Глава тринадцатая
3595 г., 5 июля, Старый квартал
Пока дети общались на подземном тоннеле, на уровень выше, в подвале, все шесть воинов выстроились на ведущих наверх ступеньках. Гарольд с Тантоитаном, стоящие выше всех, прислушивались, присматривались и принюхивались к довольно широким щелям и шептали для остальных:
– Три пулемета, гильз на полу и на люке – неисчислимо! Как только начнем рваться вверх, они нам сильно помешают. Не менее восьми человек. Как только первое затишье опять прервется, бьем!
На верхнем этаже постреливал чаще всего только один пулемет. Видимо, кого-то с того сектора обстрела пытались прижать огнем. Второй и третий расчеты только изредка вклинивались и только короткими очередями. Так что оптимально было дождаться стрельбы из всех трех стволов и только тогда атаковать, но так можно было вообще дождаться полной тишины и проворонить хоть какой-то удобный момент.
На минуту повисла тишина, послышались интенсивные переговоры и восклицания, а потом заработали сразу два пулемета. И оба мощных тела стали распрямляться как пружины, поднимая и вырывая с корнями дощатый люк.
Как оказалось позже, затраченная сила не пропала втуне. Сверху стояли два полных ящика с патронами, и на одном из них имелась стопка заготовленных для подставок под ноги кирпичей. Да плюс тюк с запасной парой скафандров, мешок с сухим пайком и два комплекта первой медицинской помощи для санитара под логотипом «Бой». Все остальное понятно, надолго здесь устроились, а вот кирпичи – высоковато было дотягиваться до амбразуры одному из расчетов.
Так что первыми из-под локтей товарищей начали стрелять на поражение Малыш и Николя. Они же первыми и вырвались на оперативный простор, а их место для стрельбы заняли Клеопатра и Граци. Потом и живые тараны, отбросив с себя доски и щепки, нанесли добивающий удар из своих парализаторов. Причем стрельба на поражение велась очень грамотно в тактическом плане: вначале рухнули пораженные моусовцы, которые располагались под стенами. Потом досталось пулеметному расчету, который огонь не вел. Ну и напоследок успокоили тех, кто увлеченно пытался баловаться смертью в чужом для них городе.
В итоге десять человек вылетели из списка активных агрессоров, а хорошо укрепленная позиция, можно сказать почти дот для круговой обороны, перешла в руки оилтонцев. Четверо врагов, скорее всего, получили при облучении парализаторами передоз и тихо остывали навсегда. А вот шестеро еще могли пригодиться для допросов. Информация на войне всегда пригодится, тем более если еще какое-то время собираешься задержаться на одном месте.
Скорее всего, захват произошел тихо и незаметно. Если кто и прикрывал дот сверху, то вряд ли что заметил. Как позже выяснилось, корректировка огня, да и то крайне редко, велась по радио, а в остальном никого здесь больше и не было. В обязанности пулеметчиков входило отстреливать все, что движется без разрешения в пределах видимости. А патронов им для этого нанесли видимо-невидимо. Вот потому гады на стрельбе и не экономили. Развлекались, так сказать. Слишком уверовали, что сверху к ним возмездие из-за облака не придет. Так оно их (возмездие) снизу достало! Но до того агрессоры хорошо порезвились. В результате их бдения по трем сходящимся к старой башне лучевым улицам никто из людей гражданского ополчения и ведомственных охранников иначе чем ползком передвигаться не мог. Это в домах. А по мостовой никто и носа не казал. Снайперских винтовок у них не было, ракет тем более, а много ли с пистолетами против хорошо укрепленного пулеметного гнезда навоюешь?
Пока допрашивать было некого, приступили к наружному осмотру, вытряхиванию тушек врагов из скафандров, сортировке этих тушек и осмотру трофеев. При этом никто не забывал вслух делиться своими замечаниями, давать советы, выслушивать приказы и при исполнении последних даже спорить.
– Отличные скафандры! Всем немедленно выбрать для себя и надеть! – Понятно, что такие вещи решал только командир.
– Короткие будут, – засомневался Малыш, с помощью найденного бинокля осматривая дома поблизости. – Ты смотри! Никого не видно! Вот как их тут эти зеленючки прижали.
Гарольд даже и не сомневался в невозможности подборки для себя вражеского обмундирования:
– Танти, ты чего? Да они все коротышки! И в два раза меня тоньше! Ток глянь.
Его друг как раз откатил от стены одного из членов оглушенного пулеметного расчета и нервно прикрикнул:
– Капитан Стенеси! Вот в этом скафандре два таких раскормленных умника, как ты, упрячутся! Выворачивай его!
Пиклиец и в самом деле выглядел никак не меньше Гарольда, и тот, сопя, давя в себе обиду, приступил к переодеванию. Зато наибольшую строптивость высказала невеста командира. Граци ей только что закончил обрабатывать ранки и царапины, полученные во время падения досок с гвоздями на ничем не защищенное тело. Вдобавок девушка и ногу проколола, что вообще взбесило ее жениха до невозможности. Но если он молчал и срывал злость на бессознательных врагах, бесцеремонно ворочая их и вытряхивая из скафандров, раненая позволила себе явное нарушение воинской дисциплины.
– Я скафандр своего врага ни за что на себя не надену!
Парадорский даже опешил вначале:
– Почему это?..
– Брезгую я! И не положено мне.
– С каких это пор тебе не положено? – уже совсем иным, вкрадчивым, угрожающим тоном поинтересовался командир. Но его возлюбленная на тон не обратила особого внимания.
– Ну… с тех самых. Если уж меня посчитали похожей на принцессу, то как я буду выглядеть в этом наряде? Маразм полный! Лучше уж что-нибудь сборное.
– Как вам лучше и в чем, капитан Ланьо, – с нажимом и усилением голоса начал наступать Парадорский, – за вас будет решать ваш командир! И если ты через одну минуту не будешь стоять передо мной в боевом скафандре, задраенная наглухо, я лично засуну тебя в первый же попавшийся. Но!!! Головой вниз и связанную! Выполнять!!! – И затем опять перешел на вкрадчивый тон и сделал шаг вперед: – Не слышу подтверждения.
– Так точно, господин майор! – Клеопатра, косясь на отворачивающихся товарищей, которые пытались ск рыть сочувственные улыбки, уже спешно примеряла к себе один из трофейных боевых скафандров. Больше она явно и громко ни одним словом возражать не посмела. Потому что поняла: и засунет, и вверх ногами, и связанную. Но мстительное ворчание нет-нет, а по общей связи да пробивалось: – Ладно, ладно, припомню еще! Посмотрю, что на свадьбе ты запоешь! Ага, и как извиняться будешь!
Но как только она переоделась, злой командир уже стоял над ней и опять помыкал, как ему заблагорассудится:
– Переоделась? А теперь занять позицию наблюдения у третьего пулемета! И побыстрей! – А когда та стала громоздиться на позицию возле стены, тоже не удержался от издевки: – И выношу строгий выговор за пререкания с командиром! Моя принцесса!..
– Рада стараться! – не осталась в долгу Клеопатра. – Тоже мне, рыцарь!
С пленными разобрались, детей позвали наверх, трупы сбросили вниз. В подвал уложили и пленных. Один из них начал подавать признаки жизни, и к нему сразу подступился Николя, который, пожалуй, наиболее безропотно и быстро отыскал для себя подходящий скафандр и переоделся первым.
Самым последним сменил свои лохмотья командир. Перед тем он убедился, что все на позициях получили пищу и воду и в относительной безопасности. Так что переодевался он спокойно, без спешки, и даже сменил не понравившийся ему скафандр на другой. Все-таки выбирать было из чего. Вдобавок плечевые раздвижные пластины позволяли увеличивать на размер-два в груди, а растяжки на поясе удлинять на пять сантиметров повышенного роста.
В общем, экипировались все отлично и чувствовали себя сравнительно безопасно. Хотя долго им прохлаждаться не дали. Вначале одновременно порадовали и напрягли последние эфирные «Новости», которые настойчиво продолжали передавать из главного штаба полицейских сил:
– Главные бои с противником теперь ведутся к западу от парка аттракционов. Наши механизированные войска под прикрытием нескольких боевых флайеров успешно взламывают оборону противника и пытаются ворваться на улицы города. Вот-вот это у них выйдет, и некоторые наши окруженные части получат существенную помощь. Тем не менее на проспекте Аллария не прекращаются жесткие столкновения нашего гражданского ополчения и сил внутренней полиции с не сдающимися до сих пор агрессорами. Там обстановка крайне напряженная и нестабильная. Также повторяем грозовое предупреждение! Только что начавшееся расширение багряного облака может спровоцировать страшные ливни и невиданный град. Всем рекомендовано находиться в укрытии.
Только «Новости» закончились, как подал голос Гарольд от своего окошка:
– Кажется, местные физкультурники раздобыли где-то гранаты. Потому что какого лешего ползти в нашу сторону, вздымая кучи пыли и так интенсивно виляя задницами?
Подскочивший к нему Парадорский тоже присмотрелся:
– Хм! Ну, они ведь не учились, как ты, ползать по пересеченной местности.
– Нам от этого не легче. Как только туман сгустится, они рванут вперед и забросают нас гостинцами. Может, пугнуть их и прижать огоньком?
– Еще попадешь ненароком.
– Обижаешь! – И короткая очередь разорвала сравнительную тишину.
– Хватит, хватит! Нам еще до них теперь докричаться надо! – Майор выдержал паузу, набрал в грудь больше воздуха и прокричал в сторону затаившихся горожан: – Эй! Не вздумайте в нас гранатами кидаться! Не то уши выдергаю! Уловили?! Теперь дальше! Мы тут башню заняли, она теперь наша, но сами, скорее всего, в город начнем движение, так что приготовьтесь принять объект под свою опеку. Как поняли?
Ни одна из голов так и не поднялась, хотя места ниже спины, хорошо видимые, задвигались. Потом послышался глухой голос:
– А вы кто?
– Воины Оилтонской империи! – последовал гордый ответ.
– Покажитесь!
Под ехидный смешок Клеопатры Тантоитан ответил недрогнувшим голосом:
– Так вас и враг может обмануть нашей формой. Предлагаю лучше найти общих знакомых или определить общий пароль.
– И кого вы среди нас знаете? Или кто из вас настолько знаменит?
Вопрошающий уже поднял бесшабашно голову, настолько его интересовал ведущийся разговор. Чтобы его не пугать лишний раз, стволы всех пулеметов были показательно подняты вверх.
– Среди нас тут никого, кроме знаменитостей, и нет, – доложил майор. – Но в лицо-то вы нас не знаете. А вот кого знаем из вас… – Он нагнулся и подозвал к себе девчушку. – Как твоя фамилия и где ты живешь? – Потом выпрямился и крикнул: – Например, Ирину Сайчину, двенадцати лет, вон в том сером куполе она проживает.
Тотчас на ноги вскочил пропыленный парень с устаревшей винтовкой и угрожающе зарычал:
– Это моя сестра! Отпустите ее немедленно!
– Да, да! Это мой брат! – Чуть не по телу командира стала взбираться к отверстию повизгивающая от счастья Ирина. Но тот ее придержал и строго наказал: – Слышала, что говорили в «Новостях»? Сейчас сосульки в рост человека начнут падать, так что пусть немедленно идут к нам. Про смену формы тоже не рассказывай, долго слишком получится, и могут засомневаться.
Девчушка часто закивала, выползла на четвереньках наружу и с радостным визгом понеслась к залегшим людям. Брат встретил ее уже на полпути. Вскоре к нему присоединились еще трое. Они со страхом посматривали то на спускающийся, густеющий туман, то на зевы амбразур, но бойко тараторящую юную проводницу слушали внимательно, не перебивая ни единым словом. Потом решились, приказав остальным пока не высовываться, и устремились к боковой двери башни, за которой изнутри лихо уже разбирал баррикаду Гарольд.
– Ну, быстрей! – тащила Ирина своего брата за руку, а тот, войдя, настороженно остановился, привыкая к полумраку. Тогда как младшая сестричка продолжала тараторить без умолку: – Наши герои долго прорывались с боем, спасали раненых товарищей и вот только тут смогли сменить свои лохмотья на новые скафандры. И неважно, что они трофейные! – перешла она на истерический визг, глядя, как вошедший последним мужчина стал вскидывать пистолет.
Тут вовремя подсуетился Гарольд, просто выхватив пистолет из руки горожанина:
– Не шали, дядя. Слушай нас и присматривайся вон к той куче тряпья, что мы с себя сбросили. И давайте без проволочек принимайте дела в бункере, оружие, пленных и зовите сюда остальных. Нам, пока туман упал, тоже надо будет как можно дальше к центру прорваться.
– А-а-а… как же пиклийцы?! – прорвало-таки брата Ирины. – И эти… сосульки?!
– Ха! Так пиклийцы нам не страшны. А вот сосульки могут только упасть, но ведь еще ни одной не было.
Один из мужчин и в самом деле присмотрелся к измочаленной форме, затем живенько заглянул в подвал, где Николя как ни в чем не бывало продолжал допрос, и подскочил все к той же амбразуре. Видимо, он и считался командиром всей группы.
– Сотвилд! Давайте все сюда! Бегом!
Ну а Парадорский не удержался и ткнул пальцем в направлении зашевелившихся задниц:
– Плохо прятались! Враги могли всех вас как куропаток перестрелять! Кто же так в атаку идет? А?
Гражданский смутился и покраснел, но за него вдруг вступилась капитан Ланьо:
– Не все же такие бравые и знаменитые воины, как Тантоитан Парадорский!
Майор застонал от досады, не понимая, зачем его любимая так неосторожно и преждевременно раскрывает его имя. Мало им было неприятностей с выражением «моя принцесса»? И, словно издеваясь над его изумленным взглядом и здравым смыслом, Клеопатра с гордостью добавила:
– А ко мне он обращается «моя принцесса», и мы скоро поженимся!
Стоило видеть, насколько вытянулись от изумления и удивления лица стоящих людей. Хотя к девушке они отнеслись довольно прохладно, а вот о главном герое хаитанских событий все были более чем наслышаны. Юная Ирина даже задышала с трудом от спертого дыхания, а когда стала говорить, то заикалась:
– Я Танти сразу узнала. И вот этого здоровяка. Его зовут Гарольд Стенеси.
Скорее всего, она уже не раз слышала обращения воинов между собой и просто их запомнила, но сейчас это прозвучало из ее уст как заявление о личном и долгом знакомстве со знаменитыми героями. Этого не мог стерпеть самый молодой участник группы Михась:
– Да мы уже давно вместе воюем.
От этой фразы Парадорский не сдержался и громко рассмеялся:
– Точно! Молодец, Михаил! В любом случае, ты за свои подвиги будешь предоставлен к ордену! Обещаю!
Теперь уже мальчик не смог даже кивнуть от обуявшего его восторга. Зато заторопился майор, заметивший, что туман за бруствером уже начал искажать дальние перспективы.
– С пулеметами разберетесь? – Получив в ответ несколько неуверенный кивок лидера гражданского ополчения, продолжил скороговоркой: – Ланьо, Малыш и Стенеси! Покажите суть наводки и стрельбы! Николя! Где ты там? Оставь пленных ребятам, и начинаем движение! – Затем опять перехватил одного из местных за локоть: – Дайте нам трех знающих проводников, через ваши позиции проведут, чтобы мы там друг друга не постреляли. Есть такие? Заодно расскажут нам, где моусовцы на проспекте оборону держат.
И уже через минуту, ведомые тройкой рослых молодых парней, шесть воинов неспешным бегом отправились в туман.