Глава девятая
Напрасный поиск
После перехода Леонид Найдёнов замер на скальном уступе в подвале пантеона и стал прислушиваться. Сразу светить фонарем было бы рискованно. Незачем привлекать к себе внимание.
Так и простоял пришелец из иного мира минуту, словно окаменев. Потом еще две, стараясь дышать тихонько и редко. После чего здравый смысл подсказал: здесь никого нет. И уже давно. Ни один запах не говорил, что здесь кто-то жил или находится сейчас. Только застоявшийся запах пыли, плесени да старый дух кострища и коптящих, заправляемых жиром факелов.
Ну и ночное зрение заработало, убеждая своего владельца, что никто рядом не стоит, оружием не замахивается и в подвале никаких подозрительных теней не видно.
«Хорошо быть волшебником, – сказал себе великий маэстро. – Пусть даже начинающим!» – и уже смело включил фонарь.
Луч осветил все углы. Никого. Ни живых, ни мертвых. Разве что стена была раскурочена гораздо больше, чем это сделали в свое время искатели артефакта. Словно рыскавшие здесь зроаки вымещали свою злость на ни в чем не повинной кладке. И во многих местах окружающих склонов виднелись сколы и зазубрины, которых раньше не было.
«Эти мерзкие уроды явно пытались кирками и зубилами отыскать замаскированный тоннель, по которому мы от них сбежали! А эпические гайки вам во все кишки и во все дырки! Каждому! И чтобы издыхали медленно и с мучениями!..»
С такими кровожадными мыслями ненавидящий людоедов землянин осмотрел подвал и замер под отверстием, через которое он с другом и вашшуной сюда забирался. Отчетливо было видно, что плиты на дырке совсем иные, тяжеленные и толстые. Сомневаться не приходилось: уходящие отсюда зроаки и их подручные кречи завалили единственный проход. Так сказать – во избежание. Ну и не факт, что наверху до сих пор не оставлен постоянно бодрствующий пост, который и за примыкающими долинами следит: не появятся ли где из расщелины главные враги империи Гадуни? Пытаться разбирать завал сейчас, да еще и в одиночку, было глупо и преждевременно. Следовало вначале разобраться: почему нет никаких следов Ивлаева и куда запропастилась эта страшненькая лицом ведьма Шаайла?
Леонид вернулся к обрыву над пропастью, нащупал пальцами резьбу на боку скалы и задумался. То, что полукруг, разделенный на три части, обозначает три разных места в новом мире, он уже понял. А первый знак – колокол, пронзенный стрелой, был символом мира Набатной Любви. В последний раз он шагнул позже всех и попал в точку, допустим, под номером три. Куда его забросит на этот раз? Естественно, принимая во внимание факт, что никто из друзей здесь не был и опять туда не возвращался. Иначе Борис обязательно оставил бы надпись на стене или условный знак. Да и вашшуна бы придумала, как отметиться. Это если не предполагать самые худшие варианты, о которых и думать не хотелось.
Но пока не шагнешь, окончательно не определишься. Стояние на месте ничего нового не даст. Вот Леонид и шагнул. И в первый момент был уверен, что оказался в том же вентиляционном колодце, из которого сам недавно отправился в мир Трех Щитов. Точно такой же рюкзак, факелы, метатель…
«Оп-па! А мой ведь у меня в руке! Это же вещи барона Резкого! Он же господин Македонский! Он же товарищ Ивлаев! Место номер один на нашей гипотетической карте вариантов. М-да… Вот только где самого барона-товарища кречи носят?..»
Вещи в порядке. Все уложено аккуратно. Вверх тянется привязанная к рюкзаку веревка, намекая, что обязательно придется и туда карабкаться. Но переживания за друга не оставили времени на размышления. И вскоре мэтр циркового искусства рассматривал окружающее из верхнего окошка вентиляционной башни. Вокруг ночь – значит, уже хорошо, не в другом полушарии порабощенной гаузами планеты. Выбравшись на крышу, он сразу увидел слегка выцветшие знаки, которые мог оставить только землянин: русская буква «А», сделанная жирными точками. Посветив вокруг, он обнаружил на боковых стенках и другие знаки, в том числе и неразборчивые цифры. А потом увидел сразу три Ирши, подсвеченные цепочками электрических огней.
«Ага! А здесь Боря поступил явно неосмотрительно! Двинулся к Иршам, похожим на срезы вулкана, чтобы осмотреться, и… Скорей всего Ловчий его и прихватил за филейную часть. Здесь за прогулки почти не наказывают, но ведь у него не было жетона. И как он без него выкрутится? Да никак… Вот тогда его точно посадят до выяснения. А иначе говоря, до судного дня. Плохо… Конечно, он тот еще фрукт! Обязательно что-нибудь придумает. Поймет ведь, что надо о себе дать знать любым способом. Причем чем быстрей, тем лучше. Иначе я его не найду. Надо узнать, что это за город, и начать поиски. А что он умеет делать хорошо? Жрать… нет, грех так говорить о товарище! Питаться!»
И не в силах удержаться, мэтр манежа так расхохотался, что только чудом не свалился с башни вниз. Умудрившись поцарапать себе ладони, он быстро успокоился и продолжил размышления. Обжорством, конечно, прославиться можно, но не до такой степени, чтобы диковинный узник стал притчей во языцех. Но стоило учитывать и прочие умения товарища. Он-то ведь стал обладателем Первого Щита намного раньше, так что мог и чем-то иным прославиться, хотя бы разными фокусами. А то и чудесами! А то и сбежать под шумок!
«Не, если бы сбежал, уже меня бы разыскивал. Значит, запоры крепкие… Мог играми какими или забавами славу завоевать… да хоть бы шахматами. Тут такого и близко нет… Настоящее искусство! О! Кстати!.. Он ведь художник, гений, хоть и непризнанный широкими кругами общественности, искусствоведов и критиков. Надо будет и это в виду иметь: вдруг какая-то дивная картинка появится? Уж там всяко окажется некая копия с нашей матушки Земли. Уже горячо…»
Сразу идти в город на разведку Найдёнов не стал. Другу с ходу не поможешь, только сам влипнешь. И кто тогда их обоих из тюрьмы вытягивать будет?
Обновил отметки маркером и спустился вниз. Там написал краткое, хорошо понятное товарищу сообщение и задумался: что делать с вещами земляка? Оставить здесь? А надежно ли это? Перенести в подвал пантеона? Еще глупее: о том месте знают зроаки и могут наведаться в любую минуту. Значит, пусть все пока так и остается, как было.
Приготовился на всякий случай, вспомнив о людоедах, и шагнул обратно в мир Трех Щитов. А так как там ничего не изменилось, тут же развернулся и отправился в точку переноса номер два.
И замер под ночным небом с двумя лунами на верхушке холма. Сзади был уступ, а дальше начинался крутой откос. Кругом виднелась холмистая местность, упиравшаяся в лес.
Мысли сразу же приняли должное направление: лес – север – разбойники. Ни единой городской трубы вокруг не наблюдалось. Значит, все-таки вольница существует? И бунтари, убежав, живут свободными людьми?
«Вот смеху будет, если я здесь Флипа отыщу! – Леонид присмотрелся и заметил в лесу отблески костра. – Ну вот и картина Репина «Разбойники напевали». Все, как старые охотники рассказывают… Ух, ты! А это что? Никак тот самый?»
Он даже фонариком не побоялся воспользоваться, освещая со всех сторон легендарный камень-амулет, ради которого Шаайла могла насмерть загрызть десяток, а то и два зроаков. Именно благодаря этому булыжнику подлые кречи в мире Трех Щитов могли заболеть и перестать летать. Магический артефакт лежал в глубокой выемке и никоим образом оттуда укатиться не смог бы. Следовательно, туда его уложили заботливые ручки вашшуны.
Теперь следовало понять, где она сама и почему не вернулась до сих пор. Хотя догадаться было несложно: увидела огонь, да и подалась, промерзшая и оголодавшая, к теплу и к жареным колбаскам. Или чем ее там разбойники еще могли к себе заманить? А может, и не заманили? Может, попросту связали колдунью да и уволокли в свой лагерь силком?
«Не поверю в такое! – мысленно воскликнул землянин. – Скорей, это вашшуна разбойников разгонит и колбаски у них отнимет. Ну и раз здесь собрались борцы за свободу и справедливость, то наверняка законы здесь самые передовые и народ ведет себя как настоящие рыцари. Вряд ли кто осмелится обидеть женщину… хм… пусть даже и такую страшненькую. Но все-таки очень странно, как это она оставила здесь главную цель своего колдовского предназначения. Не иначе тоже во что-то влипла… И ее тоже придется как-то вытаскивать… По крайней мере, уж точно нужно к этим разбойникам наведаться в гости… Мм? А когда это лучше сделать? Конечно, днем, ибо ночью какой-нибудь глупый Робин Гуд проткнет меня стрелой, приняв за шпиона гаузов. А заращивать на себе дырки, как делает Боря, я еще нескоро научусь… Значит, откладываем разведку здесь на потом. А вот короткое сообщение оставлю. На всякий случай…»
И чуть повыше выемки с камнем, на плоском каменном срезе, написал:
«Здесь был Леня!».
Подумав, вспомнил, что его зовут там другим именем, и добавил строчкой ниже:
«И Чарли тоже здесь был!»
Еще подумал, хохотнул и дописал совсем мелкими буквами:
«А Миха – где?»
Камень забирать и уносить в пантеон не стал. Не ровен час, наведается вашшуна и получит разрыв сердца. А перед смертью обязательно проклянет того, кто на артефакт польстился. Может, и далеко землянин будет, а все равно страшно: вдруг проклятие и в иной мир достанет?
«А я только недавно в себя пришел и к женщинам потянуло, – цокая языком, Леонид в последний раз осматривался по сторонам. – Только импотенции мне не хватает! И до чего же место открытое… Какой дурак придумал здесь переход устроить?»
Оказавшись в пантеоне, решил еще раз проверить всю цепочку финальных точек. Хотя сомнений и так не оставалось.
Попробовал, начав с «родного» колодца, точки номер три. По-хозяйски прикоснулся к своему рюкзаку, а потом проскочил полный круг, уже примерно догадываясь, что обозначает момент, когда символ мира заключен в кружок и рядом или напротив имеется полукруг, разделенный на три части. Это говорило о том, что без труда возможно возвращение обратно в точку выхода. То есть можно совершать переход в три места и возвращаться сюда же из любого.
А вот когда кружка нет и второй значок молния, то переход возможен только туда и только в одно место. Как с друзьями и случилось, когда они, отправляясь в Сияющий Курган столицы империи Моррейди, неожиданно оказались на безлюдном островке в верховьях реки Лияны в царстве Трилистье.
Задумался Леонид и над теми силами, которые перекидывают человека из одного мира в другой. Сколько раз можно пользоваться одним и тем же проходом? Неисчерпаемы ли невидимые аккумуляторы? Или для этого ничего аккумулировать не надо, и используется, к примеру, энергия Большого Взрыва? Интересная задачка! Особенно для начинающего обладателя Первого Щита, который до недавнего времени понятия не имел, что подобные чудеса существуют на свете.
Но его друг Борис тоже далек от понимания сути открытий, которые он сделал практически случайно. А поэтому, раз есть еще немного времени, можно провести полевые испытания. Никто не мешает, погоня по пятам не ломится, и когда еще представится такой удобный случай?
А заодно можно собрать кое-какую информацию. Он быстро разбросал все имеющиеся в рюкзаках диктофоны по воздуховодам колодца, куда попал Борис Ивлаев. Укладывал их в отверстия как можно глубже, чтобы разговоры можно было потом хорошо разобрать.
«Полных» кругов он сделал более десятка и остановился. Не хватало от усталости свалиться в пропасть с ледяной водой. Вот оттуда уже никуда не шагнешь и не выплывешь! Мотнулся за курткой и одеялом, лег и уснул.
Проснувшись, глянул на часы и поразился: десять часов дрыхнул! Съел все припасы из карманов, выпил воду и почувствовал: мало!
«Неужели становлюсь таким, как Борька? – испуганно подумал Леонид. – И тоже стану жрать за десятерых? Хм! А что, буду самым толстым клоуном на манеже. Тоже звучит… Только вот ползать с лишними килограммами по вентиляционным колодцам точно не смогу…»
Шагнул в точку номер один, прихватив с собой видеокамеру и ноут, и принялся собирать информацию, накопленную в диктофонах. Решил, если где будет самое интересное сборище, туда видеокамеру и просунет. Разведка оказалась намного проще, чем предполагалось. Вскоре Найдёнов знал название города – Макиль и многие новости данного сектора. А когда прослушал все записи и уложил диктофоны на те же места, то уже был в курсе событий на уровне человека, недельку прожившего здесь.
Макиль, судя по всему, был крупнее, чем Пловареш. Он славился своими ткацкими фабриками и какой-то академией. Пожалуй, дворян тут было несколько больше, чем на остальных пространствах мира Набатной Любви. Местные жители увлекались соревнованиями между секторами, которые вошли в финальную стадию. Жители окружающих домов болели, конечно же, за свой сектор и в один голос утверждали, что в этом году они победят. И поможет им в этом живопись. Дескать, поставной Сергий представил на конкурс такие картины, что все обалдели. Через день шедевры будут выставлены на всеобщее обозрение, и к ним намечалось буйное паломничество.
Имени художника никто не называл, сами гадали, откуда он взялся. А в сознании землянина быстро выстроилась логическая цепочка: художник, поставной, тюрьма, управа, шедевр, Борис. А кто еще мог нарисовать нечто, ныне находившееся у всех на слуху? Только человек, прошедший обучение в Сияющем Кургане! А кто там отметился? Все тот же Ивлаев!
Значит, надо возвращаться в Пловареш, а уже оттуда мчаться в Макиль и выручать, выкупать, а то и похищать друга из тюрьмы. Иного – не дано!
«А уже потом мы вместе наведаемся к разбойникам и спросим, куда они подевали молодую колдунью. Если она сама там не решила остаться, чтобы стать атаманшей…»
Самозваный Чарли Чаплин посмотрел на часы, прикинул, что до наступления ночи у него еще часа три, и завалился спать. Силы ему понадобятся, так что нужно их накопить.
