Ну, это не обязательно, – возразил Луис. Он ненадолго замолчал, а когда заговорил снова, в его голосе слышалась удивившая Спокатти горечь. – Ты вовсе не супермен, Винсент. И ни твои люди, ни техника, что ты используешь, тоже не совершенна. Так что сделай мне одолжение и прекрати разыгрывать из себя бога.
Вертолет пролетел мимо, и бледное лицо Райана осветили пульсирующие световые волны, как будто весь кабинет вдруг заполнила вода.
Пристально глядя на это лицо, Спокатти, прежде чем комната снова погрузилась во мрак, успел рассмотреть сжатые в тонкую прямую линию губы Луиса и кошмарное кипение в его влажных карих глазах. Он задумался, с какого именно момента ум этого человека начал сворачивать с намеченного курса. Он задумался, до какой степени Райан осознал то, что его так тщательно расписанный план начал рушиться.
– Я хочу, чтобы ты не спускал глаз с Майкла, – проговорил Луис. – Я хочу, чтобы ты приставил к нему еще своих людей, чтобы они фиксировали каждое его движение. Завтра он будет на похоронах – в этом я уверен. И нам ничего не известно, что он собирается делать после этого, так что понаблюдай за ним. У меня предчувствие: он попытается что-то предпринять.
– Я могу поставить его на место, – предложил Спокатти.
– После того, как я покончу с ним.
– И когда это случится?
Луис закурил новую сигарету, и на мгновение вспыхнувшая спичка осветила его лицо.
– Во вторник, – ответил он. – Когда мы уроем остальных.
