ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прошло несколько дней. Слежки за собой Лис не обнаружил, а поскольку был он в таких делах достаточно опытен, можно было предположить, что ее и нет.
Решив определить длину поводка, на который его посадили, он позвонил Карнаухову и предложил выпить водки. Однокашник холодно ответил, что его с кем-то спутали, и быстро положил трубку. Зашел к Савушкину, попросился в командировку. Тот отказал: мол, сейчас не время, здесь много работы.
Значит, поводок натянут достаточно коротко.
Потом начали инвентаризацию оружия. Понимая, что дело идет к развязке, Коренев сдать «ПМ» отказался: «Вот он, в наличии, вот номер — сверяйте. А с пустыми руками я ходить не могу, ко мне Шаман личные счеты имеет»…
В тот же день вызвали к руководству. Савушкин и Симаков, холодные и официальные, объявили: на него поступила серьезная жалоба, от должности он отстраняется до результатов проверки, дела пусть передаст Бобовкину.
Оружие тоже надо сдать.
Это было начало конца. Медленно переставляя ноги, он вернулся в пока еще свой кабинет. За многие годы он привык чувствовать себя представителем власти, сейчас же ощущал себя муравьем, которого эта самая власть готовится раздавить.
Он снова стоял у окна, за которым копошились в повседневных делах и заботах более миллиона других муравьев. Он знал все ухищрения, к которым прибегают отдельные особи для того, чтобы затеряться среди себе подобных.
Он знал все способы и приемы, разоблачающие эти ухищрения. И он знал, что несколько сот двуногих муравьев находятся в бегах, и неизвестно, окажется ли их розыск успешным. И еще он вспоминал провонявшие потом, испражнениями и карболкой коридоры следственного изолятора и семьдесят шестую камеру, предназначенную как раз для таких, как он.
Резко прозвенел телефон, и Коренев снял трубку. За треском и плачем слышно было плохо, но он разобрал, что это несчастная проститутка Федотова.
— Его выпустили, выпустили, — выла она в звериной безнадеге. — Люська передала: сказал, что меня закопает… И не найдет никто…
Лис взвесил трубку на ладони.
— Не бойся. Ничего он тебе не сделает. Я обещаю! Потом набрал номер Горского, сдерживая себя, спокойно поздоровался.
— Вы-то мне и нужны, — строго отозвался важняк.Завтра в девять ноль-ноль вам надлежит явиться ко мне для допроса.
— А почему освободили Сихно? — по-прежнему сдерживаясь, спросил Коренев.
— По закону. Как раз об этом завтра пойдет речь. Он заявляет, что вы выбили из него самооговор.
— А труп тоже я закопал?! — заорал Лис. — Или труп и есть самооговор?
— Не опаздывайте, — сухо бросил следователь и положил трубку.
Несколько минут Лис в бессильной ярости метался по кабинету. Нелепо болталась под мышкой специальная кобура с пластинчатой пружиной, зажимавшей пистолет рукояткой вперед и отпускавшейся при рывке, экономя драгоценные секунды. Без оружия Лис чувствовал себя голым.
Если бы он не знал про видеозапись, то завтра в девять пришел бы к Горскому без особых опасений: мало ли поступает на оперов вздорных жалоб!
Если бы не позвонила Федотова, он бы все равно пошел, зная, что идет на Голгофу. Но сейчас он понял, что это было бы ошибкой. Ибо если лихой боец-одиночка уйдет с нейтральной полосы, то враг уверует в окончательную победу.
Лис отпер сейф, из секретного отделения извлек «ПМ» — точно такой же, как час назад сдал начальнику. Его нашли в бесхозной сумке в камере хранения.
Лис проверил ствол по пулегильзотеке и убедился, что он «чист». Дослав патрон в патронник, он автоматическим движением вставил оружие в кобуру.
Порывшись в глубине «секретки», нашел несколько паспортов, пересмотрел, отобрал два и спрятал во внутренний карман. Знакомых специалистов по документам у него было много, несколько — вполне надежных. Осмотревшись напоследок, Лис захлопнул за собой дверь.
