Глава 10
Состав для Нокбо и инструкцию по использованию я отправила сразу же, с заказом Кеслера пришлось повозиться, слишком громкими получались хлопки воздушных пузырей, однако через два часа справилась и с этим. Отправив посылку воднику, я проверила те из моих составов, что хранились в кабинете Дейра, и, найдя нужные баночки, еще раз утвердилась в своем решении: сюрприз для замдекана нашего факультета будет сказочным и неповторимым!
Рассчитывая поэтапное развитие маг-представления, не сразу заметила вошедшего в кабинет огневика и на вопрос его отреагировала со значительным опозданием, когда Ганс уже закрыл за собой дверь.
— Ужинать? Нет, не хочу… спасибо.
Но не успела договорить уже никому не нужный ответ, как ко мне ворвалась матушка Агафья. Ее чепчик сбился набок, а белый передник был заляпан чем-то красным, но самым удивительным в облике оборотницы были ее глаза, огромные от удивления.
— Ирэна, деточка, что ж за изменения нас ждут!
— А что вас настораживает?
— Ганс наш, то есть Его Величество… Он на человека стал похож! Всю неделю нет-нет, да улыбается! — Она прижала руки к груди, прошептала доверительно: — Прямо не увидеть, только в отражениях окон, зеркал и тех же кастрюль, что на кухне. А сегодня так вообще мне подмигнул! И похвалил готовку.
Я с удивлением посмотрела на двуликую:
— И это плохо?
— Неожиданно! Двенадцать лет скала скалой, и на тебе, очнулся. Ой, что будет-то, что будет?.. — запричитала она, качая головой.
— Свадьба будет. Явно влюбилось Наше Величество, и, скажу вам, очень даже удачно.
— Да? — Она тут же подошла ближе. — А в кого? Красивая хоть? Молодая? Добрая, готовить умеет? Ганс — он же гурман большой… такому угодить сложно. Уж я сама чему только не научилась, чтобы он в доме ел и Дейра к столу из лаборатории выуживал…
Вот это забота! Я улыбнулась и ответила предельно честно:
— Не волнуйтесь, девушка ему под стать, очень красивая и добрая. Насчет готовки не знаю, но то, что умная и из хорошей семьи, это точно.
— Как так?! — Оборотница всплеснула руками, произнесла с иронией: — Неужто такая умная, что до сих пор ничем его не угощала? Это что ж за девицы пошли!
— Она из знатного рода, — сообщила я, и матушка Агафья застыла посредине кабинета с самой шальной улыбкой.
— Что, правда?
— Правда-правда. Помните, я несколько дней подряд от порога назойливых господ отправляла? — Она кивнула. — Так вот это из-за нее приходили… по его душу.
— Поздравить с выбором? — предположила она.
— Нет. Скорее уж, чтобы он от нее отрекся и «подарки» все вернул… — Иначе назвать сто пятьдесят резервов металлистки я не смогла. В принципе энергия такого объема — это вполне приличный «подарок» от любимой и очень щедрой женщины.
— Что?! — Двуликая с трудом угомонила рвущуюся наружу ипостась, но с голосом совладать не успела, рыкнула: — Вот же сволота! Ганс впервые счастлив, а они…
Я развела руками, произнесла примирительно:
— Что поделаешь, не повезло девушке с родственниками.
— Это завсегда можно исправить, — отмахнулась она, оскалив клыки и удлинив когти на руках. Вспомнив ее любовь к метанию ножей и топориков, я взяла ее за руки и прошептала:
— Так не убивать же их! Агафья, слышите?
— Слышу. — Взор ее стал осмысленнее, но клыки не исчезли — Убивать негодяев не буду, а потрепать имею полное право. Ганс только-только на человека стал похож, а они его обратно в камень. Не позволю! — вынесла она свой вердикт и ушла на кухню.
После ее ухода я бы благополучно пропустила ужин, не ворвись Дейр в свой кабинет с громогласным требованием.
— Ирэна, ужинать. — Крепкие руки обвились вокруг талии, и меня выдернули из-за стола и из раздумий.
— Но мне не хочется!..
— А придется. — Приобняв, потянул за собой к двери.
— Это еще почему? — тихо возмутилась я и попыталась вывернуться из его захвата. Но в борьбе за свободу добилась лишь его отдавленной ноги и соприкосновения моей головы с его подбородком.
Девятый, сжав меня крепче, шумно выдохнул:
— Ирэна, ты смерти моей хочешь?
— Нет! — замотала головой.
А он уже добавляет с язвительными нотками в голосе:
— Под завалами моего же дома.
Очередное напоминание бедственности моей натуры больно кольнуло в груди, а потому я охотно закивала: «Да!»
— Я против, — отрубил стихийник. — Идем, тебе нужно поесть, выпить состав и отбыть…
— В мир иной? — И на возмущенный взгляд голубых глаз я лишь пожала плечами, напомнив: — Ты сам сознался в том, что прошлый состав с этой задачей справился. Почти…
— И не напоминай, — горестно вздохнул девятый, — такой шанс был упущен…
Наши взгляды встретились: мой возмущенный, его насмешливый, который он очень быстро сделал просительным и в чем-то милым.
— Рэш, не упрямься и составь мне за ужином компанию.
— А как же Ганс? — воспротивилась я.
— Огневик со своей ролью не справляется.
Когда мы вошли, я поняла, о чем говорил девятый и что так напугало оборотницу. Вечно хмурый Его Величество Дворецкий беспрестанно кривил губы, стараясь не выдать своей радости, водил вилкой по скатерти и ничего не ел. Подняв взгляд на нас, он расплылся в шальной улыбке и вибрирующим голосом произнес:
— Вот теперь и ты, Дейр, поймешь, как тяжело оторвать от опытов азартного научного работника.
— Ешь молча, — ответил профессор, усаживая меня за стол.
— Я не голоден, — ничуть не обиделся Ганс.
— Может, чай? — предложила я.
— Нет, спасибо.
— Тогда сиди молча, — проворчал девятый, принимаясь за еду.
— С радостью, вот только спрошу у Ирэны, есть ли у нее для меня сообщение… — Огневик вопросительно улыбнулся, повторяя: — Есть?
— Трудно сказать. — Я позволила себе дружеское подтрунивание. — А ты сейчас в каком из обличий?
— Во всех, — заверил маг и выжидательно закусил губу.
Письмо я ему отдала тут же и на несколько долгих мгновений оторопела от того очарования, что испускал наш дворецкий. Дышать стало трудно, ладошки вспотели, а по телу прокатилась волна легкого возбуждения, которое со звоном разлетелось в опустевшей голове.
— Всевышний, когда же ты женишься? — прошептала я, приводя себя в сознание. Потерла руки, а затем и мочки ушей, но легкий озноб все еще скользил вдоль шеи.
— А что не так? — Он расплылся в совсем уж соблазнительной улыбке и подмигнул: — Проблемы?
— Да, — подмигнула я и со всей серьезностью заявила: — Теряю свою дефектность. Так что… сдерживай эмоции хоть чуть-чуть.
— Зачем?
— В противном случае у тебя появится отчаянная поклонница.
— Под кодовым именем «Стихийное бедствие», — ухмыльнулся огневик.
— Именно!
— Что?! — Следящий за нашим диалогом Дейр неожиданно закашлялся и захрипел.
— Воды? — Я схватилась за стакан и графин с водой, потянулась к девятому.
— Постучать? — Ганс подскочил к стихийнику с другой стороны.
Не добившись от него ответа, мы сделали все только что озвученное, а неблагодарный Лесски, откашлявшись, вдруг резко нам заявил:
— Ты проваливай, куда хотел, а ты — ешь! — Гневный взгляд пригвоздил меня к месту и отбил всякое желание ужинать.
— В такой компании? Нет, спасибо!
— Ир-р-рэна… — произнес стихийник, темнея в лице.
— Что? — не менее зло вопросила я, готовая дать любой отпор от словесного до магического. Ведь подобное обращение я терпеть не намерена, хватило папеньки.
И неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, не вмешайся Ганс.
— Не надо. — Он заставил меня сесть обратно и со словами: «Кажется, у меня газон не стрижен» — растворился в воздухе.
Минуту Дейр молчал, глядя на меня, а я не отрывала взгляда от скатерти. Красивая она, с ручной вышивкой желтых азалий и тигровых лилий, кружевная и идеально отутюженная. Посуда из тонкого белого фарфора также украшена нежным рисунком цветов азалии, столовые приборы из серебра тонкие, с гравировкой, бокалы хрустальные… Вид за окном сумрачный, отражение девятого в стекле мутное, а настроение у него…
Я отвела глаза, а когда он поймал мой взгляд, тяжело вздохнула.
— Ирэн, прости, мне не следовало кричать. Просто я… — Стихийник замялся, не зная, что ответить.
— Подавился, испугался, что вот-вот умрешь, да?
— Нет.
— Тогда что? — спросила, наблюдая за ним через отражение.
Нахмурился, поджал губы:
— Не скажу.
— В таком случае не прощу. — Я поднялась и развернулась, чтобы уйти, как неожиданно была схвачена им за руку. — Дейр, пусти.
— Не пущу. — Стоя рядом и заграждая мне путь, он менторским тоном заявил: — Тебе нужно поесть.
Ах, вот так, да? Ну, погоди! Я тоже могу быть непримиримо жесткой.
— Благодарю. Ваша забота мне чрезвычайно льстит. Но хочу заметить, что я прекрасно могу поесть и на кухне. А теперь отпустите меня.
Скорбный вздох и наигранно печальное:
— А как же я? Ты оставишь меня без совместного ужина?
— А вы моей компании не заслужили, — и ни ноты теплоты в звенящем голосе. Повисло молчание, а затем…
— Хорошо, что ты просишь взамен? — спросил безразлично, глядя в глаза, но выдал свое смятение неосознанным прикосновением руки к затылку.
Неужели одиночество столь ему претит? Так-так-так! Это нужно запомнить. Мысленно я коварно улыбнулась и ехидно заметила вслух:
— Когда выдвигают требования — не просят.
— Ладно, — невесело усмехнулся стихийник. — Твои условия?
— Откроете секрет привязки заклинания к прикосновению рук, и, может быть…
— Всенижний! — Он поднял голову вверх и вот в таком положении простоял с минуту.
Хотелось сообщить, что там никого нет, даже горничных-вампирш, но я стоически промолчала. Дейр вздохнул печально и голосом, полным скорби, произнес:
— Хорошо. Но учти, расскажу все завтра. — Я медленно и словно бы нехотя кивнула под его выжидательным взглядом, и он, едва удерживая вздох облегчения, отодвинул мой стул и помог сесть. А затем со словами «Эх, остыло!» быстро подогрел чай и блюда.
* * *
Проснувшись поутру, первым делом отыскала Кишмиша и устроила допрос с пристрастием. И все потому, что я не помнила окончание вечера, начиная с того момента, как девятый протянул мне стакан с прозрачной, чуть вязкой жидкостью и настоятельно «попросил» выпить. При этом он не забыл с улыбкой добавить: «Рэш, пожалей окружающих, пей до дна».
Я и выпила залпом, глядя в его удивленные глаза, а дальше…
Кажется, опять была матросская ругань, мое падение в его объятия, его тяжелые вздохи, пока он поднимал меня в спальню, и мой лепет относительно того, чтобы он не смел меня раздевать и целовать. С первым Дейр не спорил, а насчет второго хитро улыбнулся и произнес у самых моих губ:
— Что ж, подожду, пока сама попросишь.
А мне придется просить, потому что заказ Дениэ Гову предполагает опыты с близким человеком. И на ком еще мне их ставить, как не на псевдоженихе?
И, услышав отчет взбрыка, подтверждающий джентльменское поведение девятого, горестно вздохнула. Поймать его на невыполнении требований не получится.
— Всевышний, как не вовремя я вспомнила о скромности! — прошептала расстроенно, а взбрык лишь развел лапками, как бы говоря: «Бывает».
Однако долго сокрушаться смысла не было. Во-первых, еще не завершен заказ для замдекана, во-вторых, вопрос с девятым решаемый, в-третьих, у меня еще три недели впереди, и, в-четвертых, если хорошо все просчитать, то Дейра об опытах можно не информировать.
Заклинания Ирибитонаш и Карагуз с эффектом преломления, которые были мной подмечены еще на выступлении в театре, я по книгам стихийника соединила с формулой Людонии заклинанием древянистов. И теперь золотистый дождь, огненные капли которого зависают над зрителями, завершится не кругами на воде, а формированием невидимого пшеничного поля. То есть сотни капелек будут разбиваться над поверхностью площадки о несуществующие листья и, стекая, проявлять их форму. Потирая руки, я уже приступила к записи второго этапа для сюрприза Алтае Турмалинской, как вдруг в кабинет влетел девятый. Пышущий возмущением и праведным гневом, он в очередной раз менее чем за сутки без спроса выдернул меня из пучины идей и увлек за собой в столовую.
— Дейр, что происходит?
А он идет дальше и рычит что-то о глухости, крайней увлеченности работой и глупости. Последнее прозвучало обидно, а потому я дернула руку на себя и заставила его остановиться.
— Что ты сказал? — В голосе не то чтобы холод — металл.
— Я сказал, что поведение одной особы крайне глупо для ее возраста. Тебе двадцать, а ты ведешь себя… — Стихийник искал подходящее сравнение, но я перебила его, чтобы от темы увести:
— Мне двадцать один.
— Что?
— Мне двадцать один исполнится на этой неделе, — повторила медленно, разделяя каждый слог.
— Когда?
Он перестал хмуриться, и я, радуясь результату своей уловки, с улыбкой сообщила:
— В эту среду.
— Прекрасно, я запомню, — подвел черту девятый и продолжил тем же назидательным тоном: — Значит, ты в свои двадцать с лишним лет уже должна понимать, что голодание сказывается не только на тебе, но и на твоем окружении. Я же четко сказал, не пропускать прием пищи и за ужином выпить еще один состав.
— Да, говорил совсем недавно, когда мы столкнулись у кабинета, — вспомнила я и запальчиво заявила: — Но я еще ничего не пропустила!
— Да неужели? — Дейр развернул меня к окнам и с ехидцей спросил: — С каким временем суток у тебя ассоциируется звездное небо? А словосочетание «воскресный ужин» ни о чем не говорит? А выражение «Если нас не навестите вы, то к вам приедем мы» что-нибудь напоминает?
Отойдя от первого удивления, я сопоставила все вышесказанное и тихо произнесла:
— Ты хочешь сказать, что родители приехали к тебе…
— К нам, дорогая. К нам! И не только родители, но еще дядя, тетя, кузен! — И тоном, не терпящим возражения: — Ты должна присутствовать на вечере.
— Но я не одета и не причесана, — оглянулась на ближайшее зеркало и с ужасом отметила, в каком неприглядном виде он тянул меня в столовую. — Всевышний! Дейр… неужели тебе будет приятно, если я в таком виде предстану перед семьей?
— Более чем, — охотно заявил стихийник и прошипел: — И Уиград не позарится…
Услышав имя земляника, который встретился мне день назад, я решительно вырвала руку из цепких пальцев профессора, но он не дал мне уйти, схватил за плечи.
— На переодевание нет времени… — От него последовал тихий хмык и легкий поцелуй в висок, после чего, оторопевшей, мне заявили: — Но так и быть, я тебе помогу.
Дейр не обманул — помог, и в столовую я вошла с великолепно уложенной прической, в вычищенном и идеально отутюженном платье, румяная от смущения, с искусанными губами и подкашивающимися ногами, потому что он опять облапал меня маг-потоками! И, судя по довольству на его лице, процесс девятого порадовал не меньше, чем результат. Бесстыдник!
А навстречу нам из-за стола уже вставала причина ненормального поведения стихийника. Его кузен в темном костюме, украшенном серебристой вязью, просто, но со вкусом. На его губах играла улыбка, глаза радостно искрились.
— Ирэна, вы ли это?
Захотелось сказать «Нет, не я» и скрыться, но девятый держал меня крепко и одними губами прошептал:
— Веди себя хорошо.
Наверное, нам следовало обсудить сложившуюся ситуацию наедине, чтобы он мог пояснить свою тягу к приказам, а я — свое неприятие к поползновениям. Но так как времени у нас не было, а поведение Дейра пошатнуло мое спокойствие, я предпочла чуть-чуть повредничать.
Расцеловав родителей профессора, чем весьма порадовала их обоих, я познакомилась со второй парой Лесски и обернулась к землянику:
— Уиград! Как я рада, что вы посетили наш дом…
Рука девятого, только что обнявшего меня, сжалась сильнее, он глухо произнес:
— И поэтому ты заставила его ожидать себя целых полчаса?
— Я была уверена, что ты встретишь родных достойно, дорогой, — парировала с мягкой улыбкой.
— Голубки воркуют, — усмехнулся кузен и сел на место, произнося: — Я столько всего слышал об Ирэне… — театральная пауза и взгляд на меня, — но так и не узнал, как вы познакомились.
Старшее поколение его слов не слышало, обсуждали свое, а вот Дейр чуть ли не скрипел зубами.
— Для начала стоит узнать, кто вам обо мне рассказывал, — ответила я. И мой псевдожених с тихим торжествующим смешком отодвинул стул и помог мне сесть.
— Найша, — подсказал Уиград, — очаровательная демоница, которая осталась под неизгладимым впечатлением от встречи с вами.
Я вспомнила, что последним сказала этой любительнице красных платьев, и с улыбкой поинтересовалась, как она устроилась на новом месте.
— Прекрасно.
— Ему можно верить на слово, — тут же подключился к диалогу девятый, — и это значит, что благоустройством демоницы Уиград занимался лично.
Последующая за этим улыбка земляника заставила меня смущенно опустить глаза. Видимо, в роду Лесски с правилами приличия знакомы лишь старшие мужчины.
— Как заместитель начальника отдела кадров…
Земляник явно вознамерился реабилитироваться в моих глазах и тут же вспомнил о профессиональных обязанностях, но Дейр его не слушал и с ехидцей пояснил для меня:
— Всего лишь зам.
— А?.. — хотела спросить о профессорской мантии, что была на кузене Лесски в первую нашу встречу, и услышала невероятное объяснение:
— Дядя дал поносить. — Мой псевдожених посмотрел на главу второй семьи и спросил: — Правда?
Его дядя Адам, крупный мужчина средних лет, улыбнулся в ответ и кивнул, даже не представляя, как нечаянно подставил сына. И девятый продолжил с самым невинным видом вводить меня в шутливое заблуждение:
— Ирэн, дорогая, смотрите на этого щеголя не иначе, как… — театральная пауза и легкая издевка, — на недоразумение, коему не суждено вырасти из мальчика на побегушках.
Улыбка земляника, сидящего напротив, стала чрезвычайно опасной. И я поняла, что нахожусь меж двух огней, которые борются за каждую пядь сухого леса, уже ощутила вспыхивающие в глазах кузенов искры и даже жар, исходящий от тела стихийника, и не ждала, что они остановятся лишь на словесной пикировке.
В попытке вразумить хоть одного из них накрыла руку своего маг-опекуна и тихо позвала:
— Милый…
— Да, дорогая? — Он мгновенно переплел наши пальцы и, притянув мою руку к себе, поцеловал ладонь.
От взгляда, которым меня обожгли, стало неуютно и в то же время жарко, но я все же произнесла:
— Не стоит недооценивать…
Договорить мне не дали, кузен Лесски завершил за меня с усмешкой:
— …недооценивать реагенты, с которыми ты работаешь. Они ядовиты, неизбежно вызывают галлюцинации и ослабление памяти. — Пронзительный взгляд на меня и сокрушенное покачивание головой. — Да-да, подумать только: такой молодой, а уже забыл, как пил за мою профессуру.
— Если не помню, значит, праздновать было нечего, — заверил Дейр и легко подул на мои пальчики.
— Или выпито было слишком много, — тут же взял слово Уиград и обратился ко мне с улыбкой: — Ирэна, как ни прискорбно это говорить, но в будущем наш дорогой друг и ваш жених, вполне возможно, сопьется.
Девятый хмыкнул:
— Только после тебя, братец. Ибо я подожду достойного примера для подражания.
— Да? — Земляник прищурился: — Тогда, может быть, и женишься после меня.
Мою руку, которую до сих пор нежно целовали и время от времени поглаживали, неожиданно крепко сжали. И я, вызвав маг-поток, кольнула Дейра в поясницу. Хватка ослабла, но не интонация в его голосе:
— Боюсь, что Ирэна отсрочки в десять лет не переживет.
Я кожей ощутила пульсирующую вибрацию, исходящую от тела стихийника, и поняла, что дружеская пикировка перешла в нечто серьезное. Тревожно посмотрела на родителей двух оппонентов. К сожалению, старшие Лесски продолжали тепло общаться, не обращая на нас внимания и не ощущая витающее в воздухе раздражение. А маги продолжали распаляться. Посчитав ситуацию опасной, я маг-потоком кольнула и Радоса. Разговор в их компании мгновенно оборвался, и именно поэтому в столовой достаточно громко прозвучали слова земляника:
— Чтобы не тратить времени зря, она может выйти за меня.
— Нет, — отрезал девятый и раздраженно произнес: — Тебе еще долго возвращать свою криб-задолженность.
Тягостная тишина повисла над столом, родители с удивлением и осуждением смотрели на разозленных сыновей, а я не знала, куда спрятаться. Как наяву ощутила, что сейчас последует удар от кузена Лесски, который уж слишком жестко смотрит на нас. И предчувствие подсказывает: бить он намеревается по мне.
К слову, оно не подвело.
— А я думаю, что Ирэн к криб-срокам не привыкать… — наивно заметил Уиград.
Всевышний! Он сейчас расскажет обо мне, что я при стихийнике отбываю заключение… И тогда София, а затем еще и дядя с тетей Лесски… Какой ужас! Какой позор, а ведь я еще и невестой назвалась…
С неизвестно откуда взявшимися силами я выдернула руку из пальцев маг-опекуна и уже хотела встать, как вдруг меня воздухом придавило к стулу. И Радос Лесски буднично спросил у добросердечно усмехающегося племянника, о каком именно сроке он говорит. Тот раздраженно поморщился, и мой псевдосвекор миролюбиво продолжил:
— Вы говорите о криб-сроке нашего Дейра, который он отработал еще в свои девятнадцать лет? Или…
Кажется, в этой семье все любят брать театральные паузы, мелькнула у меня мысль, но от следующих слов Радоса она растаяла.
— Или о шуточном криб-сроке Ирэн, который благодаря чаяниям моей супруги смог сблизить молодых?
Вот так поворот!
Атмосфера раздражения лопнула, как мыльный пузырь, приглашенная пара тут же начала выспрашивать Софию о ее методах, а она чуть ли не в деталях принялась пояснять свой коварный план. План, которого у нее никогда не было!
Я удивленно посмотрела на напряженного девятого и его кузена, затем на Радоса. А он, поцеловав меня в лобик, обратился к обескураженному Уиграду и произнес совершенно спокойно:
— Ирэн в нашей семье давно и надолго. И чем быстрее ты признаешь это, тем лучше будет для тебя.
Сказав это, глава семьи Лесски потерял к нам всякий интерес и перенес все свое внимание на радостно щебечущую супругу. А София уже в красках рассказывала, как в первый раз встретила меня в доме сына. И с каким трудом сыграла собственную роль удивленной матери, которой свойственно проявлять жгучий интерес.
— Потоп! Настоящий потоп!
— Все залито водой… — подтвердил ее супруг.
— И они стоят посреди луж в холле такие… молодые и такие… — Мама Дейра стрельнула взглядом на меня и радостно возвестила: —…влюбленные!
А в это время девятый настоятельно советовал Уиграду повнимательнее подойти к выбору горячего:
— Тебе, кузен, стоит попробовать перепелов, они куда вкуснее так любимых тобою павлинов… и полезнее.
Земляник отбросил салфетку и поднялся из-за стола.
— Благодарю, — презрительный взгляд на Дейра и жесткое: — Я сыт.
— По горло, — подсказал ему стихийник и с улыбкой указал на дверь.
Кузен и не думал задерживаться, но его окликнул Радос:
— И да, дорогой племянник, забыл сообщить…
Очередная пауза, и земляник нехотя оборачивается:
— Слушаю…
— В ваше отделение Академии МагФорм на следующей неделе поступит новый преподаватель. Огневик четверного уровня из знатного рода леди Даная Нифь.
— Да? — удивился Адам Лесски и хлопнул руками по столу. — Вот так удача! Мы же из-за вашей демоницы как раз на днях лишились своего профессора. Ивен Кросби подал в отставку, — сокрушенно покачал он головой и улыбнулся. — Хотя ему давно следовало уйти на покой.
— Это точно, — согласился Радос, и оба они рассмеялись.
Глава второй семьи, весьма сильный маг-земляник, обнял супругу, которую нежно называл «мой человек», и махнул рукой сыну:
— Когда докуришь, возвращайся.
— Хорошо, отец.
Дверь за Уиградом захлопнулась, и за столом стало удивительно мирно. У старших Лесски появилась новая тема для разговора, горничные Лилид и Дивир продолжили обслуживать гостей, а Дейр, глядя исключительно на наши руки, опять принялся поглаживать мои пальчики.
Стало так… уютно.
— У тебя замечательные родители, — прошептала я, сдерживая подступившие слезы. — Такая забота — это совершенная неожиданность.
— Конечно, — кивнул девятый, — ты же все время забываешь, что они не просто мои, а наши.
Протяжно вздохнула, стараясь унять волнение.
— А еще у меня прекрасный псевдожених. — Голос прозвучал сдавленно. — Добрый, чуткий, понимающий…
— Я знаю, — брякнул он и изменил список тех качеств, которые я хотела озвучить. Подобную самоуверенность сложно не оценить, ощетинилась.
— Пока вредничать не начинает и проявлять в отношении меня либо забывчивость, либо жесткость.
— С тобой, дорогая, иначе нельзя, — заверил стихийник и, отпустив руку, щелкнул меня по носу. — К слову, попробуй картошку. Она тушеная, и Агафья гордится этим блюдом.
— Опять закрываешь мне рот?
— С радостью сделал бы это иначе, — просиял Дейр улыбкой и напомнил: — Как только о поцелуе попросишь.
В другое время — дабы сохранить дистанцию между нами — ни за что не согласилась бы на подобный флирт. Но сейчас я подумала о предстоящих опытах и улыбнулась:
— Попрошу, едва ты расскажешь о нюансе привязки заклинания к прикосновению. И ты обещал!..
— Помню, — стихийник качнул головой, — но сегодня уже не успею.
— А ночью?
— А ночью кое-кому нужно спать, — отрезал он и самостоятельно наложил на мою тарелку тушеную картошку Агафьи. А затем в стакан с водой бросил маленький синий кристаллик и, дождавшись полного его растворения, заявил: — Вот это съешь и вот этим запей.
— Еще скажи, чтобы я была хорошей девочкой, и поцелуй в лобик. В этом случае твоя роль заботливого вредины будет сыграна полностью. — Наколов на вилку небольшой кусочек, подула на него, остужая. Картошка была действительно бесподобной и таяла во рту, отчего захотелось зажмуриться и не слушать следующие слова Дейра.
— Зачем так?.. Во-первых, ты не послушаешься, а во-вторых, кое-кто… — он красноречивым взглядом указал на меня, — очень настаивает на том, чтобы я нарушил условие, которое ты сама же выдвинула.
От подобной проницательности я чуть было не подавилась.
— Интересно, с чего бы это? — продолжил девятый подтрунивать и подал мне стакан воды. Я с благодарностью его приняла, но глотнула зря и чуть не захлебнулась от следующего вопроса: — Рэш, не хочешь прямо сказать, что задумала?
Кашляя и утирая проступившие слезы, я бросила на мага, пожалуй, один из самых злых своих взглядов.
— Всевышний, ты невыносим!
— До сих пор выносила, — протянул профессор игриво, отчего я так и замерла с чуть приоткрытым ртом. А девятый невинно полюбопытствовал: — Хочешь сказать, я не прав?
— Н-да, — произнес Адам Лесски, — из вас получилась замечательная пара… спорщиков.
На это ни Дейр, ни я не обратили внимания, продолжая смотреть друг на друга.
— Прямо как мы поначалу, — с улыбкой сказала Агата Лесски, и они с мужем, слаженно вздохнув, не менее слаженно поднялись из-за стола.
— Спасибо за прекрасный вечер, Радос, София… — Слово взял земляник, он же тепло обратился ко мне: — Ирэна, мы были очень рады с вами познакомиться.
Я наконец-то оторвала взгляд от прозорливого маг-опекуна и посмотрела на гостей:
— Мне тоже очень приятно.
— Дейр?.. — Голос Адама стал тяжелее. И стихийник покаянно опустил голову.
— Понял, — произнес он, со вздохом неудовольствия поднялся: — Я вас проведу.
Радос ушел вместе с ними, и, как назло, горничные Лилид и Дивир скрылись на кухне, а я осталась наедине с мягко улыбающейся Софией. Она молчала, помешивая ложечкой чай, и смотрела исключительно в чашку, а не на меня. Словно бы ничего не произошло: ни упоминания о моем криб-сроке, ни пикировки за столом.
В такой ситуации тему можно было бы закрыть, но я не привыкла оставлять неясности и, сжав кулачки, чтобы не выдать волнения, несмело спросила:
— А как… давно?.. Вы…
— Что? — Леди Лесски подняла на меня взгляд: — Спрашивай, не бойся.
— Как давно вы знаете, что я криба?
— Как только твой поверенный мистер Донели сообщил о запросе, поступившем на твое имя.
— А?..
— Ровно один день, — ответила она на не заданный мною вопрос и улыбнулась. — Между мной и мужем почти нет секретов. Но… даже не зная истины, я бы все равно его поддержала.
Что же это получается, Уиград, едва встретив меня, решил навести справки?
— А вы?..
— Ничего не имею против тебя. — София пригубила чай и, наслаждаясь им, прикрыла глаза. — Видишь ли, я кардинально пересмотрела свой взгляд на криб-заключенных, как только таковым стал мой сын.
— А как это?..
Мама девятого опять не дала мне спросить, кивнула, поняв с полуслова:
— Из-за глупости, причем моей. — Помолчав немного, она горько улыбнулась: — Когда ему было пятнадцать, он влюбился в дочь моей подруги, и она ему отвечала тем же. На тот момент мы не знали, как далеко зашли их отношения, но через три месяца, прежде чем уехать в Девенсию на учебу, Дейр решился на помолвку. Объявил об этом самым категоричным тоном. И мы с Радосом согласились, вернее… мужа заставила согласиться я. Ведь Мириам хорошая девочка, из хорошей семьи, у молодых сильное чувство, и ему не помеха ни расстояние, ни время…
Она замолчала, ожиданием распаляя мой интерес.
— И вы заключили брачный договор?
— Да. А через полгода я поняла, какую допустила ошибку.
— Он влюбился в другую? — спросила, поспешно решив, что девятый с ранних лет был не в силах хранить верность.
— Если бы… — София со стуком отставила чашку. — Он застал ее с другим. В итоге оказалось, что девочка весьма расчетлива, чувство ее поверхностно, а беременность перевалила за первый триместр. А в довершение ко всему моя лучшая подруга отказалась аннулировать договор полюбовно, потому что отцом ребенка мог быть Дейр.
— А он?.. — и, не смея спросить, замолчала. Разве я имею право интересоваться?
— Утверждал, что нет. И тест это подтвердил, но Мириам оказалась девушкой мстительной, и перекупить сына нам удалось лишь через четыре месяца у ее двоюродного дяди, когда криб-срок превысил три года. Мой мальчик тогда очень изменился, стал замкнутым и попросился на другой конец страны к старшему брату Радоса. Ты с ним знакома, Давид Лесски.
— Да, знакома. — Я постаралась шуткой разрядить обстановку. — Он не был рад крибе и чуть дверью не прихлопнул мистера Донели. Будь его воля, испепелил бы взглядом обоих.
Мама девятого звонко рассмеялась.
— Еще бы радоваться! В его доме Дейр открыл свою стихийность. И масштаб разрушений многократно превзошел твой потоп!
Она мне подмигнула. В это мгновение дверь щелчком возвестила о возвращении мужчин, и мы затихли.
— Нам пора, — сообщил Радос Лесски. Подойдя к столу, он обнял поднявшуюся с места меня и помог встать супруге. — Все было великолепно.
— Да уж, — хмыкнул стихийник, потирая затылок, — просто потрясающе.
— И я думаю так же. — София поцеловала меня.
И его родители со словами: «В проводах необходимости нет» — скрылись в кратковременном портале за ближайшей дверью.
Медленно опустившись на свое место, я поняла, что ни голода, ни жажды не чувствую. И очень хочу скрыться из столовой, не поднимая взгляда на псевдожениха. Почему-то смотреть на него сейчас было крайне неловко. Оказывается, я его совсем не знаю, большинство моих представлений о Лесски — профессоре-практике, гении ЛесДе и покорителе женских сердец — были ложными. И хотя он каждый раз их опровергал, я все равно думала, что он…
Всего на мгновение подняла глаза и тут же смущенно потупилась.
Нет, для начала мне нужно обо всем тщательно подумать, взвесить. И уже потом, отшлифовав свое поведение, я смогу общаться с ним без смущения. А он, как назло, совершенно не представляя тягости моих мыслей, подошел и сел рядом.
— Ты не ела, — констатация факта и вздох, — да, компания до сих пор была не из лучших, но поесть тебе надо.
— Дейр, — позвала несмело и еще не придумав предлог. Но он не слышал. Взял мою руку в свою и голосом настоятеля монастыря продолжил давить на совесть:
— И доесть надо, и допить надо, и даже гневно не смотри.
— Лесски…
— Дочь моя, твоя аллергия на метку оборотня еще не прошла, так что… будь хорошей девочкой и слушайся.
— Девятый! — Мое возмущение и негодование росло с новой силой.
— И так и быть, может быть, поцелую твой нахмуренный лобик, — улыбнулся, спрашивая, как у душевнобольной все тем же голосом настоятеля: — К слову, дочь моя Ирэна, а почему вид твой смурной?
Всевышний! Да какое, к Всенижнему, «я его не знаю». Знаю! И улыбку эту наглую, и ехидный хмык, и взгляд из-под ресниц, от которого сердце екает, тоже знаю. И даже последующие его слова могу предугадать. Несомненно, скажет что-нибудь об Уиграде, которого от меня отвадили.
— Только не говори, что ты хотела принять его предложение, — незамедлительно откликнулся стихийник, и довольная улыбка шутника заиграла на его губах.
— Начинается… — Очень захотелось закатить глаза, в поисках спасения посмотреть на потолок, но я сдержала порыв. И продолжила бесстрастно смотреть на Дейра.
— Понимаю, за последние двадцать четыре часа вас многое сблизило, а сообщение о криб-сроке совсем породнило. — Он подмигнул, точь-в-точь как София всего лишь пару минут назад. — Но это еще не значит, что ты уйдешь без спроса маг-опекуна.
Удачное подтрунивание завершается шальной улыбкой, и одна из бровей приподнимается, как бы спрашивая: «Ну, как тебе?!»
Наблюдая за его мимикой, уверилась в том, что девятого я все-таки знаю. Что ж, пока он выжидательно смотрит на меня, самое время спросить об истории, из которой оба кузена вышли проигравшими.
— Чаю? — И пока он думал, я уже потянулась за чашкой и чайником, налила, добавила сахар.
Дейр был несколько озадачен моим поведением, но предложенный напиток взял, подогрел и даже сделал первый глоток до того, как я спросила:
— В криб-сроке Уиграда виноват ты?
Несколько коротких мгновений замешательства, и он дернулся, чуть не разлив чай.
— Откуда?! Мама сдала. Так? Проклятый Всенижний, я же просил не рассказывать!
Его реакция меня позабавила, а выражение лица заставило рассмеяться. Он был такой недовольный, возмущенный и смущенный одновременно, что я, позабыв об осторожности, весело произнесла:
— Почему ты так удивлен? В сравнении с маг-татуировкой на тазовой области это абсолютно невинная информация. К тому же я сама догадалась.
— Что ты сказала? — Чашка со звоном стукнула о блюдце.
— Ой…
— Ирэна? — Глаза девятого приобрели стальной оттенок, а голос — морозную глубину.
Нет, нет и нет! Ни за что не расскажу, как, совершая первые переходы в академию, я посетила не только туалет в деканате и кладовую при кабинете куратора, но и мужские душевые в спортзале. Где, наверное, тридцать секунд любовалась знакомым затылком, спиной и татуировкой пониже спины. Последней больше всего, потому что…
Потому что она изображала феникса, а такие накалывались лишь тем, кто спас монаршую особу! Мысленно я веско оправдала саму себя и попыталась сбежать. Но стихийник был начеку, схватил за талию.
— Так-так, рассказывай… — Он заставил меня сесть, рукой потянулся, чтобы взять за подбородок, но я увернулась. И, чувствуя смущение и подступившую к щекам красноту, мысленно прокляла свою несдержанность.
— Что рассказывать?
— Где, а главное когда, — вкрадчиво начал он, — ты видела маг-татуировку на моей… кхм, на моем теле?
— А она у тебя есть? — попыталась сыграть абсолютную глупышку, но просчиталась.
— Ир-р-рэна!
— Просто я… то есть я…
Как говорила моя тетя Рус: «Если уйти от ответа не удается, ищите альтернативное решение», и я его нашла. Сглотнула и покосилась в сторону стакана воды с растворенным в ней кристалликом, а благородный девятый мне его протянул.
— Благодарю, ты читаешь мои мысли, — прошептала торопливо и залпом осушила состав до того, как Дейр понял мою уловку.
— Ирэна, ты что творишь? Ты же не ела!
— Какой ты заботливый… — улыбнулась я и, уплывая в темноту, подумала о том, что звать его профессором уже не актуально, даже про себя.
