***

Неладное я почувствовал еще за пару кварталов от бара. Не опасность, нет. Просто что-то было не так. Какая-то нервозность витала на улице. Я прибавил шагу.

В "Овце и мельнице" не осталось ни одного целого стекла. Дверь была крепкой, и полностью разломать ее не смогли, поэтому просто сняли с петель и бросили на мостовую. Внутри был полный разгром. Кто-то переломал столы, стулья, перебил посуду, вырвал из стен канделябры и крюки для ламп, пробил дыры в тонких перегородках и сорвал полы… Посреди всего этого безобразия прямо на куче мусора сидел Юл. Когда я вошел, он даже не пошевелился.

— Марта… — тихо, почти шепотом, сказал я. — Что с Мартой?

— Она наверху. У нее сломана рука. Доктор сказал, что ничего серьезного…

Голос у Юла был тусклый, безо всякого выражения. Он поднял голову. Все лицо было в мелких порезах и засохшей крови. Я подошел и сел рядом.

— Что тут произошло?

— Они ночью пришли. Вернее, уже под утро — часа в три. Восемь человек. Люди Большого. Посетителей много было — пятница все-таки, но они всех выгнали. Я думал, что они за деньгами пришли. Я им и говорю, что платил в этом месяце уже, а они говорят, что, мол, не в деньгах дело, а им Питер Фламм нужен. А я и говорю, что у нас таких нет, я сразу-то как-то и не вспомнил, что ты говорил, что ты вроде теперь Питер. Ну, тогда они и стали крушить все подряд. Я-то вначале дернулся, да куда там… Двое меня за руки держали, остальные громили… Шум, грохот… Марта проснулась, спустилась вниз. Один, здоровый такой, черный весь, за руку ее схватил, а она как закричит… Никогда не слышал, чтобы она так кричала. Я чуть с ума не сошел… Если бы мне было лет на двадцать меньше… Ну хоть на десять лет… Я им сказал где ты живешь… Из-за Марты… Я очень за нее испугался. Так бы я не сказал… Из-за Марты… — он впервые посмотрел мне в глаза — Ты меня простишь… Питер?

— Господи, Юл… — я сглотнул комок в горле, — О чем ты говоришь… о чем ты говоришь… — я внезапно забыл все слова и замолк. Наваждение продолжалось около минуты, а потом способность нормально соображать снова вернулась ко мне.

Юл терпеливо смотрел на меня и эта его терпеливость была невыносима. Такого Юла я не знал и предпочел бы никогда с ним не знакомиться. В любом случае, не при таких обстоятельствах.

— Ты ни в чем не виноват, Юл. Они все равно знали, где я живу. Я думаю, что они пришли сюда уже после того, как я грохнул Креста. Это я виноват перед тобой. Я не подумал, что дойдет до такого. Просто не подумал. Времени не было думать.

— Ты убил Креста? Серьезно? Я полагаю, что у тебя была чертовски веская причина, чтобы сделать это — голос Юла утратил блеклость. — Это многое объясняет. Тебе нужно срочно смываться из города. Лучше всего в любое из королевств. А еще лучше — в Пограничные земли.

— Я позабочусь о себе. Что будет с тобой?

— Со мной? — Юл хмыкнул и поскреб свою щетину. — Ничего. Взять с меня больше нечего. Я разорен. У меня нет ни гроша. Зачем я им нужен?

— Как "ни гроша"? А твой счет?

— Я не успел тебе вчера сказать — Снейк согласился продать "Поросенка и соловья". Не сразу, конечно, на "сразу" моих сбережений не хватало. По частям. Он должен был зайти сегодня, поэтому я вчера снял, все, что у меня было — почти две тысячи. Ну, на тот случай, если он зайдет утром, когда банк будет еще закрыт. Понимаешь, желающих ведь много было… Я подумал — пусть деньги полежат здесь — у нас ведь спокойно… Они нашли и все забрали. Так что у меня осталось только это, — он обвел рукой разгромленное помещение.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— А что уж теперь поделаешь, — тяжелая ладонь Юла опустилась мне на плечо. — Я прожил на свете шестьдесят семь долгих лет, мой мальчик, и всякое повидал. Бывало и похуже. Я рад, что ты жив, но тебе нужно уходить отсюда. Кто знает — они могут и вернуться.

Мысль о том, что "они" вернутся меня не испугала. Я даже хотел, чтобы "они" вернулись. Я жаждал крови. Придвинув сверток поближе, я сказал:

— Это ничего. Пусть возвращаются. Что ты собираешься делать дальше?

Юл проследил взглядом за моей рукой, но от замечаний воздержался:

— Продам помещение и вернусь в Карт Луг. Здесь мне работу не найти — я слишком стар для шахты, да и нога… А может отправлюсь в Тако–Но и проберусь в плавни. Там тоже есть пираты. Называют себя речными крысами. Но, скорее всего, все-таки, Карт Луг. Я соскучился по морю.

Я молчал и думал. Юл был прав — останься он в Фаро и через месяц–два, ему придется переезжать в Нижний город. Жизнь дорожает с каждым днем. Но я знал, хоть он мне и не сказал, что альтернатива немногим лучше. В его возрасте устраиваться на корабль — фактически безнадежное занятие. Гильдия фоморов, конечно, найдет ему какое-нибудь необременительное занятие, только чтобы его семья не умерла от голода. Не более того.

— Я поднимусь к Марте?

Юл пожал плечами:

— Поднимись. Но она все равно спит. Доктор дал ей какого-то отвара. Она была расстроена. Очень расстроена.

Да уж, представляю.

— Надо отыскать что-нибудь, что уцелело и продать. Я не расплатился с доктором…

Это, в общем-то, и решило дело. Неоплаченный счет доктора. Я мог бы отдать Юлу свои деньги, но пятьсот монет никак не могли решить всех его проблем, возникших, кстати, по моей вине. Тут нужен был гораздо более сильный ход. И я его сделал.

— Юл, — спросил я — ты не знаешь, у кого из наших соседей есть телефон?