Глава 11,
в которой репутация героя начинает приносить ему дивиденды
– Скажите, уважаемый, – остановил я городского стражника, идущего куда-то с гордым и важным видом. – Где здесь миссия ордена Плачущей Богини?
– Это почти рядом с чертогом кенига. – Стражник вытянул руку. – За квартал до него. Идите туда и будьте уверены, что мимо не пройдете.
Я поблагодарил стражника и двинулся в указанном направлении. Надо отметить, что добрый стражник не соврал – действительно, пропустить миссию было бы невозможно даже при самом большом желании.
Это было высокое здание из красного кирпича, больше похожее на двухэтажный барак-переросток. Но не это поражало воображение, а приделанная к крыше огромная эмблема ордена, представлявшая собой слезу в круге. В сочетании с красным удлиненным зданием все это вместе смотрелось если не чудовищно нелепо, то как минимум забавно. И здорово смахивало на Цитадель Зла со всевидящим оком Саурона, но в местечковом исполнении. Знаете, эдакий лайт-вариант. Учитывая, что сам по себе орден стоял на защите добра, все вместе это производило убийственное впечатление. Мечта Церетели, одним словом.
Я поднялся по крыльцу, старательно пряча улыбку, – нехорошо входить в серьезное учреждение, лыбясь без дела. Тем более, у входа небось опять сидит какой-нибудь монах с заупокойным выражением лица, и моя улыбка может выйти мне боком.
Войдя в здание, я, как и ожидал, действительно увидел монаха с довольно постным лицом, идущего к двери и видимо услышавшего колокольчик, который брякнул при ее открытии.
– Что орден может сделать для вас, добрый человек? – вежливо поинтересовался он.
– Да ничего особенно не может, – ответил я. – Мне бы с майордом местным поговорить, привет ему передать.
– В нашей миссии нет майорда, – озадачил меня монах, который явно не видел моей репутации в ордене, это чувствовалось по его общению.
– Да? – удивился я. – Но руководитель же есть какой-то?
– Гроссмейстер Улоф дер Боттом возглавляет миссию ордена в Хольмстаге, – торжественно ответил монашек. – Но он принимает только очень важных персон. К тому же он сейчас крайне занят, дела капитула. Боюсь, добрый путник, ты не сможешь с ним встретиться. Но если угодно, я могу позвать кого-нибудь из младших братьев, и ты изложишь свое дело им.
– Скажите, брат… как ваше имя?
– Брат Петер, – смиренно ответил монах. Кстати, что забавно. Богов нет, монахи есть. Какая-то неувязка выходит. Нет, понятно, Плачущая Богиня и все такое. Но Петер не из ордена, так кому же он поклоняется? И монах такой правильный – ряса, четки, поясная веревка, не помню, как она называется…
– Так вот, брат Петер, скажи мне – вовсе нет никакой возможности попасть к гроссмейстеру? Прям такие важные дела? Я все-таки не абы от кого привет принес, от самого Гуго фон Шлиппенштайна.
– Никакой. – Имя майорда Гуго на брата Петера не произвело ожидаемого впечатления. – Я же вам говорю – третьего дня прибыл полномочный представитель капитула, полный рыцарь храма, от самого великого магистра Лео фон Айхенвальда. Они с гроссмейстером дер Боттомом важные вопросы решают. Точнее, будут решать, поскольку рыцарь храма к кенигу отошел, но вот-вот вернется. Да, кстати, вот и он.
Дверь скрипнула, колокольчик брякнул, и я обернулся, чтобы увидеть торчащие хохолком волосы и серые глаза моего старого приятеля. Еще я сразу обратил внимание на две детали – золотую рукоятку меча и такой же золотой символ ордена, выбитый на доспехе слева. Видать, сделал фон Рихтер карьеру в ордене, и неслабую. Когда только успел. Посмотрим, как у него теперь с моральными качествами, – если он все тот же славный парень, то это мой шанс попасть к кенигу. Если нет… Значит, будем думать.
– Ну что же, – громко и с расстройством в голосе сообщил я монашку. – Если у ордена Плачущей Богини на меня попросту нет времени, то жаль. Всего доброго. – Я кивнул брату Петеру и снова повернулся к фон Рихтеру.
– Лэрд Хейген! – неверяще произнес тот. – Это вы?
– А, Гунтер, – улыбнулся я. – Конечно я, а кто же еще. Вот, зашел в твой орден, привет здешнему руководителю передать от дядюшки Гуго, про тебя спросить – как ты, жив ли, здоров? А меня не пускают. Рожей, говорят, не вышел.
– Такого я не говорил, – немедленно сообщил брат Петер. – Я сказал, что гроссмейстер занят.
– И что он принимает только очень важных персон, к коим я, по вашему мнению, не отношусь, – сварливо уточнил я.
– Боги, да что вы такое говорите, лэрд Хейген! Петер, запомни этого рыцаря и пускай его в нашу миссию в любое время дня и ночи.
Гунтер шагнул вперед и обнял меня, как и полагается рыцарю, – сурово, по-мужски. Я вообще не сильно жалую новомодные обычаи – нежные мужские обнимания с поцелуями, все эти: «Здравствуй, дорогой», с чмоками, но тут было другое. Это была некая часть неведомого мне ритуала.
На всякий случай я тоже его приобнял и похлопал по спине.
– Узнал, старый черт, – улыбнулся я. – Узнал!
– Откуда вы здесь? – отпустил наконец меня Гунтер. – Какими судьбами? И как вовремя!
– Так и будем тут разговаривать? – иезуитски поинтересовался я.
– Боги, какой я остолоп! – искренне расстроился фон Рихтер. – Конечно же идемте наверх, в залу. Я немедленно представлю вас гроссмейстеру.
– Гунтер, а ты-то какими судьбами тут оказался? – спросил я, поднимаясь по лестнице. – Тебя вроде куда-то к черту на кулички заслали?
– Ну да, – согласился со мной фон Рихтер. – В капитул отправили, к великому магистру Лео. Там некоторая ситуация вышла, получилось так, что я его спас, к этому времени еще и реляция майорда Гуго подоспела, про ведьмака и все остальное. Тогда Айхенвальд и совет решили меня посвятить в рыцари храма и ввести в капитул. Я-то сам был против, не считаю я, что достоин такой чести, но совет не переубедишь.
И ведь не врет, и впрямь на совете своем говорил, что недостоин, и душой даже не кривил. Хорошо, фон Рихтер, что ты в этом мире живешь, а не в нашем. Тяжело тебе у нас пришлось бы, ой тяжело…
– Если бы не это посвящение, я бы на восток поехал, за вами следом, как и обещал. Но меня сюда направили, по просьбе кенига. Тут очень плохие дела творятся, лэрд, очень. И вас нам сама богиня послала, я вам точно говорю.
Спорный вопрос. Это меня вам или тебя, о мой наивный друг, мне.
Мы вошли в зал, очень вычурно украшенный, с мозаичным полом, большими окнами и оружием, развешанным по стенам. Аскетизмом миссии во Фладридже тут и не пахло. Непохож был на фон Шлиппенштайна, в котором все выдавало бывалого вояку, и колобок, выкатившийся из противоположного конца зала и являвшийся, судя по всему, гроссмейстером ордена Улофом дер Боттомом.
– Фон Рихтер, друг мой, вы вернулись, – немного писклявым голосом сказал колобок. – Вы довольно быстро. Как там кениг, все еще пребывает в печали и растерянности? И кто это с вами? Позвольте сразу представиться – Улоф дер Боттом, гроссмейстер ордена.
Толстячок отвесил мне церемонный поклон.
– Гроссмейстер Улоф, позвольте вам представить одного из самых отважных и благородных людей, каких я встречал в своей жизни.
Черт, я сейчас либо взлечу от гордости, либо умру от скромности. Как же фон Рихтер любит эти высокопарности. Ничему человека Кролина не научила…
– Лэрд Хейген, – и рука Гунтера указала на меня.
Эх-эх. Надо было так «Лэ-э-эрд Хейген»! И толстячок сразу так ладони к щекам: «Вау! Это сам Хейген!»
– Из Тронье, – уточнил я, отгоняя все лишние мысли в сторону, чтобы не засмеяться в неподходящий момент. Конфуз может выйти. – Думаю, Гунтер по молодости приукрасил мои добродетели.
– Отчего же, – не согласился со мной толстячок. – Я слышал о вас. Да и другом ордена кого попало не делают, наша дружба – это награда за смелость и честь, стало быть, вы обладаете этими добродетелями, а значит, вы более чем достойный человек.
– Майорд Гуго предлагал лэрду вступить в наш орден. Но, увы, получил отказ, – сообщил гроссмейстеру Гунтер.
– Да вы что? – всплеснул руками дер Боттом. – И почему?
Да, толстячок выглядит забавно, а подметки режет на ходу. Вроде и беседа дружеская, а попробуй не ответь.
– Я выполняю некую миссию, и до тех пор, пока ее не исполню, нет мне ни покоя, ни свободной воли, – пояснил я ему. – И вот как мне богине служить при таком раскладе?
– Это да, – покивал головой дер Боттом. – Так чем вам может помочь наш орден? В чем явилась нужда? Деньги, крыша над головой? Поединок – и нужны секунданты?
– Да ни в чем, – улыбнулся я. – Просто визит дружбы. Дружу я с вашим орденом. А у вас как? Может, помощь нужна?
Толстячок было открыл рот, чтобы, вероятнее всего, сказать: «Нет», – и тем самым похоронить мои надежды, но Гунтер его опередил:
– Нужна, лэрд Хейген, еще как нужна. И именно ваша! Как вы тогда ведьмака нашли!
– И? – вопросительно взглянул на него я.
– И было здорово, – недоуменно ответил мне рыцарь и пожал плечами.
– Нет, Гунтер, наш гость спрашивает, в чем помощь, которая нам от него потребна, заключаться будет, – объяснил простодушному фон Рихтеру гроссмейстер.
– А! – облегченно вздохнул молодой рыцарь. – Дело в следующем…
– Одну секунду, фон Рихтер, – остановил его дер Боттом. – Я понимаю, что ваше доверие к другу безгранично, и уверен, что оно абсолютно оправданно, но не сочтите за дерзость, лэрд Хейген, лично я вас не знаю, тайна же, которую наш юный рыцарь хочет вам поведать, не принадлежит только нашему ордену. Скажу больше, при всем уважении к вам, фон Рихтер, я считаю, что мы не в праве вмешивать людей, не принадлежащих к ордену, в подобные дела.
– Я понимаю, – кивнул я. – И не настаиваю на своем участии в каких-либо мероприятиях.
– Гроссмейстер! – раздраженно сказал покрасневший фон Рихтер. – Что вы себе позволяете! Вы говорите с благородным человеком, это просто…
– Гунтер, ваш собрат прав, – оборвал я его. – Тайны, хранимые орденом, тем более тайны, доверенные ордену третьими лицами, – это крайне тонкая материя.
– Я рад, что вы все поняли верно, – пропыхтел дер Боттом.
– Гроссмейстер, – холодным и крайне официальным тоном, совершенно не идущим ему, заявил фон Рихтер. – Я, как полномочный представитель капитула и полноправный рыцарь храма, настаиваю на участии лэрда Хейгена в расследовании, порученном нам кенигом Северных земель. Я уверен, что это приблизит нас к верному пониманию сложившейся ситуации, что крайне важно и для кенига, и для ордена.
– Подчиняюсь воле капитула, – неохотно сказал толстяк. – Но настаиваю на принесении лэрдом Хейгеном клятвы молчания. Это мое право как гроссмейстера ордена и как хранителя Северных земель.
– Согласен, – кивнул фон Рихтер. – Лэрд Хейген, я спрашиваю вас: не окажете ли вы честь ордену Плачущей Богини принять участие в неких действиях, направленных на восстановление мира и справедливости в Северных землях?
«Благодаря вашей репутации у ордена Плачущей Богини у вас есть возможность выполнить цепочку скрытых заданий «Тайны Севера». Награды за прохождение всей цепочки заданий: 7000 опыта; 5000 золотых; элитный предмет из хранилища ордена, соответствующий классу игрока; умение, соответствующее классу игрока, – вариативно; титул «Рыцарь Севера»; + 20 единиц к уважению народов Севера; + 10 единиц к уважению в каждом бурге Северных земель. Принять?»
О как. Скрытая цепочка. Еще одна. И вроде пока без ограничений по уровню. Ну поиграем, чего ж нет-то.
«Вам предложено принять задание «Тревожные вести». Данное задание является стартовым в цепочке квестов «Тайны Севера». Условие – выслушать представителей ордена Плачущей Богини и выполнить их требования и пожелания. Награды: 500 опыта; + 1 единица к уважению народов Севера. Получение следующего квеста в цепочке».
Надеюсь они не будут желать что-то уж совсем паскудное.
– Да, фон Рихтер, я готов сослужить службу ордену Плачущей Богини. И при необходимости дать клятву, которую требует принести достойнейший рыцарь дер Боттом, это ни в коей мере не оскорбляет моего самолюбия. Я прекрасно понимаю его опасения.
Колобок довольно кивнул, явно удовлетворенный моими словами. Фон Рихтер все так же холодно посмотрел на него.
– Тем не менее, – перевел он взгляд на меня. – Я все равно приношу вам извинения за действия моего собрата по ордену.
– Достопочтенные рыцари, – вытянул я ладони перед собой. – Я все понимаю и предлагаю такой план действий. Я сейчас даю необходимую клятву, и мы переходим к делу. Мы теряем время, а оно почти всегда работает против нас.
Фон Рихтер с неприязнью посмотрел на гроссмейстера и процедил:
– Сэр Улоф, это ваша инициатива, вам и проводить ритуал. Приступайте.
Дер Боттом подошел ко мне и скомандовал:
– Лэрд, положите правую руку на сердце и повторяйте за мной. Я, Хейген, принимаю на себя обязанность хранить в тайне все, что мной будет услышано, увидено или узнано в ордене Плачущей Богини в связи с тем делом, которое мне рекомым орденом поручено. Если я нарушу это клятву, пусть на меня падет гнев богини и ордена.
Я покорно повторил эту немудрящую клятву, которой далеко было до присяги в армейке.
Дер Боттом кивнул и продолжил:
– Я, Улоф дер Боттом, услышал эту клятву и подтверждаю ее. С этой минуты Хейген вправе знать тайны ордена и пользоваться его привилегиями до момента исполнения своих полномочий, нарушения клятвы или смерти.
Под потолком слегка бумкнуло, сверкнула змейка молнии, и пахнуло озоном. Где-то явно клятву заверили и запротоколировали. О как.
«В связи с новыми обстоятельствами, возникшими в игровом процессе и связанными с орденом Плачущей Богини, вы временно, до выполнения заданий, выданных вам капитулом ордена в рамках данной цепочки квестов, получаете новые характеристики: + 80 единиц к уважению народов Севера; + 40 единиц к уважению в каждом бурге Северных земель. Городская стража в любом из поселений Севера в любой момент будет готова прийти к вам на помощь и отстаивать ваши интересы. Любой рыцарь из ордена Плачущей Богини будет готов оказать вам всяческое содействие в ваших делах и отстаивать ваши интересы».
И весьма обрадовало второе сообщение.
«Уровень вашей репутации допустим для выполнения цепочки заданий «Пропавшая дочь».
Это я удачно зашел, однако. Хотя надо понять, что там за задания и не связаны ли они с теми, что я уже имею. Больно тематика схожа. Ладно, будем поглядеть.
– С формальностями покончено? – задал я вопрос дер Боттому, который уже отошел вглубь зала и сел в массивное кресло перед горящим камином.
– Разумеется, лэрд Хейген. Еще раз примите мои извинения.
– Извинения, – фыркнул Гунтер, похоже, так до сих пор и не успокоившийся.
– Все нормально, господа рыцари, – заверил я обоих. – Это абсолютно здравое решение – взять с меня подобную клятву. Но мне хотелось бы понять, в чем, собственно, состоит та проблема, с которой вы столкнулись.
– Я расскажу сам. – Фон Рихтер посмотрел на зашебуршившегося в кресле гроссмейстера. – В конце концов, это дело поручено капитулом мне, а не вам.
– Ради всех богов, – безразлично сообщил дер Боттом и протянул руки к огню.
– Видите ли, лэрд. Наш орден был создан для служения богине, давно покинувшей этот мир, как вам известно.
Я подтвердил кивком головы: мол, да, известно.
– Богиня эта была крайне миролюбива и призывала всех не разрушать, а созидать, ей были противны насилие и убийства. Первые рыцари ордена не носили оружия, не надевали доспехов, они выходили к тем, кто проливает кровь, в одних рясах и пытались остановить вакханалию убийств. И почти всегда гибли. Нельзя остановить зло словом, этот мир, увы, пока несовершенен.
– Доброе слово и меч всегда гораздо эффективнее, чем доброе слово, – заметил я, немного перефразировав известную пословицу.
– Именно. Как всегда, сказано великолепно. Это тоже слова самураев? – Может, у юного Гунтера и поменялись полномочия, но любознательность осталась та же.
– Нет, это сказал другой человек. Так что было дальше?
– Да. И когда почти все основатели ордена погибли, один из тех, кто остался в живых, сказал: «Если мы не можем остановить зло словом, мы должны взять в руки меч и нести это слово через него».
Отличный подход. Надо думать, инквизиция начинала так же…
– Этот рыцарь, имя ему было Сонарола, и стал первым великим магистром нашего ордена. Он заложил те основы, по которым мы живем и по сей день. За века орден разросся, усилился, нам верят люди, мы не отказываем в помощи никому, кто был унижен или оскорблен. Для нас не важно, кто перед нами – пахарь или король, для нас важно, что человеку нужна справедливость. И вот сейчас к нам за помощью обратился кениг Севера.
– С Севером у ордена особые отношения, – заметил от камина дер Боттом. – Это наша колыбель, здесь была заложена первая твердыня ордена, ныне, правда, оставленная и заброшенная. Отсюда в орден приходит самое большое количество новиков, и именно на Севере наше влияние особо сильно.
– Да, это так, – кивнул фон Рихтер. – Чистая правда. Как раз поэтому капитул послал меня разобраться, что здесь происходит.
– А что здесь происходит-то? – Меня уже слегка начало донимать хождение вокруг да около.
– Дело в том, что у капитула сложилось мнение, что Север в последнее время стал ареной для чьих-то не очень чистых игр. Без всяких причин умерли риксы четырех бургов, крепкие и сильные мужчины, воины. Рикс бурга Клапторн пропал без следа, как будто его не было.
– Погиб рикс Хексбурга, – раздался голос от камина. – Ты был у кенига, когда пришла эта весть. Официальная версия – растерзан волками. Но куда его понесло вечером из города – вот это вопрос.
– Верно, – вставил слово я. – Я только что оттуда, мне стражники у его дома так и сказали – уехал невесть куда, невесть зачем.
– Оставшиеся в живых риксы – это не воины, а торговцы. Возникает ощущение, что кто-то устраняет сильные и волевые фигуры с доски. Ты ведь играешь в тавлеи?
Гунтер как-то так просто перешел со мной на «ты», что я прямо порадовался. Надоело это «выканье».
– Играю, и понимаю, что ты хочешь сказать. Кто-то собрался забрать себе власть, посадив своих марионеток на ключевые посты, ведь так?
– Совершенно верно, лэрд. Мне надо понять, кто и зачем. Понять и не дать это сделать. И я прошу тебя – помоги мне. Помоги всем нам – ордену и Северу. Я помню, как ты нашел того ведьмака, думаю, что и эта задачка тебе по зубам. Я ведь не дознаватель, не по силам мне подобное. Я воин. Ты тоже воин, но ты умеешь узнать то, что скрыто от всех.
– Куда я денусь, доблестный рыцарь, конечно помогу, – развел я руками.
«Вами выполнено задание «Тревожные вести». Награды: 500 опыта; + 1 единица к уважению народов Севера».
– Я рад, лэрд Хейген, как же я рад! – Рыцарь бахнул меня по плечу. – Ну тогда нам пора в путь.
«Вам предложено принять задание «Тревожные новости в бургах». Данное задание является 2-м в цепочке квестов «Тайны Севера». Условие – посетить 6 бургов Севера и понять, что могло быть причиной смерти риксов. Награды: 800 опыта; медальон ордена Плачущей Богини; + 5 единиц к уважению народов Севера. Получение следующего квеста в цепочке».
– Стоп, – сказал я Гунтеру. – Это несерьезно.
– Что несерьезно? – удивился рыцарь.
– Видимо, ваш друг намекает на то, что мы не обговорили награду, которую он должен получить за свою помощь, – прозвучало от камина саркастически.
– Не надо, – сказал я негромко, но резко. – Не надо все мерить деньгами. Не считайте, что если вы такой, то и все такие.
Скрипнуло отодвигаемое кресло, и маленький жирный шарик оказался напротив меня. Глаза дер Боттома метали молнии. Надо же, а он, оказывается, и впрямь боец, а не просто хитрый и ленивый жирдяй. Никогда бы не подумал.
– Я бы затолкал ваши слова вам в глотку прямо сейчас, но, увы, вы друг нашего ордена, и я не вправе нарушить закон. Но я терпеливый человек и подожду того момента, когда смогу это сделать, – проникновенно и распевно протянул гроссмейстер.
– Искренне надеюсь, что этого часа надо будет ждать недолго, – не менее лирично ответил ему я. Ну вот не нравится мне он.
– Вы первый оскорбили лэрда, предположив, что деньги и выгоду он ставит выше чести и дружбы, – буднично заметил фон Рихтер. – Поэтому по завершении моей миссии вы будете драться, только не с ним, а со мной, это законом не запрещено. И закончим пока этот разговор. Что ты хотел сказать, Хейген?
– То, что ты уже пообщался с кенигом, а я нет. Мне надо с ним поговорить, ему может быть известно что-то такое, чего мы не знаем.
– Да ничего ему такого не известно, – пожал плечами Гунтер. – Он бы мне рассказал. Да и в печали он – у него же дочь украли третьего дня. Я предложил ему помочь в розыске, но он сказал, что у меня и так очень важное дело.
– Вот, еще один повод с ним пообщаться. Я как раз про кражу дочки кое-что знаю.
– Что ты говоришь! – оживился фон Рихтер. – Тогда, конечно, к кенигу надо идти, что тут думать. Заодно и свои вопросы задашь.
– А он нас сейчас примет? – с сомнением спросил я.
– Конечно. Высшие чины ордена имеют право на аудиенцию в любое время дня и ночи, если дело касается безопасности края или семьи кенига. Это закреплено законами Севера.
– Так чего же мы ждем? – возмутился я.
С дер Боттомом мы прощаться не стали.
