Глава одиннадцатая
Там
Оказывается, я не на ступеньке стоял! И не на возвышении! А на некоем узком, в виде короткой доски, каменном уступе. Всего сантиметров сорока – сорока пяти в ширину и в длину чуть более метра. И самое жуткое: этот выступ находился на высоте пятнадцатиэтажного дома!
Понятно, что у страха глаза велики, но точно такая же высота меня пугала, когда я однажды, будучи в гостях с родителями, вышел на балкон-лоджию пятнадцатого этажа. Но там были перила, да и вся лоджия оказалась застекленной. А здесь!..
Вот и не верь предчувствиям! Попади я сюда в ТУ ночь, никакие чудеса равновесия или эквилибристики меня бы не спасли от падения вниз. В ТУ ночь я не погиб чудом! Да и сейчас закрытие глаз иначе чем чудесным наитием или счастливым знамением назвать трудно. То есть самый опасный участок я вроде как прошел. Но что дальше?
Весь содрогаясь от колотящего меня страха, я посмотрел опять направо и, несколько успокаиваясь, впал в некоторое уныние. Круглая каменная площадка метров пяти в диаметре, обставленная по кругу одинаковыми каменными блоками, разве что на противоположной стороне точно такой же, нависающий над пропастью каменный выступ. Вот тебе и тоннель! Вот тебе и межгалактический лифт! Оказывается, я каким-то чудом попал на вершину жутко высокой, каменной башни. И, судя по нескольким грудам разносезонной одежды, Грибник именно здесь и переодевается для предстоящего путешествия, вернее, перехода по нашему лесу в сторону скальной гряды.
Теперь следовало успокоиться, сбросить с себя тяжести, тщательно осмотреться, обдумать увиденное и решить, что делать дальше. С первым пунктом я справился, стараясь не смотреть налево, в пропасть. Второй пункт дался намного тяжелее: мои ножки оказались не в силах так долго держать огромную тяжесть и практически поджались под тельцем. В результате такого физического недостатка меня с рюкзаком в прямом смысле этого слова заклинило между блоками. Мало того, упершийся в камень живот так сдавил диафрагму и поджал легкие, что я стал задыхаться. Словно наколотому на булавку жуку, пришлось смешно сучить ногами, обдирать пальцы рук об камень и с каждым разом ёкать все тише и пессимистичнее. Как я вообще выпал из этого дурацкого «клина», так и не сообразил, но, грохнувшись направо, минут пять просто валялся, приходя в себя и укоряя в собственной тупости. Досталось проклятий и моему покалеченному организму, неспособному действовать в таких простых ситуациях. Вот было бы смеху, посмертных издевательств и оскорблений, если бы девчонки или Грибник меня нашли здесь посиневшего и умершего от нехватки воздуха! Уж про торчащее наружу хозяйство и вспоминать не следует.
Но именно с попыток обезопасить чуть ли не самое ценное, что у меня кроме мозга осталось, я и приступил к осознанным действиям: спрятал часть тела, застегнул ширинку и даже простонал с блаженным удовлетворением. И только после этого стал выбираться из лямок рюкзака и сбрасывать с себя все остальные прибамбасы. Мотоциклетный шлем тоже скинул, понимая: раз груды одежды здесь лежат вне всяких баулов или коробок, то, значит, агрессивных пернатых вокруг этой башни и в помине нет. Да и ни единого пятнышка помета не наблюдалось. После чего смочил пересохшее горло водой из фляги и приступил к осмотру окружающего мира.
Начал с панорамной съемки видеокамерой. Вдруг потом пригодится? Затем достал бинокль и уже с его помощью стал рассматривать все детали. Понятно, что следовало изучить первоначально основание башни и само место, где она стояла. В этом, казалось бы, простейшем действии мне здорово мешал непреодолимый страх: стоило только встать в створ между блоками, как меня начинало трясти и колотить от переживаний. О том, чтобы сделать хоть шажок по уходящим над пропастью выступам, и речи не шло. Пришлось включать логическое мышление, а оно уже подсказало обвязаться имеющимися у меня веревками, накинув сразу две страховочные петли на противоположные блоки площадки. Получилось! Теперь, опираясь локтями на наружные края ограждающих блоков, я мог рассмотреть, что творится у подножия башни.
И сразу на первой минуте обнаружил бренное тело. Вернее, не само тело, а то, что от него осталось: изломанная высохшая мумия! Самое интересное, что идентифицировать тело мне удалось чуть ли не с первого взгляда. Слишком уж хорошо мне запомнился деревенский дурачок Яшка в последний раз перед его «уходом» и та одежда, что на нем была. Замеченный чуть позже между камнями черный картуз, хоть и сильно выцветший, только убрал окончательно последние сомнения. Да и вся подноготная состоявшейся здесь трагедии стала мне понятна. Усопший «дядя Яков» шагнул в этот мир днем, с открытыми глазами, да еще и в изрядном опьянении. Но все равно как тормоз алкоголь не сработал: слишком уже невероятная пропасть открылась перед взором деревенского дурачка, который в своей жизни наверняка выше крыльца не поднимался. Вот он непроизвольно и отшатнулся назад, вот и оступился. Понятно, что, падая на спину с такой высоты, никаких шансов для выживания не останется. Тут и пословица не сработает: «Пьяным и дурным – везет!» Не повезло.
Хотя рассматривание тела сразу породило у меня в голове массу других вопросов. Во-первых, почему на тело не обратил ни малейшего внимания Грибник? Ведь он тут мотался за эти годы неоднократно и, по всей логике, просто обязан был глянуть вниз. Но это – по моим измышлениям! А как на самом деле двигался, осматривался, действовал таинственный незнакомец? Судя по однородности окружающего пейзажа и скудности каких-либо отличий до самого горизонта, рассматривать здесь Грибнику было нечего. Появился на башне, переоделся без суеты, да и вперед! Или назад? Неважно! Но часто ли мы перед выходом на лестничную площадку смотрим в дверной глазок? Очень редко, да и повод должен быть серьезный: шум драки или скандала, паранойя от слежки, сильные опасения за свою жизнь. Вот так и местный «проходимец» пришел, переоделся да и погнал дальше по своим делам. Вполне может быть, особенно если учитывать и второй вопрос, проистекающий из первого и так называемый во-вторых.
Почему тело не объедено животными? Грызунами? Мухами, червями, жуками, гусеницами или какими-нибудь микробами, наконец? Как мне удалось рассмотреть, тело с внутренностями так и осталось нетронутым. Внутренности просто ссохлись, выцвели, скукожились от ветра и солнца, но, даже глядя через бинокль, можно с уверенностью утверждать: останки неприкосновенны. Почему? Сто раз почему!
Посмотрел, задействовал все свои знания для разглядывания и понятия сути местного светила. Оно хоть и слепило очень ярко, грело преизрядно, но вроде как раза в полтора выглядело меньше, чем Солнце. Следовательно, я не на Земле. Разве что не следовало сбрасывать со счетов вариант далекого будущего, когда или Земля удалится в космос, или Солнце значительно скукожится. На этот вопрос можно было ответить только ночью: все-таки основные созвездия родного неба я знал прекрасно и смог бы разобраться в знаках зодиака.
Несколько запоздало засек время, измерил угол эклиптики, зафиксировал прибором яркость свечения. После чего со всей скрупулезностью принялся изучать горизонт. Каменная пустошь, торчащие скалистые нагромождения, кое-где выступающая красная глина, редкие желтоватые травинки, и ни одного дерева! Ни одного зеленого пятнышка. Мертвый мир? Или дикий, доэволюционный? А может, уже умерший? С давно погибшей цивилизацией? Хотя при чем тут цивилизация? Как растительный, так и животный мир мог вымереть из-за природной катастрофы или падения гигантского метеорита на эту планету и без вмешательства разумной жизни.
Да и тщательный осмотр пространства до самого горизонта, продолженный после сытного обеда, лишь убедил в первоначальных выводах: на территории в радиусе сорока – пятидесяти километров от башни нет ничего, даже отдаленно напоминающего рукотворное строение. Лихо! Почти никакой флоры, однозначно ни единого представителя фауны, и вообще, кажется, здесь и микробов не существует. На этом фоне несколько кусочков синеющих луж, напоминающих маленькие озера, выглядели более чем странно. Но этого не могло быть в принципе! Ведь воздух вполне нормальный, идеально пригодный для дыхания, значит, и деревья должны быть, и фотосинтез существовать. Но почему я леса не вижу? Если есть озера, обязаны быть растения на их берегах. Не отравлена ли вся местность внизу? Вкупе с водой? И как взять оттуда пробы для имеющихся у меня некоторых пробников и лакмусов?
Если здесь никто не жил и не живет, то кто тогда строил башню? Как? Для чего? Хотя первоначальный, самый основной вопрос стоял так: как мне отсюда вернуться в свой мир обратно?
То, что второй выступ ведет куда-то дальше, догадаться несложно. Даже по странным одеяниям, лежащим в куче, можно было сообразить, что мир там ну совсем не напоминает Землю. По крайней мере, современную Землю. Ибо тоги, хламиды, плащи, сапоги со шпорами, сандалии с лентами, мягкие полуботинки и несколько сюртуков странного покроя скорее подталкивали к мысли о Средневековье и одеяниях какого-то патриция, чем наши фуфайки, сапоги и брезентовые плащи о доле обычного собирателя грибов. Но при всей загоревшейся у меня в голове фантазии и бодром энтузиазме я сразу запретил себе даже посматривать на второй выступ. Вначале следовало понять пути отступления.
Здесь тоже казалось все просто. Раз Яшка спиной упал вниз, отшатнувшись назад из-за разверзшейся у него под ногами пропасти, значит, ходить здесь «спиной вперед» не принято. Скорее всего, надо просто развернуться лицом обратно к тому месту, откуда появился, и сделать шаг в пропасть. Наверное… Или шагать надо в противоположную сторону? Хм! И так может быть!
Но как только я представил себя бесстрашно шагающим в пустоту, ноги задрожали и сами сделали непроизвольный шаг назад, ближе к центру площадки. Сразу пришло понимание: скорее я тут умру от голода, чем решусь на такой подвиг! Это – раз! И два – как догадаться, куда надо шагать? Даже если стать бесстрашным и жутко решительным от голода, смогу ли я правильно выбрать нужное направление? Шагнешь не туда и накроешься белыми тапочками! Вернее – черным картузом. Вдруг меня забросит вообще неведомо к уда? Вдруг в том месте меня уже и глаза закрытые не спасут? И палка бамбуковая не поможет? Значит, следовало за неделю решить окончательно: куда и как шагать. Да еще и учитывать при этом, что в любой момент здесь может появиться Грибник и в порыве справедливого негодования сбросить меня к телу деревенского дурачка. Вместо одной мумии станет две, сыграет тихая музыка, но я ее, как говорится в Одессе, уже не услышу.
Но неделя у меня на принятие решений имелась. Да и обследование этого мира следовало провести более полно. Не сидеть же мне все шесть дней на этой башне да протирать дырки в бинокле своим взглядом? Другой вопрос: как спуститься вниз? По какому-то наитию я сразу заподозрил: площадка цельная, входа на внутреннюю лестницу мне не отыскать, лифт тоже не предусмотрен. Явный, по крайней мере. Но как тогда башню строили? Как ее ремонтируют? Хм! Судя по нетронутому трупу деревенского дурачка внизу, никак ее не ремонтируют. Так и стоит она себе веками или тысячелетиями. Следовательно, надо думать дальше.
Но местное светило стало клониться к закату, и пришлось основательно готовиться к ночлегу. Благо еще, что походного оборудования и готовой пищи на первые два дня на меня нагрузили с избытком, и вскоре я с горячей сковородки ел разогретый картофель с мясом, а в котелке весело закипала вода для чая. Комфортно, сытно, уютно и, скорее всего, не слишком холодно. По логике, ни дождей, ни сильного ветра здесь тоже не могло быть: ведь все кучи одежды лежали совершенно не припыленными или поврежденными дождевыми осадками. А значит, палатку раскладывать смысла нет, хватит для ночлега спального мешка, кинжала под левой рукой и газового пистолета – под правой. Оружие – в первую очередь, ибо для себя я решил: лишь только появится кто-либо на площадке, сразу стараюсь его свалить выстрелами с парализующим газом. Иного шанса у меня не будет.
Поэтому после ужина и до самой темноты я интенсивно тренировался выхватывать пистолет из подмышечной кобуры. Взводить затвор и быстро стрелять в разные стороны. Даже потратил один холостой патрон для пробы, помня по книгам подобного толка, что в иных мирах то ли порох не срабатывает, то ли капселя не детонируют. Сработало. Грохот выстрела тоже никого не привлек. С выхватыванием и стрельбой получалось так себе, но я и не собирался показывать из себя хладнокровного Рэмбо, буду стрелять без высоких фраз, исподтишка, неожиданно для противника, так что должно получиться. А как только стемнело и появились звезды, улегся на спину, взял видеокамеру и приступил к скрупулезному исследованию неба. Результаты поразили и заставили очень сильно стучать мое сердечко: не наша Земля! И сто процентов – не наша Галактика!
Все без исключения созвездия мне виделись новыми, немыслимыми и грандиозными. Да и вообще, такого яркого, насыщенного звездами неба я и представить себе не мог. Как минимум раза в три ярче и многочисленнее, чем нечто подобное на своей родной планете. Целые звездные скопления просматривались без всякого телескопа, а свет падал вниз с такой интенсивностью, что я мог записывать свои наблюдения в блокнот без включения фонарика. А потом еще и первая луна появилась. Причем не просто белесая, желтая или серая с черным, а ярко блестящая, с хорошо различимым синим ореолом. Даже голубые моря или океаны вполне отчетливо просматривались в бинокль. То есть в моей голове моментально появилась твердая уверенность: там есть жизнь! Неведомо какая, но есть. Иначе ни голубого нимба не было бы, ни синеющих морей. Размером с земную, первая луна часа на три приковала к себе все мое внимание, поэтому я даже не сразу засек вторую луну, раза в два меньшую и неприятного красного цвета. И записал время ее появления и градус обзора приблизительно.
Потом меня хватило только на полчаса дотошных наблюдений, записей и вычислений. Больше я не выдержал, скользнул взглядом по циферблату и заснул без задних ног. Приключения сегодняшнего и нагрузки последних дней сказались на мне чрезвычайно.
