Глава 16

Эрми всего несколько минут провела в спальне после ухода Данри. Очень хотелось расплакаться от обиды и несправедливости, она кусала губы, сдерживая слёзы, но где-то в глубине души зрела уверенность, что жёсткие слова фаворита – правда. Она требовала от него верности, пользуясь своим положением, и в то же время думала о другом мужчине, а целовалась вообще с третьим. От мыслей о теронце внутри всё сладко сжималось, но от осознания, что Дана не будет рядом, в душе поднималась волна отчаяния. Как разобраться в собственных чувствах? Как понять, что всего лишь мимолётный интерес, а что – гораздо большее? И поговорить не с кем, как назло… Эрми глухо всхлипнула и прикусила ладонь. Нет, реветь глупо, так поступают маленькие девочки, а ей почти восемнадцать, и последние годы она правит целой страной. Пусть с поддержкой герцога Асора, но справляется же. Значит, и с мужчинами разберётся.

Ей вдруг стало душно и тесно в комнате, даже несмотря на открытые двери балкона. Эрмеара почти бегом выбежала из покоев, направившись к выходу в парк. Свежий воздух остудит пылающее лицо, а прогулка поможет успокоить мысли. Королева спорила сама с собой и никак не могла решиться хоть на какой-то ответ. А Дан его потребует, несомненно. Отпустить? Дать возможность жить так, как ему хочется? Ведь свой долг он выполнил, научил Эрмеару не бояться мужчин. Но одна только мысль, что Кинаро посмотрит на другую женщину, вызывала горький ком в горле. Да и вряд ли он останется в Арифри, королева подозревала – едва Дан получит долгожданную свободу, как тут же уедет куда-нибудь подальше. Туда, где её величество до него не дотянется. Оставить фаворитом, но позволить флирт с другими? А согласится ли он? Тоже двусмысленное положение, откровенно говоря.

Тенрил… он ясно высказался, что будет единственным мужчиной в её жизни. Что значило, Данри Кинаро при дворе не останется. Да, пусть решение принимает королева, потому что только она может написать указ о снятии знака, но Эрмеара не сомневалась, теронец сумеет добиться своего. Каким именно образом, правительница Алевидии старалась не думать. Мысли плавно свернули на встречу на озере, поведение Рила, её собственные чувства. По телу опять прошла волна дрожи, и Эрмеара обречённо вздохнула.

– Я запуталась… – прошептала она, прислонившись к дереву, и закрыла глаза.

Как хорошо, что в парке уже никого, кроме стражи, не было. И хорошо, что королева знала, где можно спрятаться от патрулей. Сейчас видеть никого не хотелось, и уж тем более не хотелось, чтобы примчался Джоргар и начал отчитывать за легкомысленность – всё-таки одной бродить поздним вечером по парку, даже учитывая охрану, не слишком умно. Особенно в свете последних странных событий. Но Эрмеаре было наплевать… Ровно до того момента, как на плечи опустились чьи-то ладони.

– Не пугайтесь, ваше величество, – тихий шёпот с хриплыми нотками казался смутно знакомым, но государыня никак не могла выудить из памяти откуда.

Сердце подскочило к горлу, Эрми дёрнулась было, собираясь обернуться, но пальцы незнакомца крепче сжались на её плечах.

– Не надо, – мягко добавил он. – Пожалуйста.

Паника молоточками застучала в висках, вдоль позвоночника стекла ледяная капля пота. Эрмеара смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, чутко прислушиваясь к любому шороху за спиной.

– Я вас не обижу, – снова сказал незнакомец и…

Тёплые, шершавые губы коснулись её виска, скользнули ниже, к шее. Эрми почувствовала необычный, но приятный запах, чем-то напоминавший мяту с лимоном с примесью корицы.

– К-кто вы такой? – запнувшись, пробормотала её величество.

Вырываться уже не хотелось, минутный страх ушёл. Она снова закрыла глаза и прислонилась лбом к коре.

– Неважно… – Ладони мужчины медленно спустились по плечам, скользнули вдоль тела и обняли. – Я тот, кому вы очень дороги, моя королева…

Эрми прикусила губу. Действия незнакомца не вызывали раздражения или отвращения, в его руках было так уютно и приятно… Лёгкие, нежные поцелуи переместились на изгиб шеи, и королева едва не замурлыкала. Голова немного кружилась, приятный запах щекотал нос, и девушка чуть улыбнулась.

– Я слышал, о чём болтают ваши фрейлины, – между тем продолжил говорить незнакомец. – Мне так жаль… – Снова поцелуй, на сей раз за ухом, и Эрми неосознанно выгнулась. По телу бисером рассыпались горячие искорки-мурашки. – Господин фаворит вас совсем не ценит… И его высочество принц Ровид тоже…

– А с ним-то что? – томно протянула Эрми.

Мысли путались, и сложно было сосредоточиться на словах незнакомца. Она вся словно превратилась в комок эмоций и ощущений, неторопливые, осторожные ласки неожиданного любителя ночных прогулок вызывали знакомую дрожь и волнение.

– Совершенно случайно я видел, как он возвращался с прогулки… вместе с одной из фрейлин вашего величества… Они очень мило беседовали. – Ладони мужчины медленно поднялись вверх и замерли на груди Эрмеары. У неё же под платьем ничего не было – она успела переодеться с прогулки в домашнее. Соски тут же болезненно напряглись от прикосновения, тонкая шёлковая ткань позволяла чувствовать тепло рук незнакомца. – И, кажется, принц даже обнимал её… Но не ручаюсь, я не наблюдал специально, просто увидел.

Где-то на задворках сознания Эрмеары мелькнула мысль, с чего бы ей так остро реагировать на ласки совершенно незнакомого человека, но потонула в волне ощущений. Губы мужчины путешествовали по шее и плечам, пальцы поглаживали и мягко сжимали грудь, и королева млела от его прикосновений, вдыхая причудливый аромат туалетной воды.

– Они не стоят вас, эти мужчины, – жарко выдохнул незнакомец в ухо, и Эрми тихо ахнула. – Они вас не ценят, они не видят в вас то, что вижу я, моя королева… Вы нежная, страстная, хрупкая и такая ранимая… вас нужно оберегать, о вас нужно заботиться, вас нужно любить…

Слова музыкой отдавались в ушах Эрмеары, она с восторгом слушала, позволяя обладателю хриплого шёпота обнимать, целовать, гладить. Королева медленно погружалась в густой туман удовольствия и не желала задумываться о природе собственных эмоций. Да, этот человек прав, и Дан, и Тенрил не стоят её переживаний и слёз. Плевать они хотели на чувства государыни.

– Поверьте, вы всегда можете положиться на меня. – Губы коснулись щеки Эрмеары. – Я всегда буду где-то рядом с вами, моя королева…

– Кто вы? – пробормотала она, не открывая глаз, и немного повернула голову.

– Неважно, вы узнаете в своё время. – Тёплая ладонь легла ей на глаза, и Эрми услышала тихий смешок. – Вы такая сладкая…

В следующий момент незнакомец поцеловал её, и девушка ответила с неожиданной для себя страстью. Закинув руку, она нашла шею ночного гостя и прижала крепче к себе, даже не пытаясь убрать ладонь с глаз. Не хочет, чтобы она пока видела его, не надо. Ей и так хорошо. Сколько длился опьяняющий, чувственный, дразнящий поцелуй, Эрми не знала, тело плавилось в огне желания, и она с трудом соображала, где находится и что происходит. Когда незнакомец отпустил её наконец, королева едва удержалась на ногах.

– Спокойной ночи, ваше величество, – прошелестел довольный голос, ладонь убралась с глаз, но Эрми увидела только неясную тень, метнувшуюся за кусты.

Она моргнула, сознание медленно прояснялось. Прохладный освежающий ветерок с озера прогнал туман в голове, и Эрмеара с нарастающим недоумением и тревогой вспомнила, как таяла в руках незнакомого мужчины. С чего это её так развезло, с позволения сказать? Да ещё и от прикосновений того, кого даже толком не видела? Разбуженная страсть улеглась так же быстро, как вспыхнула, что тоже добавило переживаний.

– Бред какой-то. – Она поёжилась и поспешила вернуться во дворец.

Растерянность и злость после разговора с Даном ушли, а сейчас даже терзало чувство вины. Раз она так легко поддалась ласкам незнакомца, может… Может, и вправду нет никакой любви, а есть только эгоистичное желание обладать Данри безраздельно? И кто она такая тогда, чтобы ограничивать его свободу? Он с ней вынужденно, а не по собственному желанию. Надо сказать спасибо хотя бы уже за то, что по-своему фаворит проявляет заботу и нежность, а не просто спит с ней, в остальное время не замечая. Маленькая девочка внутри кричала: «Нет, не хочу, не хочу, не хочу! Дан мой, весь, целиком! Я люблю его…» А что-то мудрое, взрослое, тихо возражало: «Отпусти. И он будет тебе благодарен больше, чем кто бы то ни был. Ты потеряешь любовника, но обретёшь друга…» Дружбу Эрми умела ценить, как никто, ибо, кроме того же Дана, у неё друзей не было. Однако пока её и Кинаро связывали отношения фаворит-королева, эта дружба постоянно подвергалась серьёзным испытаниям. И в первую очередь, в их ссорах была виновата именно она, Эрмеара, из-за своей ревности и детских капризов…

К дверям покоев правительница Алевидии подходила притихшая и задумчивая. Она надеялась, Данри ещё не вернулся – пока что она не была готова к разговору. Может, утром, перед отъездом, когда мысли улягутся. Или уже на месте…

– Трусиха, – пробормотала королева и нажала ручку.

Из приоткрытой двери спальни падала полоска света, и Эрми поняла, что её там всё-таки ждут. Захотелось замедлить шаг и подойти ко входу на цыпочках, прислушиваясь – а вдруг он уже спит?.. Её величество поджала губы и распрямила плечи, не поддаваясь глупому желанию. Поздно бежать от разговора, он давно назревал. Она распахнула дверь шире и вошла в спальню.

Данри лежал на кровати, закинув руки за голову и согнув одну ногу в колене, и молча наблюдал за Эрмеарой. Внимательный взгляд зелёных глаз чуть не заставил девушку споткнуться, но королева взяла себя в руки.

– Привет, – тихо поздоровалась она и прошла к гардеробной, не глядя на фаворита.

Он ничего не ответил, всё так же следя за хозяйкой покоев взглядом. И когда Эрми появилась снова, в длинной ночной рубашке и халате, тоже не проронил ни слова. Она с каждой секундой чувствовала себя всё неуютнее, не решаясь лечь в кровать и бесцельно бродя по спальне. Взяла расчёску, пару раз провела по волосам, заплела косу. Хотя знала, что Данри нравится, когда они распущены, он сам не раз говорил. «Хоть что-то во мне ему всё-таки нравится», – мелькнула грустная мысль, и Эрми сдержала вздох. Она отчаянно цеплялась за малейшие признаки того, что небезразлична любимому, и что может… «Не может, – с какой-то безжалостностью отозвался внутренний голос. – За два года не случилось, думаешь, в ближайшее время что-то изменится?» Эрмеара не удержалась и посмотрела на Кинаро.

– Так и будешь делать вид, что всё в порядке? – негромко произнёс он с непроницаемым видом. – Или всё-таки продолжим разговор?

Королева сглотнула и храбро кивнула.

– Продолжим, – твёрдо ответила она, гордясь тем, что голос не дрогнул.

– Тогда иди сюда, не мельтеши по комнате. – Дан похлопал ладонью по кровати.

Чувства было радостно встрепенулись при этих словах, но Эрми безжалостно задавила надежду в зародыше. Чутьё подсказывало: после этой ночи всё изменится. Неважно, до чего они договорятся, но как раньше уже не будет. Государыня забралась на постель и села рядом с Данри, поджав ноги под себя. Он выпрямился и неожиданно взял её за руки, заглянув в лицо.

– Ты успокоилась? – мягко спросил он и погладил большими пальцами узкие ладони Эрмеары.

– Д-да, – запнувшись, ответила королева и отвела взгляд. В памяти вспыхнула недавняя прогулка и слова незнакомца. О его действиях, как и о своей реакции, она постаралась не думать – нервозность и беспокойство сейчас ни к чему. Это можно обсудить и позже, сейчас важно разобраться между собой.

– Я хочу видеть перед собой не королеву, Эрми, – продолжил Кинаро, так же тихонько лаская тонкие пальцы, зная, что это ей нравится. Фаворит ощущал напряжение собеседницы и старался избавить её от ненужной тревоги. – И не капризную маленькую девочку.

– А кого? – еле слышно спросила Эрмеара, боясь поднять взгляд от своих рук. Как заворожённая, она наблюдала за медленными движениями и чувствовала, как вверх по плечам постепенно поднимается тепло, и напряжение уходит из тела.

– Самого близкого после родителей человека, – тихо ответил Дан и поднёс ладони Эрми к губам.

Она вздрогнула от лёгкого, нежного поцелуя и вскинула на него недоверчивый взгляд.

– Мы оба оказались заложниками ситуации, Эрми, и ты прекрасно должна это помнить. – Он чуть улыбнулся. – Я сначала вообще побаивался тебя, не знал, как правильно вести себя, и всё такое. Хотя радовался, что наша королева – вполне симпатичная девушка. – Дан вдруг подмигнул, и Эрми зарделась от комплимента, смущённо улыбнувшись в ответ. Да, она помнила их первые месяцы, как они приглядывались друг к другу, осторожно прощупывали, насколько можно доверять, и… как быстро выяснилось, что уж в постели им точно очень хорошо. – И ещё я радовался, что при дворе у меня есть хотя бы один человек, которого я могу назвать своим другом. – Кинаро стал серьёзным. – Только в твоём присутствии я мог хоть ненадолго расслабиться и ни о чём не беспокоиться, Эрми. И я искренне верил, что, как только ты выйдешь замуж, отпустишь меня. Я всего лишь старался сделать так, чтобы тебе было хорошо со мной. – Тихий голос Дана звучал проникновенно, ласково, он сложил ладони Эрми вместе и осторожно сжал в своих. – Поверь, я не хотел, чтобы ты влюбилась в меня, милая. – Его губы снова коснулись тёплых пальцев королевы, и у неё вырвался тихий вздох.

– Дан, послушай… – слегка осипшим голосом произнесла она, воспользовавшись паузой. – Я не виновата, что так случилось, чувствам не прикажешь…

– Тебе было пятнадцать, и я единственный мужчина, который оказался так близко в тот момент, – перебил её фаворит. – И с которым ты могла не играть никаких ролей, а быть просто самой собой. Но ты выросла, Эрми, и твоя привязанность вовсе не любовь. – Он ухватил её подбородок и заставил смотреть себе в глаза. – Если по-настоящему любишь кого-то, то не будешь удерживать рядом, – негромко и серьёзно сказал Данри. – Особенно против его воли. Хотя бы на секунду попробуй представить себя на моём месте, Эрми. Что ты с кем-то, кто тебе симпатичен, но не настолько, чтобы это можно было назвать любовью. А этот кто-то не отпускает тебя, держит рядом, не даёт возможности жить своей жизнью и утверждает, что любит. Смогла бы ты долго относиться к такому человеку хорошо, Эрми? К тому, кто учитывает только свои интересы и не прислушивается к твоим желаниям?

Его слова болезненно откликались в душе Эрмеары, потому что были правдой. И отвернуться не давали его пальцы, крепко державшие лицо, пылавшее румянцем. Пришлось смотреть прямо в зелёные глаза, серьёзные и решительные, и слушать, и соглашаться со всем, что он говорил. Большой палец Дана погладил губы королевы, приоткрывшиеся от такой простой ласки, и внутри всё сжалось от щемящей нежности к фавориту и одновременно в предчувствии скорого расставания. Глаза защипало, Эрмеаре пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы удержать ненужные слёзы. Ей не нужна жалость Данри, у неё тоже есть гордость… Ладони Кинаро обхватили лицо королевы, он наклонился близко-близко к ней, почти касаясь губ.

– Отпусти, милая, пожалуйста, – прошептал Дан. – Всем будет легче, поверь. Мне с тобой хорошо было эти два года, пусть иногда твои капризы и желание командовать раздражали. – Он снова улыбнулся, мягко и нежно, и легко коснулся дрожащих губ Эрми. – Тебе нужен другой мужчина, поверь, хорошая моя. Который будет любить тебя по-настоящему и с которым тебе не придётся быть ещё и королевой.

«Тенрил», – пронеслось в мыслях Эрми, и тут же снова всплыли слова незнакомца, что он видел теронца с какой-то фрейлиной. А правда ли видел?.. Может, соврал?.. Она прикусила губу и вернулась в настоящее, где надо было принять трудное решение. Эрмеара не сводила испуганного взгляда с Дана, её пальцы вцепились в его запястья. Неужели придётся отказаться от него? И не будет больше ни совместных прогулок, ни тихих, уютных вечеров вместе? Ни их боёв подушками или весёлой возни в ванной?.. Королева всхлипнула и всё-таки зажмурилась.

– Не надо, Эрми, не плачь, маленькая. – Тёплые губы собрали солёную влагу с её щёк, ладони Данри скользнули по плечам, спустив лёгкую ткань халата. – Ну что ты, я же не собираюсь уходить прямо сейчас. – Его тихий успокаивающий шёпот и такие родные, знакомые прикосновения заставляли ещё острее почувствовать, что скоро этого уже не будет. – Просто дай мне свободу, Эрми. Не следи за каждым моим шагом, не проверяй, с кем я общаюсь и провожу время.

Она криво улыбнулась сквозь слёзы, которые не хотели прекращаться.

– Даже если ты… будешь с другими женщинами?.. – выдавила она из себя.

– Даже так, милая, – твёрдо ответил Дан и совсем освободил её от халата. – Если тебя это беспокоит, я не собираюсь ни с кем заводить интрижек. – Снова такая знакомая улыбка, от которой у Эрми перехватило дыхание. – Но и шарахаться от женщин мне надоело, пойми, пожалуйста. Я знаю, тебе нравится Тенрил, – Кинаро резко сменил тему, чем застал королеву врасплох. – Больше, чем Лейвин. И ты ему, Эрми, тоже нравишься. И он совершенно прав в том, что не хочет видеть рядом с тобой других мужчин. Это нормально, милая.

Эрмеара отвернулась и обхватила себя руками.

– Его сегодня с какой-то фрейлиной видели, – глухо отозвалась она, стараясь не думать о том, что дёргающее чувство в груди – не что иное, как ревность.

– И я даже знаю, с какой, – спокойно отозвался Дан и вдруг обнял её, привлёк к себе и усадил между ног. – Он просто помог ей добраться до дворца, потому что леди сильно хромала, а кроме конюхов во дворе никого не было. Всего лишь дань вежливости, не более. Точно так же, как леди Тенмаро помогла мне. Кстати, а от кого ты слышала про Ровида и фрейлину? – небрежно спросил Дан, его губы коснулись виска Эрмеары.

Она откинула голову на его плечо и прикрыла глаза.

– Давай утром поговорим об этом?.. – тихо ответила Эрми и длинно вздохнула. – Дан… побудь со мной до возвращения в Арифри, ладно?.. – почти шёпотом, неуверенно попросила она. – Я… я постараюсь привыкнуть к тому, что… тебя скоро не будет рядом… – голос королевы затих, в горле застрял ком, а в глазах снова задрожали слёзы. – Извини, не могу вот так… сразу…

– Останусь, – выдохнул Кинаро, ладони фаворита медленно скользнули вниз, вдоль тела юной королевы. – Но ровно до тех пор, пока ты не назовёшь Тенрила своим женихом уже официально, при всех. И ты прекращаешь устраивать мне сцены, договорились?

По-хорошему, не стоило бы сейчас делать то, что он делал – медленно поднимал тонкое кружево ночной рубашки, обнажая ноги Эрми. Но Кинаро знал, именно сейчас ей это надо. Надо ощутить себя желанной, любимой и не одинокой, пока она привыкает к тем чувствам, что вызывает у неё Рил. Да и ему самому хотелось напоследок отдать Эрмеаре как можно больше, пусть не любовь, но нежность, признательность за всё то хорошее, что у них было.

– Хорошо… – тихо вздохнула Эрмеара и слегка выгнулась, позволив ему поднять рубашку ещё выше. – Дан…

– Что, милая? – Тёплые губы проложили дорожку из лёгких поцелуев вдоль шеи до ключицы, а горячие чуткие пальцы провели по бёдрам, едва касаясь кожи.

Эрми резко вздохнула, по телу прокатилась волна жара.

– Ты… ты не обязан быть со мной сейчас… – ей было очень трудно сказать эти слова, но ведь надо с чего-то начинать.

Как бы ни хотелось обратного, однако если их желания не совпадали…

– Замолчи, глупая, – оборвал её Дан и одним движением снял ночную рубашку. – Я же не сказал, что ты мне совсем не нравишься. – Она услышала тихий смешок, и его ладони накрыли грудь Эрмеары. Дыхание королевы стало тяжёлым, неровным, она смяла покрывало, пытаясь всё же удержаться на краю и не ухнуть в такую сладкую пропасть удовольствия. – Я не хочу, чтобы ты тосковала по прошлому, Эрми. – Его руки продолжали блуждать по телу юной любовницы, зная его наизусть, находя все чувствительные местечки. Она таяла, в очередной раз сдаваясь на милость своего первого мужчины, того, кто разбудил в ней чувства. – Поверь, будет гораздо лучше, просто не оглядывайся назад, – голос успокаивал, убаюкивал, проникал в каждую клеточку тела, и по нему растекалась сладкая истома, предвкушение, от которого поджимались пальцы на ногах.

Удивительно, но осознание того, что скоро этих ночей рядом с Даном не будет, не испортило ощущений. Наоборот, Эрми стремилась впитать их все без остатка, запомнить, сохранить в душе. Что-то отпустило внутри, и капризная маленькая девочка замолчала, уступив место повзрослевшей девушке. Почти женщине. Первая любовь, а скорее даже влюблённость с изрядной долей признательности и эгоистичного желания никому не отдавать любимую игрушку отступала в тень. Эрмеара прощалась с этими чувствами, и пусть они не сразу успокоятся и уйдут, и будет ещё немного больно и грустно, главное, она наконец приняла то, что давно пытался донести до неё Данри. И очень вовремя появился Тенрил… Но сейчас королева не хотела думать о другом, эта ночь принадлежала только им двоим, ей и Дану.

Эрмеара позволила ему быть главным, как в их самые первые ночи, и с нарастающим восторгом вдруг поняла, что ей это нравится. Нравится плавиться от томительно нежных, неторопливых ласк, не сдерживая тихих стонов и не пытаясь перехватить инициативу. Нравится покорно выгибаться навстречу, прижиматься теснее, ощущать Данри каждой клеточкой, горящей от желания. Обнимать его, зарываться пальцами в мягкие пряди, притягивая голову ещё ближе. Задыхаться от долгих чувственных поцелуев, двигаться в одном с ним ритме, стремительно поднимаясь в радужную высь, чтобы там вместе рассыпаться на тысячу осколков, раствориться в наслаждении и замереть рядом с блаженной улыбкой на припухших губах.

Сердце ещё бьётся с перебоями, в ушах звучит эхо хриплого стона Данри, прозвучавшего почти одновременно с её собственным, а в душе разливается умиротворение и тихая радость. Эрми прикрыла глаза, слушая, как постепенно успокаивается дыхание фаворита, и ладонью ощущая быстрый стук его сердца. Говорить не хотелось, было хорошо просто вот так лежать на его плече, чувствовать, как он обнимает, и понимать – сегодня произошло что-то очень важное между ними. И что-то изменилось в её душе. Эрмеара тихонько погладила грудь Дана и выдохнула ему в шею:

– Отпускаю…

И так легко оказалось сказать это единственное важное слово, гораздо легче, чем она недавно думала. Даже не глядя на лицо Кинаро, Эрми знала, что он улыбнулся.

– Спасибо, – такой же тихий ответ, и макушки коснулись его губы. – Спи, маленькая.

Тенрил тоже так её называл, мелькнула у королевы мысль – последняя перед тем, как она уснула.

…За всеми волнениями сегодняшнего вечера Эрмеара так и не вспомнила о флакончике из тёмного стекла, который стоял на прикроватном столике. Сначала она была слишком расстроена, а потом как-то не до этого стало. Хотя настойка Эйнерда уже отлично зарекомендовала себя тем, что её можно было принять и на утро после бурной ночи. И королева, и Дан прекрасно представляли последствия легкомысленности и рассеянности в таком важном вопросе, поэтому кто-то из них всегда вспоминал о настойке, пусть даже и за завтраком.