Глава 01

Сала в глубине сада.

Есть пиво для мертвых, есть – для живых, и есть еще старое пиво, силы которого хватило на создание целой цивилизации, – китайское пиво. В Таиланде его секрет знали только двое: Сиа Дом да его старший сын по прозвищу Пиво. Семья жила в провинции Чонбури, в особняке. Сиа Дом страшился будущего, потому что его сын полюбил катои. Еще было ограбление склада. А еще – история о том, как немолодой фаранг помог своей тайской матери осуществить мечту – сварить ритуальное китайское пиво. Вот как все произошло.

Ким Ханг и Уайпорн, ее подруга детства, обмахивались веерами в маленькой беседке, притаившейся в глубине сада. Такие беседки тайцы называют сала. На стропила сала повесили клетку, а в клетке на жердочке сидела попугаиха-ара по кличке Мораг и таращилась на женщин. Подруги обсуждали состав ритуального пива из последней партии; Мораг против обыкновения молчала. Мораг – странное имя для попугаихи, но его выбрал ее прежний хозяин, шотландец Макдональд. Как и весь его клан, Макдональд безуспешно старался избежать проклятия озера Лох-Морар и Мораг, местного чудища. Шотландское имя созвучно тайскому словосочетанию Мор Рак, что в переводе означает Доктор Любовь. Большинство девушек из бара, где прежде висела клетка Мораг, звали попугаиху исключительно переводным именем.

По тайским меркам подруги считались старухами. Ким Ханг исполнился семьдесят один, Уайпорн была на два года старше. В сала им пришлось прождать и первую половину дня, и вторую. Утром сад заволокло густым туманом, полдень принес жару и удушающую влажность. Подруги ждали, когда Дювел, волонтер туристической полиции Паттайи, уйдет на смену. Почти на пороге Дювел огорошил Уайпорн новостями, которые она не ожидала вообще услышать в своей жизни.

– Наверное, я никогда не сварю китайское пиво, – неожиданно посетовала она.

Обычно Дювел склонил бы голову набок – совсем как в детстве – и произнес: «Мае Лек, пожалуйста, ну сколько раз мы это обсуждали? На самом деле ты не хочешь его варить» («Как быстро мы оба постарели», – про себя посетовала Уайпорн).

Сегодня он глянул на нее с внушительной высоты собственного роста и изрек:

– Я знаю, как тебе помочь. Есть план.

Дювел надел форменную фуражку и, глядя в зеркало, чуть сдвинул ее набок – именно так ему нравилось.

– Еще один момент: на турполицию я теперь буду работать меньше. Сиа Дом хочет, чтобы я возил его по разным местам. – Дювел поднес палец к губам. – Пока это секрет. Не болтай о семейных делах с Ким Ханг.

И ушел, не объяснив, по каким местам станет возить Сиа Дома. Впрочем, у Уайпорн отложилось лишь: «Я знаю, как тебе помочь. Есть план».

Первый глоток пива старухи долго держали во рту; проглотив, чмокнули губами и шумно выдохнули. Ким Ханг переняла такую технику от Уайпорн, а та освоила ее в калифорнийском городе Юкиа, где работала в полулегальной пивоварне на отца Дювела. Подруги сходились во мнении: так китайское пиво вкуснее, прохладнее, так все бродячие духи успокаиваются во мраке. Ким Ханг, старая китаянка с выщипанными бровями и черными вьющимися усиками над верхней губой, выплюнула сигарету и взяла с края стола небольшой бочонок. Ким Ханг осклабилась: соседка протягивала стакан двумя руками – в знак благословения и нижайшей просьбы.

– Полынь, – проговорила Ким Ханг и, причмокнув губами, добавила полынь к списку ингредиентов, который записывала себе в блокнот.

Она подлила пива Уайпорн.

– Полынь! – крикнула Доктор Любовь.

Прозвучало очень похоже на Ким Ханг. Та испуганно обернулась, прижав ладонь к горлу, точно попугаиха обладала магическим даром. Словарный запас Доктора Любовь пополнялся, в основном, за счет ингредиентов китайского пива. Ким Ханг не знала, нравится ей это или нет. Она предупреждала, что на вилле строгие правила содержания птиц. Загнанная в угол Уайпорн решила соврать – сказала, что Дювел принес Доктора Любовь на пару дней, мол, он еще не определил, серьезное это увлечение или мимолетная прихоть. Вообще-то Доктор Любовь приехала к Уайпорн на ПМЖ.

Уайпорн глянула на маленькую порцию пива, потом на блокнот Ким Ханг.

– Ах, Ким Ханг, ты не впервые путаешь полынь с восковницей.

Подруги часто спорили из-за ингредиентов ритуального пива, но полынь с восковницей Ким Ханг не путала никогда. Слова Уайпорн немного ее обидели. Нос и язык Ким Ханг напоминали иностранцев, пытающихся общаться на тайском. Прежде Уайпорн не заостряла на этом внимание. На такое самые безумные безумцы Таиланда не решились бы.

– А-Порн, таволгу в этой партии я совершенно не чувствую.

Всякий раз, когда Ким Ханг отстаивала свое мнение, Уайпорн смотрела на нее, как на слепого, который уверенно описывает голограмму. Как же не сказать ей, что у Дювела есть план относительно варки ритуального пива? Уайпорн прикусила язык.

– А сыр? Ким Ханг, не забывай сырные нотки, – проговорила Уайпорн.

– А сыр? – повторила Доктор Любовь.

Китайское пиво им поставляли еженедельно – одинаковое, и в то же время нет, словно пивовар был виртуозом, а не винтиком в сложном механизме компании-производителя. По средам дегустации нередко растягивались на два-три часа. Ближе к концу почерк Ким Ханг неизменно превращался в каракули. Китаянка винила в этом коноплю. Специфический вкус конопли чувствовался всегда, замаскированный сильным ароматом моркови.

Вечера напролет подруги обсуждали ореховый привкус ячменя и его отличие от орехового привкуса конопли. Ким Ханг считала, что перечная нота ячменя сильнее лимонного запаха восковницы, а Уайпорн считала ее мнение нарочито пафосным и соглашаться отказывалась. Вдохнув сладкий землистый аромат таволги, Ким Ханг записала ее в блокноте после полыни, которая вкусом напомнила ей салат. Уайпорн считала, что боярышник пахнет женской сексуальностью. «Либо у нее обоняние село, – думала Ким Ханг, – либо она вконец свихнулась и таблетки глотает не просто так». Подруги размышляли вслух, спорили, дулись и пили.

Ким Ханг убила комара, который сел на голую руку Уайпорн.

– А-Порн, смотри, кровь!

Она подняла ладонь и показала кровь между пальцами. Уайпорн внимательно посмотрела на свою кровь, узором растекшуюся по морщинистой ладони подруги, и хлебнула еще пива.

– Рыцарь злится, – объявила Уайпорн, кивнув на одного из игрушечных солдатиков, что стояли в саду. В мозгу Уайпорн словно замкнуло контакт, и она унеслась в мир фей, эльфов, гномов и единорогов.

Уайпорн спустилась по ступенькам сала со стаканом пива в руках, села на корточки рядом с солдатиком и поставила стакан на землю. Она оглянулась на Ким Ханг, которая осталась в сала и воспользовалась шансом наполнить свой стакан.

– Положу его на левый бок, – объявила Уайпорн. – На правом ему не нравится.

Ким Ханг уважала возраст подруги: Уайпорн на два года старше. При этом Ким Ханг – стопроцентная китаянка, а Уайпорн лишь наполовину, по матери. С одной стороны, бо́льшую часть жизни Уайпорн проработала в пивоваренной промышленности. С другой, Ким Ханг, как глава семьи, владела пивом и расписывалась за его доставку. Рассчитать итоговый результат выходило не проще, чем определить ингредиенты китайского пива.

Пиво доставляли на адрес Ким Ханг, значит, настоящие власть и уважение были на ее стороне, но скоро эта монополия закончится, и Уайпорн обретет свободу. Она обещала Дювелу не сплетничать и не болтать лишнего. «Так тому и быть», – подумала она. Их с Ким Ханг объединяла твердая вера в призраки, духи и в силу пива – в этом мире и в ином. Загробный мир окружал подруг; они даже удивлялись, что другие не видят того, что видят они. Совместная вера утешала, но сильнее всего их связывала еженедельная доставка ритуального пива в китайский храм, который семья Ким Ханг устроила в сала, затерянной в глубине сада. Доставляли пиво по средам. В эту среду минуло ровно две недели с тех пор, как в порту Сиамского залива появились американские военные корабли, и ровно столько же со дня проведения всемирно известного конкурса красоты «Мисс Белый Сад», на котором корону победительницы получала самая талантливая и прекрасная катои.

Последняя сиделка, которую Дювел нанял для матери, выдержала ровно десять дней. Это значило, что в нынешнюю среду надлежало устроить особое празднование. Теперь подруги могли пить в сала открыто, а не из чайных чашек. Последняя сиделка – а если называть вещи своими именами, служанка – влетела через заднюю дверь, вырвала чашку из рук Уайпорн и вылила пиво в траву. Подруги в ответ наложили на нее порчу – поджарили перец чили, приправив ритуальным пивом, как часто делают, чтобы космические силы отомстили клятому врагу. Сиделка-служанка почуяла неладное и днем позже уволилась.

С незапамятных времен утром каждой среды Уайпорн выходила из дома и смотрела по сторонам в ожидании фургона службы доставки. В руках она держала большую стальную чашу с рисом: вдруг монахи появятся. В эту среду монахи появились, Уайпорн положила им по полной ложке риса, безостановочно бормоча: «Восковница… таволга… полынь». Монахи решили, что Уайпорн – хорошая буддистка и любительница ботаники. Периодически Уайпорн спрашивала монахов: «Какой, по-вашему, вкус у полыни?» Такие вопросы монахам задают нечасто.

В ответ монахи выдавали мантру, и Уайпорн пополняла список мантр, изгоняющих духов, которые таятся в саду виллы.

Уайпорн обнаружила, что с китайским пивом мантры работают лучше. Едва завидев фургон, Уайпорн стучалась к Ким Ханг. Курьеры справляли небольшой обряд в семейном храме, выгружали бочонок с пивом и ставили на алтарь. Не успевал фургон уехать, как Уайпорн протягивала стакан.

– Ах, Ким Ханг, дегустацию мы так и не закончили, – посетовала Уайпорн.

Подруги сидели в сала на скамейках и уже осушили по два стакана. Маленькие фигурки львов, драконов, воинов, гигантов, крылатых гаруд и фей стояли в саду группами по трое-четверо. У Уайпорн был любимый ангел-хранитель, который защищал ее, Дювела и дом от неугомонных, злых, обезумевших от пива духов. Она твердила, что те духи взывают к ней, предупреждают о вероломстве, требуют ритуального пива, чтобы напиться, насытиться – и снова выйти в путь по загробному миру.

Ким Ханг поднесла бочонок к уху и тряхнула.

– Сколько осталось? – спросила Уайпорн.

Ким Ханг на дюйм развела указательный и большой пальцы.

– Чуть-чуть.

Уайпорн протянула стакан.

– Мы почти у цели. Сейчас останавливаться нельзя.

– Хочу его приберечь. – Так надменная Ким Ханг показала, кто пиву хозяин.

Уайпорн закусила нижнюю губу:

– Ким Ханг, разве мы не даруем последний стакан призракам?

Подруга снова встряхнула бочонок – пиво плескалось на донышке. Уайпорн знала, когда выкладывать призрачный козырь, он редко подводил.

Ким Ханг сунула нос в бочонок и принюхалась.

– Полынь в этой партии сильна, с перечными нотками.

– Ты то же самое про хмель говорила. Как мы определимся с рецептом, если у полыни и хмеля одинаковый аромат?

«Полынь!» – пробормотала Доктор Любовь. Ее голос звучал куда слабее, эдаким фоном.

Ким Ханг ненавидела, когда А-Порн ловила ее на явном противоречии. Она хозяйка бочонка, она у руля.

– У хмеля перечная нота намного сложнее, – отозвалась Ким Ханг.

– Еще глоток, Ким Ханг. Надо же проверить, что у меня вкусовые сосочки не сели.

Ким Ханг покачала головой, записывая что-то в блокнот.

– Остатки нужно приберечь. Следующая партия придет только в среду. Что делать, если призраки потребуют пива, а у нас его не будет? Что тогда? – вопрошала Ким Ханг. Для нее единицей времяисчисления был период от одной доставки до другой.

Этот аргумент Ким Ханг использовала не впервые, а Уайпорн, хоть убей, не могла придумать достойное возражение. Разве здравомыслящий человек скажет призракам, что их пиво выпили?

– Закажи еще одну доставку. Объясни тем милым мальчикам, что возникла срочная потребность. Мой сын заплатит.

На самом деле Уайпорн хотелось похвастать: «Мой сын будет шофером пивовара – знатока ритуального пива. Ему позволили водить их развозной фургон».

Ким Ханг пожала плечами. Разумеется, Дювел, сын Уайпорн, мог заплатить, только проблема заключалась в другом. Этот фаранг не одобрял дневные попойки Уайпорн – подругам приходилось таиться и делать подношения садовым духам после его ухода на службу. Усугублялась проблема тем, что в ту самую среду Дювел взял с матери слово, что попойки с Ким Ханг прекратятся. Очевидно, лекарства Уайпорн состояли из сложных белков, они стимулировали рост мышечной массы, но не могли настроить ее разум на частоту, на которой голосов призраков не слышно. Еще Дювел просил Ким Ханг, чтобы та помогла удержать его маму «в завязке». Ким Ханг не помогла, только разве справедливо обращаться к ней с подобной просьбой? Они ведь не просто старое пиво пьют! Ким Ханг посоветовала Дювелу не беспокоиться слишком сильно. Дювелу нравилась мечта Мае Лек сварить пиво, но он считал, что должен тщательно контролировать соотношение «сварила-выпила».

Священное китайское пиво – ровесник Великой Китайской стены. Оно древнее и таинственнее Стоунхенджа. Рецепт его загадочнее кода Да Винчи. Ким Ханг ухитрилась внушить Уайпорн, что они на пороге великого открытия – разберутся с ингредиентами и не будут больше заложницами еженедельных поставок. Труд адский, почти как разгадывать сложный кроссворд, опираясь лишь на обоняние и вкусовые рецепторы. Потом им еще количество каждого ингредиента определять. Цель подруги избрали себе очень благородную и очень китайскую – устранить посредника.

Каждая порядочная китайская семья понимает: без ритуальных денег и ритуального пива свой род не прославишь, а бродить по загробному миру без такой еды, как отварные куры и свиные головы, значит демонстративно отречься от предков. Ким Ханг и Уайпорн считали, что овладеть секретным рецептом ритуального пива – неотъемлемое право каждого китайца. Подруги сговорились раскрыть многовековую тайну, только обратная разработка – дело непростое. С древних времен лишь девяносто девять китайских семей ведали секрет – и кару за его разглашение.

Иностранцы слишком много думают о содержании алкоголя в пиве и его взаимодействии с западными лекарствами. В отличие от Уайпорн, своей соседки и двоюродной сестры со стороны матери, Ким Ханг – чистокровная китаянка, но в достаточной степени тайка, чтобы совершать ритуал умиротворения духов, которых А-Порн недавно видела роящимися над садом. Современным лекарствам никогда не заменить ритуальное пиво.

Подруги осушили стаканы, встряхнули пивной бочонок и уселись поудобнее: конопля уже «включилась». Окружающий мир вдруг показался куда веселее. Обе засмеялись. Уайпорн клялась, что видит неподалеку единорога, жующего манго. Она смотрела на божества, разбросанные по саду, и с тревогой подумала о том, что случится, если они с Ким Ханг разгадают тайну рецепта. Станут ли ее по-прежнему приглашать в семейный сала и угощать пивом? Не упразднится ли ее роль главного контролера вкуса и запаха, если Ким Ханг засядет в шикарном кабинете и будет держать бочонок при себе? Такие тревоги каждого любителя пива с ума сведут.

– А-Порн, я чувствую себя долькой шоколада!

Уайпорн улыбнулась и, запустив руку в складки саронга, вытащила шоколадку, которую Дювел дал ей накануне.

– Швейцарская, – объявила она, протягивая лакомство Ким Ханг.

Старая китаянка взяла шоколадку, и ее лицо вспыхнуло, как красный фонарик.

– А-Порн, думаешь, мы приближаемся к цели? – спросила она и, отломив кусочек, вернула батончик Уайпорн. Так проявлялось ее уважение к дегустаторскому опыту подруги.

– С полынью пока неясно, – ответила Уайпорн, – но да, к цели мы близки. Ты даже не представляешь, насколько.

Мораг, она же Доктор Любовь, произнесла ровно половину слова «полынь» и хлопнулась с жердочки в глубокий обморок.