Глава одиннадцатая
Поспешные сборы
С минуту висела полная, оглушающая тишина, которую с явной неохотой оборвал Иван Круглов:
– Пора включать рацию. Минута до связи.
– Конечно, включай, – поощрил я его, – и немедленно начинай имитировать голос майора Яковчука! Вслух! Громко! Отчётливо!
Он и начал монотонно: «У нас всё чисто, новостей нет!» Причём старался напрягать голосовые связки изо всех сил. Как по мне, то получалось неплохо. Но кроме Фёдора, все родственники кривились.
– Спеси, спеси и наглости в голос добавь! – советовал отец.
– И гнильцы пополам с ехидством подсыпь! – подскакивал от желания помочь дед Назар.
Жаль, что мы не догадались начать репетировать раньше. Но пришлось довольствоваться тем, что есть. Рация включена, и откуда-то от большого начальства последовал вопрос:
– Что там у вас?
– У нас всё чисто, новостей нет! – излишне перенапрягаясь, ответил Иван. Получилось слишком хрипло. И с той стороны донеслось озабоченное:
– Ты чё, простыл?
– Есть немного… – старался наш переговорщик изо всех сил.
– Добро, продолжайте! – и связь оборвалась. Зато Круглов явно побледнел:
– Сорвалось! – с досадой постучал себя кулаком по лбу. – Сто процентов сорвалось! Раскусили нас, уже играют тревогу. У нас час, максимум два, если снегопад не прекратится.
– Да вроде нормально ты ответил, – подал осторожно голос кашевар.
– Чёрта с два! У майора на каждый вопрос сотня оговорённых заранее ответов. И скорее всего при простуде он так бы не ответил. Скорее бы сам сразу сказал, что простыл из-за непогоды. А значит – сбой! Не получилось у меня…
– Ладно, не расстраивайся! – Я перешёл к решительным действиям. На ахи и охи не следовало терять ни минутки. – Отец, готовьте всё самое необходимое и ценное, но не больше чем два баула на человека. Всё оружие в баулы. Уходить будем в лес. Дед, давай лыжи на всех! Или что там у тебя есть?
– Лыж не хватит, есть снегоходы.
– Тоже сойдут! И одевайтесь не сильно тепло, нам тут всего три километра по сугробам пробираться, да и в лесу снега меньше, наверное. Фёдор, на тебе организация самых простых бутербродов. Остальные деликатесы я в своей машине прихвачу. Иван, хватай гранаты, какие есть, и заводи джип с трупами, уже отправляемся к одному месту удобному. Там топь бездонная, прятать концы в воду – самое то, никогда ничего не достанут. Мою машину тоже утопим. Обратно прибежим пешком, километров пять всего-то, так что одевайся, как лыжник-олимпиец! Ма, остаёшься тут за старшую, гоняй мужиков, а мы скоро вернёмся!
– Застрянете ведь! – крикнул мне вслед дед Назар. – И как быть со скотиной?
– Решай сам. Лучше всего, чтобы соседи к себе забрали.
С животными он разберётся, мотнувшись к соседям на лыжах. А вот по поводу дороги дважды прав. Уж он-то лучше всех успел рассмотреть высоту снежного покрова. Но я быстро придумал, как сам буду действовать и кто мне поможет. Так что маленькую искорку эрги’са, уже усаживаясь в джип майора, отправил в тело серпанса-администратора. Этого ему на добрые сутки хватит интенсивной работы. И естественно, что существу моя «подкормка» понравилась, как обычно: вся структура его тела так и заиграла аквамариновыми блёстками и ультрамариновыми сполохами. И тут же мой незаменимый помощник получил команду через чип:
«Прокладывай маршрут к тому транспорту, который мы оставили с тобой по прибытии в эту местность. И делай всё, чтобы данная машина не завязла в нагромождении осадков в виде снега. Если начнётся пробуксовка – подталкивай в меру своих сил!.. А! И ворота открой!»
А дальше было любо-дорого глядеть, а уж тем более ехать. Двигались мы со скоростью не более восьми, а то и семи километров в час, зато прямо перед нами появлялся в толще сугробов шикарный, ровный коридор очищенной дороги. Уж не знаю, как это у Второго получалось, но сидящий за рулём Круглов только причмокивал от восторга. Хотя раз у него всё-таки прорвалось с укором:
– И ты ещё просил помочь откопать твою машину? – видимо, успел расслышать мои первые фразы, когда я появился в доме. А я запоздало подумал, что нам и лыж не понадобится при таком бульдозере. Но ничего, дать отбой всегда не поздно.
Десяти минут не прошло, как мы оказались на перекрёстке. Там я собрал наиболее ценные продукты в заготовленный рюкзак и засунул его прямо в сугроб. На обратном пути будем возвращаться, вот и прихвачу. Затем развернул свой трофейный «Ниссан» и двинулся впереди нашей маленькой похоронной процессии. Словно по заказу, и снегопад вновь усилился, скрывая нас от неуместных, излишне любопытных взглядов редких обитателей Лаповки. Хотя наверняка кто-нибудь рокот моторов услышал, пусть и при снегопаде, но в безветренную погоду хорошо звук разносится. Проскочили наиболее людный участок ещё быстрее, а там и до нужного места добрались без всяких происшествий. Как я и подозревал, даже топь покрылась толстым льдом, который тоже забросало сугробами.
Увидев это, Иван сразу засомневался:
– Дорогу-то твой робот расчистит, а вот как лёд проломить? Гранат может и не хватить. Вот если бы под днище их заложить, да рвануть… Но это ж сколько возни!
– Мой робот на все лапы мастак, – не удержался я от хвастовства, уже выдавая серпансу должные инструкции. – Смотри и «ахай». А гранаты давай сюда.
Естественно, что одного большого эрги’са мне бы хватило проломить лёд, но ведь он ещё и страшно горячий. Полынья после него долго чёрным пятном останется на белом убранстве зимы. И мне не хотелось слишком явные следы оставлять на поверхности бездонного болотца. Наверняка тут уже завтра будут вертолёты летать да каждую странность рассматривать. Поэтому чем меньше дыра, тем быстрее всплывший ледок примёрзнет сверху, да вновь его снегом заметёт. Ну и под машиной рвать гранаты глупо. Весной обязательно кто-нибудь пятна масла или бензина заметит.
Поэтому мой помощник из мира Альтру попросту сошёл на расчищенный лёд, улёгся на него и подорвал под собой четыре гранаты. Понятно, что придерживая под собой все осколки, а не пропуская их наружу. Получилась огромная полынья, с ледовым крошевом в ней. Так что оба джипа душевно булькнули на дно с благословления российского автопрома. Ведь чем меньше иномарок на наших родных дорогах, тем присно упомянутому автопрому лучше.
Перед тем как начать бег обратно к родному дому, дал новые указания Второму:
«Постарайся как можно тщательнее уничтожить все следы к данному болоту, а потом и до самого дома нашей временной дислокации. Затем по второй команде, когда уже будем у точки перехода в иной мир, уничтожишь те следы, которые останутся на тропе из дома в лес».
Несмотря на обильный снегопад, добежали мы обратно за двадцать минут. И рюкзак с колбаской брауншвейгской, шоколадом, сгущёнкой и другими вкусняшками не забыл прихватить. Вроде укладываемся в часовой норматив. Главное, в лес успеть войти, а там уже нас и вертолёты никакие не достанут.
Переживания, что родители не успеют собраться, оказались напрасными. Они успели. Но когда я увидел отца, нагруженного как ишак, и Фёдора, которого шатало под тяжестью «бутербродов», несколько ошизел:
– Ну ладно кашевар, он в детстве голодал, а ты, пап, чего в эти мешки натолкал?
– Всё необходимое для выживания, – заверил батя. А мать на него ворчливо отозвалась со стороны:
– Всё свои детальки оставить не может! Говорит, что они и на Альфа Центавра пригодятся.
Ну хоть она у меня выглядела как разумный, не обременённый хомячеством человек: сумка через плечо, среднего размера рюкзачок и две небольшие сумки в руках. Тоже немало, но она хоть, по крайней мере, не пошатывалась под тяжестью своего добра. И ладно бы нам только следовало пройти какой-то участок, да где-то там пару раз шагнуть через разделяющие миры порталы. Самым скользким пунктом в моём плане считался переход по внутренностям Сияющего Кургана. Я в своё время, груженый как верблюд, там прошёл. Но я тогда был один.
Уж не знаю, как девчонки прошли со своими рюкзаками, шпагами, нарядами, косметикой, бижутерией и костюмами, но их всё-таки было трое. Да и сами они не сахар, любого хранителя Кургана с глупым вопросом так отошьют, что он себя тотчас виноватым почувствует. Наглости им не занимать. Недаром они по моим следам и в пейчере оказались, и в номере моём пожили, и гораздо быстрее меня во всех хитросплетениях внутренней и внешней политики нового мира разобрались.
Но сейчас опасения были самые серьёзные: хранители просто обязаны будут отреагировать на толпу из шести человек, груженных как верблюды и целеустремлённо спешащих к выходу. Ведь внутри Кургана мне не удастся использовать серпанса вместо носильщика. Да и не факт, что он останется незамеченным для людей, избранных Лобным камнем в качестве своих защитников. За вторжение врагов наше шествие, конечно, не примут, но некие превентивные меры изоляции предпринять могут. А так как я все правила и традиции поведения хранителей выслушать (когда предлагали от всей души!) не захотел, теперь и приходилось терзаться сомнениями.
Дед Назар тоже сумел удивить. И к соседям успел сбегать, и в поход приготовиться. В одной сумке собрал все документы, в том числе и на дом, фотографии, тетради с мемуарами и разные семейные реликвии. А в другой, прочной и брезентовой, трофейной сумке волочь вознамерился всё собранное оружие «оборотней в мундирах». Для себя одежду не взял, ботинки или нижнее бельё, а вот оружие посчитал ценнее всего. Правда, когда я начал с ним строго разбираться по поводу излишнего милитаризма и гонки вооружений, дед покосился на своего племянника и признался:
– Так ведь Паша сказал, что без этого никак. – Отец услыхал и тут же возмутился:
– Пусть помогает, я ведь всё не унесу!
Естественно, что я было собрался заставить сбросить сумку, но тут же вспомнил своё последнее посещение Дикого мира. Тогда мне просто повезло, что я действовал осторожно, явившись на башне за пару моментов до рассвета и прихватив с собой газовый пистолет с патронами ну очёнь нервнопаралитического действия. Только по совокупности этих факторов мне удалось оглушить огромную сторожевую хищную птицу. После чего та упала вниз и разбилась. Но с тех пор прошло более четырёх месяцев, и за это время хозяин птички, некий Баккартри Петроний (Грибник – как мы его когда-то называли с девчонками), наверняка усадил для охраны двойного перехода между мирами новую птичку или какого Цербера покрупнее и поагрессивнее. И неизвестно, возьмёт ли новую напасть мой эрги’с таранного действия. Так что автомат Калашникова, а то и оба лишними не будут. А уж если их волочь, то можно и пистолеты с гранатами и со взрывчаткой пронести.
На том и порешил.
Само собой, что и для нас с Иваном нашлось, что взять в доме и из вещей. Столько набрали, что даже он, двужильный и накачанный, засомневался:
– Борь, мы разве такой груз далеко утащим?
– Не трусь, прорвёмся! – отвечал я ему, с уханьем выволакивая баулы, опоясанные ремнями, на крыльцо. – Нам главное только одно место пересечь с максимальным грузом на плечах придётся. А дальше пойдём по ровному, по сухому и с мыслью: «Своё добро не тянет!» И недалеко…
Когда мы уже собрались все вместе на крыльце, отец затронул самую больную тему для меня в данный момент:
– Может, всё-таки подожжём дом? Всё равно его вандалы испоганят, а то и… уничтожат.
– Нет, папа! Если кто-то уничтожит, то я постараюсь за это отомстить, но сам место, где прошло моё детство и самые счастливые годы юности, губить не стану. Пусть остаётся, как есть. Хотя двери и ворота снаружи подопрём обязательно.
– Верно, внучёк, верно! – обрадовался дед, доставая из сумки кусок картона, обёрнутый прозрачной клеёнкой. На картоне толстым фломастером уже имелась надпись. – Я тут накропал предупреждение таким, как майор Яковчук! Пусть только попробуют сжечь нашу хату!
И пока я резво грузил почти все наши баулы и сумки на серпанса, самый старший представитель семейства Ивлаевых закрепил плакат на двери. И там было написано:
«Этот дом даже войну пережил! Его фашисты порушить не смогли, и судьба от бомб уберегла. Но если кто-то хоть чем-то наш дом обидеть осмелится, то я с того света вернусь, но тварям фашистским отомщу!»
И подпись: «Назар Ивлаев».
А там и в путь мы двинулись, довольно споро. Пытались прогнать Блачи, чтобы она осталась в деревне. Но она словно не слышала моей ругани. Весело помахивая хвостом, прыгала перед прущим как танк Вторым. Вот я и плюнул на это дело. Такая умница потом и в лесу не заблудится, сама дорогу к людям найдёт после нашего ухода.
Только вот, проходя напротив дальнего угла дома, я узрел почти заметённые снегом валенки. Тут же вспомнил и о старом тулупе, который лежал с той стороны забора. Негоже такие следы оставлять, которые могут меня связать ещё и с событиями на вилле Казимира под Черкассами. Мотнулся за ними, да и бросил на серпанса поверх остальных вещей. В крайнем случае можно будет оставить на башне, в Диком мире. Там много разного тряпья, и это среди него затеряется.
Дел, конечно, на Земле оставалось ещё очень много, и весьма срочных, но я покидал родную сторонку уже с предвкушением и в нетерпеливом ожидании иного мира. Да и совесть мучила, что на какое-то время забыл про девчонок. А они ведь там!.. Сами!.. Наивные и глупые!.. Слабые и беззащитные!..
