Глава 43

Когда мы вернулись на улицу Куин-Энн, Майя выглядела усталой и сердитой. Она улеглась на футон и уставилась в пространство, пока я пытался стянуть усеянные колючками джинсы. Наконец они пролетели через всю комнату и накрыли Роберта Джонсона на его постели из грязного белья. Не думаю, что он это заметил.

Я лег рядом с Майей, обнял ее сзади и уткнулся лицом в волосы. Когда я попытался взять ее за руку, оказалось, что она сжала ее в кулак.

— Трес, давай уедем отсюда вместе, — сказала Майя после долгого молчания. — Уничтожь проклятый диск, если потребуется, но нам нужно уносить ноги.

Я попытался сделать вид, что она ничего не сказала. Мне хотелось просто лежать с закрытыми глазами и как можно дольше слушать ее дыхание. Однако она отстранилась, села и посмотрела на меня сверху вниз. Гнев в ее глазах сменился разочарованием.

— Два человека уже погибли из-за этого диска, и ты всем рассказываешь, что он у тебя. Для меня остальное не имеет ни малейшего значения. Даже Лилиан. В особенности Лилиан.

Я покачал головой.

— Не могу я это бросить. И уничтожить диск не могу. Ведь, возможно, речь идет об убийцах моего отца.

— Ты хочешь, чтобы тебя тоже прикончили?

На этот вопрос не существовало правильного ответа. Очень скоро у Майи закончились силы, ей надоело смотреть на меня, и она улеглась на подушки.

— Будь ты проклят, — сказала она.

Я долго лежал и размышлял, каким образом смогу еще больше все испортить. Потом начал мысленно делать ставки на то, кто следующим войдет в мою дверь с пистолетом.

Впрочем, выяснилось, что моя жизнь запутана еще недостаточно. Зазвенела гладильная доска. Когда я взял трубку, мне показалось, что я слушаю либо работу шлифовального станка, либо дыхание стареющего курильщика. Звонил Карл Келли, ушедший на покой помощник шерифа, старый друг моего отца.

— Привет, сынок, — сказал он. — Давно тебя не слышал. Подумал, что мне стоит позвонить.

Давно? Тут только я сообразил, что уже снова наступило воскресенье. Я находился в городе ровно неделю. Когда я ему позвонил, Келли решил, что у нас появилась новая традиция.

— Привет, Карл.

Я устроился поудобнее и открыл банку пива. Майя с любопытством наблюдала за мной, когда Карл приступил к обсуждению недавно прочитанной статьи про новую смертельную болезнь, рассказал, каким бесполезным оказался его сын, живущий в Остине. Затем принялся ссылаться на споры, которых мы никогда не вели. Вскоре он начал повторяться. И тут мое внимание привлекли посторонние звуки, доносившиеся из трубки.

— Карл, — прервал я поток его слов, — где ты?

Он надолго замолчал, только хрипло дышал.

— Только ни о чем не беспокойся, — сказал он так, словно хотел, чтобы я начал беспокоиться.

— В какой ты больнице, Карл?

— Я не хотел тебя тревожить, — сказал он. — Мой сосед привез меня сюда из-за простуды, и мне сказали, что это воспаление легких. И еще какая-то траханая болезнь печени. Можешь себе представить, я ничего не понимаю?

И он начал так громко кашлять, что мне пришлось убрать трубку подальше от уха. Прошло еще некоторое время, прежде чем его тяжелое дыхание снова стало ровным.

— Так в какой ты больнице, Карл?

— «Никс». Но тебе не стоит беспокоиться. Здесь есть телевизор. У меня осталось немного денег. Я в порядке.

— Я заеду, — обещал я.

— Все хорошо, сынок.

Он еще минуту не вешал трубку, но ему больше ничего не требовалось говорить. Я услышал одиночество и страх в его голосе — даже отчетливее, чем звук больничного телевизора.

— Что? — спросила Майя, когда я повесил трубку.

— Кое-кто из моего прошлого, — ответил я.

— Конечно.

Мой взгляд заставил Майю пожалеть о сказанном. Раздражение исчезло с ее лица, и она опустила глаза. Я вытащил еще несколько полтинников из пенсионного фонда Карнау и проверил, остались ли патроны в пистолете Майи.

— Я скоро вернусь, — сказал я на прощание.

Может быть, Майя задала мне вопрос, однако я не дождался его окончания и вышел.