Они называли это «жизнью в пузыре». Даже такая простая вещь, как прогулка, должна была согласовываться со службой охраны. Вместе они – и он, и первая леди, – старались, чтобы все было по возможности нормально, особенно у ребятишек. Но как ни старайся, факт остается фактом: если ты президент, жизнь для тебя перестает быть нормальной.

От пути из аэропорта к собору Божественной Благодати автомобильный кортеж вился по пригородам Сан-Франциско. Президент придвинулся к окну, где во всей своей красоте уже представал мост «Золотые Ворота».

– Девочки, – поманил он дочек.

Те отстегнули ремни сидений. Жена страдальчески закатила глаза.

– Ничего, милая, пускай посмотрят, – сказал он с улыбкой.

Затем он повернулся к сидящему рядом агенту.

– Я могу опустить окно, чтобы они посмотрели?

– Сэр, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, – ответил агент.

Президент отказался от своей затеи. Парня можно было переупрямить, но лучше этого не делать. Служба охраны неусыпно защищает его и его семью; при необходимости эти люди готовы ради него пожертвовать собой. При таких обстоятельствах осложнять работу этих людей без веского на то основания казалось несправедливым.

– Извините, девочки.

Дочки сели обратно в кресла, при этом младшая показала агенту язык.

– Эшли! – нахмурилась жена.

– Ай, само вышло, – напевно прожурчала та.

– Понимаю, понимаю, – выдавил у себя на лице улыбку агент. – Вечно мы вам все портим, да?

– Хуже, чем папа, – призналась Эшли.

– А это кое-что, правда? – пошутил президент.

Нелегко детям. Он и без того пытался как мог урезать число официальных раутов, на которых они присутствовали, но порой для него самого это была единственная возможность их увидеть.

– Сколько нам еще? – повернулся он к агенту.

– Еще примерно двенадцать минут, сэр.

– А вы знаете, – обратился президент к обеим дочерям, – если будете вести себя хорошо, у меня для вас потом будет сюрприз.

– Гирарделли? – вскинулись они одновременно, радостно округлив глаза.

Знаменитый газированный фонтан на Норт-Пойнт-стрит возле «Рыбачьей пристани» был в буквальном смысле самой аппетитной достопримечательностью Сан-Франциско, знаменитой своим шоколадом и фирменным мороженым. Место, где уже просто вприглядку можно поправиться на десять кило.

– Подчеркиваю: если будете хорошо себя вести. – Президент заговорщически пихнул агента локтем. – Могу, Майк, и тебя туда сводить.

– Не уверен, что моя жена скажет мне «спасибо», сэр, – улыбнулся агент.

– А ты ей не говори, – подмигнул президент.

Первая леди опять закатила глаза, но уже с улыбкой: такой у них был внутрисемейный прикольчик. Если бы он вел себя неправильно, она бы хмурилась.

– Ну, так что, дети? Потом по мороженому? С фруктами, сиропом, орехами, а?

Девочки на сиденьях радостно запрыгали в предвкушении, а «Зверь» в это время неудержимо несся вперед. Гладко стелился хайвэй под колеса, способные катиться на спущенных шинах, и двое мотоциклистов из эскорта мчали Первое Семейство по направлению к собору.