Глава одиннадцатая
Атрегут – познающий твердь
Вот в таком виде меня и застали: задумчиво поглаживающего кусок стенки под самым потолком. И в халате, который опять распахнулся. Если бы я хоть в районе двери находился, а так – напротив, и моя тушка на верхней полке стеллажа сразу бросилась в глаза вошедшим: шеф-повару и упитанной бабуле-толстушке, про которых говорят, что их легче перепрыгнуть, чем обойти.
Бабуля держала в руках поднос, заставленный снедью, улыбалась до ушей, разглядывая меня, и даже не преминула воскликнуть:
– Экий самец! Только с чего это он на стенку полез? Зачем ты, Оляночка, его так запугала?
Та тоже смотрела на меня в полном недоумении, покусывая от досады губки, но попыталась отыскать хоть какое-то оправдание:
– Раненый… тяжело. Без колпака не ходит…
– Ага! Понимаю! Чтобы голова не развалилась! – хохотнула повариха, поставила поднос на стол и, уходя, с нескрываемым ехидством посочувствовала своему шеф-повару: – Тяжко нам без мужиков-то и таких вот пауков приходится подкармливать.
Когда она ушла, а я стал аккуратно слезать, мадам Ясинских обеспокоилась:
– Платон, ты чего в самом деле? Ничего не болит? – Края шрамов на голове она всё-таки сумела хорошо рассмотреть во время нашей близости. Ну и я, в меру своей фантазии, попытался её успокоить:
– Да всё нормально, не переживай. Просто я немного помешан на внутреннем дизайне помещений, на архитектуре подобных зданий вообще и на потолочной отделке в частности. И, увидев такую лепку, не смог удержаться от рассмотрения её вблизи и ощупывания собственными руками.
– А-а! – протянула успокоенная красавица. – Тогда тебе точно придётся в паука превратиться, ползая по здешним стенам и потолкам. Потому что подобных красот здесь неисчислимое множество. Садись лучше ешь, пока горячее… Только руки сполосни… – и указала на таз с водой, стоящий на тумбочке.
– Уже очистил, – похвастался я, показывая ладони ей под самые глаза. – Нам с этими омовениями проще.
– Так ты носитель Щита? – догадалась Оляна. – А то и парочки?
– Скрывать не стану, тем более от тебя: больше, чем парочки.
И со здоровым энтузиазмом набросился на еду. Примолкшая женщина минут пять не столько любовалась мои аппетитом, как напряжённо размышляла об услышанном, проводила параллели и делала выводы. Потом их всё-таки озвучила:
– Мне показалось, что ты молод. Даже младше меня. Но Трёхщитных, имеющих менее пятидесяти лет, не бывает в природе…
– Много ты о той природе знаешь? – Первый голод я утолил, поэтому смог участвовать в диалоге. – Но даже если мне уже далеко за сто лет, что от этого изменится?
Она опять примолкла, хотя по её взгляду легко читалось следующее: «Одно дело кувыркаться на диване со своим примерным сверстником, а совсем другое – со столетним старцем. А я девушка порядочная! И не абы кто! Со всякими престарелыми извращенцами не общаюсь…» Так что пришлось немножко сбить свой декларируемый возраст:
– Не переживай ты так, мне ещё до ста лет – дышать и дышать! Ты лучше скажи: твоей подруге Марте нужен помощник для изучения дворца?
В данный момент я находился на распутье: деятельность дипломата, представителя когуяров, казалась более перспективной, чистой, совсем не пыльной. Но если я назовусь подобным груздем, то и отношение ко мне станет совершенно иное. Так просто уже по данному дивному комплексу не побродишь, так легко всякую лепнину не пощупаешь. Зато будучи на некоей синекуре официально, смогу ходить где угодно, ни у кого своими действиями не вызывая излишнего любопытства.
Ну а по поводу создания представительства от когуяров можно его организовать в любой момент. Ещё и заранее сделать в его адрес соответствующие заявления и обозначить несколько толстых намёков. Типа: на самом-то деле я не тот, за кого вы меня принимаете, но сейчас ещё не время хвастаться и открывать своё истинное лицо.
Вот потому и прощупывал почву. Вот потому и прислушивался внимательно к ответу не последнего человека в империи, самого шеф-повара:
– Ещё как нужен! Она, бедная, с ног сбилась, пытаясь привлекать на временную помощь кого угодно из числа носителей. Да только они, сволочи!.. Ой, это я не тебя имела в виду! …Только они игнорируют просьбы и даже приказы Марты, ссылаясь на свою невероятную занятость. А ты только подумай, какая опасность грозит нам всем, если во дворец по подземным ходам просочатся зроаки? Ужас!
– То есть меня не отвергнут?
– Что за вопрос? Считай, что ты уже назначен на эту должность исследователя официально! – горячо меня заверила Оляна, в нетерпении вскакивая с места и устремляясь на выход со словами: – У неё даже своё официальное название есть: атрегут.
– Никогда не слышал такого слова…
– Оно наше, с Эйтрана, – последовали пояснения. – Атрегут – это учёный, познающий твердь. Чаще всего он же и главный архитектор больших зданий или целых комплексов. Понятно? – Получив от меня кивок, поторопила: – Доедай быстренько, и мы пойдём искать коменданта немедленно. Она как узнает, что ты Трёхщитный, из своих ручек тебя уже не отпустит!.. А я тут пару указаний раздам…
Ускоренно работая вилкой, я пожалел, что не успел спросить у всезнайки Оляны (а повара, как правило, знают больше, чем контрразведка), кто в империи заведует учётом личного состава. Поиск значков – это здорово, особенно в перспективе, но и про подруг забывать не стоит. Я ведь ради них сюда и прорывался. Можно сказать, на смерть пошёл и живота лишился, разыскивая девчонок. Меня на эту сторону гор Велеса в виде трупа доставили, но это не значит, что я забыл о самом главном.
С другой стороны, окажись я в близком окружении коменданта, мне по служебной должности не составит труда отыскать кого надо в течение суток. А то и быстрее. Так что действую я правильно. И послышалась в подсознании фраза из какого-то допотопного фильма: «Верной дорогой идёте, товарищи!»
Под неё и договорил остатки доставленного мне усиленного пайка. Ещё бы ел, да нечего, поэтому сразу потянуло в сон, и я в течение нескольких минут боролся с дремотным состоянием. Уже решился двигаться к дивану, как примчалась Оляна с солидным пакетом:
– Только что перехватила посыльного, тебе форму доставил! – выпалила она с порога. – Одевайся!
Во время моего переодевания дама не просто рассматривала, а всеми правдами и неправдами старалась помочь. При этом и ручками не туда попадала, и прижималась не совсем с нужных сторон. Как ни странно, при всём моём согласии на что угодно одеться мне удалось вполне быстро. Что ещё больше всего удивило, так это идеально подобранные для меня размеры доставленной униформы. Даже обувь оказалась всего лишь на один размер больше. И только живота у меня не хватало для натяжения ткани в должных местах.
– Худощав! – констатировала царица здешней кухни, поправляя на мне френч и несколько бесцеремонно поворачивая разными боками. – Но всё равно хорош! А знаки отличия атрегута только лоска и значимости добавят. Разве что форменное кепи слишком уж глаза прикрывает… Давай вот так… Теперь лучше… – И тут же без всякого стеснения призналась: – Ты знаешь, я тебя к Марте уже почему-то ревную. И жалею, что её пригласила с нами расслабиться. Меня не бросишь ради неё?
– Ну что ты, – не стал я кривить душой. – С вами двумя намного лучше, чем с одной.
На что она сразу взгрустнула и печально вздохнула:
– Все вы нами, кто во дворце и в столице проживает постоянно, пользуетесь! У некоторых мужиков и по пять постоянных партнёрш… – Ещё и слёзы на глаза навернулись: – А мой жених погиб за год до эвакуации из мира Герчери…
Я постарался её прижать к себе в меру крепко, поцеловать в шейку и влить в неё немного оптимизма:
– Главное, что ты выжила, а счастье всё равно тебя найдёт. Важно, чтобы империя воссоединилась с остальным миром. А уж там столько славных воинов, готовых увиваться за такой красоткой, что сразу выскочишь замуж.
Кажется, она ждала от меня несколько иных слов. Но и этим порадовалась:
– Ладно, не обращай внимания на мои нюни! Побежали искать нашу грозную и строгую мадам Вольна.
Главный зал готовки мы пересекали под смешки и незлобные подначки со стороны языкастых поварих. Я делал морду ящиком, словно меня и не касается, тогда как шеф-повар грозно покрикивала на подчинённых и пыталась их испепелить взглядами. Якобы… Потому что явно притворялась в своей строгости и явно хвасталась своим сопровождающим.
В общем коридоре, заметив, что мы идём в иную сторону, я припомнил:
– Хотелось бы и в свою палату заглянуть, и со своим врачом увидеться…
– Зачем? – моя опекунша даже не приостановилась.
– Да хотя бы о новой должности у него спросить. Вдруг и он согласится на нечто подобное? Он ведь Двухщитный.
– Чего раньше времени суетиться? Вот станешь первым заместителем коменданта, кого угодно в штат своего отдела наберёшь.
Правильно она говорила, не оспоришь. Так что я постарался не отставать от шеф-повара, но при этом более внимательно присматриваться к окружающим нас стенам, сводам, удобным для «первого шага» выступам. И что-то такое в двух местах заметил на большой высоте залов. Потому и шёл не под ноги глядя, а в потолки пялясь. И хоть столкнулся пару раз с кем-то, да свою опекуншу чуть не затоптал, не скрывал свой странный интерес. Со стороны тотчас становилось понятно: парень фанатично влюблён в детали внутреннего интерьера и дизайна.
Зато почти совершенно не обращал внимания на людей и прошляпил группу из нескольких человек, которой идущие перед нами люди уступили дорогу. Успел рассмотреть только высокого, странно знакомого офицера, который своим телом закрывал от меня пышно разряженную женщину. После чего группа немедля свернула в первый же коридор налево. Я сообразил поинтересоваться у замершей на месте Оляны:
– Кто это был? – имея в виду скорей офицера.
– Одна из принцесс Герчери, сестёр императрицы, со своей свитой, – очень уважительно сообщила мне моя новая знакомая. – А кто именно, я и сама рассмотреть не успела. Они такие славные, и зовут их…
– Старые? – заинтересовался я более ценной информацией, чем какие-то имена.
– Ты что? – поразилась красавица, вновь возобновляя движение. – Ничего о них не знаешь?.. Нам сюда…
– Такой вот я отсталый крестьянин. Ха-ха! Сюда везли в лечебном сне, а пришёл в себя всего лишь за пару часов до знакомства с тобой. А ты, вместо того чтобы о каждой принцессе дать мне полный расклад, собой сразу соблазнила.
– И правильно сделала! Нечего тебе на принцесс заглядываться…
– Да и про императрицу вы сплетничали, что она фаворитов меняет как перчатки, – паясничал я. – И если она не старая…
– Замолчи! – вдруг стала злиться Оляна. – Будешь такие гадости про дочерей богини Герчери говорить, тебя прямо здесь толпа затопчет!
– Да я ничего…
– Вот и помалкивай! Панибратство в отношении императрицы и принцесс у нас даже не карается, потому что его нет, оно считается кощунством. Тем более что вокруг наших спасительниц есть кому увиваться. В их свитах самые знаменитые и красивые аристократы нашего погибшего мира. Не хочу сказать, что ты против них пустое место, но всё равно следи за своими словами. Не зарывайся!
Хотелось мне ей заметить, что она сама заявляла о распутности её императорского величества, да ещё и в присутствии личного ординарца коронованной персоны. Но не стал накалять обстановку. Женщинам позволено всё, и они друг друга всегда простят. Тем более что на должность главной поварихи посторонних не ставят. А уж если они вместе объединяются против своих обидчиков мужчин, тут уже всё, гасите свет, сливайте воду.
Непосредственно в комендатуре дворца нас встретила совсем сопливая девица, лет пятнадцати на вид. Носимая ею на боку шпага выглядела больше хозяйки и никак не вписывалась здравым рассудком в образ данной воительницы. Но девчушка держалась заносчиво, старательно хмурилась и страшно гордилась тем, что является порученцем самого коменданта. Вот глядя на это чудо, я и вспомнил, что вокруг война с людоедами, фронт находится совсем рядом с временной столицей, а воевать со зроаками толком и некому.
Стыдно стало, чего уж там скрывать. Там люди кровь проливают, возможно, и подруги мои там до сих пор за меня, похищенного кречами, мстят, а я тут прохлаждаюсь. Да ещё и синекуру вольного исследователя для себя застолбить хочу. Чуть позже немного успокоился, когда прослушал объяснения порученца о своём шефе. И то она выдала военную тайну лишь после того, как хорошо знающая её Оляна прикрикнула:
– Я тебе сейчас волосы вырву и задницу отхлещу твоей же шпагой, если не скажешь, где моя подруга!
– Скоро вернётся… На крышу она подалась, – косясь с подозрением на меня, доложила пигалица. – Опять были замечены две стаи кречей, а систему прожекторов на крыше до сих пор до конца и не восстановили…
– Прожекторов? – удивился я знакомому названию, но прекрасно догадываясь, что те должны освещать ночное небо во время атаки летающих тварей. Просто в том же Рушатроне подобного не было, вот и пришлось имитировать незнание: – А что это такое?
– Это мощные люмены с зеркальными отражателями, – пояснила мне, словно ребёнку, Оляна. – Очень далеко освещают, и лучникам при такой видимости многократно проще бить кречей.
– И часто эти вонючие твари прилетают? – нахмурился я от неприятных воспоминаний. После такой моей реакции малявка ответила уже более доверительно:
– Раньше каждую ночь спать не давали, а сейчас реже летают. Но зато огромными стаями наваливаются, стараются разбить прожектора. Если удаётся, пытаются горшками с раскалённым углём поджечь навесы и непосредственно чердачные помещения. Порой своими сабельками пытаются удар нанести, налетев на лучников с тыла. Иногда и днём атаки совершают, тогда звон малого колокола всех зовёт к окнам верхнего этажа.
То есть и здесь воевать можно, хоть круглосуточно. И оставалось пожалеть, что при себе нет проверенного в боях арбалета. Да и Леонид бы со вторым арбалетом оказался здесь очень кстати. Ну а уж мои эрги’сы, которые получаются самых разных форматов и назначения, сам бог велел использовать при защите данного дворца. При наличии ночного зрения мне и прожекторы никакие не понадобятся.
Поэтому я безотлагательно предложил:
– А давай и мы на крышу поднимемся? Вдруг там и моя помощь пригодится?
– Прямо сейчас? – засомневалась Оляна. – У тебя и лука нет…
– Я сам десяток луков заменю. Знаешь кратчайшую дорогу?
– Здесь лифт есть, – порадовала меня сударыня Ясинских. – Давай, открывай!
Последнее распоряжение относилось к малявке со шпагой. Но та вдруг упёрлась рогом, утверждая, что «…не положено!», и всё тут. Спор затягивался, но тут из коридора, ведущего в глубь её ведомства, и сама комендант появилась.
– О-о! – заявила она с восторгом, осматривая меня в новом мундире. – Совсем другой вид! Только кепи сними, его не носят в помещениях.
– Не хочу пугать людей шрамами, – напомнил я. – Ну и мы к тебе… пока по делу. Ибо есть определённые идеи по поводу…
Мои заумные попытки объясниться моментально отмела понятным жестом Оляна и кратко, чётко пересказала суть нашего визита. Стоило видеть, как обрадовалась после этого Марта Вольна:
– Так это же здорово! – тут же используя официальное обращение: – Господин атрегут! Ты не представляешь себе, как императрица тебя наградит, если ты отыщешь хотя бы несколько входов и выходов из потайных лабиринтов! Она сама вместо сна порой этим занимается, но даже ей ничего толком не удаётся. А других специалистов по внутреннему дизайну у нас просто нет. Белые кречи тоже в этом не разбираются, потому как живут на деревьях. Обещали твои земляки прислать кого-то из княжества, но до сих пор нет никого.
– Ну а как же книги, схемы и планы? Неужели ничего после зроаков не осталось?
– Эти твари умудрились все, что было из планов и схем на бумаге и пергаменте, сжечь, – пожаловалась женщина. – Громадная куча книг ещё сутки догорала во внутреннем парке, после того как мы отбили Лордин у людоедов. Как эти твари ни паниковали, как ни бежали сломя головы, а всё успели вынести и сжечь. Разве что самое ценное забрали с собой.
– Жаль, конечно… Но постараюсь своими силами и знаниями воспользоваться, – пообещал я. И вспомнил о нынешнем месте своего обитания: – Только мне бы в палату, какой-нибудь стеллаж для оружия надо и шкаф нормальный для одежды.
– Забудь! И следуй за мной! – скомандовала комендант, увлекая нас внутрь своего штаба. – Как мой заместитель и начальник важного отдела, поселяешься отныне в служебных апартаментах! – В голосе у неё звучало ликование. Затем она остановилась перед какой-то дверью и толкнула её, сопровождая торжественным комментарием: – Теперь эти три комнаты – твои. Гостевая и две спальни! – А когда я шагнул внутрь, с восторгом зашептала своей подруге, думая, что я не услышу: – Это ты здорово придумала! Теперь он сможет находиться рядом со мной официально!
– Что значит «рядом с тобой»?! – зашипела та в ответ с непритворным возмущением: – Это мой парень! И если я с тобой поделилась…
– Тихо! Тихо! Не шуми, разберёмся! Я тебе выпишу постоянный пропуск, и ты будешь приходить к нам, допустим…
– Что значит «к вам»?!
И они продолжили шипеть друг на друга. Похоже, что делали это без фанатизма и скорей из чувства наигранного соперничества. А я рассматривал доставшиеся мне апартаменты. Недурно попал, недурно! Здесь наверняка кто-то из знати обитал во все времена. Громадная гостиная, под сто сорок метров квадратных. В ней же, по сторонам, два маленьких будуара, закрытых плотными шторами, и две комнатки, напоминающие кладовки. При этом каждая размером, может, чуть меньше, чем палата, где я проснулся. Обе спальни-близнецы тоже поражали размерами, каждая имела свою отдельную ванную комнату и нечто в виде гардеробной. Громадные окна из них выходили на внутренний парк. Второй этаж, сразу у стен, – клумбы с цветами.
И это считается «трёхкомнатными апартаментами»?
Понималось, что дворец огромный, пустующих помещений масса, но всё равно в сознании возникло определение: «Не по Сеньке шапка!» Не то чтобы я страдал ложной скромностью, просто мне казалось, что ни уюта здесь, ни спокойствия не будет. Сравнение пришло, что спать здесь сродни проживанию в громадном зале ожидания на вокзале. И недаром большинство королей, ханов и царей сооружали над своими кроватями балдахин. Он создавал некий ареал уюта, некий уменьшённый периметр личного пространства, дающий должное расслабление для сна. А здесь даже балдахинов не было.
Но отказываться от предоставленного так любезно жилья не пришлось. Потому что мой внимательный взгляд и здесь отыскал знак межмирского портала. И опять в самом несуразном, «неправильном» месте: под самым потолком спальни справа. Значок располагался сантиметрах в сорока от лепных украшений, и «шагнуть» там можно было, лишь самому встав вверх ногами.
«Мысль абсурдная, но, скорей всего, и так буду пробовать, – решился я, рассматривая знак. – Хм! Молот? И тоже в кружке, как и контрфорс «молния»? Знать бы еще, что за мир такой, молоткастый?..»
Подобные порталы в двух вариантах имелись в Сияющем Кургане. Спасибо обряду Гипны, помнил всё прекрасно. А непосредственное проживание здесь даст возможность спокойного и тщательного обследования. Чувствую, что придётся повозиться над этой загадкой. Ну и по поводу беспокойного сна тоже всегда можно найти выход: спать хотя бы в той же гардеробной, которая по размерам почти не уступала моей личной спаленке в нашем деревенском доме в Лаповке.
– Всё на потолки пялишься? – оборвала мои размышления вошедшая в спальню Оляна. Видно было, что нашептаться с подругой она уже успела и теперь обе хотели выяснить ещё кое-что. – Так никто и не сомневается, что ты архитектор. Мы вот только о твоём возрасте никак мнениями не сойдёмся, никак понять не можем…
– А оно вам надо? – в тон ей отвечал я. – Главное, что я совершеннолетний и за совращение ребёнка вам ничего не грозит.
– Нет, ты слышала, Марта? Он явился ко мне в распахнутом халате, завёл меня своими колокольчиками, а потом и обвинить пытается в совращении!
– Мельчают мужики, ох как мельчают! – согласилась её подруга, ощупывая при этом мои брюки томным взглядом. – Жаль, что прямо сейчас Платон не может доказать обратного… Мне надо бежать! Располагайся, пропуска, бляху на довольствие и ключи от этого жилья возьмёшь у моего порученца. А вечерком здесь у тебя соберёмся… Или у меня.
Я догадался спросить, когда она уже была в дверях:
– А что по поводу моего целителя? Нельзя ли и его где-нибудь рядом поселить?
– Это ты уже и сам имеешь полное право набирать штат своего отдела. Та же порученец тебе покажет свободные апартаменты.
И умчалась. Шеф-повар тоже вздохнула с сожалением, прильнув ко мне на короткое время:
– И мне надо идти. Так что до вечера…
Поцелуй у нас получился сладкий, взаимный и продолжительный. Хотя у меня уже в голове роилось от намечаемых планов и мероприятий. Атрегуты, они такие товарищи – покой им только снится.
