Глава 10
– Я самый тяжелый в мире больной! – скорбным голосом провозгласил гоблин. И, чтобы его слова уж точно до всех дошли, внушительно покачал удерживаемым тонкой ручкой боевым молотом. Учитывая, что оружие паладина превосходило зеленого коротышку по массе и размерам минимум втрое, картина была на редкость сюрреалистической. – Скажи, малыш, у тебя есть для меня варенье?
Малыш, которого орк с первого взгляда принял за молодого огра, гневно замычал. Кляп, вставленный некромантами в рот человеку, заходил ходуном и едва не вылетел, несмотря на удерживающие его ремешки. Зазвенели цепи, которыми пленник был прикован к толстому полену. Его, похоже, вместе с этим куском дерева и транспортировали, опасаясь давать пойманному паладину хотя бы минимальную свободу конечностей.
– Тимон, хватит дурачиться, ты давно выздоровел! Лучше вскрой своей магией эти оковы.
Пока гоблин наживал проблемы, Мал, как обычно, занимался делом. Искал ключи, чтобы освободить остальных находящихся в каком-то ветхом сарае пленников. Конечно, их бы можно было сбить тем же самым молотом, которым при помощи телекинеза игрался зеленый коротышка. Вот только тогда шум неизбежно поднял бы на ноги и живых, и мертвых. Учитывая, что последних на стоянке каравана некромантов бродило довольно много, такого не хотелось бы.
– А толку?
Гоблин приподнял веко одного из пленников и поводил пальцем перед его глазом. Пленник не реагировал, и Тимон пустил с пальца крохотную молнию прямо ему в глаз. Пленник даже не дернулся.
– Не видишь разве, люди не с нами. Интересно, чем их так вставило?
Орк ничего не сказал, продолжив сосредоточенный обыск помещения. Положиться на других в столь ответственном деле он не мог, поскольку никаких других и не было. Не считая гоблина, вернее, тварь, умело им прикидывающуюся. Пришедший караван оказался слишком большим, чтобы эльфы и дварфы рискнули на него напасть. Но одно мелкое зеленое недоразумение решило сходить в диверсионный рейд на свой страх и риск. А также ради добычи. Которой, увы, здесь и не пахло. Не дырявые же штаны с пленников снимать?
– М-м-м! – подал голос паладин, на котором сохранились остатки одеяний этой воинствующей жреческой касты. Да впрочем и без них перепутать его с кем-то иным мешал атрибут в виде здоровенного молота. Поднять подобное оружие без магических фокусов на день пути в любую сторону мог только он. Ну, в принципе еще жировики, но им зачарованная рукоять, скорее всего, тут же сожгла бы лапу.
– Мне кажется, он намекает, чтобы его освободили, – заметил орк, удостаивая человека скептическим взглядом. Ключей он не нашел, чему был втайне рад. Забыть резервацию и заправляющих там людей, среди которых встречались и такие вот орясины, он вряд ли бы смог хоть когда-то. – Между прочим, это в наших же интересах. Иначе придется переть его прямо так. Или оставить здесь.
– Мне тяжести поднимать нельзя, – категорически замотал головой гоблин. – Я самый тяжелый в мире больной! Мне можно только варень… Опа! А вот и мое варенье!
Орк развернулся на интонацию искреннего счастья в голосе напарника и схватился за топор. Потом, присмотревшись, поднял его к лицу и глубоко задумался. О самоубийстве. На меч Мал мог бы броситься или просто воткнуть его в живот, но вот бывший инструмент лесоруба на подобные фокусы рассчитан не был. А судя по тому, что гоблин уже исчез из сарая, отправившись путешествовать по лагерю некромантов, скоро свести счеты с жизнью отважному воину все-таки потребуется.
– Мы! Мыы! М-м! – попытался что-то сказать ему паладин, единственный среди трех десятков пленников проявляющий признаки вменяемости и сознания. В процессе человек изо всех сил косил глазами на топор в лапе орка.
– Зарубить, чтобы демонам в жертву не принесли? – попробовал угадать Мал, решив, что в крайнем случае резанет себя лезвием по горлу. Оно, правда, было не слишком-то острым, но чтобы прорвать тонкую в этом месте кожу, должно было хватить одной зазубрины. – Ладно, сделаю. Молись!
– М-м-м! – исполнил трубный клич быка-производителя боевой жрец, взирая на поднятое вверх оружие.
– Нет? – недоуменно спросил орк и почесал обухом оружия в затылке. – Точно нет? Ну ладно, сам захотел. В таком случае, чего тебе надо?
Паладин застонал и принялся биться головой о бревно, к которому был прикован. Наблюдающий за его мучениями орк держал каменную физиономию и ликовал в душе. Ну, еще немного стыдился. Совсем капельку. Среди воинов вообще личности с тонкой душевной организацией, испытывающие смущение при виде сильного расстройства своих недругов, редко попадаются. На четырнадцатом ударе, после которого часть коры с куска дерева слезла, человек прекратил свое занятие и уставился округлившимися глазами туда, где находилась дверь сарая. Орк, даже не оборачиваясь, уже знал, что там появилось его персональное наказание за все грехи клана на много поколений вперед. Если бы под эту убогую крышу, кое-как спасающую от дождя и ветра, вошли некроманты во главе с проклятым королем, паладин бы удивился меньше. К тому же они вряд ли бы столь громко сопели и чертыхались, пытаясь справиться со своей добычей.
Медленно повернувшийся орк оценил притащенный зеленым коротышкой трофей с одного взгляда, судорожно сглотнул и замахнулся, чтобы ударить. Но, увидев крайне зверское лицо гоблина, опустил оружие. По физиономии Тимона сразу можно было понять одну простую истину: умрет, но не отдаст. И в принципе с первой частью данного утверждения могла бы согласиться даже его добыча. Если бы кто-нибудь вытащил у нее из зубов рукоятку кнута.
На полу загона для рабов елозила копытами по покрытым гнилой соломой доскам самая настоящая суккуба. Слегка искривленные острые рожки примерно на ладонь высовывались из копны темных волос. Черты лица наводили на мысли об эльфийках, и эти мысли подкреплялись наличием довольно больших длинных ушей с заостренными кончиками. Фигура притягивала взгляд, и ее практически не скрывало нечто вроде держащейся на ремнях кирасы. Несмотря на некоторую мускулистость, данная представительница демонов казалась просто очаровательной. У лодыжек стройные ноги были покрыты густой черной шерстью и заканчивались копытами. Однако ни они, ни сложенные за спиной крылья не портили общее впечатление, а, скорее, лишь подчеркивали изрядную экзотичность данной особы. Из-под повязки высовывался длинный тонкий хвост, изо всех сил стегающий куда придется. Правда, силы в этом придатке было настолько мало, что даже субтильный гоблин на его удары внимания не обращал.
– Лучше бы ты упер у какого-нибудь некроманта целую бочку варенья! – буквально простонал орк, взирая на пленницу.
Та смотрела на творящееся в сарае безобразие не менее сумасшедшими глазами. Видно, у нее никак не могло уложиться в голове, что теперь она сама стала жертвой. Впрочем, на более активные меры протеста, чем злобный взгляд, она пока не осмеливалась. Даже не мычала, в отличие от немного оклемавшегося от шока паладина, видимо, опасаясь за свое здоровье и жизнь. Повод для подобной осторожности у нее имелся. Длинный кнут, чья рукоять была крепко сжата зубами суккубы, делал несколько витков вокруг ее головы, спускался к заломленным за спину рукам, а затем обвивался вокруг шеи петлей. Конец его терялся в руке у довольно лыбящегося гоблина. И, судя по тому, какая полоса алела на шее демоницы, та уже на собственном опыте успела узнать, насколько мастерски тот может пользоваться телекинезом.
– Ты соображаешь, что творишь? – спросил орк. – Впрочем, о чем я?! Конечно же, нет! И даже не пытаешься!
– Не бойся, колдовать она не будет.
Невидимый рычаг перевернул пленницу на живот, и тут же нечто развело ее крылья далеко в стороны. Судя по сдавленному воплю пленницы, сделано это было совершенно без учета ее анатомии и причинило демонице нешуточную боль. Между лопатками суккубы красовалось заметное вздутие на коже, посередине имеющее грубо сшитый нитками рубец. Он явно возник совсем недавно, и из него еще сочилась кровь.
– Загнал туда малую печать высасывания маны, которую у Фиэль позаимствовал, – пояснил гоблин в ответ на недоуменный взгляд орка. – Она ее еще для меня готовила, но потом решила, что маловато будет. В принципе, согласен, емкость у данной штуковины не особенно хорошая. Но обычному колдуну как минимум до завтра хватит. Да и вообще надо будет какой-нибудь другой способ ее обезопасить придумать, не то воспаление может начаться.
– Воевать с женщинами нехорошо, – прогудел Мал, усилием воли отрывая взгляд от того места, где торс демоницы переходил в ее же ноги. – Бесчестно. Тем более брать их в плен и поступать с ними так, как ты хочешь.
– Даже если они приходят на чужие земли в составе армии вторжения? – вопросом на вопрос ответил гоблин и оценивающе посмотрел на свою пленницу.
Она вывернула шею под, казалось бы, невозможным углом, чтобы, даже лежа на животе, следить за всем происходящим. Во взгляде ее зеленых глаз в равных долях кипели ненависть, злоба и страх.
– Эй, милая моя, солнышко чумное, тут тебе добрый зеленый дядя выбор предлагает, – сказал гоблин. – Нет, не он, лысый к нашим делам вообще никакого касательства не имеет. Я. Да, вот такой вот щедрый, сам от себя не ожидал, старею, наверное. Так вот, вы, леди, попали в руки к неприятелю. И теперь есть только два варианта. Первый – это смерть на месте. Второй – рабство с туманными перспективами и переходом к предыдущей позиции в случае необходимости. Если в неволе вам жизнь не мила, подергайтесь и помычите, что ли. Мы тут же перейдем к обсуждению наиболее уместного в данном случае способа казни.
Суккуба замерла так, что могла бы быть принята кем-то посторонним за очень качественное изваяние себя самой. Даже уже размахнувшийся для нового удара хвост остановился в воздухе и теперь мелко дрожал, не рискуя закончить движение или опуститься.
– Ну, вот и договорились, – усмехнулся гоблин, по-хозяйски запуская руку под одежду пленницы и шаря у нее на груди.
После вдумчивого и внимательного исследования коротышка извлек конечность оттуда и с немалым удивлением уставился на добычу в виде короткого изогнутого кинжала:
– Оп-па! Нет, я, конечно, знал, что в декольте настоящая женщина может спрятать немногим меньше вещей, чем в сумочке, а содержимое последней не каждый грузовой верблюд на себе утащит. Но как ты держала между своих очаровательных сисечек вот это? Они у тебя с сопротивлением к режущему урону?
– М-м-м? – промычал паладин, вопросительно взирая на орка, видимо, сочтенного им меньшим из присутствующих здесь зол.
– Нет, других суккуб он себе не завел. Во всяком случае, пока, – орк решил, что понимает, что имеет в виду пленник. Действительно, какая еще тема может интересовать воина, кроме врагов и женщин. А уж если эти два понятия сливаются в единое целое… – Так, подбивает клинья к некоторому количеству эльфиек одновременно. Еще жив, как видишь, хотя тех он и не связывает. Во всяком случае, пока. Вот только тебе-то какое дело, а? У вас же в ордене на период военной службы строгий целибат. Смотреть на других можно, а чтобы самому, так ни-ни.
– М-м-м! – взорвался паладин, вспомнив, что он здесь не просто зритель, а крайне заинтересованное лицо. Или просто возражая против такой трактовки взятых им на себя религиозных обязательств.
– Чего «м-м-м»? – передразнил его гоблин. – Ты замок на своих цепях видишь? Вот и я нет. К тому же они какой-то артефакт. Уверен, если его тронуть моими жалкими потугами на колдовство, то сюда все некроманты сбегутся! Придется нам тебя вместе с этой колодой переть. Да ты не боись, здесь не бросим. Мал, ты…
– Я его не подниму, – категорично заявил орк. – Клянусь своей лысиной! Стоп! Ты назвал меня по имени?!
– Оговорился, с кем не бывает, – пожал плечами вредный гоблин, гадко подхихикивая. – В общем, ты берешь девушку. Можешь снять с нее кирасу и мини-юбку, чтобы не тащить на себе лишнюю тяжесть. Мало ли, вдруг в них вшита ядовитая иголка или еще какой сюрприз припасен вроде демонических лобковых вшей. Я хватаю паладина с его верным другом-бревном, и мы быстро убегаем тем же маршрутом, которым пришли. Остальных людей взять бы хотелось, но они точно не дойдут. Возражения?
– Эти двое тоже захлебнутся, – меланхолично пожал плечами Мал, которого такой исход в принципе даже устраивал. – Хотя ладно, рискнем.
Отобранным у суккубы кинжалом он срезал ее одежду и на несколько секунд замер… Пока Тимон с совершенно не гоблинской силой не наступил ему на ногу.
– Сам себе женщин лови, – наставительно сказал он. – Нечего на чужих пялиться. Кстати, а ведь в людских землях после войны с вами были полукровки, верно?
– Да, и довольно много, – кивнул орк, морщась от боли в ступне и не слишком приятной темы разговора. – Но их всех либо убили при рождении, либо согнали в резервации, где мало кто выжил. Нет, специально мы их не убивали и даже помогали по мере сил, поскольку были ответственны за их появление на свет. Но нам самим слишком тяжело пришлось. А тебе это зачем?
– Да так, интересуюсь совместимостью рас, чтобы в дальнейшем знать, как реализовать подобные трофеи. Если вы скрещиваетесь с людьми, то значит, скорее всего, сумеете осчастливить ребенком и представительницу любой другой расы. Жаль, не то бы можно было устроить бордель, в котором не нужно будет заботиться о контрацепции. Персонал для подобного заведения вот уже начал подбираться потихонечку, – гоблин дернул за кнут, и начавшая было при его словах шевелиться суккуба снова замерла, когда на ее шее чуть туже затянулся узел, перекрывая доступ к воздуху. – А еще признаю, я немного погорячился с захватом. Сейчас мне ее девать действительно некуда. Есть гарем, но нет места для него, какая ирония, а? А потому, девочка, если хочешь сбежать или героически умереть, то не стесняйся. Твоя смерть очень развяжет мне руки.
– М-м-м? – вновь вопросительно промычал паладин, начиная качаться вместе с бревном, которое гоблин поднял в воздух телекинезом.
– Как мы сюда попали, миновав патрули нежити и охранные чары? – орк поморщился от неприятных воспоминаний. – Сейчас узнаешь. Да, кстати, надеюсь, ты боишься воды. А то одному мне пугаться будет как-то нехорошо.
Паладин если и хотел возразить, но его никто не слушал. Как и закинутую Малу на закорки суккубу, которая вела себя на удивление смирно. Даже крыльями, в принципе свободными, хлопать не пыталась. Видимо, короткое общение с гоблином, закончившееся для нее пленом, было для демоницы ну просто очень убедительным.
Двигаясь быстро и по возможности бесшумно, напарники дошагали до реки, на берегу которой стоял заброшенный эльфийский поселок. В который, даже после уничтожения Светлолесья, заворачивали караваны, чтобы немного отдохнуть. Караулившие на всякий случай берег вурдалаки злобно зарычали на живых. Но с места не дернулись, поскольку были всей пятеркой закопаны в землю по самую шею и дополнительно придавлены камнями. Однако твари оставались вполне активными, и потому поставившие их некроманты не тревожились из-за гибели части своих войск. Да и вряд ли они всерьез предполагали, что сквозь бурную воду может кто-то перебраться и напасть на них. Потому и защитой этого направления почти не озаботились. Речного флота в Светлолесье никогда не было, а для пловцов и рыбачьих лодок течение было слишком бурным.
– Кстати, Тимон, у тебя, помнится, был раньше какой-то промасленный рюкзачок, – задумался орк, пробуя пяткой холодные и бурные воды реки. Выплыть в таком течении лично он не стал бы и пытаться… Однако если тебя над поверхностью воды придерживают телекинезом, то утонуть становится сложно. – Куда он делся?
– Я им сортир заминировал, – ответил гоблин, плюхая на песок бревно с хранящим гордое молчание паладином. Хотя, судя по тому, как скованный по рукам и ногам человек пялился на бурный поток, он просто онемел от ужаса. Даже многозначительное мычание сквозь кляп не раздавалось. – Он как раз рядом с рабским сараем стоит, и оттуда вот эта красотка выбиралась, ругая каких-то снайперов, не способных даже в дырку попасть. Как думаешь, некроманты в уборную с активированными щитами ходят?
Ответ орка Тимон не расслышал, потому что тут раздался взрыв – и высокий столб зеленого пламени вознесся над крышами поселка. Мал даже связанную ее же кнутом пленницу выронил на прибрежную гальку, вызвав у той протестующий вопль, по большей части заглушенный всунутой в зубы рукояткой оружия.
– Как хорошо бухнуло! – гоблин восхищенно цокнул языком. – Не иначе как взрывчатка вступила в реакцию с многолетними отложениями селитры в эльфийском сортире. Интересно, а какой катаклизм случится, если подобным составчиком их канализацию обработать?
Тимон телекинезом возвратил суккубу орку на плечи, а бревно с паладином в воздух. Обе мистическим образом транспортируемые персоны в унисон замычали. Видимо, незримые тиски магии сдавили их слишком уж сильно.
– О, какая согласованность действий! Сколько ненависти по отношению ко мне на ваших милых лицах! Да вы просто идеальная пара! Ну, так уж и быть, своей властью самого сильного в данный момент типа объявляю вас мужем и женой!
Паладин и суккуба от таких известий даже соизволили замолкнуть на несколько секунд. А потом хором завопили. Хотя последнее могло быть вызвано и тем, что орк и гоблин со своим живым грузом прыгнули в холодную реку. Мощный поток немедленно попытался закрутить их и утащить на дно, но воля и магия гоблина заставили остаться на плаву всех членов группы, буквально удерживая их в частично надводном положении как поплавки. Правда, суккуба немедленно начала брыкаться подобно кошке, пытаясь оказаться как можно выше, и едва не утопила своего носильщика. Она дергалась, мычала, хлопала крыльями, словно подтаскиваемая к колоде с топором гусыня, и извивалась как змея. Несколько раз благодаря ее усилиям и собственному отвратительному умению плавать Мал все-таки погружался в воду с головой, когда его напарник был слишком занят собственными проблемами, чтобы заботиться о других. На одном из таких участков, проделанных полностью под водой, перед опешившим орком возникла фигура рыбочеловека. Горбатая амфибия что-то проклекотала на своем странном диалекте и выразительно покрутила перепончатой лапой у виска. Поскольку в этот момент она не могла грести, ее тут же снесло по течению, и амфибия скрылась из вида.
– Да знаю я, что с ума сошел, раз в такую реку сунулся! – прохрипел Мал, вынырнув и отплевываясь. С его плеч начала соскальзывать суккуба, крайне плохо перенесшая погружение и теперь лишь слабо фыркающая брызгами воды из носа. Орк попытался перехватить ее поудобнее и с удивлением понял, что одна его рука больше не мерзнет, попав в некое очень теплое место. А получившая хоть какую-то дополнительную точку опоры демоница немедленно обвила ее хвостом.
– Ну, по крайней мере, губить девичью честь пленницы не придется, – констатировал Мал, делая свободной рукой широкий гребок. – С этого зеленого поганца сталось бы поймать единственную на всю Огненную Орду суккубу-девственницу!
– Эй, я все слышу! И вижу! – вышеозначенный, одаренный разными сомнительными талантами гоблин обнаружился рядом. Он сидел на бревне. По деревяшке судорожно стучали руки паладина, находившегося ниже уровня воды. – Учти, тебе как честному человеку, то бишь орку, после такого придется официально наставить рога нашему спасаемому молодожену! Ну или жениться на его вдове, если этот тип все-таки не выплывет.
– А ты его лицом вверх переверни, – ехидно посоветовал Мал. – Тогда, может, и не захлебнется, тем более не так уж много нам плыть осталось.
– Да пробовал уже, – развел руками зеленый коротышка, не торопясь тем не менее совершать какие-нибудь телодвижения или магические манипуляции, чтобы спасти человека. – Его назад переворачивает сразу же. Перевешивает, паршивец. Чем, интересно, таких бугаев кормят, что у них кости как свинец весят?
До берега осталось совсем немного, и орк вместо ответа сосредоточился на том, чтобы преодолеть оставшееся расстояние. Суккуба на его плече как-то странно замерла, и ему оставалось надеяться лишь на то, что она просто в обмороке, а не захлебнулась. Выбравшись через пару минут на берег, Мал констатировал, что скальп все еще остался на его лысой голове, а не содран когтями пленницы. Хотя на спине после нескольких особо сильных ударов копытами теперь точно останутся синяки. Грудь брошенной на прибрежную гальку пленницы вздымалась, она слабо пыталась отфыркиваться, избавляясь от воды в легких. А значит, пока не торопилась избавить мужскую компанию от своего общества. Рядом похожим образом громогласно выдувал из ноздрей сопли паладин, большую часть пути проделавший лицом в воде.
– Полагаю, если это убрать, процесс акклиматизации пойдет быстрее, – решил гоблин и перерезал ремешки кляпа, затыкавшего рот человеку. Комок какой-то кожи немедленно был выплюнут, причем долетел едва ли не до середины реки.
Лишившись столь сомнительного украшения, воин света оклемался, предварительно выплевав из себя ведро жидкости и парочку то ли крупных головастиков, то ли небольших рыбешек. Как уж он умудрился всосать их носом – даже представить было сложно.
– Мерзкие отродья, – прохрипел паладин, клокоча, словно забытый на плите чайник. – Ладно с цепями не справились, но что вам мешало раньше-то кляп убрать?! Я же с того момента, как вы вошли в тот проклятый сарай, как мог пытался намекнуть! Ох, знали бы вы, как мне надоела эта дрянная затычка!
– И как можно было не догадаться? – Мал почесал в затылке и с подозрением посмотрел на своего напарника: – Неужели быть гоблином – это теперь заразно?!
