Ежась от морозного воздуха, проникающего за воротник, Коэл следил за фехтовальщиками. Он с самого начала считал, что Одоэн альт Ритч сделал глупость, вздумав вызывать на поединок Мэтта альт Ставоса, младшего брата главы Дома Серебряного Барса. Несмотря на то что пран Мэтт был на три года старше хромого альт Ритча, двигался он быстрее и шпагой владел лучше. Хотя Одоэна никто не смог назвать бы новичком, но сторонник баронессы Кларины оттачивал навыки в войнах – пожалуй, из всех дворян, собравшихся в доме баронессы в тот памятный день, он меньше других мог похвастаться числом выигранных дуэлей. А сухопарый, как журавль, седой и морщинистый альт Ставос, напротив, дневал и ночевал в учебной зале, к его услугам были лучшие учителя, а в молодости, поговаривали, он отличался задиристым нравом и разбрасывался перчатками направо и налево.

Сейчас быстрые, но бесхитростные выпады хромого Одоэна разбивались о виртуозную, тщательно выверенную защиту Мэтта, который не спешил атаковать, изматывая соперника.

Коэлу хотелось вмешаться, крикнуть соратнику, чтобы тот не торопился, не тратил силы попусту, а подождал бы оплошности «серебряного барса» и применил против него какую-нибудь необычную связку. Но, согласно дуэльному кодексу, секундант мог давать советы только до начала поединка. Альт Террил всегда свято соблюдал правила и требовал того же от других.

Для дуэли они выбрали широкий выгон у Северных Ворот, на котором в теплое время года шла бойкая торговля разной скотиной, зимой сходившая на нет. Дом Серебряного Барса не боялся огласки: родство с правящим Домом и забрезживший призрак короны для племянника, женатого на внучке покойного Лазаля, сделал прана Мэтта особо наглым. За праном из Высокого Дома увязалась целая шайка прихлебателей – представители побочных ветвей Дома, из других Домов, разорившихся и безземельных. Почти два десятка дворян от пятнадцати до пятидесяти лет подбадривали альт Ставоса возгласами и аплодисментами, предлагали заключить пари «один к десяти» на победителя. А кому? Ему, альт Террилу и лейтенанту-гвардейцу Деррику альт Горрану, которым старик Одоэн предложил быть его секундантами. Коэл не отвечал на колкие замечания и почти не прикрытые оскорбления. Стоял, скрестив руки на груди, и следил за поединком.

Бой двух стариков.

Если бы бывшему капитану стражи предложили объяснить, как бы он представлял такую схватку, он бы, не задумываясь, ответил – отточенные приемы, скупые движения, убийственная точность. Но ничего подобного он не видел в действиях альт Ритча. Прямолинейный напор и бесхитростность. Пран Мэтт отвечал лениво и высокомерно, с ощущением собственного превосходства.

Дуэль затягивалась к удовольствию сторонников Дома Серебряного Барса, нашедших бесплатное развлечение.

В конце концов пран Мэтт решил всех восхитить собственным мастерством.

Что сейчас будет, Коэл, долгое время подрабатывавший учителем фехтования, догадался за несколько мгновений до того, как Одоэн попытался уколоть противника в секунду. Альт Ставос отвел его шпагу едва заметным кистевым движением, а потом хлестко ударил сверху вниз по «сильной» части клинка. Довольно простой и распространенный прием. И очень действенный. Рукоять, оплетенная кожаным ремешком, вывернулась из ладони альт Ритча. Оружие упало на утоптанный снег.

Миг, и дуэлянты застыли.

Острие клинка прана Мэтта упиралось в ямку между ключицами хромого Одоэна.

Зрители разразились приветственными возгласами.

– Думаю, самое время принести извинения, не так ли, достопочтенные праны? – усмехнулся Беган альт Ругор, секундант альт Ставоса.

– Боюсь, в этом нет необходимости, – возразил Коэл. – Один из противников обезоружен. Согласно дуэльному кодексу…

– А мне плевать на дуэльный кодекс! – насмешливо проговорил Мэтт. – Этот червь будет вымаливать у меня прощение на коленях, или я проткну его, словно каплуна. Хотя таких старых каплунов нигде в Аркайле не подают. Старых и вонючих.

– Но дуэльный кодекс…

– Пран альт Террил, разве не ясно вам сказано, что пран Мэтт настаивает на извинениях? – процедил альт Ругор. – Перед боем мы не оговорили, засчитывается ли победа при обезоруживании. Теперь дуэлянты вправе толковать этот пункт кодекса, как им заблагорассудится. Вам ясно?

– Мне ясно одно: здесь пытаются унизить дворянина!

– Не дворянина, а старого, облезлого пса, который грызет кормящую руку, – ответил Мэтт. – Я давно хотел выбить ему зубы, да вот не представлялось возможности. Итак? Я жду извинений.

Одоэн молчал. Лицо его наливалось багровым, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– Мое терпение не безгранично… – подстегнул его альт Ставос, слегка усилив давление на шпагу.

– Да пошел ты! – каркнул Одоэн, расправляя плечи и выплевывая на седую бороду кровь.

Его слова еще звучали, а клинок «серебряного барса» пробил горло и, судя по тому, как остекленели глаза старого вояки, вошел между позвонками.

– Так будет с каждым, – многозначительно произнес пран Мэтт, глядя на рухнувшего, будто сноп, противника.

– Собаке собачья смерть! – поддержал его альт Ругор, обернувшись к прихлебателям в поисках поддержки.

Одобрение не заставило себя ждать. Свист, смешки, хлопки в ладоши.

Всегда спокойный и сдержанный альт Террил ощутил вдруг такую ярость, что перед глазами поплыли красные круги. Он неторопливо стянул одну за другой обе перчатки, шагнул вперед.

Первая звонко хлестнула по щеке Бегана альт Ругора, который замер с открытым ртом, хлопая ресницами, как дурочка-провинциалка, впервые привезенная родителями на герцогский бал.

Даже не оглядываясь на него, Коэл шагал дальше, пока не поравнялся с праном Мэттом. Победитель сегодняшней дуэли стоял, гордо расправив плечи, и улыбался во весь рот. Кривые и желтые зубы выглядывали между синюшными губами, обрамленными коротко подстриженными бородкой и усами. С трудом удержавшись, чтобы не ткнуть кулаком, альт Террил швырнул перчатку.

Выражение торжества на лице альт Ставоса сменилось недоумением, потом злостью и возмущением.

– Да как вы…

– Здесь и сейчас, – отчеканил Коэл. – Оба. Одновременно. Выбор оружия за вами. Мой секундант – Деррик альт Горран из Дома Лазоревого Кота. На ваших мне плевать. А эту мразь, – он широким жестом обвел настороженно замолчавших зрителей, – я буду вызывать. По одному, по двое, по трое. Пока не перебью всех. Спасется лишь тот, кто уберется прочь отсюда раньше, чем я досчитаю до двадцати. Итак, праны, к сожалению, не могу назвать вас ни благородными, ни почтенными, каков будет ваш ответ?

Представитель Высокого Дома молчал, кусая губы. Он очень не хотел принимать вызов, но и отказаться, не потеряв лицо, перед сворой лизоблюдов тоже не мог.

– Ну, давайте же, не тяните… – послал им улыбку голодного тигра Коэл. – Я даю вам фору. Вас двое, я один. Или вы хотите, чтобы я назвал вас тру…

– Я согласен! – почти выкрикнул пран Мэтт. Его глаза метали молнии, а пальцы судорожно сжимали эфес, намекая, что противнику не следует ждать пощады.

– Я тоже, – кивнул альт Ругор. А что ему оставалось делать?

– Отлично!

Коэл развернулся к ним спиной и, сбросив плащ, принялся расстегивать застежки дублета, не забыв подмигнуть ошарашенному Деррику. В ответ он получил взгляд, наполненный уважением, какого, по всей видимости, ни один гвардеец не удостаивал дворянина, служившего в страже.