Глава 3
Весь день был пропитан ароматом цветов. На могиле у ног Сары лежали гвоздики, гладиолусы и лилии. Теперь всю оставшуюся жизнь их запах будет вызывать у нее отвращение. Он будет навевать воспоминания о могиле Джеффри с мемориальной плитой среди скошенной травы и о дымке тумана на этой равнине. Еще этот запах будет приносить с собой боль. И воспоминания об этом дне: о речи священника, когда лучшая подруга Эбби взяла ее под руку, и даже о том, как на лицо Саре упали первые капли холодного дождя. Она плохо осознавала свои чувства, потому что их заглушала боль.
Сара старалась не смотреть на вырытую могилу у своих ног и вместо этого устремила взор на холм вдали. Сквозь туман она видела, что местами холм розовый. Это цвели вишневые деревья. Но их вид лишь еще больше опечалил Сару. Эту весну Джеффри не увидит.
Голос священника понизился до неприятного баса. Холодная изморось колола Саре щеки и заливала ее очки. Туман усилился и скрыл от собравшихся остальной мир. Внезапно Эбби пихнула Сару локтем в бок, заставляя вернуться в реальность. Гроб уже опустили в могилу. Сара увидела, что на нее смотрят и чего-то ждут. Все присутствующие были ее друзьями, но она с трудом узнавала их. Даже Эбби, дорогая Эбби, сейчас была для Сары чужой.
Сара машинально наклонилась и взяла пригоршню мокрой земли. Она пахла дождем. Сара бросила землю в могилу и содрогнулась, когда та с глухим стуком ударилась о гроб.
Мимо проходили люди, в тумане похожие на призраков. Друзья Сары вели себя вежливо. Они разговаривали вполголоса. А она стояла посреди этого действа оцепеневшая, с сухими глазами. Запах цветов и влажный воздух заглушили в Саре все остальные чувства, и она ничего не замечала вокруг себя. Потом Сара огляделась и обнаружила, что все разошлись, а возле могилы остались только она и Эбби.
— Дождь начинается, — заметила Эбби.
Сара подняла глаза к небу и увидела низкие облака, похожие на холодное серое одеяло. Эбби обняла ее за плечи сильной рукой и повела к автостоянке.
— Нам обеим необходимо выпить горячего чая, — сказала Эбби.
Эбби считала чай лекарством от всех болячек. Она пережила трудный развод и отъезд своих сыновей в колледж, попивая «Эрл Грей».
— По чашке чаю, а потом поговорим.
— Чашка чаю — звучит великолепно, — согласилась Сара.
Они медленно шли по поляне, держась за руки.
— Я знаю, тебе сейчас бесполезно это говорить, — нарушила молчание Эбби, — но боль пройдет, Сара. Правда пройдет. Мы, женщины, сильные в этом плане. Нам приходится.
— А если я не такая?
— Такая. Даже не сомневайся.
Сара тряхнула головой:
— Для меня сейчас все под вопросом. И все люди под вопросом.
— Ты ведь доверяешь мне, правда?
— Правда. — Сара посмотрела на широкое, мокрое от дождя лицо Эбби и улыбнулась. — Тебе я доверяю.
— Хорошо. Когда ты будешь в моем возрасте, ты поймешь, что все… — Эбби внезапно остановилась, ее дыхание стало тяжелым. Сара проследила за ее взглядом.
Сквозь туман она увидела, что к ним идет человек с темными, развевающимися на ветру волосами, в сером пальто, которое блестело от дождевых капель. Сара подумала, что он, наверное, давно стоял неподалеку, возможно, на всем протяжении похорон. От холода на его щеках проступил румянец.
— Здравствуйте, миссис Фонтейн, — сказал он.
— Здравствуйте, мистер О'Хара.
— Послушайте, я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент, но я в течение двух дней пытался связаться с вами. Вы не отвечали на мои звонки.
— Не отвечала, — согласилась Сара.
— Мне нужно с вами поговорить. Стало кое-что известно. Думаю, вам стоит узнать.
— Сара, кто этот человек? — вмешалась Эбби.
— Ник О'Хара, — ответил ей Ник. — Я работаю в Департаменте иностранных дел. Если не возражаете, мэм, я бы хотел переговорить с миссис Фонтейн наедине.
— Может быть, она не хочет говорить с вами.
Ник посмотрел на Сару.
— Это важно, — сказал он.
Что-то во взгляде Ника заставило Сару согласиться. Она планировала больше никогда не говорить с ним. За последние два дня ее автоответчик записал полдюжины его звонков, и все их Сара проигнорировала. Джеффри мертв и похоронен. Хватит боли. Ник О'Хара только все испортит, опять начав задавать вопросы, на которые она не могла ответить.
— Пожалуйста, миссис Фонтейн.
В конце концов Сара кивнула.
— Все будет хорошо, — сказала она Эбби.
— Но вы не можете говорить прямо здесь. С минуты на минуту пойдет дождь!
— Я могу подвезти миссис Фонтейн до дома, — предложил Ник и, встретив подозрительный взгляд Эбби, добавил: — Не волнуйтесь. Я позабочусь о ней.
Эбби напоследок обняла и поцеловала Сару в щеку.
— Я позвоню тебе вечером, дорогая. Давай завтра вместе позавтракаем?
После этого с явной неохотой Эбби направилась к своей машине.
— Должен сказать, у вас замечательная подруга, — заметил Ник, глядя вслед удаляющейся Эбби.
— Мы уже много лет работаем вместе.
— В Институте здравоохранения?
— Да. В одной лаборатории.
Ник посмотрел на небо, затянутое темными грозовыми тучами. Резко похолодало.
— Ваша подруга права, — сказал Ник. — Сейчас пойдет дождь. Пойдемте к машине.
Он мягко дотронулся до рукава ее плаща. Сара машинально прошла вперед, предоставив Нику возможность открыть для нее дверцу переднего сиденья машины. Потом Ник и сам забрался внутрь и захлопнул свою дверцу. Некоторое время они сидели в молчании. У Ника был старый «вольво», практичный и без наворотов — модель, которую используют исключительно для передвижения. Машина была ему под стать. Очки Сары запотели. Снимая их, она повернулась к Нику и заметила, что его волосы намокли.
— Вы, наверное, замерзли, — сказал Ник. — Я отвезу вас домой.
Он завел мотор. Заработала печка, и постепенно, уезжая прочь от кладбища, Ник и Сара согрелись. Шел дождь. На переднем стекле усиленно работали «дворники».
— А утро так красиво начиналось, — произнесла Сара, глядя в окно.
— Погоду невозможно предугадать. Впрочем, как и все в этом мире.
Ник мягко повернул машину на автотрассу к Вашингтону. Он вел машину спокойно и уверенно держал руль. Наверное, не любил рисковать. Наслаждаясь теплом печки, Сара откинулась на спинку сиденья.
— Почему вы не отвечали на мои звонки? — спросил Ник.
— Это было невежливо с моей стороны. Извините.
— Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы не перезванивали?
— Думаю, потому, что я не хотела больше слышать никаких догадок насчет Джеффри и его смерти.
— Даже если это правда?
— Вы не говорите мне правду, мистер О'Хара. Вы строите догадки.
— Больше нет. — Ник мрачно смотрел на дорогу. — Теперь я знаю правду, миссис Фонтейн. Все, что мне нужно, — это его имя.
— О ком вы говорите?
— О вашем муже. Вы сказали, что познакомились с ним в кафе полгода назад. Должно быть, вы сразу же увлеклись им, а через четыре месяца вышли за него замуж, верно?
— Да.
— Я не знаю, как сказать, но Джеффри Фонтейн — настоящий Джеффри Фонтейн — умер сорок два года назад еще в младенчестве.
— Я не понимаю… — Сара не могла поверить в сказанное.
Ник продолжал смотреть на дорогу.
— Человек, за которого вы вышли замуж, присвоил себе имя умершего ребенка. Сделать это довольно просто. Нужно лишь узнать имя младенца, умершего в год вашего рождения, а потом сделать копию свидетельства о рождении. С ним уже можно получить номер социального обеспечения, водительские права, свидетельство о браке. Вы становитесь этим ребенком, но как бы уже во взрослом возрасте. Новая личность. Новая жизнь. И все документы при вас.
— Но… но откуда вы все это знаете?
— В наши дни все данные занесены в компьютер. Я проверил их и выяснил, что Джеффри Фонтейн не учился в школе, не платил налоги, не открывал счета в банке. Но год назад его имя вдруг появилось в десяти различных местах.
У Сары перехватило дыхание. Лишь через некоторое время она сумела прошептать:
— Тогда кем он был? За кем я была замужем?
— Я не знаю, — ответил Ник.
— Почему? Почему он это сделал? Почему он стал жить под другим именем?
— Я могу привести множество причин. Моя первая версия: его разыскивали за какое-то преступление. В полицейском архиве хранятся отпечатки его пальцев, хотя в списке преступников ФБР его имя не значится.
— Тогда выходит, что он не преступник.
— Просто нет доказательств того, что он им был. По другой версии, Джеффри Фонтейн проходил свидетелем по какому-то делу, и государство наделило его другим именем, чтобы защитить. К сожалению, проверить это для меня проблематично. К этим данным не так просто подобраться. По этой версии выходит, что у кого-то был мотив убить вашего мужа.
— То есть… люди, против которых он давал показания… нашли его?
— Именно.
— Но если это так, Джеффри рассказал бы мне что-нибудь, он бы со мной поделился…
— И это наталкивает меня на мысль о еще одной версии. Возможно, вы с ней согласитесь.
— Говорите.
— Что, если новое имя и новая жизнь вашего мужа были всего лишь частью его работы? Возможно, он ни от кого не скрывался. Возможно, ему просто отдали приказ.
— Вы хотите сказать, Джеффри был шпионом?
Ник посмотрел на Сару и кивнул. Его глаза были серыми, как грозовые тучи за окном.
— Я не верю в это. Ни в одну из версий!
— Но они все возможны. Уверяю вас.
— Почему вы мне все это рассказываете? Откуда вы знаете, что я не его сообщница?
— Не думаю, миссис Фонтейн. Я читал ваше досье…
— Ах, так на меня тоже имеется досье? — горько усмехнулась Сара.
— Помните, вы несколько лет назад оформляли право допуска к секретной информации? Он был нужен для вашего исследования. Естественно, на вас тогда завели досье.
— Естественно.
— Но я уверен, что вы не связаны с делами Фонтейна не только из-за вашего досье. Мне подсказывает это мое интуитивное чутье. А теперь докажите мне, что я прав.
— Каким образом? Разговаривать с вами, подключившись к детектору лжи?
— Для начала расскажите мне о вас с Джеффри. Вы любили друг друга?
— Конечно, мы любили друг друга!
— То есть это был настоящий брак? У вас были… отношения?
— Да, — вспыхнула Сара. — Как у любой нормальной пары. Хотите знать, как часто? Когда?
— Мы с вами не в игры играем. Из-за вас я подставляюсь. Если мой подход вас не устраивает, возможно, методы ЦРУ понравятся вам больше.
— Так вы ни о чем не рассказали ЦРУ?
— Нет. — Ник упрямо вскинул подбородок. — Мне не нравится то, как они делают свою работу. Возможно, меня выгонят за это, возможно, нет.
— Так почему вы подвергаете себя такому риску?
Ник пожал плечами:
— Из любопытства. Может, это шанс для меня посмотреть, на что я способен.
— Достичь самоуважения?
— Наверное, отчасти для этого. Плюс… — Ник посмотрел на Сару, и их взгляды встретились. Он замолчал.
— Плюс что? — спросила Сара.
— Ничего.
Дождь лил как из ведра и струями стекал по переднему стеклу. Они пересекли городскую черту. Поездки в час пик всегда нервировали Сару. А сегодня, напротив, она чувствовала себя абсолютно спокойно. Ник вел машину так, что она чувствовала себя в безопасности. Вообще от всего, связанного с Ником, — от его уверенных рук на руле, теплого салона его машины, низкого тембра его голоса — исходило ощущение безопасности. Даже просто сидя рядом с ним, Сара чувствовала себя защищенной. Она представила себе, насколько защищенной, должно быть, чувствует себя женщина, находясь в его объятиях.
— Как видите, — снова заговорил Ник, — у нас много вопросов. Возможно, на некоторые из них у вас и есть ответ, но вы об этом не подозреваете.
— Нет у меня никаких ответов.
— Давайте начнем с того, о чем вы знаете.
В растерянности Сара тряхнула головой:
— Мы были женаты, а я даже его настоящего имени не знаю!
— Сара, даже лучшие шпионы иногда делают промахи. Наверняка были моменты, когда Джеффри ослаблял бдительность. Может, он разговаривал во сне? Или говорил вам что-то, чего вы не понимали? Подумайте.
Но Сара вдруг подумала не о Джеффри, а о Нике и закусила губу. Он назвал ее по имени. Сара.
— Даже если и было что-то такое, — сказала она, — то совсем незначительное… Или я просто не придавала этому значения.
— Например?
— Ну, Джеффри мог, например… мог раз или два назвать меня Иви. Но он всегда тут же извинялся. Он сказал, что это его бывшая девушка.
— А что насчет его семьи? Друзей? Джеффри рассказывал о них?
— Он говорил, что родился в Вермонте, а вырос в Лондоне, что его родители работали в театре и что оба они уже умерли. Джеффри никогда ничего не рассказывал о других своих родственниках. Он всегда казался мне таким… самодостаточным. У него не было близких друзей, даже на работе. По крайней мере, меня он ни с кем не знакомил.
— Ах да. Насчет его работы. Я все проверил. Похоже, ваш муж числился в платежной ведомости одного из лондонских банков. У него было место в операционном отделе. Но никто из работников точно не помнит, чем именно он занимался.
— Выходит, что место работы тоже ненастоящее.
— Похоже на то.
Сара устроилась в кресле поудобнее. Каждая деталь, которую сообщал Ник, потихоньку разрушала такой привычный для нее мир. Представления о ее замужестве рассыпались перед Сарой прахом, ведь ее свадьба не имела ничего общего с реальностью. Все было ненастоящим. Дождь, машина, работающие «дворники» на переднем стекле — вот ее действительность. Но самой главной частью этой действительности являлся человек, который молча вел машину. Он не был иллюзией. Сара едва его знала, но он уже успел стать для нее единственной реальностью, за которую она могла ухватиться.
Сара задумалась о Нике О'Харе. Скорее всего, он не женат. Несмотря на его замкнутость, Сара находила его привлекательным. Любая женщина согласилась бы с ней. Но Сару привлекла не только его внешность. Она чувствовала, что Ник нуждается в близком ему человеке. Он производил впечатление одинокого человека. Под его глазами залегли тени, которые выдавали его тревожность. Он выглядел так, будто у него нет дома. Возможно, у Ника его и не было. В конце концов, работа во внешнеполитическом ведомстве не для домоседов и не для тех, кто мечтает об уютном загородном домике. А Ник О'Хара был явно городским человеком.
Дрожа от холода, Сара мечтала поскорее вернуться в свою квартиру и выпить чашечку чаю с Эбби.
«Уже скоро», — подумала она, глядя, как за окном мелькают знакомые улицы. Блестела мокрая дорога Коннектикут-авеню. Из-за ливня вишневые деревья потеряли почти все лепестки. Первый вздох весны был очень коротким.
Наконец Ник остановил машину у дома Сары и вышел, чтобы открыть ей дверь. Это было очень мило. Джеффри тоже так делал. Этот галантный, но совершенно непрактичный жест. Времени на путь от машины до подъезда хватило, чтобы насквозь промокнуть. Темные волосы Ника немного завились, мокрые пряди прилипли ко лбу.
— Полагаю, у вас есть еще вопросы, — вздохнула Сара, поднимаясь по лестнице.
— Если вы предлагаете мне зайти к вам, то я согласен.
— Выпить чаю или провести допрос?
Ник улыбнулся и вытер мокрое лицо.
— Того и другого понемногу. Вас было так трудно найти, так что, пожалуй, я задам все свои вопросы сейчас.
Они как раз дошли до конца лестничного марша, и Сара уже собиралась ответить, но то, что она увидела, заставило ее застыть на месте.
Дверь ее квартиры была открыта. Кто-то взломал замок.
Опасаясь, что преступник еще внутри, Сара бессознательно кинулась назад к Нику и вцепилась в его руку. Ник настороженно посмотрел на открытую дверь. Сара не слышала ничего, кроме бешеного стука своего сердца. В квартире стояла абсолютная тишина.
Через открытую дверь на площадку падал свет. Ник сделал Саре знак оставаться на месте, а сам подошел к двери. Сара хотела было пойти за ним, но Ник посмотрел на нее таким тяжелым взглядом, что она тут же отпрянула.
Ник слегка толкнул дверь. Полоска света на полу стала шире. На несколько секунд Ник задержался на пороге квартиры, потом вошел.
Сара стояла у лестницы, испуганная этой давящей тишиной. Что происходит внутри? Потом на фоне света на полу возникла тень, и у Сары начался приступ паники. К ее облегчению, из-за двери выглянул Ник.
— Все в порядке, Сара, — сказал он. — Здесь никого нет.
Сара прошла мимо Ника и остановилась в гостиной, пораженная увиденной картиной. Она ожидала обнаружить пропажу каких-то вещей — телевизора или стереосистемы. Но все было на месте, даже антикварные часы все так же тикали на своей полке. Сара бросилась в спальню, за ней следом прошел Ник. Стоя на пороге, он наблюдал, как Сара подошла к туалетному столику и открыла шкатулку с драгоценностями. В ней на красном бархате лежало ожерелье из жемчуга. Захлопнув шкатулку, Сара повернулась и обвела взглядом всю комнату: огромная кровать, ночной столик с фарфоровой лампой на нем, шкаф. В замешательстве она посмотрела на Ника.
— Что-то пропало? — спросил он.
— Ничего. — Сара помотала головой. — Может, я просто забыла запереть дверь?
Ник вернулся в прихожую и склонился над порогом.
— Взгляните, — сказал Ник, указывая на деревянные щепки и осколки белой краски на сером ковре. — Замок, несомненно, взломали.
— Но это же абсурд! Зачем врываться в чью-то квартиру, если не собираешься ничего красть?
— Может, у вора было мало времени. Возможно, его спугнули… — Ник распрямился и посмотрел на Сару. — У вас встревоженный вид. С вами все в порядке?
— Я просто… я в растерянности.
Ник взял ее за руку. По сравнению с пальцами Сары его пальцы казались горячими.
— А еще вы замерзли, — сказал Ник. — Вам нужно переодеться в сухую одежду.
— Со мной все в порядке, мистер О'Хара. Правда.
— Ну же. Снимите плащ, — настаивал Ник. — И присядьте, а я пока сделаю пару звонков.
Что-то было в голосе Ника такое, отчего Сара поняла, что у нее просто нет выбора. Нужно подчиниться. Она позволила Нику помочь ей снять плащ, а потом села на диван. И вдруг Сара почувствовала, что она будто теряет контроль над своими действиями. Как будто, войдя в ее квартиру, Ник О'Хара стал распоряжаться ее жизнью. В знак протеста Сара отправилась на кухню.
— Сара? — окликнул ее Ник.
— Я хочу заварить чай.
— Не стоит себя утруждать…
— Это не трудно. К тому же мы оба хотим чаю.
Из кухни Сара увидела, как Ник набрал чей-то номер. Она включила чайник и услышала, как он говорит по телефону:
— Алло? Пригласите, пожалуйста, Тима Гринстейна. Это Ник О'Хара… Да, я подожду.
Ждать пришлось долго. Ник уже начал расхаживать взад-вперед, словно зверь в клетке. Сначала он снял пальто, потом ослабил галстук. Казалось, в волнении он погрузился в свои мысли и был где-то далеко, за пределами маленькой уютной гостиной Сары.
— Может, вызвать полицию? — спросила Сара.
— Это будет моим следующим звонком. Для начала я хочу переговорить с одним человеком из бюро. Если меня, конечно, наконец соединят с ним.
— Бюро? Вы имеете в виду ФБР? Но почему?
— Кое-что меня беспокоит…
Засвистевший чайник не дал Нику договорить. Сара заварила чай и принесла на подносе в гостиную. Ник все еще прижимал к уху телефонную трубку.
— Черт, — пробормотал он. — Гринстейн, где тебя носит?
— Чаю, мистер О'Хара?
Ник повернулся к Саре:
— Ах да. Спасибо.
Сара присела на диван и поставила на колени чашечку и блюдце.
— Мистер Гринстейн работает на ФБР? — спросила она.
— Нет, но у него есть друг, который… Алло? Тим? Давно пора! Ты решил не отвечать на телефонные звонки?
Последовала пауза. По выражению лица Ника, по тому, как он вдруг застыл, Сара поняла, что что-то случилось. Ник побледнел и со стуком опустил свою чашку на блюдце.
— Черт подери, как об этом узнал Эмброуз? — яростно рявкнул Ник, повернувшись к Саре спиной.
Еще пауза. Сара смотрела на Ника, гадая, что же могло привести его в такое бешенство. До этого момента он считала его человеком, который прекрасно владеет собой. Теперь же Сара изменила свое мнение. Эта вспышка гнева удивила ее, но и порадовала, словно являясь подтверждением того, что Ник О'Хара — живой человек.
— Хорошо, — произнес Ник. — Я буду там через полчаса. Слушай, Тим, тут тоже кое-что произошло. Кто-то взломал квартиру Сары. Нет, все на месте. Можешь дать мне номер твоего друга из ФБР? Я хочу… Да, прости, что втягиваю тебя во все это, но… — Ник повернулся к Саре, и та заметила его тревожный взгляд. — Хорошо! Через полчаса. Получу нагоняй. Встретимся у Эмброуза.
Ник нажал кнопку отбоя и нахмурился.
— Что случилось? — спросила Сара.
— Итак, восемь лет государственной службы закончились, — ядовито пробормотал Ник, надел пальто и направился к двери. — Я должен идти. Послушайте, у вас на двери есть цепочка. Закройте дверь с ее помощью. Ночуйте лучше сегодня со своей подругой. И вызовите полицию. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.
Сара вышла за Ником на лестничную площадку.
— Но, мистер О'Хара… — окликнула она его.
— Потом! — бросил Ник.
Сара слышала, как он спускается по лестнице. Потом внизу хлопнула входная дверь.
Сара закрыла дверь на цепочку и медленно обвела взглядом комнату. На кофейном столике лежала стопка журналов «Прогресс в микробиологии». В вазе стояли пионы. Их лепестки осыпались на полку с книгами. Все на своем месте.
Нет, не совсем. Что-то изменилось. Если бы только ей удалось понять что…
Сара вышла на середину комнаты и вдруг… На полке было пустое место. Пропала их с Джеффри свадебная фотография.
Яростный крик подступил к ее горлу. Впервые с того момента, как она вернулась в квартиру, Сара почувствовала, что ее действительно обокрали, и впала в ярость. Ведь это всего лишь фотография! Пара лиц, улыбающихся в камеру. И эта фотография представляла для нее большую ценность, чем все остальное в ее квартире. Фотография — единственное, что осталось от Джеффри. Даже если их свадьба была обманом, Сара не хотела забывать, как она его любила. Из всех вещей в квартире почему вор забрал именно фотографию?
Зазвонил телефон, и Сара вздрогнула. Наверное, это звонит Эбби, она ведь обещала. Сара сняла трубку.
Первое, что она услышала, — это шипение междугороднего соединения. Сара замерла и уставилась на то место, где раньше стояла пропавшая фотография.
— Алло? — произнесла она.
— Приди ко мне, Сара. Я люблю тебя.
Крик застрял у нее в горле. Комната закружилась перед глазами, и Сара оперлась на что-то, чтобы не упасть. Телефонная трубка выскользнула из ее пальцев и с глухим стуком упала на ковер.
«Это невозможно! — пронеслось у нее в голове. — Джеффри мертв…»
Она опустилась на пол и снова взяла в руки трубку, взяла, чтобы услышать того, кто мог быть только привидением.
— Алло? Алло? Джеффри! — кричала Сара.
Шипение в трубке прекратилось. Лишь тишина, а через несколько мгновений — длинный гудок зуммера.
Но того, что Сара слышала, было достаточно. Все произошедшее за последние две недели исчезло, как страшный сон под натиском солнечных лучей. Все это было чем-то нереальным. Реальностью был голос, который она только что слышала, который она так хорошо знала.
Джеффри жив.
