Глава одиннадцатая
В пути
Понятное дело, что в то время я не догадывался, что где-то у меня за спиной остались мои товарищи по плену в подземельях крепости Дефосс, да и вообще считал их давно погибшими. Ведь одно дело – просто совершить побег из тюрьмы, а совсем иное – пересечь чуть ли не треть империи людоедов, имея на хвосте взбешенную погоню.
Не знал я также, чем занималась в тот момент и Катерина с Верой и Марией. Но очень и очень надеялся на их благоразумие, женскую скромность и осторожность. Хотя как раз все эти положительные качества в их характерах и отсутствовали напрочь. Мои предчувствия настойчиво твердили: такие оторвы не станут отсиживаться за стенами или прятаться за спинами опытных ветеранов. Обязательно куда-то ввяжутся, где-то наскандалят и будут рваться на самое острие неприятностей.
«Как же, амазонки недоделанные! – фыркал я мысленно, не забывая внимательно осматриваться по сторонам и держа наготове свою самодельную пику с метателями. – Нет, чтобы высидеть пару дней да дождаться меня в Рушатроне! Так сразу как последние дуры ускакали мстить за мою пропажу! Тоже мне!»
Поняв, что мысли начинают вращаться по замкнутому кругу, переключился на окружающее пространство и вернулся к разговору с дедом Мирославом:
– И как там с хуторами или малыми поселками, которые в горах да глухих ущельях оставались?
– Пожалуй, люди там дольше всего продержались, – степенно повествовал ветеран. – Считай, после падения Грохвы, а потом и Леди еще лет сто там жили отчаянные авантюристы, одинокие старатели и малые команды искателей сокровищ и артефактов. Того добра в тех горах хватает. Жили они там, естественно, без жен и уж тем более без детей, иначе аспиды тех словно нюхом чуют на огромном расстоянии. А так за мужиками лишь изредка охоту блуждающие отряды устраивали. Или засады сооружали. Да только там воители опытнейшие подбирались, так просто не возьмешь. Вот и жили там поживали да в царство порой с трофеями наведывались.
– То есть при желании старые постройки обязательно отыщем? – уточнил я.
– Несомненно. Там не то что развалины, а даже вполне целую избу или сруб отыскать легко.
– И ты конкретные строения видел? Особенно возле той точки, что я указал?
– Видел. Думаю, до сих пор стоят, если зроаки не добрались да не сожгли.
До основных позиций, где установился первый фронт, нам оставалось всего час пути, так что за небом приходилось посматривать более чем зорко. И так уже раз вдали мелькнула парочка не то разведчиков, не то кречи-охотников. Но в нашу сторону они тогда не подались, хотя не факт, что не готовят встречу за ближайшим холмом. Наши пики хоть и были в чехлах, но заряжены лезвиями, и подготовить их к стрельбе считалось делом десяти секунд. Арбалеты заряжены не были, но их тоже достать из чехлов и взвести струны – плевое дело. Пока мы самое главное оружие не засвечивали даже перед Мирославом и Барочем, держа его лишь для наиболее критической ситуации. И перед нами стояла только одна задача: как можно быстрее достичь поставленной цели – Борнавских долин.
Встреча за очередным холмом таки состоялась. Но хорошо, что с людьми. Полтора десятка пограничников-кавалеристов Леснавского царства двигались почти в одном с нами направлении.
Съехались, поприветствовали друг друга, и командир пограничников в чине капитана обратился к наиболее солидному с виду деду Мирославу, приняв того за старшего среди нас:
– Куда путь держите, люди добрые?
Дед демонстративно повернулся ко мне, мимикой и жестом указывая на того, кто у нас командует и вправе отвечать на подобные вопросы. Ну я и ответил:
– В свои земли двигаемся. Пока иные бароны нашу земельку не подгребли да не засеяли, надо самим хозяйство налаживать.
С подозрением и сомнением осмотрев наш багаж на лошадях, среди которого в большинстве виднелись мотки веревок, капитан не постеснялся высказать свои сомнения вслух:
– Земли сеять собрались? А где лопаты и бороны?
– Семья догонит, им не к спеху.
– А-а-а… И где земелька конкретно?
– В долинах Борнавских. – Разрешение у своих проводников указывать их земли как цель нашего путешествия я выспросил сразу, как и тщательно запомнил точные их местоположения на карте.
– Однако! Дороги ведь туда нет! – Капитан даже рассмеялся. – Рановато вы туда подались, озверел супостат, обложил обе крепости. Почитай что даже к самой Грохве вам приблизиться не удастся. Тут уже невдалеке непроходимые заслоны поставили.
– А что же армия не поможет? – притворялся я наивным. – Да и остальные царства почему войска не подведут? Ударили бы все вместе, и вся недолга.
Наверняка в душе пограничник и сам удивлялся, почему так не происходит. Вряд ли он разбирался досконально во всех тайнах политической системы, которую мне, кстати, довольно доходчиво приоткрыл Ястреб Фрейни. И главное было в том, что издавна война со зроаками велась только силами наемных полков да стоящими вдоль границ с Ничейными землями заслонами пограничников. В крайнем случае к ним подключались сильные военизированные группировки и отряды охотников за крысами-пилап, искатели сокровищ да малые группки, а то и просто мстители-одиночки. Последние отправлялись уничтожать людоедов и их приспешников по велению сердца, стараясь отомстить за похищенных детей или за угнанных в плен родственников. Вот и все военные силы.
То есть ни в одном государстве вообще не существовало такого понятия, как «всеобщая мобилизация» или «закон о всеобщей воинской повинности». И получалось: оружие имели все, а послать воевать было некого. Сколько ни старались объединиться люди в две единые армии, ни разу ничего не получалось толкового. Каждый сам по себе. Свобода. Право выбора. Одно дело – ненавидеть зроаков и кречи, совсем иное – бросать свою семью, дом и все остальное хозяйство и уходить воевать. Итог: империя Гадуни существует и здравствует поныне. А что бы случилось, если бы империю стерли с лица земли? На этот вопрос я и сам прекрасно знал ответ: всегда бы нашлась причина для людей воевать между собой.
Печально.
Но офицер просто не имел права на все эти нюансы ссылаться, даже если и был грамотно политически подкован. Поэтому он стал отвечать мне туманно и расплывчато. Тем более что видел перед собой лишь цветущего, здорового, но слишком уж молодого парня с вьющимися волосами до плеч.
– В нашей армии ни приказы не обсуждаются, ни предстоящие планы не раскрываются. Так что не обессудь, малой, тайна есть тайна.
Не стал ни на «малого» обижаться, ни смеяться при упоминании о тайне. Какой смысл? Ведь нужную мне информацию можно выведать гораздо проще, притворившись наивным, недалеким и сказав человеку при этом несколько комплиментов.
– Жаль. Вот нам бы в сопровождение к обозу ваш отряд, капитан! Наверняка ваши воины любые заслоны порвали бы, как Тузик грелку!
Вполне нормальные резиновые грелки в этом мире существовали, ну а распространенную здесь собачью кличку я вставил, чтобы было понятнее. Разве что воину стало смешно, что подобную вещь можно давать вместо игрушки собаке.
– Оно понятно, с такой охраной… – При этом не только он подбоченился в седле, но и его слышавшие нас подчиненные. – Только мой совет: не слишком-то надейтесь на скорые посевы в Борнавских долинах.
– Как же так? Нам недавно доказывали, что самые лучшие из вас тоже получили баронства и теперь будут нашими соседями. Тем более что они уже сеют и сажают сады на своих землях.
– Ха! Вряд ли они там сеют. Скорее всего, в крепости сидят да в кречей постреливают. Эти летающие напасти ведь могут и посевы сгубить, и сады уничтожить.
– А если крепости падут?
– Тогда все. Конец переселению.
– Получается, что туда вообще бездарных воинов послали? – настойчиво выпытывал я и таки добился верного ответа.
– Скажешь такое! Да там не просто воины, а наемники «Южной стали». А они ух как умеют громить людоедов. Я присутствовал на последнем царском балу, который проходил в приграничье, и сам видел, как царь награждал наемников и наемниц, которые отличились при окружении и уничтожении крупной банды охотников за людьми.
Во мне уже ярко горела надежда, что о своих подругах я точно что-либо да выпытаю. Хотя тон и гримасу избрал самые презрительные.
– Наемницы? Какой с них иной толк, кроме как в постели!
Стоило видеть, как рассердился бравый офицер пограничников:
– Ты это, паря, брось! Сам-то еще в жизни ни одного людоеда не видел, а о других судить пытаешься. – Кажется, он принимал меня просто за одного из титулованных наследников рода переселенцев. – А там такие три красавицы! Да такие смелые и отважные! О-о-о-о!..
При этом у него так мечтательно закатились глаза, что у меня стала отваливаться челюсть. О ком это он собирается рассказывать? Уж не о моих ли подругах? Вот чуяло мое одно место, что эти оторвы просто так статистами не останутся, обязательно куда-то попрутся!
Но и капитана подвигнуть на более подробный рассказ следовало восклицанием:
– Не может быть!
– Еще как может!
И мы все стали слушателями, минут пятнадцать не проронив ни слова. Остальные пограничники, видимо уже не раз слышавшие его рассказ, все равно прекратили разговорчики и боялись упустить хоть слово. Тем более что событие ну никак не выглядело рядовым, скорее весьма знаменательным.
Подготовка к балу, сам бал, награждения, их очередность, ценные подарки, а также почти полное описание непосредственно геройских деяний трех прекраснейших, сказочно очаровательных амазонок. Потом танцы, во время которых одну из близняшек нагло оккупировал награжденный за подвиги лейтенант из вольных охотников. Из-за этого не все офицеры и придворные смогли станцевать с героинями вечера.
Кажется, в число этих неудачников попал и сам капитан, потому что не совсем лестно отзывался о счастливчике напоследок:
– Выскочка! Я понимаю, что он герой, тоже положил кучу зроаков и кречей, но совесть-то надо иметь! И что самое странное, все распорядители бала словно потворствовали этому лейтенанту. Стоило ему отойти в сторону – музыканты делали перерыв, стоило только взять девушку за руку – музыка звучала вновь.
Чего уж лгать самому себе, я страшно загордился своими подругами. Попасть в чужой мир, узнать о моей смерти и сразу рвануть из столицы, дабы за меня отомстить? Как тут ни крути, но в любом случае это больше чем героизм. А уж проявленное бесстрашие, умение с одного броска ножа ночью убивать страшного и жестокого врага поражало еще больше. Я знал, что они у меня «о-го-го!», но чтобы настолько?! По словам того же капитана, никто иной в полку не имел в том бою подобной результативности даже близко!
Единственное, что меня немного расстроило и ущемило, так это непрекращающиеся на балу танцы со всеми подряд.
«Могли бы и поскромней себя вести! – раздалось внутри меня старческое брюзжание. – А то прям со всеми! Да, небось, Машка задницей крутила самая первая и больше всех! Можно сказать, еще траур по мне должны блюсти, а уже в пляс пустились! Ну ладно еще Катька, у нее мозги клинит, когда музыка звучит. А те две дуры вроде и танцевать никогда не умели бальные танцы. Кстати, что там он плел про награду для того лейтенантика?.. За что конкретно?..»
Поэтому сочувственно кивая, цокая с сожалением языком, я поддакнул:
– Ох уж эти выскочки! – и задал следующий наводящий вопрос: – А что за рейд они сделали и с какой целью?
Офицер досадливо скривился, но вынужден был признать:
– Конечно, рейд они совершили беспримерный. Шесть охотников подались в Ничейные земли, прошлись возле самой границы с Гадуни и уже собрались возвращаться обратно, как попали в засаду и были схвачены в плен. Их доставили в крепость Дефосс.
К этому моменту рассказа я уже прекрасно понял, о ком идет речь. По моему телу пробежала волна мурашек, загоняя его в состояние эйфории. Не в силах удержаться, дернулся всем телом и заорал нечто вроде залихватского самурайского клича:
– Йя-я-я-ха-а!!!
Мой рыцарский тяжеловоз с места рванул вскачь, и мы с ним в три прыжка вырвались вперед нашего смешанного отряда.
Не свалился я и не свернул себе шею только чудом. Как и чудом не растерял свое уникальное оружие при страшном рывке. Толком соображать и тормозить я начал только метров через двадцать, осознав, что несусь неизвестно куда сломя голову.
Коня успокаивал минуты три, и суя ему хлеб, и шепча на ухо успокоительные извинения. За это время меня догнали и окружили с немым вопросом на лицах и все остальные. Пожалуй, только Леонид все прекрасно понял, потому что перипетии моего побега из Дефосса я ему поведал не просто на словах, но и в лицах.
Хорошо, что особо соображать и выдумывать не пришлось: ткнул пальцем в открывшуюся с этого места корягу и ляпнул:
– Показалось, что копыто креча торчит, подумал, тут он в засаде разлегся.
За что вмиг потерял последние капли уважения ко мне со стороны пограничников. Но зато заработал озадаченный смешок со стороны деда Мирослава и нудную нотацию от капитана:
– Парень, запомни раз и навсегда: кречи нападают только с воздуха. Если и в самом деле заметил опасность – ты обязан прежде всего предупредить о ней остальных. А после этого слушать и четко исполнять команды либо старшего по званию, либо самого опытного попутчика! – После чего набросился на обоих дедов нашей компании: – Вы что, ему это еще не втолковали?
Ответил на это со странным оканьем и шоканьем более бойкий на язык Бароч:
– Молодой есшо, пообвыкнется со временем.
Тогда как я с показным желанием выслужиться и загладить вину гаркнул:
– Виноват! Больше не повторится! – и, тут же сменив тон, слезно добавил: – Так что там с той крепостью Дефосс? Интересно же!..
Мы тронулись дальше, и, пробуравив меня подозрительным взглядом, рассказчик продолжил описывать подвиг охотников. Те, попав в плен, не сдались на волю судьбы, а при помощи еще одного героя, который ценой собственной жизни прикрыл их отход, сумели вырваться из крепости, положив при этом кучу зроаков. Мало того, и дальше они не просто мчались во всю прыть от погони, а останавливались, возвращались назад по параллельным тропам и били в спину преследующие их отряды. В итоге новая легенда, новые герои и новые ориентиры для подрастающего поколения. Только и беда, что во время непрекращающейся гонки на выживание еще один воин-охотник пал, убитый подлыми кречами во время неожиданного налета.
– А имя, как звали убитого? – заволновался я слишком заметно.
– Как звали павшего – не знаю.
– Тогда хоть имена героев назови! Ну пожалуйста!
Волшебное слово сработало, я узнал, что Миурти, оказавшийся лейтенантом, Саабер, Слав и еще два отчаянных леснавца живы. Скорбь немного мешала, потому что и павший мне был дорог как один из первых друзей этого мира. Но в любом случае мне от радости хотелось прыгать, кричать как оглашенный и размахивать руками. Не знаю даже, как удалось сдержать мою пресыщенную энергией натуру. Те, кого я оплакивал и считал погибшими, живы! А что может быть лучше? Правильно: только личная встреча с ними! И устроение огромного праздника с разгульным застольем.
Но уж за этим не заржавеет, вот только выйду из зоны военных действий. До царя доберусь, но обязательно выведаю, где сейчас живут мои друзья.
«Вроде как жизнь налаживается, – ухмылялся я мысленно. – Теперь только девчонок за шкирку вытащить из Борнавских долин. Пусть они и героини, но мстить-то не надо, жив я, вот пускай и помогают мне в этом мире заниматься бизнесом. Перевооружение армий – дело нешуточное! Нам с Леней вдвоем никак не справиться с таким масштабным делом. Да и Миурти с компанией можно привлечь к нашему общему делу, ребята проверенные, знающие, не подведут».
Мои ухмылки и задумчивость не остались незамеченными.
– Чему радуешься, добр молодец? – покосился на меня капитан.
– Да уж как не радоваться! – хмыкнул я. – Если так дальше все воевать будут, то скоро зроаки просто кончатся. Ха-ха! Да и самое приятное, что возле наших земель поселятся такие прекрасные и очаровательные баронессы! Мне давно отец уже настоятельно советует жениться, вот я сразу же с ходу и посватаюсь.
В ответ на это расхохотались все пограничники поголовно. Посыпались беззлобные советы подрасти, научиться отличать корягу от копыта и убить вначале хоть одного зроака. Потому как подобные красавицы, которых на балу приглашали и генералы с князьями, и зуавы с клайденами и барессами, на младшие чины и гражданских парней даже не смотрели. Таким героиням как минимум только поцарники подойдут. Даже герой Миурти – это, скорее всего, просто исключение из общего правила.
Обижаться я не стал, а совсем неожиданно даже для самого себя задумался не только над своим приплетенным к слову сватовством. Ведь если подходить к подобным вопросам объективно, то обеим близняшкам когда-нибудь придется делать выбор и обзаводиться семьей. И как тут ни смотри и ни мудрствуй, но такая кандидатура, как Миурти, мне почему-то очень понравилась. При всем уважении к другим героям, бравым командирам и прочим умным личностям, коих я в этом мире уже насмотрелся, лучшего жениха для моей подруги я и желать не смел. Наверняка за таким супругом Катерина будет чувствовать себя как за каменной стеной. Другой вопрос, что я прекрасно знал, насколько ветрена и строптива сама Катерина. Естественно, она ни в какое сравнение не шла с лидером нашей детской компании, Марией, но тоже одновременно со взрослением характер у обеих лисичек становился все настойчивей и целеустремленней. И крутить, вертеть парнями как им только возжелается они научились слишком рано.
Но только другие парни меня не интересовали, а обидеть своего друга насмешливым или презрительным отношением я не позволю. И приложу все усилия, чтобы эта любительница бальных танцев отнеслась к чувствам моего боевого товарища со всем тактом и уважением.
Несколько странно, но, придя к такому решению, я заметно успокоился и повеселел еще больше. Благодаря улучшившемуся настроению стал отвечать на шутки и подначки весьма остроумными репликами. А когда ко мне подключился еще и помощник оружейника Чарли Эдисон – удержаться от хохота не смогли даже всегда серьезные и настороженные дед Мирослав и дед Бароч. Взрывы нашего смеха так и разносились по окрестностям, предвосхитив момент прибытия в воинское расположение леснавского погранполка.