Здания ГУВД, УВД и районных отделов полиции опустели, будто все вымерли. Все силы и средства брошены на поиск убийц. Сам генерал Глазурин совершил торжественный рейд по городу на своей служебной «вольво», который был подробно освещен местными телеканалами.

– Мы обязательно найдем этих нелюдей, где бы они ни прятались, в какие бы щели ни забились. Пусть знают, что возмездие неотвратимо, зло будет наказано, это лишь вопрос времени. Пусть ждут. И пусть боятся…

Судя по всему, никого во время своего рейда Глазурин не нашел и не поймал – во всяком случае, репортеры об этом умолчали… Да все, кому надо, и так знали – генерал не Севера искал, а сотрудникам давал понять, насколько серьезное это дело…

Руководство одной из групп поиска (двое участковых с Райского сада и три срочника из внутренних войск) неожиданно доверили старшему лейтенанту Гнедину. Он понимал, что это неспроста. Это его «продвигают», боевую репутацию создают, послужной список утяжеляют. Но тут и самому крутиться надо! И если раньше, случись ему участвовать в городской операции, он бы просто отшагал положенное количество метров-километров, отбыл необходимые часы, – то теперь работал со всей серьезностью и ответственностью.

Во-первых, внимательно изучил план-схему вверенного района и разработал собственный алгоритм обхода (что-то вроде игры в «крестики-нолики»… Неважно. Фигня, конечно, но выглядит креативно).

Во-вторых, покрикивал на своих временных подчиненных – хмурого капитана, майора предпенсионного возраста и молоденьких мальчишек в не обмятой еще полицейской форме, которым даже оружия не выдали – только палки резиновые. Он даже пригрозил солдатикам гауптвахтой, когда те втихаря покупали колбасу и сникерсы в продуктовом магазине да скалились перед молодыми продавщицами…

И все-таки, все-таки… Тонкий момент: у Севера-Старкова имеется официальный адрес на Антенном поле. Туда послали две усиленные группы – про Гнедина почему-то не вспомнили. Все понимали, что хозяина конечно же не окажется дома (так оно и случилось), но все равно обидно. Все-таки попытка задержания куда весомей, чем просто патрулирование!

И еще. Оперативники наведались к Корнилову и Босому, отработали всякую мелкоту – где-то намекнули, где-то надавили, где-то просто вежливо поинтересовались – и в скором времени стал известен еще один адрес, где Север в былые времена регулярно залегал у подружки. Здесь развернули полномасштабную операцию, но Гнедина опять-таки не пригласили! Он не понимал, почему. Совершенно искренне – не понимал, и все тут.

Как бы в наказание начальству за эту непростительную забывчивость, операция провалилась: Севера не оказалось и на втором адресе. И Гнедин понял: это судьба! Она даст возможность именно ему вытащить козырную карту…

Старые пятиэтажки перешли в частный сектор: крохотные домики, как коробки для обуви, возведенные в советские времена, когда гражданам разрешали только одноэтажную недвижимость, жилой площадью до шестидесяти метров. Кое-где среди этого убогого стандарта возвышались огромные особняки нового времени с высоченными заборами, видеокамерами, охраной… Туда лучше не соваться – только пошлют на три буквы. Если верная наколка будет, туда надо с СОБРом идти…

Узкие немощеные улочки, возле обувных коробок сидят на скамеечках и вынесенных из дома табуретках люди – в основном, старушки, иногда мужчины. Лузгают семечки, замолкают, рассматривая шестерых формовых полицейских…

– Здравствуйте, старший лейтенант Гнедин, уголовный розыск! Вы этих граждан видели? Нет? А белый «мерседес» тут у кого-нибудь есть? А вообще ничего подозрительного не замечали?

Иногда подозрительные типы шли по улице, или выглядывали, облокотившись на забор, из двора, или пытались убежать…

– Гражданин, минуточку… Старший лейтенант Гнедин, уголовный розыск… Ваши документики, пожалуйста… А что в карманах?

Твердый голос, цепкий взгляд. Подозрительное лицо берется в кольцо и на глазах бледнеет… Или, наоборот, наливается кровью и начинает возбухать. Тогда кольцо смыкается плотнее и он успокаивается.

Шелупень. Шесть человек в нетрезвом. Один торговец «спайсом». А-а… Все мимо.

По рации можно отслеживать переговоры координаторов с другими группами поиска. Хлопцам на Яблочковой повезло – поступил сигнал от владельца автомастерской, у которого недавно ремонтировался белый «мерседес», подходящий под описание. Группа прибыла на место, сняла показания. Госномер, внешность водителя и его напарника. Похоже, это и вправду были люди Севера.

И сразу: «Группам Гнедина и Лыськова сосредоточить внимание на квадратах шесть, семь и восемь!»

Это район площади Свободы, рядом трамвайное депо, радиорынок и парк с нехорошей репутацией, недалеко телевышка, внизу, под косогором, – железная дорога. Здесь часто видели белый «мерс», не исключено, что Север окопался где-то неподалеку. Но алгоритм патрулирования («алгоритм Гнедина» – звучит-то как, хоть в учебники вставляй!) ломается к чертям собачьим, надо срочно выдумывать что-то новое. От, блин! И почему так всегда получается? Он старается, из кожи вон лезет, напрягает мозги – и все псу под хвост!

Да не будет он ничего больше выдумывать, больно надо…

Переулки, закоулки, пыльный асфальт. В форме идти непривычно, а тяжелый бронежилет, кажется, набух от пота и стал еще тяжелее…

На кой ему этот бронежилет? Положено, для сохранения личного состава. Железное правило – во время розыска особо опасных преступников только в бронежилетах! Почему не в легких, кевларовых? По кочану! И этих не хватает, вот пацаны защищены лишь тонкой тканью формы…

– Старший лейтенант Гнедин… Ваши документики…

Каждая третья рожа – преступная, чисто по Ломброзо. Даже в фотороботы не надо заглядывать. И в Гнедине они сразу видят чужака, хотя с участковыми нормально разговаривают. Чуют интеллектуальное превосходство, наверное. Напрягаются, смотрят исподлобья, только что зубы не оскаливают. Убийца Север им близок и понятен, он свой, а вот старший лейтанант Гнедин для них – чужой. Как инопланетный монстр из фантастического фильма.

– Минуточку, граждане… Старший лейтенант… А ну, стой, кому сказал!..

…Надоело.

…Хренов бронежилет!

…А участковые, мать их, мирно обсуждают воскресную рыбалку!

…Нет, ну что толку вот так просто ходить, хавальником щелкать?! Все равно толку ноль!..

…Два часа до конца патрулирования. Потом придет подмена – Касымов и кто-то из «линейщиков». Скорей бы уже домой, на диван с холодной «Балтикой» в руке…

…Час остался. Надоело. Нет – задолбало, так точнее! Может, действительно поехать в Сочи, в бригаду к Плюхе?

И тут судьба тасанула колоду и выкинула-таки козырную карту!

– Так я видела этого, – аккуратно одетая старушка ткнула пальцем в лист с рисунками. – И этого, кажется, тоже…

– Где, бабуля?! Где вы их видели?!

– В «Мини-маркете». Вон там, за углом, на Фрунзе…

Ну, и что это – просто везение или оперативный талант?

– За мной, быстро! – командует руководитель патрульно-поисковой группы старший лейтенант Гнедин.

Шестерка полицейских быстрым шагом сворачивает за угол. Вот и «Мини-маркет».

– По одному, по двое заходили… Водка, колбаса, хлеб, ничего больше не покупают. Ну, так я сразу и понял: холостякуют мужики. Думал сперва, строители какие-нибудь, с Украины… А потом увидел, как они на такой роскошной белой машине проезжают, и понял – не, не строители…

– Госномера запомнили?

Хозяин «Мини-маркета» – пожилой армянин в широченных мятых шортах – с достоинством покивал.

– Запомнил. Вроде, наши, российские…

Разговор идет в тесной душной подсобке без окон, так решил хозяин – подальше от лишних глаз…

– А буквы и цифры там какие? – нетерпеливо спрашивает Гнедин.

Хозяин только руками развел.

– Остальное не знаю, не разглядел. Они ж носятся, как бешеные!

– Кто-нибудь из них похож?

Гнедин сунул старику распечатку с фотороботами. Тот вздохнул, полез за очками. Долго разглядывал, то относя бумагу на вытянутой руке, то приближая к самым глазам. Гнедин в нетерпении переминался с ноги на ногу.

– Может, этот, ушастый? – Он ткнул пальцем, неуверенно взглянул на Гнедина. Пожал плечами, почесал голову. – Не знаю. Я вот по телевизору про белую машину услышал, насторожился как-то… Они ведь раньше чуть не каждый день мимо моего магазина проезжали, так, знаете… Ф-р-р-р! Залихватски… А вот вчера не видел. И сегодня тоже.

– Сколько их там всего человек? Где живут?

– У Таньки Косых живут, где еще… Вон, красная крыша в конце улицы, сороковой дом… – Старик приоткрыл окно подсобки, махнул рукой. – Муж у нее серьезный был, и дом серьезный выстроил. Только застрелили его. И началось – пьянки, драки каждый вечер, милиция… Короче, прикрыли это дело, тогда Танька стала в аренду сдавать. Больше никто здесь жилье не сдает, никому это больше не надо, только она одна такая. А сколько их там человек, не знаю. В машине пару раз видел – полный салон. Пятеро, значит. Четверо, как минимум. А на улице вот этот ушастый чаще других ходит. Бывает с ним еще один. Но по этим вашим «мурзилкам» трудно что-то точное сказать…

Он протянул распечатку Гнедину – тот поблагодарил и стрелой вылетел из подсобки. Что-то подсказывало, что наводка правильная, старик не врет, и – видимо, все-таки есть справедливость на свете! – удача вновь улыбнулась ему. Шальное ментовское счастье.

– Только это… Про меня там ничего не говорите, ладно? – крикнул вдогонку хозяин. – А то взорвут магазин или сожгут, да и меня пристрелят. Сейчас с этим просто… Я ведь как лучше хотел, понимаешь, но без афишы…

Но Гнедин его уже не слышал, все внимание сосредоточено на рации.

На полицейской волне – непрерывный гул голосов, пчелиный улей. Охота на Севера идет полным ходом.

Связался с Глушаковым, доложил обстановку. Краски не сгущал, где-то даже разбавил.

– Дом еще не проверяли… Хозяин магазина толком ничего не говорит. Мямлит про каких-то строителей, а может, не строителей, марку машины не знает, номера не разглядел. Ни рыба ни мясо, короче…

Главное, чтобы начальство не направило сюда СОБР. Тогда руководство операцией перейдет к кому-нибудь должностью и званием повыше, и все лавры, соответственно, тоже. Допустить это никак нельзя. Север – здесь, на Фрунзе, сорок, и здесь его обязательно свинтят. Гнедин это чувствовал на сто процентов. А делиться таким успехом он ни с кем не собирался!

– Ну, посмотри там аккуратно, разведай, – осторожно посоветовал Глушаков. – Только если они в адресе – сами не суйтесь, запрашивайте СОБР! И держи меня в курсе!

Дом № 40. Видны красная крыша и окна второго этажа с плотно задернутыми шторами. Все остальное закрывает капитальный забор из металлопрофиля и густая листва деревьев. Гнедин нашел небольшую щелку в заборе – разглядел мощеную площадку, асфальтовую дорожку и брошенную на ней одноколесную тележку-«комсомолку». А на площадке какая-то машина, белая. Только сквозь кусты плохо видно. Калитка заперта. Ворота тоже…

– Так. Ты, ты и ты, – Гнедин поочередно ткнул пальцем в участкового и двух солдатиков. Опять забыл, как их зовут.

– С обратной стороны участок выходит на соседнюю улицу. Мелкой рысью – туда. Никого не выпускать. Если что – действуйте по обстановке. Оружие держать наготове, применять в крайнем случае.

– У нас нет оружия, – робко напомнил один солдатик.

– Значит, будешь применять спецсредство – палку резиновую! – отрезал Гнедин.

Ему нравилось командовать. Он четко представлял себе ход операции, возможные осложнения и все прочее. И, что приятнее всего, он видел себя со стороны – спортивного молодого человека с интеллигентным и в то же время жестким лицом, отдающего четкие приказы, не потеющего, не суетящегося и, в общем, прекрасно выглядящего с любого ракурса.

– Мы на месте, – доложился участковый по рации.

– Оттуда видно что-нибудь?

– Забор такой же. И заросли.

– Всё?

– Как будто да…

– Ладно. Будьте на связи.

Гнедин приказал оставшемуся с ним участковому, чтобы прикрывал сзади, а срочник следил за двором через щель в заборе. И нажал кнопку звонка.

Никто не вышел. Занавески на окнах второго этажа оставались неподвижными.

– Оставайтесь здесь, – сказал Гнедин.

Забор у соседей справа выглядел более хлипким и бедным, поэтому он направился туда. Хозяйка – румяная дама в рабочих перчатках, тяпка в руке, – показала ему двор, огороженный со стороны 40-го дома увитой виноградом сеткой.

– Как чувствовала, что этим кончится! – она бросила тяпку и тыльной стороной ладони вытерла вспотевший лоб. – Что эти орелики утворили?

– Выясняем, – коротко ответил Гнедин. – Сколько их там вообще?

– Да много… Четверо или пятеро!

– Вы общались с ними?

– Какое там общение? У них же рожи бандитские! Однажды встретила, когда они машину выгоняли на улицу, так даже не поздоровались…

– И больше не видели?

– Видела, конечно! Как их не увидеть! То в слуховое окно кто-то смотрит, то блядей приведут, те с голыми цыцками в окне торчат. И орут друг на друга, когда нажрутся…

– Может, слышали такую кличку – Север?

Дама вытаращилась на Гнедина.

– Да чего я только не слышала! И Север, и Мурена какая-то! А еще Хобот – этот все время яму какую-то копает!

У Гнедина подпрыгнуло сердце – но он не понял: радостно или тревожно. Четверо или пятеро матерых бандитов, вооруженных убийц. Как их “винтить”?

– Сейчас там есть кто-то дома?

– Раз машина на месте и не открывают, значит, спят! – уверенно сказала дама. – Нажрались – и спят! Они или спят, или орут, по-другому не бывает!

– Можно к вам на чердак подняться?

Из окна чердака логово Севера было как на ладони: дом, двор, сад, гараж, а перед ним белый «мерседес»! Все в цвет! Ни души. Если спят, это, конечно, хорошо. Но верилось в это с трудом. Городская операция, шум и треск, в эфире постоянные сообщения – а Север ничего не чувствует, эфир не прослушивает, наблюдателя не выставляет… Нажрался и уснул? Слишком хорошо, в жизни так не бывает: он ведь травленый волчара! Скорее, затаились где-то. Но где? Дом, двор, сад, гараж, сарай… Черт. А нас всего шестеро. Три бестолковых солдатика… двое участковых, которые больше привыкли таскать лещей из водохранилища, чем задерживать вооруженных бандитов, и только один оперативник – он сам!

«Будет хреново», – предположил Гнедин. Конечно, слава это хорошо, но если убьют, то даже орден потеряет свою привлекательность.

А еще он вспомнил фотографии с места убийства Гусарова. Кровь, мозги на обивке салона, осколки костей в развороченной выстрелом грудной клетке.

Может, фиг с ней, со славой и прочим? Да, пусть лучше другие их винтят…

Рука сама потянулась к рации.

– Товарищ капитан, Север здесь, на Фрунзе, сорок. Да, точно. И белый «мерин» во дворе. Высылайте СОБР…

И налетел девятый вал! Гнедин в операции не участвовал, стоял снаружи, за оцеплением. Он слышал, как румяная соседка с матами-перематами поносит его и всю тиходонскую полицию за погубленный виноград и вытоптанные грядки. Слышал, как случайные зеваки обсуждают ход операции и оценивают шансы бандитов прорвать оцепление и скрыться. Сочувствие, как ему показалось, было на стороне Севера и компании. Потом прогремели взрывы, из-за забора повалил дым, стоявшие в оцеплении полицейские стали оттеснять людей дальше. Гнедин показал свое удостоверение, попытался что-то объяснить, но на него даже не взглянули.

– Отходим, отходим, граждане! Все по домам! Здесь работает спецназ!

Гнедин послонялся, дошел до конца квартала, увидел у входа в «Мини-маркет» своих срочников. «Слышь, пацан, купи нам водки – в форме не дают!» – уламывали они какого-то студента. Гнедин подошел сзади, рявкнул:

– А баланды на «губе» отведать не хотите? Живо топайте на свое место, пока в комендатуру не сдал!

Солдатики мигом куда-то смылись. Как будто знали, где именно находится это «свое» место. Вот Гнедин, например, не знал. Он сейчас вообще ничего не знал. Участковые его тоже куда-то пропали, Глушаков на связь не выходил. Зашел в магазин, купил воды, жадно напился.

– Эй, ну так что, поймали бандитов? – опасливо окликнул его из-за прилавка пожилой армянин.

– Ловят, – сказал Гнедин.

Хозяин выругался и безнадежно махнул рукой:

– Вам только пьянь да рвань ловить! Я тебе наболтал, а теперь ты их упустишь и пойдешь к себе домой. Да еще проболтаешься про меня. А они тут все на воздух поднимут к такой-то матери!

Через какое-то время вышел на связь капитан Глушаков. Недовольным тоном велел продолжать прочесывание района. До Гнедина не сразу дошло.

– Так что с Севером? Взяли?

– Взяли кота за яйца! – взорвался Глушаков. – Ты что, адрес нормально проверить не мог?! Гнилую наводку дал, я руководству сообщил, СОБР поднял!

«Вот оно как! – горестно подумал Гнедин. – Значит, я виноват! Я личным сыском нашел магазин, оперативным путем установил адрес, выходом на место получил полную информацию… И вот благодарность!»

Когда он вернулся к сороковому дому, спецназ уже грузился по машинам. Сетку, разделяющую два двора, раскромсали вместе с лозой гидравлическими кусачками. Ворота прицепили тросом к грузовику и выломали. Входную дверь выломали тоже. Окна на первом этаже выбили – туда забрасывали газовые шашки и свето-шумовые гранаты. Что-то загорелось в кухне, а потом неожиданно вспыхнул сарай – наверное, тоже от гранаты. Потушили. Двор напоминал поле сражения, даже «мерседес» стоял обугленный, с выбитыми стеклами. Вот только сражения никакого не было. Ни Севера, ни его сообщников на месте не оказалось.