11
Они выбежали на улицу, в такую удушливую жару, что Габриэлю показалось, будто он погрузился в горячую ванну. На Олбани-стрит царил хаос. Офицер полиции, руководивший оцеплением, истошно вопил: «Назад! Назад!», сдерживая толпу репортеров, которая все напирала, угрожая смести все на своем пути. Взмокшие спецназовцы рассредоточились по периметру здания. Один из них обернулся к толпе, и Габриэль заметил выражение растерянности на его лице.
«Этот офицер тоже не знает, что происходит».
Дин обернулся к женщине, стоявшей в нескольких шагах от него.
— Что случилось?
Она покачала головой.
— Не знаю. Копы словно взбесились и ринулись к зданию.
— Там стреляли? Вы слышали выстрелы?
— Я ничего не слышала. Я просто подошла к клинике, и тут поднялся этот крик.
— Тут все как с ума посходили, — заметил Эйб. — Никто ничего не знает.
Габриэль бросился к трейлеру командного пункта, но путь туда преграждала толпа репортеров. В отчаянии он схватил за руку какого-то телеоператора и оттащил его в сторону.
— Что случилось?
— Эй, парень, полегче!
— Скажи только, что произошло!
— Кто-то прорвал их чертово оцепление. Просто прошел через него.
— Вооруженная женщина сбежала?
— Нет. Кто-то пробрался внутрь.
Габриэль уставился на оператора.
— Кто?
— Никто не знает.
* * *
Половина служащих бюро судмедэкспертизы собралась в конференц-зале у телевизора, настроенного на местный канал. В кадре на фоне полицейского оцепления появилась блондинистая корреспондентка по имени Зоя Фосси. У нее за спиной среди припаркованных машин мельтешили полицейские, наперебой звучали смятенные возгласы. Габриэль выглянул в окно на Олбани-стрит и увидел ту же картинку, что на экране.
— …совершенно неожиданный поворот в развитии событий, такого явно никто не ожидал. Только что какой-то человек прошел в здание, прямо в зону оцепления, которая начинается прямо за моей спиной. Он держался спокойно и невозмутимо, и, видимо, это сбило полицию с толку. К тому же человек был вооружен и одет в черную униформу, очень похожую на полицейскую. Его легко можно было принять за офицера войск специального назначения…
— Какой-то парень прошел в здание с улицы, и никто его не остановил! — фыркнул Эйб Бристол, не веря своим ушам.
— …нам сообщили, что оцепление идет и по внутреннему периметру. Но, поскольку оно находится в самом здании, его отсюда не видно. У нас пока нет информации о том, удалось ли неизвестному пройти через вторую линию. Но, если учесть, что он довольно легко миновал внешнее оцепление, можно предположить, что ему не составит труда пройти внутрь. Я уверена, что полиция сосредоточила все свое внимание на террористке. И, видимо, не ожидала, что в здание войдет вооруженный посторонний.
— Они должны были это учесть! — возмутился Габриэль, с недоверием глядя на телеэкран. — Этого следовало ожидать.
— …прошло уже двадцать минут, но мужчина до сих пор не вышел. Сначала предполагалось, что это какой-то Рэмбо-самозванец, предпринявший попытку в одиночку провести спасательную операцию. Не нужно говорить, последствия таких действий могут быть катастрофическими. Но до сих пор не слышно никакой стрельбы, и пока нет признаков того, что вторжение спровоцировало новый виток насилия.
— Зоя, сейчас мы прервемся на ретрансляцию, — перебил журналистку ведущий новостей, — чтобы зрители, которые только что присоединились к нам, могли увидеть начало событий. Итак, мы возвращаемся на двадцать минут назад. Наши камеры поймали тот момент, когда это произошло…
Зоя Фосси исчезла с экрана, и вместо нее дали кадр с видом на Олбани-стрит. Поначалу Габриэль даже не сообразил, на чем следует сосредоточиться. Но вот на экране появилась стрелочка — графический помощник, услужливо предоставленный телестанцией, — которая указывала на темную фигуру, двигавшуюся вдоль нижнего края экрана. Мужчина целеустремленно шагал мимо патрульных автомобилей и трейлера командного пункта. Никто из полицейских, стоявших в оцеплении, не остановил его, хотя один из них как-то неуверенно покосился в сторону незнакомца.
— Мы увеличили изображение, чтобы вы могли лучше разглядеть этого субъекта, — пояснил ведущий. Картинка застыла, и экран заслонила фигура самозванца. — Судя по всему, у него за спиной винтовка и какая-то сумка. Темная форма практически такая же, как у окружающих, так что наш оператор не сразу понял, кого снимает. На первый взгляд это обычная униформа полицейского спецназа. Но, если приглядеться, на спине отсутствует эмблема, указывающая на принадлежность к этой команде.
Кадр сменился, и на экране застыло лицо мужчины, пойманное в момент, когда он обернулся. У него были редеющие темные волосы и узкое, сильно вытянутое лицо. Совсем не похож на Рэмбо. Телекамере только на мгновение удалось запечатлеть его черты. В следующий момент в объективе вновь показалась спина. Мужчина подошел к зданию и исчез за дверью.
Зоя Фосси вернулась на экран.
— Мы пытались получить официальный комментарий по поводу случившегося, но никто не хочет говорить с нами, Дейв.
— Ты думаешь, полиция пребывает в некотором замешательстве?
— Мягко говоря, да. Кроме того, я слышала, что к делу подключилось ФБР.
— Есть хотя бы намек на то, что ситуацию удастся взять под контроль?
— Пока здесь царит сущий хаос.
— А как насчет точного числа заложников? Есть подтверждения?
— Ранее похитительница заявила, что удерживает шесть человек. По моей информации из нескольких источников, цифра эта, вполне возможно, точная. Трое служащих больницы, доктор и два пациента. Мы сейчас пытаемся узнать их имена…
Габриэль напрягся, в ярости уставившись на экран. На женщину, которой не терпелось установить личность Джейн. И тем самым вынести ей смертный приговор.
— …как вы можете слышать, здесь по-прежнему раздаются крики. Страсти накаляются. Телеоператора одной из компаний сбили с ног, когда он пытался подобраться ближе к линии оцепления. Один нарушитель уже прорвался, и полиция не намерена повторять свои ошибки. Но это все равно что запереть ворота конюшни, когда лошадь уже сбежала. Или, в данном случае, когда она уже вбежала.
— Есть какие-то идеи насчет того, кто этот Рэмбо?
— Как я уже сказала, все отказываются от комментариев. Но мы слышали, что сейчас полиция в паре кварталов отсюда проверяет автомобиль, припаркованный не по правилам.
— Они думают, что это машина Рэмбо?
— Вероятно. Есть свидетель, который видел, как мужчина вылезал из этого автомобиля. Думаю, даже Рэмбо нужно средство передвижения.
— Но каков его мотив?
— Можно рассматривать два варианта. Первый — неизвестный хочет прослыть героем. Возможно, он знаком с кем-то из заложников и пытается провести собственную спасательную операцию.
— А второй вариант?
— Второй жутковатый. Что этот человек — подкрепление. Явился поддержать преступницу.
Ошеломленный внезапной догадкой, Габриэль откинулся на спинку кресла.
— Так вот что это значило, — тихо произнес он. — «Жребий брошен».
— Это что-то значило? — обернулся к нему Эйб.
Габриэль резко вскочил.
— Мне необходимо увидеться с капитаном Хейдером.
— Это зашифрованный сигнал, — объяснял Габриэль. — Джейн Доу позвонила на радио, чтобы передать в эфир эту фразу. Чтобы все ее услышали.
— Сигнал к чему? — не понял Хейдер.
— Призыв прислать подкрепление.
Хейдер фыркнул.
— Почему бы ей просто не сказать: «Ребята, выручайте!». Зачем этот шифр?
— Вы ведь оказались не готовы к такому развитию событий? Никто из вас не ожидал этого. — Габриэль взглянул на Стилмана, чье лицо от долгого пребывания в этом трейлере-парилке покрылось блестящей пленкой пота. — Незнакомец спокойно пересек ваше оцепление, с рюкзаком, напичканным бог знает каким оружием. Вы не были готовы к этому, вам даже в голову не пришло, что кто-то может войти внутрь здания.
— Мы всегда учитываем такую возможность, — возразил Стилман. — Потому и устанавливаем оцепление по периметрам.
— Тогда как получилось, что он прошел в здание?
— Потому что он точно знал, как это сделать. Одежда, вооружение. Все было тщательно продумано, агент Дин. Этот человек хорошо подготовился.
— В отличие от бостонской полиции. Вот почему они воспользовались шифром. Чтобы застать вас врасплох.
Раздраженный Хейдер уставился в открытую дверь трейлера. Хотя они уже запаслись двумя вращающимися вентиляторами, а день клонился к вечеру, в трейлере было по-прежнему нестерпимо жарко. Стоявшие на Олбани-стрит полицейские покрылись потом и покраснели, а репортеры постепенно расползались по своим фургонам с кондиционерами. Все ждали развития событий. Затишье перед новой бурей.
— Теперь просматривается хоть какая-то логика, — заявил Стилман. Слушая доводы Габриэля, он все больше хмурился: — Проследим последовательность событий. Джейн Доу отказывается вступать в переговоры. Она даже со мной не хочет говорить. А все потому, что она не готова — ей прежде нужно заручиться поддержкой. Укрепить свои позиции. Она звонит на радио, и в эфир передают ее зашифрованный сигнал. Спустя пять часов появляется незнакомец с рюкзаком. Он приходит, потому что его вызвали.
— И с радостью берет на себя миссию самоубийцы? — возразил Хейдер. — Неужели у кого-то есть настолько преданные друзья?
— Этот поступок вполне в духе морского пехотинца, — заметил Габриэль.
— Боевое братство? Сомнительно все это.
— Я так понимаю, вы никогда не служили.
Хейдер вспыхнул и стал еще более красным.
— Вы хотите сказать, это какая-то военная операция? Тогда каким будет следующий шаг? Если вы видите в этом логику, тогда скажите, что у них значится по плану.
— Переговоры, — сказал Габриэль. — Похитители укрепили свои позиции. Думаю, скоро они заговорят.
— Разумное предположение, агент Дин, — одобрил его чей-то голос. — Возможно, вы правы.
Все обернулись и увидели только что переступившего порог коренастого мужчину. Как всегда, агент Джон Барсанти был в застегнутой на все пуговицы рубашке с шелковым галстуком; и, как всегда, одежда сидела на нем мешковато. На удивленный взгляд узнавшего его Габриэля он ответил приветственным кивком.
— Мне очень жаль Джейн, — сказал он. — Мне сообщили, что вы оказались замешанными в этом безобразии.
— А мне никто не сообщал, что вы тоже замешаны в нем, Джон.
— Мы просто наблюдаем за ситуацией. Готовы оказать помощь в случае необходимости.
— К чему было посылать человека из Вашингтона? Почему не привлекли бостонского наблюдателя?
— Потому что дело явно идет к переговорам. А здесь нужен человек с опытом.
Некоторое время агенты молча смотрели друга на друга. Вряд ли только опыт был причиной появления здесь Джона Барсанти, подумал Габриэль. ФБР не стало бы посылать человека из аппарата руководства для наблюдения за ходом местных переговоров по освобождению заложников.
— Так кто в итоге руководит операцией? — поинтересовался Габриэль. — ФБР? Или бостонская полиция?
— Капитан Хейдер! — раздался возглас Имертона. — У нас звонок из больницы! На одной из изолированных линий!
— Они готовы к переговорам, — констатировал Габриэль. Все складывалось так, как он предсказывал.
Стилман и Барсанти переглянулись.
— Начинайте, лейтенант, — уступил Барсанти.
Стилман кивнул и подошел к телефону.
— Я включил динамик, — сказал Имертон.
Стилман глубоко вдохнул воздух, потом нажал на кнопку соединения.
— Алло, — спокойно произнес он. — Говорит Лерой Стилман.
Ответил мужской голос, такой же спокойный. В нем угадывался легкий акцент южанина.
— Вы из полиции?
— Да. Я лейтенант Стилман из бостонского управления полиции. С кем я говорю?
— Вы уже знаете моя имя.
— Боюсь, что нет.
— Почему бы вам не спросить у фэбээровца? Он ведь рядом с вами в трейлере, верно?
Стилман обернулся к Барсанти. «Откуда ему известно, черт возьми?» — читалось в его взгляде.
— Прошу прощения, сэр, — продолжал Стилман. — Я действительно не знаю вашего имени, но мне бы хотелось знать, с кем я говорю.
— С Джо.
— Хорошо. С Джо. — Стилман еле слышно выдохнул. Пока все идет нормально. По крайней мере есть имя.
— Сколько человек с вами в трейлере, Лерой?
— Давайте поговорим о вас, Джо…
— Но ФБР наверняка там. Я прав?
Стилман промолчал.
Джо расхохотался.
— Я знал, что они объявятся. ФБР, ЦРУ, военная разведка, Пентагон. Да, все они знают, кто я.
Габриэлю не составило труда прочитать мысль Стилмана по выражению его лица: «Мы имеем дело с человеком, одержимым манией преследования».
— Джо, — снова обратился к террористу Стилман, — нет смысла затягивать это дело. Может, обсудим, как нам уладить его без шума?
— Мы хотим, чтобы здесь установили телекамеру. Нам нужно обратиться к средствам массовой информации в прямом эфире, у нас есть что сказать. А еще мы хотим показать вам видеокассету.
— Подождите. Давайте сначала поближе познакомимся.
— Я не хочу с вами знакомиться. Пришлите сюда телекамеру.
— Это будет непросто. Мне нужно согласовать этот вопрос с руководством.
— Оно стоит рядом с вами, верно? Почему бы вам не обернуться и не спросить у них, Лерой? Попросите свое руководство, чтобы дело пошло.
Стилман замолчал. Джо имел четкое представление о том, что происходит.
— Мы не можем разрешить прямой эфир, — наконец произнес он.
— Даже невзирая на то, что я предложу взамен?
— О чем идет речь?
— О двух заложниках. Мы выпустим их в знак нашей добросовестности. Вы присылаете оператора и репортера, и мы попадаем в прямой эфир. Как только наше сообщение попадет на телевидение, мы выпустим еще двух заложников. Итак, мы отдаем вам четверых, Лерой. Четыре жизни в обмен на десять минут телеэфира. Я обещаю вам шоу, от которого у вас волосы на голове зашевелятся.
— Зачем вам это нужно, Джо?
— Это нужно для того, чтобы нас выслушали. Никто не хочет нас слушать. Никто не верит нам. Мы устали жить в бегах, мы хотим вернуть себе право на жизнь. У нас нет другого выхода. Только так люди в этой стране узнают, что мы говорим правду.
Хейдер провел пальцем по шее — это был знак Стилману прервать разговор.
— Подождите секунду, Джо. — Стилман прикрыл трубку рукой. И вопросительно взглянул на Хейдера.
— Думаешь, он узнает, живой это репортаж или запись? — спросил Хейдер. — Если мы все как следует обставим…
— Этот человек неглуп, — перебил его Габриэль. — Даже не думайте затевать с ним игру. Вы только разозлите его.
— Агент Дин, может, вы выйдете отсюда?
— Они хотят только внимания прессы, и все! Дайте им возможность высказаться. Пусть общаются с публикой, если это все, что им нужно!
— Так вы готовы пойти на сделку, Лерой? — раздался из динамика голос Джо. — Мы ведь можем поступить и по-другому. Вместо живых заложников получите мертвых. У вас десять секунд, чтобы принять решение.
— Я вас слушаю, Джо, — произнес Стилман. — Проблема в том, что я не могу вот так запросто организовать прямой эфир. Мне нужно получить согласие от телеканала. А если вы запишете свое заявление? Мы передадим вам видеокамеру. Говорите все что хотите, сколько хотите…
— А потом вы похороните эту пленку? Ее даже никто не увидит.
— Это мое предложение, Джо.
— Мы оба знаем, что вы можете сделать гораздо больше. И все, кто сейчас рядом с вами, тоже это знают.
— Прямой эфир не обсуждается.
— Тогда нам больше нечего сказать. До свидания.
— Постойте…
— Да?
— Вы серьезно? Насчет освобождения заложников?
— Если вы не нарушите условия. Нам нужен оператор и корреспондент, они будут свидетелями того, что здесь происходит. Только настоящий репортер, а не какой-нибудь коп с фальшивым удостоверением журналиста.
— Сделайте это, — попросил Габриэль. — Возможно, это и есть выход.
Стилман прикрыл трубку рукой.
— Прямой эфир не так-то просто обеспечить, агент Дин. Это всегда сложно.
— Черт возьми, если это все, о чем они просят, устройте им это!
— Лерой! — вновь прозвучал голос Джо. — Вы еще там?
Стилман набрал в грудь воздуха и произнес:
— Джо, вы должны понять. Нам понадобится время. Мы должны найти репортера, который согласится это сделать. Кто решится рискнуть своей жизнью…
— Есть только один журналист, с которым мы будем говорить.
— Постойте. Вы ведь не называли имени.
— Он знает суть вопроса. Он подготовлен.
— Мы не можем гарантировать, что этот журналист…
— Питер Лукас из «Бостон Трибьюн». Позвоните ему.
— Джо…
Раздался щелчок, затем длинный гудок.
Стилман посмотрел на Хейдера.
— Мы не можем посылать гражданских. Заложников станет больше.
— Он сказал, что сначала отпустит двоих, — сказал Габриэль.
— Вы верите этому?
— Одной из них может оказаться моя жена.
— Откуда мы знаем, согласится ли этот репортер?
— Сделать самый громкий репортаж в своей жизни? Ни один журналист не упустит такую возможность.
— Думаю, здесь интересен другой вопрос, на который пока нет ответа, — заметил Барсанти. — Кто такой этот Питер Лукас, черт возьми? Журналист «Бостон Трибьюн»? Почему именно он?
— Давайте позвоним ему, — предложил Стилман. — Возможно, он знает.
