Дом пастуха располагался на самом краю деревни. Несмотря на глубокую ночь, в окнах горел свет, но заметить это можно было, только подойдя вплотную: ставни были плотно закрыты. По приказу Кристины Бакт амазонки окружили дом. Подойдя к двери, Корон осторожно потянул кольцо, но убедился, что она заперта.

– Руби, Денит!

Одиночка с сомнением взвесил секиру в руке.

– Корон… а если это не он?

– Ты сомневаешься?

– Я? Нет!

– Я тоже. Давай!

Одиночка справился с хлипким деревом в несколько ударов. Дверь с треском рухнула, они ворвались в дом.

Он сидел у стола и чистил арбалет. Светлые волосы в отсветах свечей казались белыми. В комнате царил страшный беспорядок. В углах валялось тряпье, конская упряжь и несколько холщовых мешков. Одиночка слегка поддал ногой один из них. Мешок опрокинулся, по полу со звоном покатились золотые монеты. Монеты, в желтые бока которых навсегда впиталась кровь убитых людей.

Он понял все по их взглядам и попытался вскочить, но Одиночка угрожающе занес секиру. Тогда светловолосый посмотрел в сторону окна, но там уже, ухмыляясь, замерла амазонка.

– Ты, кажется, собирался в дорогу? Как твое имя, чернокнижник? – Голос магиера отдавал могильным холодом.

– Бордан… Бордан Клайк… – с трудом выдавил светловолосый.

– Бордан Клайк, именем Верховного Совета Смонтогна ты арестован по обвинению в убийстве светлого герцога Райна, колдовстве, чернокнижии и грабежах, – официально произнесла Кристина Бакт. – Не пытайся сопротивляться. Хочу сразу предупредить: я лично с удовольствием вырву тебе ноги за любую попытку к бегству.

Светловолосый вздрогнул. Тон амазонки не оставлял никаких сомнений в том, что она исполнит свою угрозу. Из груди чернокнижника вырвался вопль отчаяния. В истерике он упал на колени и, воя от безысходности, пополз к ногам воительницы.

– Отпустите меня! Умоляю, отпустите! Пожалуйста… я уеду, и вы никогда не услышите обо мне!

И Корон, и Одиночка, и воительница молчали. Приняв это за хороший знак, Бордан Клайк заговорил еще быстрее:

– Отпустите! У меня есть золото… много золота! Я поделюсь с вами, отдам половину… все отдам! Это очень много, на всю жизнь хватит! Ну зачем я вам, а так – так вы будете богаты… сказочно богаты!

– Крыса, – без интонаций произнесла амазонка. Чернокнижник попытался поцеловать ей сапоги, но Кристина Бакт пинком отшвырнула его в сторону. – Это золото воняет кровью! Тебя будут судить и повесят, но ты, Бордан Клайк, еще можешь оправдаться перед небесами. Раскайся и назови сообщников!

Чернокнижник вдруг перестал хныкать, осознав, что конец неизбежен. Он оскалился, отползая в дальний угол. Из разбитых губ текла кровь, оставляя на грязном полу темный след, но он не замечал этого. Глаза его сузились, вспыхивая безумным огнем.

– Вам никогда не найти его! А он… он убьет вас! Сам Зарефнур ему подвластен! Гейн превратит вас в жаб!

– Отлично, – холодно улыбнувшись, проронил магиер. – Денит, мы были правы. Их только двое, карлик и эта… мразь. Кстати, воительница, ты не знаешь в округе никого по имени Гейн?

Кристина Бакт нахмурилась, припоминая.

– Гейн… Знакомое имя. Кажется, так зовут какого-то то ли знахаря, то ли лекаря из соседнего селения. Это легко проверить.

– Держу пари на сто золотых, это и есть наш знакомый карлик, – усмехнулся Одиночка. – Вот и весь «Союз Вершащих Судьбы», а, чернокнижник?

Поняв, что проговорился, Бордан Клайк взвыл. Разум его помутился, с безумным рыком он бросился на амазонку, пытаясь дотянуться до горла. Ни один мускул не дрогнул на лице воительницы. Меч быстрой молнией блеснул в ее руках, вонзившись в живот безумца. Охнув, Клайк осел на пол, скрюченными пальцами судорожно пытаясь удержать собственные кишки. На лбу чернокнижника выступил пот. Часто дыша, он поднял на воительницу налитые кровью глаза:

– Убей меня! Отпусти меня в ад!

Амазонка покачала головой.

– Ты причинил много страданий. Теперь пришло твое время, чернокнижник!

– Убей меня, я хочу в ад! Мне… больно!

– Скажи, где карлик, и я помогу тебе.

– Обещай… клянись.

– Если ты скажешь, клянусь, я убью тебя!

Умирающий облегченно прикрыл глаза. На блестящих от крови губах играла мерзкая улыбка.

– Помни, ты поклялась!

– Говори, – потребовала амазонка.

Улыбка чернокнижника стала еще шире.

– Ты прогадала, подружка… Поищите карлика в склепе Зарефнура… если успеете!

– Черта с два он там! – прорычала Кристина Бакт. – У входа мои люди!

Умирающий закашлялся, по его телу пробежали судороги. Внутренности с отвратительным чавканьем вывалились из распоротого живота на пол. Бордану Клайку было очень больно, но все же он получал удовольствие от яростного недоумения воительницы.

– Твои люди, говоришь… они слишком любят овечье молоко… с соком убей-травы! Думаю, их трупы ты найдешь там, в орешнике. А Гейн тем временем… разбудит Зарефнура и уничтожит проклятый Смонтогн! Жаль, я не уеду с ним в Южные баронаты…

Корон пришел в себя первым.

– Скорее, может случиться непоправимое!

Кристина Бакт кивнула и следом за ним бросилась к двери. Бордан Клайк протянул к ней руку.

– Эй… мы договаривались… ты поклялась!..

Воительница обернулась. В ее глазах не было жалости или сострадания, только жгучая ненависть.

– Именем Смонтогна, во имя справедливости, – бесстрастно произнесла она, опуская клинок. Одиночка пожал плечами. Сам он предпочитал избегать ненужных обещаний.