19

Косой Джек заметил его с самого начала. Матрос сидел за столом в одиночестве и ни с кем не разговаривал, его взгляд был прикован к рому, который перед ним поставила Фанни. Денег ему хватило всего лишь на три порции.

Он осушил последний бокал и полез в карман, чтобы отыскать монеты, но Фанни ждала напрасно — матрос так ничего там и не обнаружил.

Джек видел, как его жена поджала губы и сузила глаза. Она не выносила любителей дармовой выпивки. Фанни понимала дело так: раз уж ты занял место за ее столом и греешься возле ее едва теплого очага, будь любезен своевременно платить за ром. Либо выкладывай деньги за очередную порцию, либо уходи. Несмотря на то, что сегодня зал «Черной балки» не заполнился даже наполовину, Фанни была непреклонна. Она не делала различий между завсегдатаями и незнакомцами: нет денег — нет выпивки, и проваливай на холод.

Вот отсюда — все трудности, решил Джек, наблюдая за тем, как лицо Фанни приобретает угрожающее выражение. Именно потому «Черная балка» и была убыточным заведением. Стоит немного пройти по улице, и окажешься в «Русалке», той новой таверне, где за стойкой обнаружишь смеющуюся девушку, а в камине — веселый огонь, который нельзя даже сравнить со скудными язычками пламени в очаге Фанни.

А еще там полно людей, многие из которых, перед тем как исчезнуть из «Черной балки», были у Фанни регулярными посетителями. И в этом нет ничего удивительного: если можно выбирать между жизнерадостной девушкой и нахмуренной Фанни, любой человек в здравом уме направится в «Русалку». Джек уже знал, что сейчас сделает его жена. Сначала она потребует, чтобы несчастный матрос заплатил за очередной напиток. А когда он не сможет этого сделать, она пустится в свои разглагольствования. «Думаешь, этот стол свободен? Думаешь, я позволю, чтобы ты торчал здесь всю ночь, отнимая место у тех, кто способен платить?» Будто бы к этому столу выстроилась целая очередь платежеспособных посетителей! «Мне нужно оплачивать аренду и счета торговцев.

Ни они, ни я не станем работать даром». Джек уже видел, как Фанни стискивает зубы, как, готовясь к бою, сгибает свои крепкие руки.

Не успев заговорить, она встретилась взглядом с Джеком. Он предостерегающе покачал головой: «Оставь его в покое, Фанни».

Некоторое время жена просто смотрела на Джека. А затем, понимающе кивнув, направилась к бару и налила еще бокал рома. Потом, вернувшись к столу, за которым сидел матрос, поставила перед ним выпивку.

Он быстро расправился и с этой порцией. Несколько глотков — и напиток уже в желудке.

Фанни поставила перед ним еще одну порцию. Она сделала это молча, не привлекая лишнего внимания к бездонному бокалу матроса. В любом случае посетители вряд ли заметили бы это. Благоразумные люди в «Балке» держатся обособленно, сосредоточившись на собственной выпивке. Никто не станет считать, сколько раз Фанни, тайком забирая пустой бокал, заменяет его полным. Никто не обратит внимания на то, как матрос завалится вперед, положив голову на руки.

Постепенно опустошив свои карманы, посетители наконец, пошатываясь, стали один за другим выходить на холодную улицу, и вскоре в зале остался только один человек — моряк, храпевший за угловым столом.

Фанни подошла к двери, заперла ее на засов и обернулась к Джеку.

— Сколько порций ты ему налила? — спросил он.

— В таком количестве и лошадь утопить недолго. Моряк оглушительно захрапел.

— Похоже, он по-прежнему жив-здоров, — заметил Джек.

— И что? Мне теперь вливать выпивку прямо ему в глотку? Они уставились на спящего человека. С его губ отвратительной, длинной нитью сползала слюна. Из потрепанного воротника пальто торчала испачканная угольной пылью шея. На светлую паутину спутанных волос выползла толстая, напившаяся крови вошь.

Джек слегка толкнул моряка локтем в плечо. Тот, ничего не почувствовав, продолжал храпеть.

— Не стоит думать, что все так запросто полягут.

— Он молод. И на вид здоров. «Даже слишком здоров», — подумал Джек.

— Я только что налила ему выпивки на целое состояние. И назад ее уже не получишь.

Джек посильнее пихнул моряка. Тот медленно завалился набок и с грохотом упал на пол. Несколько минут

Джек просто смотрел на него, а потом, нагнувшись, перевернул человека на спину. Черт побери! Он все еще дышит!

— Когда все закончится, я хочу получить деньги за свой ром, — заявила Фанни.

— Тогда и займись этим сама.

— У меня сил не хватит.

Джек взглянул на ее руки — работа с тяжелыми подносами и бочками сделала их плотными и мускулистыми. О, ей вполне хватило бы сил, чтобы задушить мужчину. Просто Фанни не хотела брать на себя ответственность.

— Давай, давай, за дело, — не унималась она.

— Я не могу оставить на нем следов. Это вызовет вопросы.

— Им просто нужен труп. А откуда он взялся, их не интересует.

— Но явно убитый человек…

— Трус.

— Я же говорю — все должно выглядеть естественно.

— Тогда давай сделаем так, чтобы выглядело естественно.

Некоторое время Фанни, сузив глаза, молча рассматривала матроса. О, вряд ли кто-нибудь обрадовался бы, если бы на него вот так смотрела женщина вроде Фанни. В этой жизни Джек боялся немногого, но зато он прекрасно знал свою жену и понимал: если она имеет против тебя зуб — ты не жилец.

— Жди меня здесь, — велела Фанни. Будто бы он собрался куда-то уходить.

Джек слышал, как Фанни потопала по лестнице наверх, в их спальню. Через некоторое время она вернулась, неся в руках старую потертую подушку и грязную тряпку. Джек сразу понял, что у жены на уме, но, когда та протянула ему эти невинные с виду орудия убийства, он не двинулся с места. Джек откапывал трупы, с костей которых отваливалась плоть. Он вылавливал их из реки, вытаскивал из гробов, засовывал их в бочки с рассолом.

Но сотворить труп своими руками — совсем другое дело. И за это дело можно оказаться на виселице.

Тем не менее двадцать долларов есть двадцать долларов. Да и кто хватится этого человека?

Встав на колени возле пьяного моряка — суставы при этом предательски заскрипели, — Джек скрутил тряпку.

Нижняя челюсть посетителя обвисла, язык свесился набок. Джек запихнул тряпицу в открытый рот. Матрос, дернув головой, громко и протяжно втянул воздух через ноздри. Джек опустил подушку ему на лицо и прижал к носу и рту. Матрос тут же очнулся и ухватился за подушку, пытаясь оторвать ее от лица и глотнуть воздуха!

— Держи его руки! Держи! — закричал Джек.

— Я пытаюсь, черт возьми!

Человек вертелся и взбрыкивал, стуча сапогами по полу.

— Я едва держу его! Он вырывается!

— Тогда сядь на него.

— Сама сядь на него!

Приподняв свои юбки, Фанни опустила увесистый зад на извивающиеся бедра матроса. Он продолжал вертеться и взбрыкивать, а она, с раскрасневшимся, вспотевшим лицом, сидела на нем верхом, словно проститутка.

— Он не унимается, — заметил Джек.

— Не отрывай подушку. Прижми посильнее!

Полнейший ужас наделил жертву нечеловеческой силой, и матрос принялся царапать руки Джека, оставляя на них кровавые полосы. Бог мой, сколько же можно умирать? Почему бы ему просто не сдаться и не избавить их от всех этих мучений? Ноготь ободрал Джеку руку. Взревев от боли, он надавил на подушку со всей силы, однако человек не унимался. «Черт бы тебя подрал! Умри же!» — мысленно завопил Джек.

Он с трудом взобрался матросу на грудь и уселся на ребра. Теперь его оседлали оба — и Фанни, и Джек: она расположилась, на бедрах, а он — на груди. Каждый из них весил немало, и объединенными усилиями они наконец таки обездвижили матроса. Теперь дергались только его ступни, каблуки сапог выводили тревожную дробь. Моряк по-прежнему вцеплялся в Джека, но уже не так энергично — в его руках почти не осталось силы. Ноги тоже стали двигаться медленнее, некоторое время они просто тяжело шлепали по полу. Джек ощутил, как под ним в последний раз вздрогнула грудь матроса, затем его руки расслабились и соскользнули на пол.

Джек немного выждал, прежде чем снять подушку. Он взглянул на покрытое пятнами лицо — на коже пропечатались следы грубой материи. Затем вынул изо рта моряка пропиханную слюной тряпку и отбросил ее в сторону. Она с хлюпаньем упала на пол.

— Что ж, дело сделано, — объявила Фанни.

Тяжело дыша, она поднялась на ноги, ее волосы были растрепаны.

— Нужно раздеть этого типа.

Они вместе принялись стаскивать с матроса пальто и рубаху, сапоги и брюки — все до того изношенное и грязное, что уже никому не сгодится. Да и к чему держать у себя вещи мертвеца — вдруг обнаружат? Фанни все же обыскала карманы и, обнаружив горсть монет, возмущенно заворчала:

— Гляди-ка! У него все-таки были деньги! Столько выпил задарма и не сказал ни слова. — Она повернулась и бросила одежду моряка в камин. — Если бы он еще не был покойником, я бы…

Тут в дверь постучали, и хозяева замерли на месте. Затем обменялись взглядами.

— Не открывай, — прошептал Джек.

В дверь снова застучали, но уже громче и настойчивей.

— Я хочу выпить! — крикнул кто-то пьяным голосом. — Откройте!

— Нынче ночью мы закрыты! — отозвалась Фанни, не отпирая двери.

— Как это — закрыты?

— Закрыты, и дело с концом. Найди себе какое-нибудь другое место!

До них донесся еще один злобный удар кулаком в дверь, затем проклятия зазвучали тише — человек двинулся дальше по улице, наверняка в «Русалку».

— Давай отнесем его в телегу, — сказал Джек.

Он подхватил обнаженного матроса под руки, удивляясь теплу, исходящему от только что убитого человека.

Холод ночи быстро исправит это. Уже и вши стали постепенно покидать хозяина, выползая из-под спутанных волос. Пока они с Фанни тащили труп через дальнюю комнату, Джек заметил, как прожорливые черные пятнышки спрыгивают ему на руки, и с трудом поборол желание немедленно бросить тело и смахнуть насекомых.

Оказавшись во дворе, они забросили мертвеца в телегу и даже не стали накрывать его — он так и лежал на холоде, пока Джек запрягал лошадь. Ни к чему отвозить слишком теплый труп. Хотя, возможно, это не имеет значения, потому что доктор Сьюэлл никогда ни о чем не спрашивал.

Не спросил и в этот раз. Уложив тело на стол Сьюэлла, Джек с беспокойством стал смотреть, как анатом снимает парусину. Некоторое время Сьюэлл молчал — он не мог не заметить, насколько свежим было тело. Поднеся к нему лампу, доктор осмотрел кожу, проверил суставы, заглянул в рот. Синяков нет, подумал Джек. И ран тоже.

Он просто нашел нищего пьяницу, упавшего на улице. Так и скажет. И вдруг Джек с тревогой заметил вошь, ползавшую по груди мертвеца. Эти твари недолго остаются на трупах, но, похоже, этого покойника они покидать не спешили. «Заметил ли он? Понял ли?»

Отставив лампу в сторону, доктор Сьюэлл вышел из комнаты. Джеку показалось, что он отсутствовал долго — даже слишком долго. Однако Сьюэлл вернулся, держа в руках мешочек с монетами.

— Тридцать долларов, — объявил он. — Можете привезти таких еще?

Тридцать? Такого навара Джек не ожидал. Улыбнувшись, он принял мешочек.

— Отыщите как можно больше, — попросил Сьюэлл. — У меня есть покупатели.

— Тогда я найду еще.

— Что случилось с вашими руками? — Сьюэлл бросил взгляд на воспалившиеся царапины, которые моряк оставил на коже Джека. Тот быстро отдернул руки, спрятав их в складках пальто. — Утопил кота. Ему это не очень понравилось.

Джек ехал в опустевшей телеге по брусчатке, и мешочек с монетами приятно позвякивал в его кармане. Что могут значить несколько царапин на руке, если удалось получить тридцать долларов? Еще ни один образец не приносил ему столько. Всю дорогу домой в его голове всплывали видения — огромные мешки, набитое сверкающими монетами. Самой большой сложностью была клиентура «Черной балки» — их слишком мало, а если он будет продолжать в том же духе, вообще никого не останется. Черт возьми, во всем виновата Фанни — это она отваживает их своим мерзким характером и скудной выпивкой. Нужно немедленно исправиться. Для начала они станут немного щедрее. Перестанут разбавлять ром водой, предложат какую-нибудь бесплатную еду.

Нет, еда — дурная затея. Так они будут дольше пьянеть. Лучше, чтобы ром тек рекой. Сейчас ему придется уговорить Фанни, а это дело непростое. Но стоит лишь потрясти мешком с деньгами перед носом этой скупердяйки, и она сразу все поймет.

Свернув за угол, Джек оказался в узком переулке, который вел к воротам его конного двора. И внезапно дернул за поводья, остановив лошадь.

Перед ним возникла фигура в черной накидке, ее силуэт выделялся на фоне ледяного блеска брусчатки.

Джек прищурился, пытаясь разглядеть лицо. Оно было скрыто в тени капюшона, и, даже когда фигура приблизилась, Джек заметил лишь светлую полоску зубов.

— Сегодня у вас много работы, господин Берк.

— Не знаю, о чем вы.

— Чем они свежее, тем больше навар.

Джек почувствовал, как кровь застыла в его жилах. «За нами следили, — с ужасом подумал он и замер, сжимая поводья, сердце бешено билось в груди. — Достаточно одного свидетеля — и болтаться мне на виселице».

— Ваша жена дала понять, что вы ищете занятие попроще.

— Фанни? Куда, черт возьми, она решила втянуть его на этот раз?

Джеку показалось, что существо в плаще улыбнулось, и он вздрогнул.

— Чего вы хотите?

— Окажите мне небольшую услугу, господин Берк. Необходимо, чтобы вы кое-кого нашли.

— Кого?

— Одну девушку. Ее зовут Роза Коннелли.