Эпилог
В доме появился гость — новорожденный младенец. Факт его появления подтверждался возмущенным заливистым плачем, доносившимся из спальни наверху.
Джинкс просунула голову в дверь:
— Ради бога, что теперь не так с Эммой?
Грейси, с зажатой в губах английской булавкой, с беспомощным видом подняла голову от плачущего младенца.
— Это все так ново для меня, Джинкс. Боюсь, я потеряла навык.
— Навык? Когда это ты ухаживала за младенцами?
— Ты права. — Грейси со вздохом вынула булавку изо рта. — Конечно, у меня не было опыта. Этим объясняется моя полнейшая растерянность и неумение.
— Не расстраивайся, дорогая. Просто, как в любом деле, нужна практика. Как уроки на пианино. Каждый день одни и те же упражнения.
Грейси покачала головой:
— На пианино учиться легче. Но взгляни на эти подгузники! Как можно проткнуть булавкой этот слой бумаги и пластика?
Джинкс разразилась громким смехом, а Грейси покраснела от возмущения.
— И что тебя так рассмешило?
— Дорогая моя, ты разве не сообразила? — Джинкс отогнула застежку-липучку на памперсе. — Здесь не нужны булавки. Это одноразовые подгузники, в этом вся штука. — Она удивленно замолчала, когда Эмма закатилась в новом приступе сердитого плача.
— Видишь? — ехидно заметила Грейси. — Ей не понравился твой нравоучительный тон.
Лист медленно покружил и упал на букет свежих цветов. Блики солнечного света скользили по траве и играли на светлых волосах Дэвида. Множество раз стоял он здесь в молчаливой скорби и мысленно беседовал со своим сыном.
Но сегодня он улыбался. И мог услышать улыбку в голосе Ноя.
«Это ты, папочка?»
«Да, Ной. Это я. У тебя появилась сестра».
«Я всегда хотел сестру».
«Она точно так же сосет палец, как ты».
«Правда?»
«И улыбается, когда я вхожу в ее комнату».
«Как я. Ты помнишь?»
«Да. Я помню».
«Ты ведь никогда не забудешь, правда, папочка? Обещай, что не забудешь».
«Я никогда не забуду. Обещаю. Никогда, никогда не забуду…»
Дэвид повернулся и сквозь пелену слез взглянул на Кейт, которая отошла в сторону, чтобы ему не мешать. Слова были не нужны, достаточно взгляда. И протянутой руки.
Они пошли рядом, держась за руки, уходя от печальной полоски травы под деревом. Когда же они вышли из тени и он обнял ее, а она легонько коснулась его лица, он почувствовал тепло солнечного света в кончиках ее пальцев.
Наконец исцеление пришло.
Он был исцелен.
Он был исцелен…
notes
