Через неделю отряд равнинников, насчитывающий около полутора тысяч мужчин и женщин (а женщины у них не меньше мужчин горели желанием отомстить урухам за картошку), соединился с пятьюстами всадниками Лесов Памяти и двадцатью магами, не считая Сухвы.

Нерил, не имевший до этого дня дел с равнинниками, сначала скептически отнесся к такому пополнению. Но после дневного перехода, который стражи проделали верхом на невероятных конях отнюдь не шагом, а коротышки просто бежали, быстро перебирая толстенькими ножками, и при этом даже не запыхались, вот тогда он с уважением стал поглядывать на это низкорослое племя.

Сотня хрякослонов, которых взяли с собой равнинники, вели себя смирно и шагали рядом с бегущими хозяевами. Нерил как-то спросил Вождя, почему они не оседлают этих монстров, чтобы путешествовать с удобствами. Но толстяк удивленно глянул на стража и ответил: «Глупо ездить на чьей-то спине, когда у нас есть ноги».

Сухва так и не села на своего гнедого коня, и тот плелся рядом, понурив голову, наотрез отказавшись оставаться в Лесах.

Когда до места назначения осталось не больше одного короткого перехода, собрали совет, в который входили Сухва, Нерил, пара стражей из других селений, отличавшихся познаниями в военном деле, главный Вождь равнинников и два мага, живших раньше в Пределе.

Когда все собрались в походном шатре и взяли по кружке чая, без которого не обходилось ни одно собрание, Сухва сразу перешла к делу:

– Фарита сообщила мне, что Обряд состоится завтра на закате. В этот момент мы и должны нанести удар.

– Не лучше ли напасть раньше, чтобы они не успели начать? – возразил Нерил, ужасно переживающий за невесту.

– Действительно, пока маги не собрались в одном месте, гораздо проще будет с ними разделаться! – подхватил еще один страж.

– Согласен, – важно кивнул Вождь равнинников.

Сухва внимательно всех выслушала, покивала и продолжила:

– Это должно произойти во время Обряда, когда сильнейшие маги будут заняты происходящим и не смогут отвлечься, под страхом разрушения целостности заклятья.

– Ты уверена, что они не смогут отвлечься? – уточнил еще один страж.

– Да, уважаемая Сухва права, – поддержал ведьму маг. – Чтобы провести такой сложный Обряд, все его участники должны быть предельно сосредоточены на процессе.

– Но там наверняка будут другие маги и воины, – засомневался Нерил.

– Несомненно, – кивнула колдунья и улыбнулась, – но у нас есть преимущество. И даже не одно! Во-первых, маги Предела настолько привыкли к безнаказанности и к тому, что Предел неприступен, что не могут и помыслить о том, что на них кто-то решится напасть.

– И я их прекрасно понимаю, – проворчал страж.

– Предел был неприступен, – продолжала Сухва, – когда во главе его стояли достойные люди, когда маги выполняли свое предназначение, а не жили в праздности. Многие оттуда просто ушли, когда власть захватил Корлах. А от тех, кто был не согласен с таким положением вещей, этот мерзавец давно избавился. Предел слаб. Самое время решить эту проблему.

– Хорошо, а что же за второе преимущество? – напомнил Нерил.

Сухва заулыбалась и, глянув на Вождя, сказала всего одно слово:

– Хрякослоны.

Вождь равнинников удовлетворенно крякнул и окинул всех гордым взглядом. Участники совета переглядывались и, похоже, все больше и больше убеждались в том, что успех их компании вполне возможен.

Когда небо начало окрашиваться в нежный лиловый цвет, войско хороших людей и злобных монстров, которые, однако, находились на стороне хороших и поэтому тоже приравнивались к таковым, стояло на холме, глядело на замок плохих и ждало приказа.

Сухва восседала на спине матерого хрякослона, одного из двух любимчиков Вождя, а рядом, на втором, примостился Нерил, которого колдунья убедила сменить коня на страшное чудище для устрашения «неверных». Верховный страж Лесов Памяти чувствовал себя немного неуверенно, в первый раз забравшись на эту живую гору, которая при этом утробно ворчала, но он быстро взял себя в руки, понимая, что нерешительный предводитель никому не нужен. Колдунья тихонько посмеивалась, глядя на сменяющие друг друга противоречивые чувства на лице Нерила.

Наконец, Сухва, прислушивающаяся к голосам Хранителей, слегка кивнула. Нерил вскинул вверх правую руку со сжатым кулаком и скомандовал:

– В бой!

Стражи, маги и равнинники тоже заорали на разные голоса:

– В бо-о-ой!

Их поддержали громовым ревом хрякослоны, и войско лавиной бросилось с холма, стараясь ни на шаг не отстать от несущегося невероятными прыжками «коня» своего полководца.

Нерил уже видел, что на замковой стене стражники заметили их небольшое войско и там поднялся переполох. Он на скаку обернулся к Сухве, которая неслась вровень с ним, кажется, даже вскидывали ноги их хрякослоны синхронно. Ведьма кивнула, набрала в легкие побольше воздуха и заорала так, что ее прекрасно услышал каждый воин и, возможно, даже стражники Предела:

– Маги! Заклятье прорыва!

Колдуны и колдуньи отозвались одобрительным ревом и на полном скаку стали плести заклинания, объединяя их в одно, достаточно сильное, чтобы прорвать магическую оборону стены в месте, куда сейчас неслись хрякослоны Сухвы и Нерила.

Вот уже совсем рядом и неприступная груда камня, колдунья захохотала и шлепнула своего зверя по боку, побуждая бежать еще быстрее. Монстр загудел, мотнул уродливой головой и перешел в такой бешеный галоп, что колдунью чуть не снесло порывом ветра, но она удержалась и, кажется, еще больше развеселилась.

– Вперед, дружок! – ласково подгоняла она, и чудище отзывалось хриплым ревом.

Тут мимо них пронеслась волна энергии, в глазах Сухвы принявшая вид гигантского копья, и разбилась о стену Предела. Магическая защита дрогнула, начала трескаться и отпадать прямо кусками, наподобие отсыревшей штукатурки, которые, коснувшись земли, мгновенно испарялись.

– Удалось? – услышала она справа взволнованный голос Нерила, который, конечно, не видел падения магической защиты.

– Удалось, детка, удалось! – засмеялась ведьма и, тут же хищно сузив глаза, добавила: – Быстрее, маги Предела скоро восстановят защиту!

Страж Лесов кивнул и, наклонившись к самой голове хрякослона, вежливо попросил:

– Уважаемый, нам нужно поспешить!

Чудовище мощно хрюкнуло и припустило быстрее.

Почти одновременно два серых монстра на полном ходу врезались могучими лбами в каменную стену, где только что пала колдовская защита. Преграда жалобно хрустнула и, поддавшись натиску чудовищной силы, начала осыпаться на головы всадникам.

Сухва громовым голосом выкрикнула слова заклинания, которые тут же подхватили другие маги. Над войском, сплошной рекой просачивающимся сквозь зияющий провал, раскинулся колдовской щит, по которому камни и стрелы наконец очнувшихся защитников крепости скатывались в стороны от людей, как капли дождя по зонтику.

– Поздно спохватились! – зло бросил Нерил стражникам.

– Сейчас маги прибегут, так что сильно не радуйся, – крикнула Сухва, легко перекрывая грохот падающих камней.

Проникнув на противоположную сторону стены, хрякослоны Сухвы и Нерила, не сбавляя шаг, понеслись к крепости. Не прошло и пяти минут, как они протаранили и ее, открывая проход в главный зал замка Предела.

«Маргус и Фарита сориентировали отлично!» – подумала Сухва, с нескрываемым блаженством поглядывая на ошарашенные физиономии жителей цитадели, не участвующих в Обряде.

За ее спиной собралось войско, задние ряды уже вступили в бой с защитниками, а передние пробивались вперед, сгорая от желания нарезать негодяев красивыми тоненькими ломтиками. Но впереди стояли два огромных хрякослона, загораживая вход.

А в центре зала происходило священное действо. Восемь магов Предела лежали на полу, завернутые в саван, и притворялись мертвыми. Перед ними стояла рыжая невеста-беглянка в длинном атласном платье невероятного фасона – оно умело из несуществующей груди делать вполне различимые аппетитные округлости. На бледном лице горели широко открытые от ужаса зеленые глаза, губы мелко дрожали, а в руках она держала слабо сияющий венец.

Завидев такое невообразимо прекрасное зрелище, Нерил тихонько застонал и рванулся было вперед, но Сухва коротко бросила:

– Стой. – И страж вместе с хрякослоном застыли, не смея шелохнуться. Или просто не могли.

А тем временем возле магов, притворяющихся давно умершими колдунами, начали собираться светящиеся точки – настоящие Хранители Предела. Сухва напряженно всматривалась в происходящее. Девушка грустно улыбнулась и тихо сказала:

– Неужели вы думаете, что магическая сила и бессмертие мне дороже вас, моих милых друзей?..

– Опоздать можем! – засуетилась ведьма, увидев, как души Хранителей начали бледнеть. – Малышка собирает силу, намереваясь передать ее друзьям. Да только эта сила как раз и находится сейчас у ее Хранителей.

– Ты хочешь сказать, что она высасывает магию из них? И собирается передать ее тем подставным мертвецам? – удивленно посмотрел на нее Нерил.

– Да, а наша крошка думает, что спасает Хранителей! – пояснила Сухва и соскочила со спины хрякослона. Нерил тут же последовал ее примеру.

– Что это? Что происходит? Так не должно быть! Не должно! – услышали они панический крик девушки.

– Вперед, – скомандовала ведьма.

В двери главного зала протиснулась толпа магов Предела и воинов.

– Вождь! – Сухва огляделась в поисках предводителя равнинников.

– Да, Большая Колдунья? – Толстяк непонятным образом оказался рядом.

– Эти мерзавцы укрывают урухов и прячут вашу картошку! Одолейте их, и вам будет открыт путь в их кладовые!

Глубоко посаженные глазки Вождя недобро блеснули в сторону защитников замка.

– Аииихан-тун! – завизжал он древний призыв к началу сражения (который значил примерно следующее: «Выпустим им кишки и намотаем на церемониальный жезл»), и все равнинники хором подхватили:

– Аииихан-тун!

И бросились в бой. Стражники загоготали, увидев поворачивающихся к ним неуклюжих толстяков, но тут же были наказаны за это.

Вождь, бегущий впереди своего народа, на полном ходу поднырнул под руку одному воину с изяществом очень толстой, но безмерно талантливой балерины, и, не успел тот опомниться, как в пухлой ручке блеснул его меч – еще секунда, и стражник упал, зажимая рану на шее, откуда фонтаном хлестала кровь. Равнинники сейчас были абсолютно серьезны, кончились игры с палками.

Толстяки передвигались так быстро, что их движения было невозможно различить обычным глазом. Только магам это удавалось. Но вот незадача, даже те немногие заклинания, что достигали равнинников, не причиняли им никакого вреда. Их кожа поглощала магию и… И все. Ничего больше не происходило. Кожа хрякослонов обладала схожими свойствами, возможно, поэтому они и прониклись симпатией к толстякам.

Стражи тоже вовсю воевали с защитниками замка, прячась время от времени за антимагическими спинами чудовищных животных, спасаясь от заклятий.

Сухва подбежала к девушке и с размаха влепила пощечину.

– Очнись! – гаркнула она.

Рыжая покачнулась, но, как видно, все еще находилась во власти видений.

– Очнись! – Колдунья повторила удар по лицу.

Должного эффекта это не произвело, время уходило. Сухва огляделась в поисках того, что может ее разбудить.

– Облей водой! – подсказал вдруг незнакомый голос, прозвучавший за спиной.

Сухва резко обернулась.

– О, Буран, – непонятно как сразу узнала она. – От тебя так и разит волком.

– Я все же волчий маг, – улыбнулся парень, подавая колдунье графин с водой, а стол, на котором он только что стоял, тут же взлетел на воздух, подкинутый пронесшимся мимо хрякослоном.

От воды девушка сразу пришла в себя, но и маги-злодеи тоже поняли, что ломать комедию больше нет смысла. Корлах с ругательствами вскочил на ноги, сорвав саван, и бросился в сторону Сухвы, но дорогу ему загородил Буран с кинжалом в руке.