ГЛАВА 20,
в которой герою не дают ни отдохнуть, ни поесть
«Вам предложено принять задание „Три части ключа“. Данное задание является 2-м в цепочке квестов „И да вернутся боги в Файролл“. Условие — добыть 3 части золотого ключа, в незапамятные времена разбросанные по Файроллу. Награды за прохождение всего задания: 15 000 опыта; 5000 золотых; предмет из закромов Орта Пепельного, соответствующий классу персонажа, — вариативно; активный навык, соответствующий классу персонажа, — вариативно; верительная грамота к одному из властителей Раттермарка — на выбор; редкий ремесленный рецепт — вариативно. Получение следующего квеста цепочки».
О, тут еще кое-что.
«Дополнительная информация. Квест разделен на 3 задания, по количеству частей ключа. Предупреждение. В случае провала 1 (любого) из 3 этапов квест будет считаться проваленным. В процессе прохождения задания игрок может получить дополнительные бонусные награды, о которых ему будет сообщено отдельно. Также игроку полагаются отдельные награды по окончании каждого из 3 заданий по поиску ключа. В процессе выполнения задания игрок не имеет права сообщать другим игрокам о его конечной цели. Штраф за разглашение — провал задания. Привлекать других игроков и НПС для прохождения задания игрок право имеет. Принять?»
Вот накрутили-то! Принять, конечно. Как будто у меня есть варианты…
«Вам предложено принять задание „Первая часть ключа“. Условие — найти 1-ю часть ключа. Награды: 2000 опыта; 1000 золотых; +3 единицы к одной из характеристик героя — вариативно; предмет из закромов Орта Пепельного — вариативно. Внимание. Не забудьте узнать у Орта Пепельного, куда могла подеваться 1-я часть ключа. Принять?»
«Не забудьте узнать». Да уж, понятное дело, не забуду, куда я денусь…
— Ну вот и договорились, — хлопнул в ладоши старик. — Вот и сладилось дельце!
Вот ведь как радуется, старый хрыч. Видать, что-то важное лежит в ларце, что-то очень для него нужное. А может, не только для него, но и для меня? Хотя какая теперь уже разница, по рукам уже ударили, назад не сдашь. Не лоханулся ли я? Нет, сто пудов нет — жадность порождает бедность, и лучше в руках синица, чем под кроватью утка, а мне ее быстро организуют, если я квест завалю. И так вон прибарахлился за последнее время, есть что и на аукцион выставить, а может, и Джокеру спихнуть за нал (надо будет попробовать через него сработать наружу, для пробы, по нынешним делам отцы-командиры точно глаза на это закроют, максимум — попеняют за жадность). Еще вон свиток с камнем в сумке, я их даже не глядел пока, так что леший с ним, с ларцом.
— А что, деда, — я посмотрел на старика взглядом контрразведчика, — куда части ключа-то усвистели? Знаешь ведь наверняка, так поделись со мной, облегчи задачу.
— Ну про один я тебе точно скажу, где да у кого, а вот по двум другим только наметки дам, — не стал упрямиться Орт. — Про тот, что наверняка, мне один странник рассказал, он его своими глазами видел. А вот два других… Я, когда бахнуло, успел заметить, в какие стороны они полетели.
— Да ладно? — Я с сомнением сузил глаза. — Они ж с какой скоростью полетели?
— С большой, и даже очень, — с достоинством ответил дед. — Но и я был помоложе да поглазастей, так что примерное направление успел заметить. Но к тем двум частям мы потом вернемся, ты сначала первую добудь.
— Ну и где она? — Я напрягся. Если где-нибудь под землей, я… Я соглашусь на утку под кроватью, не полезу я больше никуда! Я боюсь…
— В Пограничье она. — Дед почесал затылок. — В данный момент она либо в сокровищнице лежит, либо находится на башке нынешнего лейрда Морригота, Кэннора Мак-Линна. Уж не знаю, каким образом первый Мак-Линн заполучил эту часть ключа, но факт остается фактом. Ключ непростой был, магический, и по этой причине даже его части обладают немалой силой. Дикий горец ведь даже и не понял, что попало ему в руки, но смекнул, что эта золотая штука приносит ему удачу, и начал использовать ее как талисман. Потом клан его здорово возвысился, и он сделал талисман частью короны. Так что тебе надо отнять корону клана Мак-Линнов, не самого слабого клана Пограничья. Удачи тебе, сынок!
— Спасибо, деда, — почесал затылок и я. — А точно ключ тот в короне? Может, просто цацка какая похожая?
— Точно. Тот странник его детально описал. — Дед излучал уверенность. — Там головка ключа, кругляш с узором внутри, а узор в виде глаза, такое не спутаешь.
— А что за странник? — как бы между прочим спросил я.
— Человек прохожий, — уклончиво ответил дед. — Мало ли кого по дорогам носит?
«Ага, тут у тебя прямо проезжий тракт, народ только и делает, что взад-вперед ходит», — подумал я, но вслух сказал:
— Понятно. Тогда, дед, говори, в какую сторону тут Пограничье, пойду потихоньку.
«Не может такого быть, старый, чтобы у тебя какого-нибудь способа не было быстро перемещаться или чтобы ты совет мне какой полезный не дал».
— Э, милок, — старик захохотал, — это ты долго идти туда будешь, да и не факт, что дойдешь, из Сумакийских гор дорог-то много, да вот не по всем передвигаться получается. Эти горы здесь с начала времен стоят, с того момента, как Раттермарк из глубин Великого океана вынырнул.
— Дедуля! — Я нахмурился. — Это все занимательно и познавательно, и я верю, что ты знатный краевед, но ты, отвергая, что-то да предлагай. Если не этот вариант, то какой другой, скажи?
— Ой-ой-ой, хитер, хитер, — захихикал старик. — Ты давай мне комедь не ломай тут, тебе веры ровно настолько, насколько ты мне нужен. И помощи столько же. Лови.
И он бросил мне свернутый пергамент, который вынул из кармана штанов.
— Как дело сделаешь, отдашь обратно, а то знаю я вас, смертных. Если что гвоздями не приколотишь, так ведь непременно упрете. Вот же времена настали, вот же нравы…
«Путь к дому Орта Пепельного. Уникальный предмет, существующий в единственном экземпляре. Позволяет перемещаться из любой точки Файролла к дому Орта Пепельного. Ограничения: перемещение может быть осуществлено не более чем 1 раз в день. Перемещение должно быть обусловлено конкретной и обоснованной необходимостью увидеть Орта Пепельного. В случае несанкционированного использования возможно наложение штрафа. Пергамент может быть использован лишь тем, кому его лично вручил Орт Пепельный. Украсть, потерять, сломать, продать, подарить — невозможно. После смерти владельца не исчезает из инвентаря».
— Ух ты! — проникся я. — Вещь.
«Прогресс в выполнении деяния „Знаток редкостей“. Вам необходимо собрать еще 3 из 10 существующих в Файролле уникальных предметов».
— Вот только, дед, я так и не понял… Это ж оттуда — сюда? — Я потер нос. — А отсюда — туда?
Орт коротко рявкнул какое-то заклинание, и прямо на полу открылся небольшой портал, причем с вплетенными в него зелеными тонами. Забавно. У нас он синий, у Странника был красный, а тут зеленый. Интересно, а нет деяния на порталы?
— Давай сигай, — скомандовал Орт. — Я долго его держать открытым не буду!
— Стой! — завопил я. — У меня еще вопросов куча к тебе!
— Потом их задашь, когда дело сделаешь, — не терпящим возражений тоном заявил Орт. — Вот вернешься с первой частью ключа, и отвечу я тебе на все твои вопросы! Ну или почти на все… Все, сигай в портал, не отсвечивай!
— Там рыцарь неподалеку сидит, меня ждет. — Я уже понял, что старик меня перехитрил, сволочь такая. — Скажи ему, чтобы он обратно в город шел, меня не ждал.
— Иди уже, — рявкнул дед, встопорщив бороду. — И побыстрее там давай, не тяни!
Я, вздохнув, шагнул в портал. Интересно, куда меня выкинет из него?
Вот все-таки как важно верно формулировать вопрос. Вышло не «куда», вышло «на кого».
Вылетев из портала со скоростью ядра (он у Орта как-то по-другому работает, не так, как стандартные порталы, а с приличным ускорением), я сбил с ног здоровенного огненно-рыжего мужика в килте и с клеймором за спиной. Мы покатились по брусчатой мостовой — я с руганью, он молча и брякая мечом.
Я, приподнявшись, сел на мостовой, повертел головой, закружившейся от перелета, и открыл карту. Итак, я в центре Пограничья, город Агбердин, мормэрство Моррей. О как. «Вот ведь старый черт, — ругнул я про себя Орта. — Не дал мне на малую родину сходить…»
— Ты уже пришел в себя, приятель? — раздался у меня за спиной незнакомый голос. — Клянусь Тевтатом, я спешу на празднество, и у меня совершенно нет времени ждать, когда ты соизволишь встать на ноги.
— А чего ради ты этого ждешь? — не понял я. — Да, извини, что сбил тебя с ног, это было случайно, чертов старик…
— Извинения — это лишь слова, — вполне дружелюбно ответил мне рыжий. — Они не нужны мужчинам. Твой меч при тебе, мой — при мне. Чего ждать?
Я встал, осознавая, что сегодня я, наверное, из игры уже не выйду. Просто не получится, все время что-то происходит.
— Слушай, это точно так уж нужно? — на всякий случай спросил я у рыжего. — Может, так разойдемся?
— Да кабы я был в повседневной одежде — без проблем. Ну налетел ты на меня — и налетел. — Рыжий тряхнул головой. — Но ты же видишь — я одет в праздничный наряд, и самое важное — на мне цвета клана, а из-за тебя они побывали в пыли. Это не моя обида, это обида клана, так что мне надо тебя убить, уж извини. Старейшины не поймут меня, если я этого не сделаю.
Я вытянул меч из ножен и перекинул щит из-за спины в руку.
— Устал я сегодня очень, — пожаловался я горцу. — День был просто сумасшедший, не дай бог еще одного такого.
— Бывает… — Горец понимающе покивал головой. — С другой стороны — хорошо, что ты вымотался. Если устал, значит, быстро удар пропустишь и быстро умрешь, без мучений и страданий.
— Сомнительная радость, — сморщился я, отразил щитом первый удар рыжего, сбросив его клинок в сторону, и атаковал сам, нанеся резкий прямой удар, который должен был пробить грудную клетку моего противника.
Горец уклонился, крутанул клеймор над головой и попытался пробить меня с правой стороны. Удар читался, сталь звякнула о сталь…
— Леннокс Мак-Соммерс, что вы творите? — громыхнул чей-то бас, и мой противник, опустив меч, отошел от меня на пару шагов. — Чем вам не угодил этот чужеземец?
Рыжий потупился и молчал, не глядя на распекающего его двухметрового великана в такой же, как и у него, одежде.
— Ну я случайно налетел на него, — попытался я реабилитировать Мак-Соммерса в глазах покрасневшего усатого верзилы, который наливался краской, отчитывая рыжего горца. — Он упал, вон цвета клана испачкал, расстроился. Не по традициям это, наверное, безнаказанно оставлять, вот мы и…
— Это он вам сказал? — уточнил невысокий старичок, тоже в традиционной, похоже, для Пограничья одежде, как-то незаметно подошедший к нам. — Леннокс, это твои бредни?
— Чего бредни? — пробурчал Мак-Соммерс. — Я его убивать не собирался…
— Я не заметил, чтобы молодой человек дал тебе возможность себя убить, напротив, он очень неплохо управлялся с клинком, — сообщил Ленноксу здоровяк. — И клянусь Цернуссом, если бы он отсек тебе голову, я бы не только не стал с него спрашивать виру в пользу клана, а еще бы и поставил ему выпивку.
О как.
— Так в чем же дело? — Я крутнул меч. — Давайте я его прикончу, и пойдем выпьем за ваш счет. Я сегодня дьявольски устал и не откажусь от пары стаканчиков чего-нибудь эдакого, а после еще и закушу чем-нибудь солененьким. Опять же за ваш счет, конечно.
Здоровяк захохотал:
— А ты, приятель, весельчак, люблю таких. Я Рэналф Мак-Соммерс, дядюшка этого никчемы. — Великан показал на совсем уже загрустившего рыжего воина и бухнул себя рукой в правую часть груди. — А кто ты?
— Я Хейген из Тронье, тан Западной Марки. Путешествую по своим делам.
Я повторил удар в район сердца и удивился, увидев, как вытянулось лицо Леннокса и изменилось выражение в глазах Рэналфа.
— Тан? — Седой старичок внимательно посмотрел на меня. — Это высокий титул, и он должен быть подтвержден либо верительной грамотой, либо словом уважаемого человека, который может это засвидетельствовать.
Вот тебе и на. Все и так верили, на слово.
— А зачем? — не понял я. — Я знаю, что это так, а верить мне или не верить — это каждый сам для себя решает. Впрочем, я не завидую тому, кто обвинит меня во лжи.
— Слова воина и достойного мужа, — качнул головой старичок. — И тем не менее.
— У меня нет таких бумаг, — пожал плечами я. — Что же до свидетельств уважаемых людей… Да и знакомых из ваших краев у меня особо нет.
— «Особо нет» говорит о том, что кто-то да есть, — настырничал старичок.
— Я знаком с Браном, он был послом в Эйгене, Свентонидием, его воином. Еще я знаком с Лейном, но я не знаю, из каких они кланов, они не говорили, — припомнил я всех, кого знал из Пограничья.
— Бран — это, наверное, тот, Мак-Мортис, что из Ирт-Иргиса, сын старины Грегора Мак-Мортиса. — Рэналф коротко глянул на старичка. — Он и впрямь отбывал на Запад в поисках военной поддержки, у них там, на озерах, большое немирье грядет. Свентонидия я тоже знаю, славный воин, хоть и не наших кровей. А вот Лейн… Скажи, Хейген, какие у него были цвета клана?
— Не знаю, — снова пожал плечами я. — Кольчуга у него была, и доспехи у него были, и то и другое — одного цвета, стального. Он наемник, там все в одно и то же одеты.
— Гэльт — наемник? — удивился старичок. — Вот небывальщина. Может, он был не из Пограничья?
— Может, — сказал я. — Но он сказал, что из Пограничья. Да мне это и не столь важно, главное, что он товарищ хороший и рубака славный.
— А вы там что за наемники были? При бароне каком или что другое? — вкрадчиво спросил старичок. — И как ты, тан, попал к наемникам?
— Я тогда таном еще не был. — Скрывать мне было нечего, стыдиться — тоже. — А наемниками мы были в Вольных ротах.
Рэналф кхекнул и уставился на старичка. Тот огладил свой килт и медленно спросил:
— А не было ли у твоего товарища на безымянном пальце правой руки какого-либо кольца?
Я напряг память и вспомнил — а было. Точно было, я на него обратил внимание, когда Лейна на себе из храма Ханнумана пер.
— Было, — ответил я. — В виде дубовых листьев колечко, вроде как серебряное.
— Так-так-так… — проговорил старичок, о чем-то задумавшись.
— Может, пойдем уже куда, я бы вот, например, пошел в гостиницу, если ко мне нет никаких вопросов. — Я не хотел терять время. — Или для этого все-таки надо кого-то убить?
— Отличные слова. — Верзила стукнул меня рукой по плечу. — И впрямь, что мы стоим тут, как неприкаянные, пойдем-ка, вдарим по кружке-другой эля.
— Может, завтра? — робко спросил я. — Очень я сегодня устал, день был хлопотный.
— Если был тяжелый день, то добрый эль точно не помешает, — наставительно произнес Рэналф. — Пошли, тебе говорю. Сегодня у нашего клана праздник, и ты на нем гость.
— А со мной что? — тихонько спросил рыжий. — Мне-то куда?
— И ты с нами, — вздохнул Рэналф. — Пока еще кого-нибудь не попытался убить или кто-нибудь не убил тебя.
В харчевне, в которую мы пришли, было полным-полно верзил вроде Рэналфа, все они пили, пели и орали, было ощущение, что я попал на какую-то студенческую попойку времен моей юности.
— Привет славным рубакам клана Мак-Соммерс! — проревел Рэналф, войдя в харчевню. — Смерть поганым Мак-Линнам и вонючим Стеббинссам! Смерть им!
— Смерть!!! — заревели парни в килтах и с кружками в руках. — Всех их на клинки!
— Мак-Линнам? — Я с интересом взглянул на Рэналфа, который где-то уже разжился здоровенной кружкой и жадно хлебал из нее эль. — А чем они вам насолили?
— Они всем насолили, — оторвался от пойла горец. — Трудно найти в Моррее гэльта, который бы не желал их крови. Смерть Мак-Линнам из Морригота!
— Ы-ы-ы! — ответила ему единым и слаженным криком харчевня.
— О! — сделал многозначительную рожу Рэналф и снова припал к кружке.
— А кто такие гэльты? — спросил я у него, но Рэналф скрутил из пальцев некую фигулину, означающую: мол, погоди, дай допью.
— Так мы называем сами себя, — услышал я голос старичка. — Гэльт — житель Пограничья, воин и мужчина.
— Бейрон Фергус Мак-Соммерс! — проревел Рэналф, убрав кружку от рта. — На одно колено, гэльты.
Голоса в харчевне смолкли как по мановению волшебной палочки, и куча здоровяков опустилась на одно колено перед невысоким сухоньким старичком.
— Ну-ну, — добродушно сказал он. — Я всего лишь один из вас и просто зашел сюда выпить эля в честь праздника. Не обращайте на меня внимания.
То ли его слова были восприняты как приказ, то ли тут была детская простота нравов, но уже через полминуты в харчевне восстановился прежний шум и гам.
— Итак, Хейген из Тронье, ты не можешь прямо сейчас подтвердить свой титул тана? — Старичок сел напротив и посмотрел на меня пронзительно-голубыми глазами. У меня возникло ощущение, что это не взгляд, а рентген.
— По-прежнему не понимаю, почему я это должен кому-нибудь доказывать? — стоял я на своем.
— Видишь ли… — В этот момент хорошенькая кудрявая девица поднесла старичку на подносе кружку с пенной белой шапкой, он ее взял, отхлебнул и улыбнулся. — Спасибо, Хезер, спасибо, девочка… Видишь ли, в наших краях если кто-то что-то про себя говорит, то либо он это доказывает делом, либо его называют лжецом. Ты же не хочешь прослыть лжецом?
— Нет.
Вот только этого мне не хватало.
— Тогда потрудись до завтрашнего вечера предоставить нам доказательства того, что ты и впрямь тан. Ну а если ты этого не сделаешь…
— То что? — жестко спросил я.
— То все кланы Пограничья будут знать, что ты лжец, и тебе будет крайне затруднительно покинуть холмы нашей прекрасной страны.
«Вам предложено принять задание „Доказательство очевидного“. Условие — доказать бейрону Фергусу Мак-Соммерсу, предводителю клана Мак-Соммерсов, то, что вы и в самом деле являетесь таном Западной Марки. Награды: 1000 опыта; +7 единиц к репутации у клана Мак-Соммерсов. Принять?»
Ух ты. Задание. Удивлен. Ну да ладно, нужно тебе подтверждение — будет тебе подтверждение, знаю я, что делать. Надо же, а «бейрон» — это титул. А я было подумал, что имя…
— Хорошо, бейрон. — Я потянулся. — Как скажете. Но если вы не против, я пойду отдохну, день был длинный и сложный.
— Конечно. — Старичок кивнул. — Но завтра вечером жду тебя здесь, и если ты докажешь, что ты тот, кем назвался, то нам будет, о чем поговорить. Хезер, деточка, проводи нашего гостя к Кеннету в гостиницу, чтобы он не заплутал.
Красотка-подавальщица отвела меня в гостиницу, которая располагалась недалеко от пивной, и, войдя в номер, я с упоением нажал логаут.
Вика лежала в кровати и что-то читала, тихонько хихикая. Да, представьте себе, моя прекрасная половина любила читать, причем бумажные издания, которых у меня было предостаточно еще со старых времен. Сейчас-то поди найди бумажную книгу, все читают с экранов новомодных гаджетов, а книги в обложках и со страницами окончательно перешли в разряд коллекционных редкостей и эксклюзивных подарков. А жаль. Есть в перелистывании страниц и в их шелесте что-то магическое, чарующее. А этот ни с чем не сравнимый запах старых книг…
Вот и Вика, обнаружив у меня довольно обширную библиотеку, частично доставшуюся от деда, частично перевезенную мной из родительской квартиры, с удовольствием стала читать книги на их исконных носителях. Сейчас у нее в руках был роман госпожи Лунной про принцев, единорогов, фей и строптивую студентку, которую за каким-то дьяволом занесло в магический мир, где она всех построила рядком, лишь щелкнув пальцами. Откуда сей шедевр оказался у меня на полках — мне про то неведомо, может, кто из бывших подружек забыл.
— Уф-ф-ф, — выдохнул я, вывалившись из капсулы. — Лучше бы я на работу пошел, честное слово.
— Что, укатали сивку крутые горки? — лукаво спросила Вика, глянув на меня поверх обложки, на которой лобызались рахитичный бледный принц и крепкотелая розовощекая студентка.
— Даже не спрашивай, — попросил ее я. — Что там вчера, чем кончилось? Питекантропы все живы?
— Ты о наших человекоподобных или об этих небритышах в клубе?
— До тех мне вовсе дела нет, о них пусть у их тейпа голова болит, я о своих раздолбаях пекусь.
— Тогда успокойся, все нормально. Нет, потасовка была, но Жилин, я так понимаю, это дело разрулил, как и обещал. Кому-то в пачку сунул, кому-то ребро сломал, этих всех из клуба увел, Мариэтту на такси домой отправил и Шелестовой пообещал страшную кару, если она еще когда такие фокусы выкидывать будет. Она, похоже, здорово перепугалась.
— Это чего ж он ей пообещал? — стало интересно мне. Напугать эту строптивую, умную и красивую (ну да, красивую, факт есть факт) женщину — это надо постараться.
— Он пообещал ее арабам продать, в дом терпимости. Поскольку у Сергея слова, похоже, с делом не расходятся, она ему поверила и отправилась домой в легком испуге и суровых раздумьях. Так что все нормально, все живы-здоровы, ну кроме Юшкова, у них нынче был бодун-с. Так, давай есть, в душ и в люлю. Завтра тяжелый день, тебе завтра вещи мерить, а вы, мужики, этого терпеть не можете. И имей в виду — на меня все эти ваши: «Да нормально, растянется» и «Сойдет, сойдет, нормально ж сидит», — не действуют. Пока мне не понравится, будешь мерить как миленький.
— Хорошо, мон женераль, — ответил я и побрел на кухню.
— И недолго давай, я жду, — прозвенел колокольчиком ее голос. — Я соскучилась.
И был магазин, и был он не один, поскольку «Мега» — это много магазинов, очень много. И были примерочные, симпатичные девочки-продавцы, костюмы, джемпера, какие-то кофты и брюки, джинсы и ботинки, и не было этому конца и края, как мне казалось. Со все возрастающим количеством сумок и пакетов с иностранными названиями я перемещался вслед за Викой от магазина (здесь могла бы быть ваша реклама!) до магазина (и здесь, между прочим, тоже!), вес ноши все рос, и наконец я взмолился:
— Солнышко! Давай уже отнесем все эти вещи в машину и пойдем поедим, а?
— Да? — с недоверием оглядела меня Вика. — Ты поешь, а потом скажешь, что осоловел и хочешь домой. Знаю я тебя!
— Не скажу. — Я изобразил смирение и почитание. — Не скажу я такого. Вот смотри — мы же мне все купили, так?
— Так, — с подозрением сказал Вика.
— Вот. Теперь будем покупать только тебе, ведь верно?
— Ну? — Она прищурилась.
— Там мое дело — только на диванчиках сидеть да сумки таскать. Ну может, еще к тебе в кабинку залезть, если ты исподнее будешь мерить, — на это интересно поглядеть.
Вика еще пару секунд с недоверием подвигала тонкими бровями, но согласилась.
Я с упоением доедал второй сэндвич, а Вика ковыряла ложечкой какой-то торт, когда за моей спиной раздался неприятно знакомый голос:
— И вот зачем вы едите эту дрянь, скажите? Это же отрава для ваших организмов.
Курятина из сэндвича встала у меня в глотке колом, проскочить в желудок ей не помогал даже майонез. Да что ж такое, поесть не дадут, ну что за сволочи! У меня вообще выходной!
— Кстати, милая юная леди, это вам, — продолжил голос, к владельцу которого я повернулся с огромной неохотой. — Мой друг Харитон сказал мне, что вы любительница восточных сладостей, как, собственно, и я.
